***
Крики парня снаружи слышались отдаленно, почти не слышно для слуха обычного человека, однако Сокджин и Намджун, с бледными лицами сидящие на веранде в саду, прекрасно слышали каждый шорох в той комнате. И сейчас они больше всего ненавидели себя за то, что являются вампирами. — Мы делаем это во благо, – вторил Намджун, словно в бреду, стараясь успокоиться и отвлечься от того хаоса, что не давал покоя ни сердцу, ни слуху. Сокджин обеспокоенно глядел на мужа, повторяющего одну и ту же фразу энное количество раз, и сам старался убедить себя в правдивости этих слов. Они оба прекрасно знали, что между друзьями что-то было, но тактично молчали, чтобы не смущать их. Однако Намджун никак не мог смириться с тем, что сам позволил Тэмину совершать в их же доме подобное с его любимым и драгоценным сыном, боль которого он даже и представить не мог. — Что происходит? – послышалось за их спинами, выводя из транса. Супруги неуверенно переглянулись, а после увидели четырёх вампиров перед собой. Чонгук внимательно смотрел на друзей, лиц на которых просто не было. Ранимый Сокджин вновь пустился в слезы, закрывая лицо руками, а Намджун от напряжения и злости прикусил щеки изнутри. — Это Чимин? – обратился Юнги к друзьям, отчетливо слыша то крики, то стоны младшего. Сейчас никто не спрашивал, как Юн оказался здесь, когда прилетел и почему не предупредил. Факт того, что он со своей девушкой спустя несколько лет вновь прилетел к друзьям, никак не удивлял обеспокоенных родителей. — Почему он кричит?! — У него первая течка, – сдержанно выговорил Намджун, оглядывая друзей, что присаживались за стол рядом с ними. — Подавителей нет, истинного тоже. Там происходит полный пиздец! – Намджун нервно почесал затылок, рыкнув от злости. — А что вы здесь сидите, если мальчику помощь нужна? – спросила Хваса, сидящая недалеко от Юнги. Намджун кинул на неё разъяренный взгляд, но быстро опомнился, понимая, что девушка ни в чем не виновата. — Там его друг, – коротко ответил вампир, отворачиваясь. — А какой от него толк? – обеспокоенно спросил Тэхен, подходя к брату и бережно поглаживая того за плечи, чтобы успокоить, — Намджун-а, мне стоит вызвать врача? – Ким аккуратно спрашивал вампира, чтобы не раздражать ещё больше. — Я могу заглушить его боль, – резко вклинился Мин поперек чужих слов, — Я могу применить исцеление. Течку оно не остановит, но боль заглушить может. – Юнги кинул взгляд на растерянного Сокджина, а потом на его серьезного мужа, — Конечно, с вашего позволения. Иначе они так и до утра продержаться могут. Планируете тут ночевать, на веранде? Сокджин в надежде посмотрел на супруга, пытаясь прочесть эмоции на его лице, но ничего, кроме сомнений, не увидел. — Чую я, это закончится плохо... – протирая лоб, выдал Чонгук, но поспешил продолжить, — Тэмин не сможет успокоить Чим-Чима, и мы все это понимаем. Раз уж истинного рядом нет, хен, – Чон бросил взгляд теперь уже янтарных глаз на Пака, — Стоит довериться Юнги. Пока он будет с Чимином, мы сможем вызвать врача. — Весь дом пахнет им, – стоял на своём Намджун, вновь закипая от злости, — Я не могу впустить туда кучку альф, потому что это опасно для моего сына! – Пак резко встал со стула, вскидывая руки куда-то в воздух и переворачивая мебель, на которой недавно сидел. — Даже мне тяжело дышать из-за его феромонов, хотя я его, черт побери, отец! – уже в отчаянии выдал уставший, обеспокоенный родитель. — Дорогой, – вмешался Джин, спеша успокоить любимого, — Я уверен, Юнги сможет себя контролировать. В конце концов, мы не чужие друг для друга, и ты так долго его знаешь... – Сокджин кинул одобрительный взгляд на Юнги, успокаивая уже злящегося от такого открытого недоверия вампира, всеми фибрами души чувствуя, что Намджуну спокойнее от его слов, и он уже все прекрасно понял, — Он поможет малышу Чиму, а мы с ТэТэ позвоним врачу. Намджун тяжело вздохнул, протирая уставшие веки, и медленно поднял взгляд на мужа. — Ты прав, Джинни. Мне стоит успокоиться... – Пак кинул виноватый взгляд на Мина, который, на самом деле, уже не держал зла на друга. Кто бы на его месте не переживал? — Прости, дружище. Пойдем в дом. — Давай лучше я, – вызвался в последний момент Джин, почему-то чувствуя, что лучше пойти именно ему, — Ты и без того разнервничался. Посиди с остальными и позвони врачу, ладно? – омега оставил легкий поцелуй на любимых мягких губах, спеша удалиться. Намджун промолчал, посчитав, что, действительно, лучше Сокджину сейчас быть там.***
Голос Чимина отдавался эхом в ушах Мина, оставляя где-то в сознании четкий след. Красивый тенор, сорвавшийся от криков и стонов, будоражил, разжигал внутри огонь, и Юнги немного напрягся. Он ещё не вошёл в дом и не втянул носом чужой феромон, но тело уже предательски ныло, желая испробовать молодого омегу. Это чертовски пугало зрелого вампира: за свои прожитые годы он видел столько течных омег, слышал столько вздохов и стонов, что, казалось, он закален до предела, и ничто не способно поколебать его сдержанность и терпение. А сейчас он, словно неумелый девственник, чувствует, как подкашиваются коленки от феромона Пака младшего. Странно. Поднимаясь по лестнице, вампир остро ощущал необходимость выгрызть глотку тому парню, что сейчас имел Чимина. Юнги не понимал, почему, но злость внутри разжигалась с неведомой скоростью, и Сокджин это видел. Он чувствовал. — Юнги, ты в порядке? – пытаясь держать себя в руках, спросил Джин. — Твой феромон... – Юн непонимающе оглядел друга и вдруг понял, что и сам не заметил, как выпустил собственный феромон. Тело горело, внизу приятно ныло, а радужки постепенно краснели. — Ох, черт... – почесал лоб Юнги, смущаясь, и поспешил совладеть со зверем внутри. Тот, кажется, недовольно проурчал. — Дай мне минуту, пожалуйста. Я сам не понимаю, что со мной. — Кажется, это очевидно... – пробурчал под нос Сокджин, не желая больше смущать вампира, но тот, конечно же, все услышал. — О чем ты? – в недоумении спросил Мин. — Твоя рука, Юнги-я... – замялся Сокджин, не отводя взгляда от тонкой бледной кисти. Мин уж было кинул взгляд на объект чужого внимания, но за дверью омежьей комнаты вдруг послышался сорванный голос. — Мне все еще больно, Тэмин! Сокджин с Юнги резко переключились на отчаянный возглас уставшего принца, явно не получавшего удовольствия от процесса. Папа-омега постучался в комнату, дав о себе знать, и попросил Тэмина одеться прежде, чем войти. Стоило вампиру выйти из ненасытного тела, как Чимин завыл, умоляя друга вернуться, но тот послушно выполнил просьбу Сокджина, ощущая присутствие другого альфы. Очень сильного и очень недовольного. Мин собрал последние силы перед там, как войти в комнату. Чимин лежал под одеялом, накинутым Тэмином секундами ранее. Комната пропахла сексом, от чего Юнги злился еще сильнее. Он разглядывал вспотевшего, смущенного альфу, отводящего в пол взгляд, дабы не встретиться с проницательными глазами Юнги. Тэмин не знал, кто это, но точно знал, что связываться с ним довольно опасно, да и смысла просто нет. Юнги перевел взгляд на хнычущего парня на кровати. Стоило глазам встретиться с полуоткрытыми омутами чужих карих глаз, как в груди все взорвалось фейерверком. Было невыносимо смотреть на Чимина – мальчика, еще совсем маленького мальчика, каким Мин его помнил. Он ожидал увидеть повзрослевшего Пака любым, но только не таким. Не таким нежным, не таким горячим и страстным, не таким до одури красивым. Не таким невероятным. — Кто это? – в бреду спросил Чимин, стягивая с себя одеяло и открывая вид на красивые опухшие розоватые соски. Юнги невольно кинул взгляд в их сторону, чувствуя, как внутри разгорается желание. — Это врач? – продолжал бредить Пак, совсем не замечая полюбившийся с детства шрам, время от времени появляющийся в его снах. Мин так и продолжал стоять посередине просторной комнаты, не в силах отвести взгляд от прекрасного молодого тела, чувствуя, как по венам младшего течёт ароматная кровь. Юнги, совершенно не понимая такое ярое желание, так и продолжал стоять, обжигая взглядом и без того пылающее тело Чимина. А тот был и не против. Наоборот, еще сильнее стянул одеяло, высвобождая из-под него аккуратный член, возбужденный дóнельзя взглядами знакомого незнакомца. Проводил по телу руками, взывая Юнги его скорее коснуться. — Юнги, – послышался голос Джина, выведший возбужденного вампира из транса, — Прошу тебя, помоги ему. И Юнги, кажется, очнулся. Нервно прокашлявшись, поторопился укрыть Чимина, засосы на теле которого ужасно мазолили глаза, а после приложил красивую ладонь к вспотевшему лбу омеги. — Юнги-хен... – вдруг выдал Чимин, сам не понимая, что вспомнил имя вампира перед собой, — Хе-е-оон... – полушепотом продолжал Пак, чувствуя, как по телу разбегаются мурашки, отдавая приятным холодком. Температура тела медленно спускалась, а боль внизу смягчалась, притуплялась, приводила в чувство. Чимин лежал с закрытыми глазами, восстанавливая сбившееся дыхание. Феромон становился слабее, облегчая задачу уставшему, но перевозбужденному Мину, тратившего последние после многочисленных перелетов силы на то, чтобы помочь малышу Чимину. — Лучше? – тихо спросил вампир хриплым голосом, слегка наклонившись к чужому проколотому уху. Чимин одобрительно кивнул, облизнув искусанные пухлые губы, которые так и манили их поцеловать, и довольно промурчав, устроился поудобнее на кровати. Мин присел с краю, прикрыв оголенные плечи младшего, и в комнате раздался облегчённый вздох обеспокоенного родителя. — Джинни! – послышалось в коридоре, и через секунду Намджун стоял в проёме. Он оглядел всех присутствующих, останаваливая взгляд на обессиленном Чимине, сонно прижимающемуся к чужой холодной ладони. — Врач уже в пути. Как малыш себя чувствует? — Все в порядке, – поспешил ответить Джин, не отрывая взгляда от запястья Мина. — Я побуду здесь до прибытия врача, – устало выдал Юнги, протирая веки свободной рукой, — Если уйду, боль снова усилится. — Спасибо тебе, – благодарил его Намджун, обнимая измотанного Джина со спины. Юнги мягко улыбнулся, кивнув, тем самым как бы принимая благодарность близкого друга, и настоял на том, чтобы родители немного отдохнули. Они действительно нуждались в этом, поскольку слишком переживали за своего сына, и сейчас даже вампирская сущность не помогала взбодриться и прийти в себя. Намджун не стал возникать, понимая, что старший прав, и под внимательный взгляд Юнги, вывел мужа и Тэмина из комнаты. Когда дверь закрылась, Мин обратил своё внимание на Чимина. — Хен, – мягко произнес младший, стеклянными глазами смотря на вампира над собой, — Юнги-хен...? – несмотря на все старания старшего, он понимал, что течка ещё продолжается, и это, несомненно, предвещало беду. Юнги ни разу в жизни не хотел течного омегу так сильно, как в этот самый раз, и он всем своим нутром ощущал даже слабый аромат феромона младшего. Его желание повисло в воздухе, переплетаясь с желанием Пака младшего, уже распускающего свои аккуратные нежные ручки. — Хен, я...мне все еще жарко. Ты можешь мне помочь...? – томно, тяжело и умоляюще спросил Чимин, словно умрет, если не получит разрядки. И как бы Мин хотел сейчас запрыгнуть на него, отодрать хорошенько и забыться...Но не мог. —Чимин-и~, – более низким, скорее даже возбужденным голосом произнес Юнги, поглаживая большим пальцем ладони чужой лоб, — Потерпи. – Юнги попытался убрать шаловливую ладошку младшего с бедра, но стоило коснуться его кожи, как тело пробило током. Он обратил внимание на свою руку, замерев на месте. Чимин не собирался слушать старшего, игнорируя его ступор; настойчиво приподнялся на кровати, убирая со лба холодную ладонь. Юнги уж было спросил, что задумал младший, но не успел. Чимин, уверенный в своих действиях на сто, а то и тысячу процентов, потянул Юнги за руку, вовлекая в мокрый поцелуй. Сказать, что Мин был в шоке – не сказать ничего. Он совсем не ожидал подобного поворота событий, однако...Что делать, если чувства туманят рассудок, не давая думать рационально, разумно, правильно...? Юнги поспешно ответил на неожиданный поцелуй, углубляя его. Чимин упал на кровать, хныча в мягкие губы старшего, и вовсе не собирался его отпускать. Мин утробно прорычал, забывая на мгновение о том, кто они друг для друга, и быстрым движением навис сверху. Чимин целовался уверенно, умело, и это раздражало Юнги: он понимал, что Пак в свои семнадцать лет давно не невинен и, как бы не хотелось признавать, прекрасно целовался. Мин чувствовал, как сильнее развязываются руки, как они начинают непроизвольно бегать по возбужденному телу под ним, как накаляется температура в комнате и глубоко внутри него. Но стоило Чимину коснуться бляшки ремня, как Юнги будто ошпарили, приводя в чувства. Он резким движением отскочил от младшего, соблазнительный взгляд которого разжигал внутри пожар, а в штанах все предательски ныло и побаливало от уже нетерпимой тесноты. — Юнги-яяя...! – в бреду протягивал Чимин, сам не понимая, что так называть хена не очень уместно, ведь они не близки. Хотя можно ли считать их близкими после такого жаркого взаимодействия? — Пожалуйста, ещё! — Нет! – грубо ответил Мин, спрыгивая с кровати и поспешно поправляя волосы, растрепанные чужими пальчиками минутой ранее. — Чимин-а, прекрати это, сейчас же! – но тот лишь продолжал ластиться, притянув старшего обратно к себе. Лицо младшего сейчас находилось в критической близости от паха Юнги, и тот не знал, как быть дальше: сколько бы не отталкивал, Пак все равно прижимался к паху лицом, слегка потираясь об него мягкой румяной щечкой. Мин сдержанно прошипел то ли от раздражения, то ли от удовольствия от такого поведения младшего. Удовольствие...? Хах, извращенец. — Хен, я хочу тебя! – не отстраняясь от чужого паха, томно выдал Чимин, подняв большие глаза. Юнги посмотрел на того сверху вниз, осознавая – ещё пару минут и джинсы просто разойдутся по швам. — Возьми меня! Ты пахнешь вкуснее Тэмина, хен... – коснулся носом чужой футболки, втягивая аромат свежесваренного кофе, после вовсе потянул одежду вверх, касаясь носом пояса Аполлона. Юнги сдержанно выдохнул, не желая останавливать младшего, и тот, осознав это, провёл по белоснежной коже языком. — Черт возьми! – не выдержал Мин, оттянув младшего за волосы подальше от себя, — Пак, черт бы тебя побрал, Чимин! Младший поднял взгляд на раздраженного хёна, который тотчас впал в ступор, стоило ему только встретиться со взглядом карих глаз. По щеке Чимина скатилась слеза, по другой – ещё одна, и Юнги тут же успокоился, не зная, что делать. — Прости, малыш, – поспешно извинился Мин, нежно касаясь макушки красивого омеги, плачущего из-за такого монстра, как он, — Прости меня. Юнги коснулся большого лба губами, нежно целуя, и, на удивление, почувствовал, как Чимин медленно успокоился, а обида постепенно рассеялась. Мин вытер слезы с мягких румяных щек, заглядывая в карие глаза младшего, и в этот момент в комнате раздалось три стука. Юнги уложил Чимина на кровать, укрывая, и крикнул куда-то в сторону двери: — Войдите! И как же он был рад, заметив в проходе врача, который, несомненно, поспешил помочь проблемному Пак Чимину.