Пламенное золото

      Утром ей принесли платье. Серсея обещала, что новые наряды будут готовы совсем скоро, но Санса не ожидала, что это произойдет настолько быстро. Казалось, мерки с нее снимали всего несколько дней назад, а сегодня ее платье для свадьбы Джоффри и Маргери уже готово. Это было лучшее платье, которое Санса когда-либо надевала. Может, большую роль сыграло и то, что у нее давно не было новых нарядов, и она отвыкла от роскоши, но все равно это платье сильно отличалось от всех ее старых нарядов. Оно было пошито для взрослой женщины, а не для маленькой девочки. Белая ткань напоминала искрящийся на солнце снег, а вышивка серебряной нитью — иней на деревьях. Кружево было таким тонким и искусно сделанным, что походило на тонкую паутинку, но стоило только присмотреться пристальнее, как можно было увидеть мелкий узор. Вышивка тоже была непростая: Санса увидела в чудных хитросплетениях серебряной нити лютоволков — герб дома Старк — и рыб дома ее матери — Талли. Это платье было слишком великолепным для Сансы, она начала уже опасаться, что затмит Маргери. Какое же платье должно быть у невесты, если ей, дочери изменника, позволили надеть такое великолепие? Если платье Сансы окажется лучше, чем платье новой королевы, то Джоффри это, конечно, не понравится, и он что-нибудь сделает — Санса все еще по привычке думала о том, чем для нее обернется неудовольствие Джоффри, если она сделает что-то, что может вызвать его гнев. Однако Сансе так нравилось собственное отражение в зеркале, что она быстро позабыла о Джоффри. Ткань была такой легкой и приятной на ощупь, что Санса не могла перестать проводить ладонями по мягким складкам. Рукава были длинными и широкими, и когда Санса опускала руки, рукава касались пола, поэтому она сцепила пальцы у живота, как это делала Серсея, чтобы не испортить платье при ходьбе. В рыжие волосы Сансы тоже вплели серебряные нити, и высокая прическа с выпущенными длинными локонами придавала ей еще более взрослый вид. — Принесите лунные камни, — распорядилась Серсея, когда служанка закончила расправлять шлейф, — те, что подарил Джоффри.       Серсея сидела в кресле, делая глоток за глотком из высокого бокала, и все это время лениво наблюдала за тем, как Сансу наряжают. Лунные камни, принесенные служанкой, лишь подчеркнули белизну платья и поблескивание вышивки. Санса не могла понять, чем она обязана такому напоминанию о своей семье. Долгое время у нее вообще не было ничего, что говорило бы о ее принадлежности к дому Старк. Ее фамилию даже не упоминали, называя ее «леди Санса» и никак иначе. — Спасибо, ваше величество. Платье просто прекрасно, — обратилась к королеве Санса. — Благодари моего отца, — скривила губы Серсея. — Это он распорядился, чтобы по платью сразу было видно, что ты важная особа и к тому же принадлежишь домам Старков и Талли. Второе, по моему мнению, и так ясно: ты же вылитая мать. — Вашего отца… лорда Тайвина? — растерялась Санса. Зачем лорду Тайвину беспокоиться о ее платье для королевской свадьбы? Конечно, Санса теперь воспитанница Ланнистеров, но как будто других Ланнистеров нет, чтобы подумать об этом. — Отец у меня только один, — несколько раздраженно отозвалась Серсея. — И я не больше тебя понимаю, зачем ему понадобились такие заморочки, — она взмахнула рукой, — внесите плащ.       Санса обернулась и увидела, как служанки вносят в комнату плащ и расправляют его. Он был серым, щедро расшитым серебряной нитью по краям. Посередине красовался, оскалив зубы, лютоволк Старков. Вместо глаз у него сверкали сапфиры, а темный контур был выложен черными вытянутыми аметистами. На полотнище плаща сверкали снежинки и, судя по яркому переливчатому мерцанию, их заменяли настоящие бриллианты. На первый взгляд сложно было определить, сколько драгоценных камней помещалось на этом плаще, но, что было и без того ясно, их помещалось очень много. — На этот плащ мой отец вообще потратил целое состояние, — как будто с сожалением произнесла Серсея, поднимаясь с места. — Ну же, наденьте его, чего стоите.       Служанки бросились исполнять приказ, а Санса все больше чувствовала, что что-то не так. Никто в повседневной жизни не носил на себе таких явных признаков принадлежности к своему дому. Да, вышивка допускалась, но не такая крупная. Даже король носил не столь дорого украшенный плащ. Такие плащи обычно использовались очень редко и всегда для каких-то обрядов. Например, обряда бракосочетания.       Санса отшатнулась от служанок, которые пытались расправить плащ и накинуть его на плечи Сансы. — Дошло наконец, — хрипло рассмеялась Серсея. — Долго же ты думала. — Что это значит? — резко спросила Санса. — Это значит, — Серсея отсалютовала ей бокалом — она уже была навеселе, прямо как тогда, в ночь битвы на Черноводной, — что ты выходишь замуж. За моего брата, — добавила она и одним глотком осушила бокал, будто подобная незавидная участь предстояла ей. — Нет, — прошептала Санса, внутри у нее все враз застыло. Она отказывалась в это верить. — Да, — ухмыльнулась Серсея. — Понимаю твои чувства. Мой брат просто ужасен, я бы никому не пожелала такой судьбы, но все уже решено. Ты выходишь замуж за Тириона, так решил мой лорд-отец. — Нет! — крикнула Санса. — Можешь поплакать, если хочешь. Только платье не испорти, тебе еще весь день в нем ходить и радовать глаз. — Я не выйду замуж. Вы меня не заставите, — Санса представила Тириона, который лишь недавно вернулся к придворной жизни после своего выздоровления. Она видела его издалека, но и так было ясно, насколько страшной была его рана. И раньше не блиставший красотой, сейчас карлик был еще более уродлив, огромный шрам на лице и отсутствующий кусочек носа заставляли сердце Сансы сжиматься от отвращения. Даже на обожженную часть лица Пса ей было смотреть не так страшно — по крайней мере она могла встать немного сбоку и смотреть на здоровую часть лица, с Тирионом Ланнистером так сделать бы не вышло. Нужно было бы закрыть глаза, и только тогда Санса почувствовала бы себя лучше. Однако она была настоящей леди и конечно никогда не позволила бы себе дурно высказаться о внешности человека, какой бы она ни была, а тем более закрывать глаза во время разговора. Но сохраняя внешнее спокойствие, внутри Санса свои чувства прятать не могла. — Ты ошибаешься. Ты выйдешь за моего брата по своей воле или против нее.       У Сансы не было причин не верить словам королевы. Будь это решение Джоффри или Серсеи, была бы возможность как-то повлиять на это, Тирион мог бы поспорить, возразить, но против своего отца не решался идти даже Тирион. — Хорошо, — еле выдавила из себя Санса. В глубине души она знала, что последние недели были слишком прекрасны, чтобы продлиться долго. Это было лишь затишье, а буря была только впереди, и Санса предпочла бы войти в этот вихрь самостоятельно. Довольно с нее унижений — силой ее в септу не потащат.       У дворцовой септы ее ждал Джоффри. Он отвратительно улыбался и выглядел крайне довольно, видя ее несчастье. Напрасно, ведь даже Тирион Ланнистер лучше него. Тирион хотя бы не будет ее бить и унижать, как это делал Джоффри. Тирион ее никогда не обидит, и все же с предстоящим замужеством Санса так быстро смириться не могла, пусть и заставила себя принять безразличный вид, чтобы не тешить самолюбие Джоффри. Когда Санса приблизилась к королю, Джоффри предложил ей свой локоть. — Зачем? — нахмурилась Санса. — Твой отец мертв, — с удовольствием сообщил король, — так что его заменю я, как великодушный отец всех своих подданных. — Вы мне не отец и никогда им не будете, — отрезала Санса. Сколько раз она представляла, как отец ободряюще улыбается ей и ведет ее к будущему мужу. Как вся ее семья находится рядом с ней в этот волнительный момент. Как этот день становится самым счастливым днем ее жизни. А теперь ее отец мертв из-за Джоффри, и он еще и хочет занять его место. Не бывать этому. — Я твой король. Еще раз заговоришь так со мной, я казню тебя за измену, — угрожающе произнес Джоффри.       Санса хотела сказать, что Джоффри уже потерял свою власть, и никто не позволит ему казнить ее, особенно, если этот брак в самом деле задумал Тайвин Ланнистер, но промолчала. Джоффри может прийти в ярость и ударить ее, а для полного счастья в этот день ей только не хватало очередного синяка, от которых она только успела отвыкнуть. Санса вздохнула, собираясь с духом, и взяла Джоффри под руку. Не надо было вообще портить ему настроение — когда Джоффри хочется играть в благородство, лучше не портить ему партию. Впрочем, мысль о том, что Санса выходит за его нелюбимого дядю, видимо приносила Джоффу особенное удовольствие, и он снова расплылся в омерзительной улыбке, а Сансе, наоборот, захотелось расплакаться, когда в противоположном конце септы она увидела маленькую фигурку своего будущего мужа. Не о такой свадьбе она мечтала и не о таком женихе грезила, но пора бы уже привыкнуть к тому, что ее мечты никогда не исполняются. Как же тогда говорила Серсея? Люди никогда не получают, чего хотят.       Людей в септе было не так много. Это не королевская свадьба, чтобы приглашать тысячи гостей, но многие из приглашенных на королевскую свадьбу все же пришли поглазеть на церемонию бракосочетания карлика и Сансы Старк. Кое-где Санса различала зеленые камзолы Тиреллов и желтые одеяния Мартеллов. Королевская семья стояла почти у самого алтаря, Санса заметила внушительную фигуру лорда Тайвина, и его брат, сир Киван, стоял рядом. Серсея держала за руку маленького Томмена. Больше Санса не видела ничего из-за пелены слез, застилавшей глаза. Только сияние кристалла Верховного Септона она могла различить, и это было путеводной звездой во мраке, куда ее вел Джоффри. Санса думала о том, что ее, наверное, не выдадут замуж, если она потеряет сознание прямо здесь. Если ее попытаются привести в себя, она сделает вид, что не просыпается, но она же не сможет притворяться вечно. Все готово, и если она сейчас откажется — ее потащат силой, как и сказала Серсея. Нет, она обязана пройти этот путь сама. Все самое страшное она пережила уже — побои и унижение. Тирион не причинит ей зла, но Санса беспокоилась совсем не об этом. Это была свадьба, но Санса чувствовала себя так, будто это были похороны. Ее надежд, ее счастливого детства в Винтерфелле. Всякий раз ей казалось, что она уже распрощалась с прошлым, но это оказывалось не так. Сегодня же самый подходящий день, чтобы окончательно отпустить прошлые мечтания и вступить во взрослую жизнь — ей просто не оставили выбора. Она больше не ребенок, и она давно уже не в Винтерфелле. Пора принять это наконец.       Санса ненавидела себя за эти слезы. Она не должна показывать чувств, не должна показывать слабость. Если она сейчас поднимет руку, чтобы смахнуть со щек слезы, то тогда все непременно заметят, что она плачет. Почему ее не предупредили? Она могла бы подготовиться хотя бы морально, но сейчас она совсем не готова к тому, что ждет ее впереди. Неужели такая секретность была необходима? Теперь понятно, почему гостей так мало: никто не знал. Должно быть, случайно кто-то проговорился, или кто-то просто пришел помолиться утром или проходил мимо, когда увидел, что вся королевская семья идет в септу. Никто из гостей не приходил сюда, чтобы поглазеть, увидеть ее страдание. Они оказались здесь случайно, как и сама Санса.       Джоффри наконец довел ее алтаря и оставил рядом с Тирионом. Впервые с того вечера перед битвой на Черноводной Санса видела Тириона так близко. Септон начал произносить свои молитвы, которые Санса не слушала, — она пыталась незаметно стереть слезы. Ощущая спиной десятки взглядов, обращенных к ней, Санса чувствовала себя неуютно. Проснувшись сегодня утром, она никак не ожидала, что уже к обеду окажется замужней женщиной. Санса пропустила слова септона о том, что настало время жениху покрыть невесту плащом своего дома в знак защиты и покровительства. Она поняла, что эти слова уже были произнесены, только когда Джоффри снова подошел к ней, чтобы снять с нее плащ Старков. В этом плаще Санса действительно чувствовала себя защищенной, а вот в плаще Ланнистеров она будет чувствовать себя как в стане врага, хотя она и так находится там, что может существенно измениться? В септе было прохладно, и Санса вздрогнула от холода и отвращения, когда Джоффри снял с нее плащ, при этом явно не нечаянно коснувшись ее груди. Санса даже не нашла в себе сил посмотреть на короля, ей уже было все равно — ничего хуже с ней случиться не может. Ланнистеры прочно укрепились в столице, и Санса каждый день слышала новости об армии Рендилла Тарли, которая то и дело сталкивалась с людьми Робба. Молодой Волк не проиграл ни одной битвы, но проигрывал войну — это Санса слышала постоянно. В ее присутствии все замолкали, но Санса все равно знала, о чем они говорят, шепотки были слишком громкими и исходили отовсюду. Надежды нет. Ее отца обезглавили, ее младшие братья погибли от рук предателя Теона Грейджоя, ее сестра скорее всего мертва, а Роббу и маме тоже осталось недолго. И теперь Сансу выдают замуж за Ланнистера. Самого уродливого Ланнистера, который, однако, относится к ней лучше всех, но это мало чем помогает. Санса научилась никому не верить и даже в искреннее расположение к ней Тириона она поверить не могла. Ловушки были со всех сторон, и любой шаг в сторону мог положить конец последнему, что у нее осталось, — ее жизни.       Джоффри отошел, ухмыльнувшись напоследок, и Санса повернулась к Тириону спиной, ожидая, пока он покроет ее плащом Ланнистеров, но дотянуться до ее плеч Тирион никак не смог бы, он очень пытался, поднимая плащ повыше, — Санса видела это краем глаза, — но все безуспешно. Кто-то начал едва слышно посмеиваться, Джоффри своего веселья даже не скрывал. Санса стояла, усиленно делая вид, что не замечает попыток Тириона привлечь ее внимание. Он хочет, чтобы она встала на колени. Почему она должна делать это? Она столько раз мечтала о том, как будет проходить ее свадьба по обычаю Семерых, а не северному. Как ее муж, его лица Санса никогда не видела во снах, но знала, что он статный и высокий, закутывал ее в плащ, и она чувствовала себя действительно защищенной. Как мог защитить ее Тирион, когда не мог даже надеть на нее плащ — символ защиты и покровительства? Все было не так, все не то. Эта свадьба походила на представление на площади, слишком гиперболизированное, чтобы публика могла посмеяться. Не о такой свадьбе она мечтала.       Серсея хихикнула, от нее с утра пахло вином, и Тайвин грозно посмотрел на дочь, заставив ее умолкнуть. Не хватало в семье еще одного пьяницы. Никто не догадался принести табурет, а жених был гораздо ниже невесты и не мог дотянуться до ее плеч. Тирион снова дернул Сансу за юбку, но она не обернулась, по-прежнему стоя к нему спиной, вытянувшись, как струна. Когда Санса шла по септе, ее глаза блестели от слез, что, по мнению Тайвина, было чересчур. Насколько он знал, именно Тирион защищал девушку от короля, и Сансе было впору порадоваться, что она выходит за Тириона, а не за Джоффри, но у Сансы, видимо, было иное мнение на этот счет. Тирион дернул ее за юбку сильнее — Санса не могла этого не почувствовать, но не обернулась. Тайвин усмехнулся про себя — Сансу Старк сломить непросто. Она стоит и упрямо делает вид, что ничего не замечает, будто ее не трогает ничто на свете, даже громкий смех Джоффри, смешанный с десятками других смешков, менее смелых. Нужно было что-то делать и делать быстро, пока его сын не опозорился еще больше. Никто не собирался помогать Тириону, и Тайвин решил взять эту роль на себя хотя бы раз в жизни. Никто не имеет права смеяться над Ланнистером, каким бы жалким он ни был. Все разом умолкли, когда Тайвин выступил вперед, почти выдернул красный плащ с вышитым на нем золотым львом из рук сына и, встряхнув, набросил на плечи Сансы.       Санса запоздало заметила, что смех затих, и даже визгливые смешки Джоффри прекратились. Она хотела обернуться, чтобы посмотреть, что случилось, но прежде чем она успела сделать это, Санса почувствовала, как на нее набросили плащ, и сильные руки сжали ее плечи, прямо как в ее снах. Это не могли быть руки Тириона, Санса спиной почувствовала какую-то необыкновенную силу, и ей захотелось, чтобы эти руки все также оставались на ее плечах, но они исчезли, и повернувшись, чтобы все-таки опуститься на колени перед Верховным Септоном, Санса краем глаза заметила, как Тайвин Ланнистер вернулся на свое место. Дыхание у нее перехватило, но Санса как ни в чем не бывало вздернула подбородок и посмотрела на кристалл септона, игнорируя то ли обиженный, то ли раздосадованный взгляд Тириона.       Санса не могла в один миг расстаться со своими старыми привычками. Она размышляла о том, что все это для нее значит. Она хорошо знала обряды, особенно брачные, и понимала, что каждая часть церемонии что-то символизирует. Молитвы, обеты, свадебный гимн. Обмен плащами всегда был самой любимой частью фантазий Сансы о собственной свадьбе. Ей казался особенно волнительным этот момент. Она верила, что супружеские клятвы обязательны для исполнения, и обещание защиты и покровительства от жениха с последующим укутыванием невесты в плащ — неотъемлемая часть обряда, обладающая особой силой. Такую-то клятву невозможно нарушить. Свадебные клятвы казались ей чем-то особенным и очень важным, только вот не думала она, что ей придется произносить эти обеты с Тирионом Ланнистером. Очень давно, сейчас ей казалось, очень много лет назад, она грезила о свадьбе с Джоффри, жаждала этого события. Только она представляла, как он закутывает ее в красно-золотой плащ Ланнистеров, а не в желто-черный Баратеонов. Сансе не нравился король Роберт, этот толстый пьяница, и она была рада, что Джоффри совсем не был на него похож, но все ее мечтания сбылись совсем не так, как она надеялась. За Джоффри, к счастью, она так и не вышла — это предстояло сделать бедной Маргери Тирелл, но в красный плащ таки набросили на ее плечи, но сделал это не Тирион Ланнистер, отныне ее лорд и супруг, а его отец, лорд Тайвин. И Санса думала, что же это изменит для нее. Означает ли это, что именно лорд Тайвин теперь должен защищать ее, а не Тирион? Или этот обряд для него ничего не значил? Наверное, она слишком наивна. После долгих размышлений Санса поняла, что по безлюдным коридорам лорд Тайвин ходил исключительно из соображений экономии своего времени. Она помнила, как в тот день в тронном зале он говорил очень мало, а когда один человек бросился вперед с мечом на Джоффри, он лишь поднял руку, отдавая приказ. Лорд Тайвин говорил мало и столь же мало любил тратить свое время, и едва ли ему хотелось стоять в замковой септе и смотреть на жалкие попытки своего сына облачить новобрачную в плащ. И насмешки он тоже не стал бы терпеть. Сансе казалось, что человек вроде лорда Тайвина доверяет немногим и предпочитает все сделать сам, а не поручать это сомнительным лицам. Как бы то ни было, Санса была ему немного благодарна — сам того не зная, он исполнил ее детскую наивную мечту, и она все еще будто чувствовала его руки на плечах сквозь тяжелую ткань плаща. И это было очень странно ощущать — то, что она стала частью семьи, которая враждовала с ее семьей. И что лорд Тайвин, который вел войну с ее братом, покрыл ее плащом в знак покровительства. Санса могла корить себя за наивность сколько угодно, но все равно это слишком много для нее значило. Это будто связывало ее с лордом Тайвином тонкой нитью, будто теперь между ними была связь, не менее крепкая, чем между ней и Тирионом, после того как они произнесли свои клятвы.

***

      На свадебном пиру Тирион много пил. Он выглядел не слишком довольным, и Санса могла представить почему. Пусть лорд Тайвин и спас его от позора, который мог бы устроить любимому дяде Джоффри, но своим поступком он сам напомнил Тириону про его бессилие, а такое никому бы не понравилось. Санса вино не любила, а от вида разочарованного Тириона у нее и вовсе падало настроение. К тому же не стоило забывать о том, что все испытания только начинаются, и, хотя Сансе очень не нравился собственный свадебный пир, она не хотела, чтобы он заканчивался, потому что дальше будет церемония провожания и все, что следует за ней. Церемония провожания всегда была для Сансы вторым волнительным моментом свадьбы. Когда она была младше, то не слишком представляла, что следует за ней, да и сейчас представления больше не стало, но прежде она видела церемонию провожания одним из самых веселых моментов свадьбы — что может быть лучше, когда в такой момент тебя окружают друзья и родственники, все смеются, шутят, а жена обменивается многозначительным взглядом с новоявленным мужем, прежде чем их разлучит толпа родственников в предвкушении. Но сейчас… не было у нее веселой толпы родственников и друзей, были только Ланнистеры и Тиреллы и их родственники. И церемонии провожания Санса боялась больше, чем того, что будет после. Она уже представила руки Джоффри на своем теле, когда он будет раздевать ее, а он, несомненно, будет — просто не сможет упустить такую возможность. Кусок в горло не лез от отвращения из-за мыслей об этом, поэтому, когда к ней подошел Гарлан Тирелл и пригласил на танец, Санса сперва поспешно дала согласие, а только потом повернулась к Тириону, чтобы спросить его позволения. Танцы всегда поднимали ей настроение, но в этот раз ничто не могло помочь ей чувствовать себя хотя бы немного лучше, даже танцы, потому что Санса никак не могла насладиться процессом, а все считала пары и то, через сколько партнеров ей придется лицом к лицу столкнуться с Джоффри.       Когда партнеры в очередной раз сменились, перед Сансой оказался лорд Тайвин. Прежде Санса и не подумала бы, что человек вроде него будет принимать участие в развлечениях, но после того, что произошло сегодня, Санса не могла уже ничему удивляться. Танцевал лорд Тайвин хорошо, куда лучше Джоффри, надо заметить, но разговаривать с ней особого желания не изъявлял, а Санса думала, что же ему сказать, — она же леди, а леди всегда найдет тему для разговора. — Ее милость королева сказала, что это вас я должна благодарить за свое свадебное платье. Оно очень красивое и, наверное, очень дорогое, — с полувопросительной интонацией сказала Санса, надеясь, что лорд Тайвин поддержит ее инициативу. — Вы теперь Ланнистер, а у Ланнистеров все должно быть лучшим.       Мысленно Санса попросила помощи у богов. Как возможно быть настоящей леди, когда собеседники отказываются с тобой говорить, даже когда в правилах говорится о том, что во время танца следует обменяться хотя бы парой фраз. Конечно, парой фраз они таки обменялись, но Санса была уверена, что в ее силах изобрести что-то большее. — Спасибо и за то, что разрешили ту неловкую ситуацию на церемонии.       На миг ей показалось, что лорд Тайвин почти усмехнулся через всю свою внешнюю суровость. — Кто-то должен был. Вы же не пожелали помочь моему сыну, а ждать того, пока за дело возьмется мой внук, — Тайвин посмотрел туда, где Джоффри не очень искусно танцевал с Маргери Тирелл, — явно не стоило. Вы долго терпели его причуды и сами понимаете, что не стоит лишний раз давать ему волю, — Санса на миг удивилась, что лорд Тайвин знает об этом, но потом поняла, что он, наверное, знает обо всем, что происходит в этом замке. Как же иначе.       И тут Санса справедливо задумалась о том, не лорд ли Тайвин положил конец ее мучениям. Неужели он в самом деле предоставил ей гвардейцев с единственной целью — защитить ее от Джоффри? Только Тирион мог заставить Джоффри прекратить, даже королева была бессильна, но и Тириона Джоффри слушал все меньше, а вот своего деда явно боялся больше, чем кого-либо другого. Вполне во власти лорда Тайвина было повлиять на Джоффри, но зачем? Санса подумала, не спросить ли об этом, но лорд Тайвин ее опередил. — Если вы закончили меня благодарить, то я уступлю вас следующему партнеру.       Следующим был кто-то из многочисленных дальних родственников Тиреллов, но Санса думать забыла об этикете и о том, что она леди, потому что внутри у нее все кипело. Действительно, как могла она благодарить его! Его! Он вел войну с ее братом, он Ланнистер, враг ее семьи, а она благодарит его за платье! Она же тоже теперь Ланнистер, конечно, не для нее он все это делал, а ради репутации семьи, чтобы никто не подумал, что Ланнистеры сдают позиции и не могут разрешить конфликты в собственной семье. Останься она Старк, так и продолжала бы ходить в обносках, но теперь она Ланнистер, а у Ланнистеров все только лучшее. И конечно он бы не позволил Джоффри позорить Тириона на глазах гостей. Тирион — Ланнистер, а над Ланнистерами не имеют права смеяться.       Но тут Санса вспомнила о провожании. Джоффри наверняка не упустит шанс и там поиздеваться над своим дядей, а заодно и над своей бывшей невестой, раз на самой церемонии у него не получилось. И раз для Тайвина Ланнистера так важно избегать публичных распрей внутри семьи, она может этим воспользоваться. Санса сама поразилась своей расчетливости, но она теперь Ланнистер, пусть она этого и не хотела, и если она планирует выжить в этой семье, как прежде выживала просто при дворе, то ей нужно вести себя так же, как и Ланнистеры, которые извлекают выгоду из всего, чего только могут. В конце концов, кому станет от этого хуже? Точно не ей и не Тириону, а остальное не так важно. И когда партнеры начали меняться по второму кругу, Санса с удовольствием отметила, что лорд Тайвин еще танцует. Снова оказавшись с ним в паре, Санса не стала терять время зря. — Благодарить вас я закончила, милорд, позвольте же попросить кое-что.       По его поднятым бровям она поняла, что он не ожидал от нее такой дерзости. Сама Санса не ожидала, но лучше она сейчас поведет себя так, чем ей придется терпеть раздевающего ее Джоффри. — Я вас слушаю, — сказал лорд Тайвин, когда Санса закончила кружиться перед ним, и их руки снова соприкоснулись. — Вы говорили, что нельзя давать волю Джоффри… его милости, — быстро добавила она. Может, лорд Тайвин и недолюбливает своего внука, но ей-то он точно не позволит относиться к Джоффри неуважительно, пусть она по браку и стала ему тетей, — а он непременно устроит представление во время церемонии провожания и позволит себе лишнего. Не могли бы вы отменить церемонию и спасти членов своей семьи от неминуемого позора? — Это традиция, — сухо ответил лорд Тайвин. — Одну вы сегодня уже нарушили, — бесстрашно заявила Санса.       Она увидела, как блеснули золотыми искрами его глаза, — значит, не показалось ей в тронном зале. Его рука сжала ее ладонь, чтобы притянуть Сансу ближе для последней танцевальной фигуры. Ей снова вспомнились его руки на ее плечах. Они сдавили ее плечи не больно, но властно, и она на мгновение почувствовала себя в безопасности. Почти физически ощутила, что никто ее не тронет: ни Джоффри, ни Серсея, ни Меррин Трант. Казалось, ничьи резкие слова или косые взгляды больше не смогут ее обидеть. А потом все закончилось.       Санса не получила от лорда Тайвина прямого ответа, потому что партнеры снова поменялись, но почему-то Санса была уверена, что он сделает то, о чем она попросила, пусть ее часто подводила подобная уверенность. Весь оставшийся вечер Санса не могла спокойно сидеть на стуле, все смотрела на лорда Тайвина, ожидая какой-то знак, который должен был решить ее судьбу. Наконец она увидела, как лорд Тайвин поднялся с места и подошел к королю, о чем-то заговорил с ним. Джоффри услышанное явно не понравилось, это было видно по его выражению лица, но перечить он не стал, лишь зло сверкнул глазами в сторону Сансы и вышел из зала. Санса перевела взгляд на лорда Тайвина. Она кивнула ему с благодарностью, возможно даже улыбнулась — слишком уж забавным было лицо Джоффа. Ей было приятно, что этого мальчишку, который так долго делал, что хотел, теперь могли урезонить. Лорд Тайвин кивнул ей в ответ.

***

      Тирион с мрачным опустошением наблюдал за тем, как его жена и его отец обмениваются кивками. Может, он чего-то не знает? Санса протанцевала с его отцом дважды, а еще и это представление на свадебной церемонии. Если кто-то и был возмущен случившимся, то не осмелился это озвучить. По всем меркам это было слишком и нарушало все традиции. Это жених должен покрыть невесту плащом в знак своего покровительства, а не отец жениха, пусть даже сам жених не может дотянуться. Тириону, когда он увидел, как отец направляется к ним, сначала показалось, что он заставит Сансу встать на колени. Тирион уже с ужасом представил, как отец хватает Сансу за локоть и толкает, а она падает, ударяясь о мрамор ступеней. Тирион даже посочувствовал ей и почти простил ее упрямство. Если бы Санса послушно опустилась на колени сразу, то им обоим не пришлось бы переживать этот позор. Однако отец удивил не только Тириона, но и всех остальных присутствующих тем, что буквально вырвал плащ из рук Тириона и сам накрыл им Сансу. В знак своего покровительства. Ошалелый взгляд Верховного септона Тирион запомнит еще надолго, а вот Санса вела себя так, будто не произошло ничего предосудительного, — она расправила складки на платье и с достоинством опустилась на колени.       Иногда Тириону казалось, что он знает своего отца лучше, чем другие, что может читать по его лицу, но сегодня Тирион вообще не видел логики в поступках отца. Неужели в голове Тайвина Ланнистера наконец что-то щелкнуло, и он вспомнил, что Тирион — его сын и тоже Ланнистер? Лорд Тайвин никогда не позволял никому смеяться над представителями своего дома, но для Тириона мог сделать исключение, и сам не брезговал всячески напомнить Тириону об его уродстве. Он делал это не словами, а взглядом, и каждый раз, чувствуя на себе взгляд отца, Тирион ощущал все свои недостатки еще более остро, чем прежде. Это приводило Тириона в бешенство — он ненавидел чувствовать себя слабым. Лорд Тайвин презирал слабость, и Тирион поневоле тоже это делал. Более всего он ненавидел слабость в себе самом, и сейчас, натолкнувшись на презрительный взгляд отца, Тирион чуть ли не отбросил от себя кубок с вином — он знал, что отец не терпит откровенного пьянства, а Тирион уже хорошо набрался за этот вечер, и когда лорд Тайвин пошел через зал, направляясь к столу новобрачных, Тирион точно знал, что никаких приятных напутствий от отца он не услышит. — Вижу, ты себе не изменяешь, — заметил лорд Тайвин, приблизившись. Он возвышался над сыном, из-за чего Тирион чувствовал себя некомфортно, но посмотреть на отца свысока по понятным причинам не мог. — Отчего же я должен изменить? Сегодня праздник, моя свадьба, такое не каждый день случается, — рядом с отцом худшая его часть, та, которую отец так стремился в нем видеть, неизменно вылезала наружу. Тирион, может, и хотел бы сдержаться, не выводить отца из себя, но дерзкие слова сами просились быть высказанными. — Надеюсь, к концу вечера ты будешь в состоянии исполнить свой долг, — процедил отец. — Церемония провожания не оставит мне выбора, — заметил Тирион. — Когда ты оказываешься в одной комнате с обнаженной девицей, остается только одно, — он скосил глаза на Сансу, сидящую рядом. Отец говорил достаточно тихо, чтобы она не могла слышать, но слова Тириона все же достигли ее ушей, потому что Санса заметно побледнела. Тирион испытал одновременно неудовольствие и вину. — Я избавлю вас обоих от очередного позора в виде этой церемонии, но это не значит, что я избавляю вас от всего остального. Чтобы заявить права на Север, тебе нужен ребенок от Сансы, ребенок, в чьих жилах будет течь кровь Старков и Ланнистеров, и чем скорее этот ребенок появится на свет, тем лучше для тебя и для Ланнистеров, не забывай об этом.

***

      Для брачной ночи им предоставили апартаменты в Башне Десницы. Тириону даже непривычно было находиться в такой просторной комнате, когда его самого, умирающего, поместили после битвы в какой-то чулан умирать. Стоило только жениться, а ему уже выделили такую комнату. Если дальше все пойдет столь же успешно, у него будет Винтерфелл и больше сотни таких комнат. — Сними уже этот плащ, — сказал Тирион, когда они остались одни. Ему было невыносимо смотреть на это и вспоминать, как отец накрыл плащом его жену. Тирион всегда хотел быть таким же высоким и сильным как Джейме, а сегодня он в очередной раз остро ощутил собственную неполноценность. Он ненавидел собственное бессилие, ненавидел то, что не смог сделать даже такую мелочь. Ему хотелось спросить у Сансы, почему она просто не встала на колени, почему она так упрямилась. Ясное дело, она его ненавидит, ясное дело, считает, что он недостаточно хорош для нее. Но Тирион так старался ее защитить… всегда. Кажется, именно в эти комнаты он привел ее, когда Джоффри велел своему гвардейцу ее обнажить. Идя сюда, Санса была будто не в себе, и сейчас у нее был такой же взгляд, будто она глубоко задумалась о чем-то. Тирион налил себе еще вина. Лучше бы Джоффри действительно отрезал ему язык, а заодно и голову, и сейчас бы ему не пришлось смотреть на Сансу и думать о том, что он должен скрепить их брак. Он хотел Сансу, тут лгать самому себе было бы бессмысленно и подло. Хотел он и то, что она могла ему дать — Север. На Севере он навсегда бы оказался далеко от своего отца и сестры, у него была бы своя семья, дети, Санса. Но Санса знать его не хочет, пусть никогда в этом и не признается. А в чем толк мечтать о счастливом будущем с женой, которая наверняка каждый день молится о твоей смерти. Тирион сфокусировал взгляд на Сансе, которая принялась за рассматривание комнаты, стоя при этом спиной к кровати так, чтобы ее невозможно было разглядеть даже боковым зрением. Она была очень красива и совершенно точно была достойна чего-то большего, нежели муж-карлик, к тому же еще и уродливый. Какой-нибудь рыцарь ей подошел бы, высокий, красивый. Ну или не рыцарь. Какой-нибудь лорд. Он бы точно смог без позора обернуть ее плащом, как это сделал его лорд-отец. Тириону сначала показалось, что над ним посмеялись, и на самом деле отец сам решил жениться на Сансе, поняв, что Тирион даже с этой задачей не справится. О, это была бы самая жестокая шутка в его жизни. Но нет, это он женат на Сансе. Санса принадлежит ему с момента произнесения клятв и до скончания времен. — Мой лорд-отец приказал мне скрепить этот брак, — хрипло сказал Тирион, сообразив, что нужно что-то сказать, а Санса первая голос явно не подаст.       Если лорд Тайвин сказал, то обратного пути уже нет. Санса потянулась к шнуровке платья. Ее руки дрожали так сильно, что она даже не могла потянуть за ленту, чтобы распустить бант. Ей было жарко и холодно одновременно. Но хотя бы Тирион на нее не смотрел: он снова потянулся к вину. Шнуровка не поддавалась, и Санса бросила это дело. Зачем так торопиться, когда одну прическу можно распускать половину ночи? Она присела на краешек кровати и подняла руки вверх, чтобы расплести волосы. Распутывать их пришлось долго, но Тирион ее не торопил. Он будто совсем забыл о ней и сидел в другом конце комнаты со своим вином. Санса оттягивала неизбежное как могла, но все же наконец она вытащила из косы последнюю серебряную нить и расплела волосы, теперь ей ничего не оставалось, кроме как приняться за платье. Она убеждала себя в том, что ничего страшного не произойдет, что ей и делать-то ничего не придется, но все же ей было страшно от этой неизвестности, она не хотела всего этого, не хотела быть женой Тириона. За что судьба так несправедлива? Сансе пришлось встать, чтобы стянуть с себя платье. Она положила его на стул, расправила, чтобы не помялось. В мерцании свечей платье выглядело еще красивее. Должно быть, и она сама сегодня выглядела потрясающе, как же иначе — ей сказали столько комплиментов, но Сансу не могло порадовать ни платье, ни лестные слова, ни танцы. Она теперь принадлежит семье, с которой ее брат ведет войну. Интересно, как Робб отреагирует на новость о ее замужестве? Посочувствует ей или отвернется? Увидятся ли они еще когда-нибудь?       Тирион смотрел на свою жену, которая стояла в одном нижнем платье, рассматривая свой свадебный наряд. Сегодня Санса была прекрасна как никогда прежде, Тирион глазам своим не поверил, когда увидел ее, идущую к нему под руку с Джоффри. Она была прекрасна, она была самой смелой его мечтой, она была, возможно, его будущим счастьем, но он сам не был для нее ничем из перечисленного. Санса Старк его не любила, презирала, даже смотрела на него с трудом. И ничто не могло этого изменить. Она была глубоко несчастна, и Тирион не мог заставить себя причинить ей еще большее страдание. Кем он будет после этого? Мало ему его первой жены? Неужели Санса должна оказаться на ее месте? Тогда он нанес Тише последний удар, когда множество предыдущих унижений и насилия причинили люди его отца. Санса долго страдала из-за Джоффри, и Тирион любым своим действием может добить ее окончательно. Слишком много страданий выпало на долю этой девушки с душой ребенка. Санса достойна большего, чем Тирион Ланнистер. Он не смог возразить своему отцу в прошлый раз, но в этот раз он покоряться не будет. — Ложись спать, — услышала Санса за спиной хриплый голос своего мужа. — Что? — она обернулась, недоверчиво глядя на него сквозь рыжий водопад волос. — Но как же… — Я не буду этого делать, — твердо сказал Тирион. — Я не буду с тобой спать, пока ты сама этого не захочешь. — Но ваш отец… — пусть Сансе и не удалось расслышать, что лорд Тайвин сказал сыну, выражение его лица не оставило сомнений в том, что неповиновения лорд Тайвин не потерпит. — Пусть катится в пекло, — грубо отозвался Тирион, и Санса вздрогнула.       Конечно, она была рада, что ей удается избежать не только церемонии провожания, но и первой ночи, но все же на месте Тириона она не перечила бы так смело лорду Тайвину, — все же его гнев представлялся Сансе более пугающим, чем возможная близость с Тирионом. Лорда Тайвина не просто так все боятся. Возможно, к членам своей семьи он более благосклонен, чем к своим врагам, но любое неподчинение, от кого бы оно ни исходило, он явно терпеть не станет. — Но милорд… — начала Санса — Тирион. — Тирион, — не задумываясь, повторила она. — Разумно ли это?       Тирион был удивлен тем, что она с ним спорит. В его представлении Санса должна была радостно улыбнуться и спрятаться под одеяло как можно быстрее. Это разбило бы Тириону сердце, но зато он понимал бы, почему она так поступила. Эта же реакция Сансы приводила его в недоумение. Почему она не может просто принять его решение и смириться? Почему она пытается переубедить его? — Я видел, как ты мило общалась с моим отцом, не бойся, тебе ничего не угрожает. Все упреки посыпятся на меня.       Санса упрямо качнула головой. Наверняка лорд Тайвин отменил провожание не для того, чтобы Тирион подвел его в другом, еще более важном деле. Окажись они оба в покоях без одежды, Санса была уверена, все уже случилось бы, Тирион сам так сказал. Однако музыка в зале уже перестала играть, Красный Замок погрузился в сон, а Санса была все еще одета, пусть только и в нижнее платье. К тому же ей было совестно за свое поведение утром. Тирион всегда относился к ней с добротой, а она не ответила ему тем же, когда вполне могла это сделать. В ее страданиях был виноват кто угодно — Джоффри, который казнил ее отца, Серсея, которая не помешала ему, лорд Тайвин, потому что он вел войну с Роббом и устроил этот брак, но только не Тирион. — Я бы этого не хотела, — честно ответила Санса. — Не беспокойся, за двадцать шесть лет у меня было достаточно времени, чтобы привыкнуть. Иди спать. — А вы? — Позже. — Спокойной ночи, милорд, — смиренно ответила Санса. — Тирион. — Тирион, — послушно повторила она. — Спокойной ночи, Санса.       Тирион наблюдал за тем, как Санса приподнимает край одеяла и ложится в их общую большую кровать. Он уже не был так решителен, как прежде, но ни о чем не жалел. Насиловать Сансу он не будет. Она, конечно, подчинилась бы, если бы он пожелал, но это тоже было бы насилием. Пусть она никогда его не захочет, но зато его совесть будет чиста. Отец, конечно, будет в ярости, ведь с незакрепленным браком Винтерфелла Ланнистерам не видать, но Тирион испытывал странное удовольствие, разрушая планы отца. Неважно, с какими последствиями ему придется столкнуться, но оно определенно того стоит.