Пламенное золото

      Санса чувствовала себя прекрасно в новом платье и украшениях. Вышитые серебряной нитью лютоволки согревали ей плечи, а приятная тяжесть ожерелья заставляла повыше поднять голову в выражении уверенности. Эти камни Тирион преподнес ей утром — дождался, пока она проснется, и перед завтраком положил ей на колени бархатный чехол с сапфирами внутри. Санса была приятно удивлена таким подарком — ей уже давно не дарили драгоценности. Пребывая под впечатлением от дорогого блеска камней, она приподняла волосы, немного спутавшиеся после сна, чтобы Тирион мог застегнуть цепочку. Настроение у Сансы тут же поднялось — кому же может быть неприятно получить такой подарок? — и она подарила мужу самую радостную из своих улыбок. Когда же он удалился по делам, приказала служанкам подготовить одно из ее новых платьев, которые королевский портной прислал накануне вечером. В новом наряде и драгоценностях Санса сама чувствовала себя обновленной и едва могла скрывать улыбку, пока шла в полном одиночестве по галерее. Она не знала, куда именно она направляется, потому что никаких встреч у нее не было запланировано, предыдущие несколько дней она вообще не выходила из покоев, и теперь не знала, куда хочет пойти. Богорощу после ночного инцидента она обходила стороной, хотя и понимала, что днем сира Донтоса там вероятнее всего не окажется, однако воспоминания все еще не отпускали ее, и Сансу бросало в дрожь от ощущения чужих рук, хватающих ее. Только бы сир Донтос не надумал силой увезти ее из столицы, кто знает, что Мизинец пообещал ему взамен. Санса намеревалась впредь быть осторожнее и не отпускать от себя своих стражей. Она думала пойти в септу, но было уже поздно — утренняя служба закончилась пару часов назад, да и не то настроение у нее было, чтобы благочестиво стоять на коленях у алтаря.       Глубоко задумавшись о том, чем бы занять себя в этот так хорошо начавшийся день, Санса не сразу заметила, что на галерее она больше не одна — лорд Тайвин шел ей навстречу. Первым желанием Сансы было спрятаться в какую-нибудь нишу в стене и переждать там. Возвращаясь после заседаний Малого совета, Тирион всегда бывал не в духе, и Санса догадывалась, почему. Все же лорд Тайвин приказал Тириону консуммировать брак, а он этого не сделал. Уже целая луна прошла с момента их свадьбы, а Тирион так и не притронулся к ней, хотя было очевидно, что отец не упускает возможности напомнить ему о его долге. Сама Санса сталкиваться с гневом лорда Тайвина хотела меньше всего. Пусть Рейнов из Кастамере за все годы жизни в Винтерфелле она не слышала ни разу, в столице эта песня была очень популярна, и Санса знала слова наизусть.       И все же прятаться она не стала. Лорд Тайвин уже заметил ее, да и если бы Санса и успела метнуться в нишу, ее гвардейцы точно не последовали бы за ней. Получилась бы очень комичная ситуация, а истинные леди в таких ситуациях оказываться не должны. Поравнявшись с ней, лорд Тайвин остановился, его гвардейцы тоже замерли, и один из них то ли намеренно, то ли нечаянно преградил ей путь. — Леди Санса, — спокойно сказал лорд Тайвин. И хотя в его голосе не было и следа гнева, Сансе стало не по себе. — Лорд десница, — с достоинством произнесла она. Мысленно Санса пролепетала это на выдохе, едва слышно, но ее воспитывали не так. Она была леди и, разговаривая с десницей короля и самым могущественным человеком Вестероса, ей нужно было говорить уважительно. Лорд Тайвин наверняка и сам знает, что его все боятся. Лишнего доказательства Санса ему не предоставит. К тому же она не сделала ничего дурного — это Тирион отказался консуммировать брак. Если бы он изъявил желание, Санса бы подчинилась. Может и неохотно, но она выполнила бы свой долг — ее всю жизнь так воспитывали. «Леди-жена всегда должна исполнять волю своего лорда-мужа», — говорила ей септа Мордейн. Разве есть вина Сансы в том, что ее лорд-муж отказывается делить с ней ложе? — Пройдитесь со мной. Мне нужно обсудить с вами один вопрос, — сказал лорд Тайвин. Он предложил ей свой локоть, и Санса, ничем не выразив своего удивления, приняла его. Уточнять, какой именно вопрос им предстоит обсуждать, было излишне. — Я вас слушаю, — Санса постаралась, чтобы голос ее не подвел. Они вместе пошли по галерее, четыре стража следовали за ними на почтительном расстоянии. Лорд Тайвин говорил негромко, но Санса слышала каждое его слово, при этом стараясь не споткнуться обо что-нибудь, смотреть только вперед и не вцепиться в руку десницы сильнее, чем необходимо. А Сансе очень хотелось сейчас дополнительной поддержки. Не то, чтобы она прямо боялась лорда Тайвина — сейчас он был сама любезность. Но Санса не привыкла обсуждать с кем-либо такие деликатные темы. Кузины Маргери, да и сама Маргери пытались выспросить у нее кое-что, но Сансе пока удавалось ограничиваться общими фразами. Но то было девичье несерьезное хихиканье. Лорд Тайвин — другое дело, он совершенно серьезен, и общими фразами точно не удовлетворится. — Насколько мне известно, леди Санса, мой сын все еще не потрудился консуммировать ваш брак.       Санса промолчала, не зная, что на это можно ответить. Едва ли ему нужно ее подтверждение, раз он и сам все знает. Интересно только, откуда. Не Тирион же ему рассказал. Санса едва не рассмеялась, когда представила, как Тирион приходит к лорду Тайвину с чистосердечным признанием собственного непослушания. Вслух она смеяться конечно же не стала — такое точно разозлит лорда Тайвина, а не в ее интересах гневать его еще больше. — И это не может не вызывать опасений, — не дожидаясь ее ответа продолжил десница. По его тону было ясно, что сложившаяся ситуация не вызывает у него ничего кроме раздражения, опасения там и в помине нет. — Ваше положение весьма неустойчиво.       Санса не нашлась, что ответить на отношение лорда Тайвина к возникшим трудностям, поэтому зацепилась за его последнюю фразу. — Мое положение? — Мой сын останется Ланнистером, как и был, — наверняка эта мысль лорду Тайвину не очень нравится, решила Санса. — А вот вы, в случае расторжения брака, снова станете всего лишь дочерью изменника и лишитесь всякой защиты. Вижу, вам по душе то, что вы имеете теперь, — лорд Тайвин остановился, повернулся к ней лицом, и теперь они стояли друг напротив друга. Сансе приходилось немного задирать голову, чтобы смотреть в лицо лорда Тайвина. Он окинул небрежным взглядом ее украшения и платье. — Лютоволки, — он кивнул на вышивку. — Сейчас вам безопасно показывать свое происхождение, но когда Старк снова станет вашим единственным именем, из преимущества оно превратится в мишень, — он будто мысли мои читает, подумала Санса. Сейчас-то она действительно может украшать свои платья гербом Старков, а вот раньше не стоило лишний раз напоминать о своем родстве с изменниками, чтобы не навлечь на себя гнев Джоффа. — Вы меня не упустите, — ответила Санса, не зная, откуда в ней вообще берутся силы говорить так смело. — Мой брат еще жив, но после его смерти Винтерфелл станет моим по праву. А вам нужен Север, — ей тяжело давались такие слова. Хотелось бы верить, что у Робба есть шанс на победу, но при дворе в это не верил уже никто. Робб будто был уже мертв, его не воспринимали как серьезную угрозу. Куда больше разговоров велось о Станнисе, который не давал о себе знать, но Санса была уверена, что лорд Тайвин о ее брате не забыл, поэтому так и торопит Тириона. Чем раньше их брак подтвердится, тем вернее шанс заполучить Север. — Нужен, и я получу его любой ценой, — подтвердил лорд Тайвин. В его голосе прозвучала такая сталь, что на галерее будто повеяло холодом. Сансе очень хотелось отступить на пару шагов, но она по-прежнему не хотела показывать страх. — Вам, леди Санса, тоже нужно определиться с тем, чего вы хотите. Если ваш брак с Тирионом так и не состоится, я буду вынужден его расторгнуть и отдать вас какому-нибудь другому Ланнистеру. Их, как вы знаете, немало. Ланнистеры не только из Утеса Кастерли, но и из Ланниспорта, — внезапно он протянул руку и поддел пальцами ее ожерелье. Санса чуть не задохнулась от этого прикосновения, хотя рука лорда Тайвина оказалась теплой — куда теплее, чем взгляд, — вижу, мой сын очень о вас заботится, дарит подарки. Но кто-нибудь другой на его месте может оказаться не столь сговорчивым.       Санса молча слушала лорда Тайвина. Он говорил чистую правду — ей, можно сказать, повезло, Тирион действительно старался сделать ее жизнь немного легче. Он видел ее мучения из-за Джоффри. Кто-то другой не проявил бы такого сочувствия и снисхождения.       Лорд Тайвин выпустил ее ожерелье, и после недолгого контакта с его пальцами оно показалось Сансе чуть ли не обжигающим. Лорд Тайвин повернулся, и они снова неспешно пошли по галерее, хотя неспешно шагал лишь лорд Тайвин, а Сансе приходилось чуть ли не бежать за ним, рискуя запутаться в юбках. Сердце у нее билось где-то в горле. — Ваша мать, леди Санса, очень мудрая женщина, которая всегда помнит о своем долге, — продолжил лорд Тайвин. — Вы очень похожи на нее внешне, и если леди Кейтилин воспитывала вас сама, то наверняка говорила, как важно для истинной леди помнить о своем долге.       Чем старше становилась Санса, тем больше мать делилась с ней подробностями своей жизни до замужества и в его начале, когда она только прибыла на Север. Леди Кейтилин было сложно привыкнуть к суровым условиям, но она старалась быть хорошей женой, а затем и матерью. Сначала она должна была выйти замуж за Брандона, и только после его смерти ее обручили с Эддардом, младшим сыном. Это и многое другое мать рассказала ей перед отъездом Сансы в Королевскую Гавань, где, как она думала, ее дочь выйдет замуж за Джоффри. И теперь Санса замужем совсем за другим человеком, как когда-то произошло с леди Кейтилин, и у нее есть супружеский долг перед Тирионом, а не Джоффри. — В чем-то женщины могут оказаться мудрее мужчин, — продолжал лорд Тайвин. — Мой сын безрассуден, и я надеялся, что именно вы сможете изменить его и направить его способности в нужное русло. Он будет делать все назло мне, но вы же гораздо умнее и понимаете, что это не тот случай, когда нужно проявлять упрямство. Мой сын готов на все, лишь бы разрушить мои планы, но вам, леди Санса, нужно думать о себе и о своем положении, а не об эгоистичных желаниях моего сына.       Все было так, только вот Санса слабо представляла, что хочет от нее лорд Тайвин. Будто это она отказывается консуммировать брак, а не Тирион. Конечно, Тирион сказал, что не будет делить с ней ложе, пока она сама того не захочет, но лорду Тайвину-то откуда об этом знать? — Простите, милорд, — сказала Санса, сама удивляясь тому, как у нее смелости хватило заговорить об этом. — Но раз Тирион отказывается… разве я могу его заставить?       Лорд Тайвин посмотрел на нее со странным выражением. Что именно это было — сказать Санса затруднялась. Будь здесь Тирион, он, может быть, и понял, что означает этот взгляд, но Санса разговаривала с лордом Тайвином второй раз в жизни и не могла знать всех деталей. Но больше интересоваться было не у кого. Маргери, возможно, могла бы помочь, но Санса считала не вполне разумным открывать ей такие подробности своей замужней жизни. Лорд Тайвин точно не будет смеяться над Сансой или сплетничать, в его интересах ей помочь. Конечно, истинная леди никогда не заговорила бы о таких вещах с мужчиной, но это же лорд Тайвин первый начал такой неудобный разговор, и Санса настолько заразилась его спокойствием, что и сама не смутилась, задавая вопрос. — Вы можете использовать разные женские хитрости и уловки. Уверен, вы знаете, как это делается, — после краткой паузы ответил лорд Тайвин.       Неужели он имеет в виду все эти взгляды из-под полуопущенных ресниц, которые Маргери бросает на разных рыцарей? Санса часто видела такие «уловки», как сказал лорд Тайвин, но сама никогда не пробовала их применять. И без того все глазели на нее, да и будучи невестой Джоффа строить глазки кому-то другому Сансе на ум не приходило, а до этого, когда она еще жила в Винтерфелле, у нее с Джейни Пуль привлечением внимания служило только детское хихиканье. — Думаете, это сработает? — с сомнением в голосе произнесла Санса. — На моего сына — бесспорно.       Сансе сложно было представить, что такое работает вообще. Если ты не нравишься человеку, то сколько ни хлопай ресницами — все попусту. Неужели есть люди, которые, повинуясь одному взгляду, готовы сделать что угодно? Лорд Тайвин точно не из их числа. Санса посмотрела бы на женщину, которая попыталась бы очаровать десницу, и на то, чем бы это закончилось. К счастью, Тирион не похож на своего отца, соблазнить его должно быть гораздо проще. — Я вас поняла, — сказала Санса, сообразив, что лорд Тайвин все еще ждет ее ответа.       Лорд Тайвин кивнул и пошел дальше по галерее. Его стражи последовали за своим господином мимо Сансы. Санса же застыла посреди коридора. Послушать лорда Тайвина, так все и правда в ее руках — Тирион порой так странно на нее смотрит, что это даже пугает немного. Но он же ее не обидит, верно? Сансу всегда воспитывали с мыслями о том, что однажды она станет леди в своем замке, а все будут выражать ей почтение и кланяться. Пусть замка у нее пока нет, но высокий статус она уже приобрела и не хотела его терять. Когда она была младше, то ожидала, что ее выдадут за одного из северных лордов, возможно Мандерли или Амберов. Когда король Роберт прибыл на Север, Санса начала думать о том, что выйдет за Джоффри и однажды станет королевой. Королевой она не стала, но Ланнистеры были членами королевской семьи. Это встретив Джоффри Санса начала думать о любви, до этого момента септа Мордейн часто повторяла, что в выборе мужа главное смотреть на его положение в обществе. Кто знает, что случится, если ее брак расторгнут. Возможно, ее новый муж действительно не проявит к ней такой заботы. Тирион точно ее не обидит. Он сам сказал, что не тронет ее, пока Санса сама того не захочет. Она не слишком хочет, но это лучший выбор из возможных. Септа Мордейн говорила, что ничего страшного не случится, да и леди Кейтилин намекала, что в первый раз неприятно может быть лишь самую малость. Если она будет настаивать, едва ли Тирион откажет ей. Сансе было даже немного любопытно, как все это происходит. Молодые дамы, которые недавно вышли замуж, все время шептались об этом. Пожалуй, все может оказаться не так ужасно, как она представляет — это неизвестность пугает ее больше всего. В Тирионе она по крайней мере уверена. Не будет же она разрывать их брак ради эфемерной надежды, что следующий Ланнистер окажется лучше. Тириона она хотя бы знает, и он ни разу не позволил ей усомниться в его расположении к ней. Однако Санса чувствовала, что дело не только в том, что он хочет разочаровать отца. Санса как раз явно ощущала, что Тирион жаждет получить одобрение лорда Тайвина. Она прежде как-то не думала о том, почему он отказался делить с ней ложе, она просто радовалась этому факту. Но теперь задумалась. Она же нравилась ему, Санса была уверена. Не просто же так он так странно на нее смотрит, не просто так приходил к ней на выручку. Люди никогда ничего не делают просто так, у каждого есть свой умысел. Понять бы только, в чем он состоит.       Погрузившись в размышления, Санса медленно пошла по галерее в ту же сторону, куда направился лорд Тайвин. Опомнилась она только когда вышла во двор замка и увидела дюжины две всадников: здесь были и белые плащи, и зеленые штандарты Тиреллов, и кое-где даже люди Ланнистеров в львиных шлемах. Джоффри уже спешился и сейчас бережно снимал Маргери с ее белоснежной кобылки. Должно быть, утром они вместе отправились на прогулку в Королевский лес, и сейчас только вернулись. Санса уже хотела вернуться в замок, пока Джоффри ее не заметил, но не успела. Она сделала лишь шаг, а Джоффри ровно в этот момент повернул голову и увидел ее. Он тут же расплылся в своей отвратительной ухмылке. Санса не понимала, как она раньше могла считать эту улыбку красивой — воистину любовь затуманивает разум. Маргери тоже заметила Сансу и попыталась отвлечь внимание Джоффри на себя, но тот лишь отстранил невесту рукой, не грубо, но решительно, и направился к Сансе. Сансе ничего не оставалось, кроме как присесть в реверансе и надеяться, что все ограничится обменом любезностями. — Ваша милость. — Леди Санса. Вы прекрасно выглядите сегодня! — провозгласил Джоффри. Скверное предчувствие не позволило Сансе обмануться показным дружелюбием. Джоффри сократил расстояние между ними и оказался ближе, чем позволяли приличия. С облегчением Санса заметила, что два ее гвардейца в красных плащах тоже приблизились к ней и встали с обеих сторон. — Благодарю, ваша милость, — выдавила из себя Санса, не позволяя себе отшатнуться, хотя чувствовать дыхание Джоффа на своем лице ей было очень неприятно. Джоффри и сам сегодня вырядился великолепно, будто собрался на свою свадьбу. Его камзол винного цвета был щедро расшит золотыми львами и оленями. Пусть в своих нарядах он подчеркивал принадлежность к дому Баратеонов, цвета он всегда выбирал Ланнистеров, отдавая честь дому своей матери. Прежде Санса бы восхитилась облачением короля, но только не теперь. — Я слышал, мой дядя не в состоянии справиться со своими обязанностями, а я не могу проявить равнодушие и бросить в беде мою новоиспеченную родственницу, — странным тоном произнес Джоффри, наклоняясь еще ближе к Сансе. Больше всего на свете Сансе хотелось треснуть его чем-нибудь тяжелым по белокурой голове и освободить от страданий и себя, и Маргери Тирелл, и всех жителей Семи Королевств. — Я не совсем понимаю, что имеет в виду ваша милость, — вежливо сказала Санса, вздернув повыше подбородок. — Я не нахожусь ни в какой беде и не нуждаюсь в помощи вашей милости, хотя ваш порыв весьма благороден, пусть и излишен.       Санса столкнулась взглядом с застывшей неподалеку Маргери. Она стояла, бледная, вцепившись в перила, нахмурившись, от чего ее прекрасное лицо утратило беззаботное очарование. Санса в ответный взгляд постаралась вложить всю свою уверенность. Что может сделать Джоффри, когда вокруг столько людей? Прежде он мог, но только не теперь, когда у Сансы появились защитники. — Это я буду решать, что излишне, а что нет, — начал злиться Джоффри. — И если я захочу, то наведаюсь в твою спальню. Ты принадлежишь только мне, — прошипел Джоффри. Санса отодвинулась от него, насколько смогла, чуть не врезавшись спиной в своих стражей. — Я нахожусь под надежной защитой день и ночь, — как можно более спокойно сказала Санса, кивнув на своих спутников. Ей хотелось верить, что это так. — Тебе никто не поможет. Они и возразить мне не посмеют. Все здесь подчиняются моим приказам. И ты, и они, — самодовольно ухмыльнулся Джоффри. Он обвел взглядом собравшуюся поглазеть толпу, как бы говоря, что все эти люди тоже подчиняются ему. — Они служат лорду Тайвину, — отрезала Санса. — И исполняют только его приказы и ничьи более.       Она вывела Джоффри из себя и видела это. Внутри у нее все застыло, Санса удивлялась, почему она не дрожит, но прежнего чувства беспомощности больше не было. Санса знала, что теперь, даже если Джоффри посмеет что-то сделать, с рук ему это не сойдет. Его беспредельной власти пришел конец с приездом лорда Тайвина в столицу. — Сир Меррин, — обратился король к одному из белых плащей. — Кажется, леди Санса забыла свое место. Напомните ей, что она все еще пленница в этом замке, пусть не питает иллюзий.       Меррин Трант двинулся на Сансу, вынимая меч из ножен. Гвардейцы Ланнистеров тут же загородили ее собой и обнажили свои мечи. — Я требую прекратить! — взвизгнул Джоффри. — Не смейте мешать королевскому правосудию. — Любовь моя, — Маргери оказалась рядом с Джоффри и попыталась взять его за руку, но Джоффри не поддался. Когда он пребывал в таком возбуждении, усмирить его было попросту невозможно. Прежде Серсея еще могла его урезонить, но не теперь. Да и не было королевы-регента здесь, чтобы хотя бы попытаться. — Мы исполняем приказы лорда Тайвина, ваша милость. Как и сказала леди Санса, — ответил один из гвардейцев, даже не подумав опустить меч.       Меррин Трант сверлил обоих гвардейцев неуверенным взглядом. Ему, очевидно, не слишком хотелось идти одному на двоих, к тому же по лицам защитников Сансы было видно, что биться они будут до конца, и Санса была уверена, что из них бойцы будут получше, чем Трант, который только и умеет, что бить маленьких беззащитных девочек. — Я все расскажу ему, и он велит казнить вас! — горячился Джоффри. При всей своей глупости, король тоже понимал, что Сансу будут защищать до конца, но отступить он тоже не мог, только не на глазах у толпы и у своей невесты. Серсея как-то сказала Сансе, что именно своей сестре она обязана таким отношением Джоффри. Арья унизила принца на глазах у Сансы, и Джоффри так и не простил Арье этот поступок, а Сансе — что она увидела его слабым и беспомощным. После этого он постарался сделать все, чтобы Санса сама чувствовала себя слабой и униженной, находящейся в полной его власти. Маргери грозила та же участь. Санса не хотела такого для ни в чем неповинной девушки, но и самой унижаться не собиралась. — Сир Борос, помогите сиру Меррину. Двое против двоих — мы получим прекрасное развлечение.       Джоффри самодовольно усмехнулся — он явно гордился тем, что нашел выход из ситуации. Чем бы ни закончится поединок, никому уже не будет дела до Сансы, пара мертвых тел отвлечет все внимание на себя. Санса была уверена, что этими телами станут сир Меррин и сир Борос, который без явного желания шел к своему товарищу, на ходу извлекая меч из ножен. Джоффри, который снова вернулся в прежнее прекрасное расположение духа, повернулся к Маргери, тепло ей улыбнулся и приобнял за талию.       Стражи Сансы не собирались начинать поединок первыми — их делом была защита, а не нападение. — Лучше отойдите, миледи, — сказал один из них, обернувшись к Сансе.       Ни сир Борос, ни сир Меррин не начинали наступление, поочередно поглядывая на короля. Джоффри изобразил на своем лице нетерпение. — Ну же, начинайте, — приказал он.       Но не успели клинки скреститься, как все закончилось. — Что здесь происходит?       Лорд Тайвин вышел из оружейной. Видимо, туда он и направился после разговора с Сансой, а теперь, выйдя во двор, нашел эту сцену. Санса едва сумела скрыть торжество. Лучшего и желать нельзя — несомненно, Джоффри достанется за это представление. В понимании Джоффри власть — это безнаказанность, когда можно делать, что пожелаешь, пользоваться безграничными возможностями и отыгрываться на слабых. В понимании же лорда Тайвина власть не была предназначена для того, чтобы устраивать представления для толпы. Эту толпу сейчас и разгоняли люди Ланнистеров. Некоторые любопытные шли, замедлив шаг, пытаясь услышать напоследок, что ответит король. — Ваши гвардейцы отказываются мне повиноваться! — возмутился Джоффри. — Они не слушаются моих приказов! Они препятствуют совершению правосудия. — Не может этого быть, — спокойно произнес лорд Тайвин. — Им был дан только один приказ: защищать леди Сансу. Разве вы намерены причинить ей вред?       Джоффри бросил на Сансу яростный взгляд. — Я просто хотел научить ее смирению.       Лорд Тайвин испытующе посмотрел на Сансу. На солнце золотые искры в его глазах сверкали особенно ярко. В глазах лорда Тайвина не было гнева, он просто смотрел на нее и ждал ответа. Санса посчитала, что озвучивать то, что сказал ей Джоффри, на весь двор будет неуместно, пусть даже здесь и остались только гвардейцы, Джоффри, лорд Тайвин да леди Маргери. Такого Джоффри ей не простит. Если бы он хотел, чтобы его слова услышали все, включая его будущую жену, он не шептал бы их ей прямо в лицо. Взгляд Джоффри лишь подтверждал ее догадку. — Прошу прощения, милорд, но истинная леди не может произнести такие слова вслух. Прошу меня извинить, — Санса присела в глубоком реверансе, глядя на лорда Тайвина сквозь ресницы. Она надеялась, что он верно истолкует ее жест и поймет, что она действительно не может сказать это при всех.       Лорд Тайвин смотрел на нее еще мгновение прежде чем качнуть головой, позволяя уйти. Гвардейцы Сансы убрали мечи в ножны и последовали за ней в замок. — Вы слышали, что сказал мне его милость? — спросила Санса, когда они оказались на безопасном от Джоффри расстоянии. — Да, миледи. — Хорошо. Передайте это лорду Тайвину, когда в следующий раз будете докладывать ему о моих передвижениях.       Оставшись одна в спальне, Санса расплакалась. День, начавшийся так прекрасно, обернулся кошмаром. Что было бы, не приди лорд Тайвин ей на выручку? Если бы погибли белые плащи Джоффри, а они бы наверняка не выстояли против гвардейцев Ланнистеров, Джоффри бы был зол на нее, Сансу, и нашел бы способ наказать ее за это. Единственный, кто стоит между ней и Джоффри — это лорд Тайвин. И делает он это только потому, что Санса — Ланнистер. Но ее брак с Тирионом не скреплен и может быть легко расторгнут, и тогда Санса потеряет свою единственную защиту. Даже если она станет женой какого-нибудь Ланнистера из Ланниспорта, лорд Тайвин уже не будет так ее защищать. Он делает это только потому что она жена Тириона. Ему нужно, чтобы она была именно женой его сына, а не дальнего родственника. Ему нужен Север. Санса не может позволить, чтобы ее брак был расторгнут. Ей необходимо предотвратить это, и существует лишь один способ это сделать. Она предпочтет делить ложе с Тирионом нежели с Джоффри. Она всегда выберет Тириона, а не Джоффри. Она может ненавидеть Ланнистеров сколько угодно, но пока они — единственные, кто может ей помочь. Она — и волк, и лев теперь. Но ни волк, ни лев не бегут, когда им грозит опасность. Она больше не будет убегать, она должна заглянуть в лицо своим страхам.       Вопреки обыкновению Тирион не вернулся к ужину, и Санса трапезничала одна, обдумывая свой план. Нужно убедить Тириона в том, что она готова. Санса чувствовала, что сделать это будет несложно, но в самом ли деле она готова? Необходимость вынуждает. Если ее брак не будет консуммирован в ближайшее время, Джоффри, чего доброго, действительно сам заявится к ней в спальню, чтобы «помочь». Лучше Санса перешагнет через себя, но такого не допустит. В конце концов, страшного не случится. Вот ее мать едва знала отца, когда они поженились, но все же они сразу скрепили свой брак. Санса знает Тириона гораздо дольше, и он ее муж. Надо было сразу все делать, теперь бы не пришлось мучиться неизвестностью, искать подходящий момент и думать, как отреагирует Тирион на ее предложение.       Санса позвала служанок, чтобы те подготовили ее ко сну. Поверх ночной рубашки она надела халат, тщательно расчесанные волосы перекинула через одно плечо и села ждать Тириона. Взгляд ее упал на графин с вином. В их спальне всегда стоял один такой для Тириона и еще один, с водой, для Сансы. Сейчас пить воду ей не хотелось, а вино, быть может, придаст ей храбрости. Устроившись в кресле поудобнее, Санса опустошила первый бокал одним глотком. Вино она не любила, но необычный вкус на языке заставил ее ненадолго отвлечься от тягостных размышлений. Санса наполнила еще один бокал.       Четвертый бокал вызвал у нее приступ головокружения. Вместо предполагаемой уверенности Санса испытала печаль. Вспомнив о Джоффри, она даже недолго всплакнула. При резких движениях спальня начинала странно колыхаться, и Санса закрыла глаза, чтобы унять головокружение.       Когда Тирион, вернувшись позже обычного, вошел в спальню, он нашел Сансу спящей в кресле. Рядом стоял опустошенный графин вина. Он ни разу не видел, чтобы его жена пила больше одного бокала, и тот обычно был из вежливости. Что же заставило Сансу настолько увлечься? Тирион попытался разбудить ее, но не смог. Спящая Санса была прекрасна, и Тирион уже не в первый раз имел возможность любоваться ею. Когда Санса спала, он мог даже прикоснуться к ней, провести рукой по ее мягким волосам цвета осени, коснуться ее плеча. Отблески от пламени свечей заставляли ее локоны чуть ли не сиять золотом, а от ресниц на щеки ложились длинные тени. Как бы ему не хотелось оставлять ее в кресле на всю ночь, выхода не было. Может быть, это послужит ей уроком, и в следующий раз, когда она надумает выпить бокал-другой перед сном, она будет делать это сразу в постели.       Когда Санса проснулась следующим утром, голова у нее болела, а все тело ломило из-за неудобной позы, в которой она провела ночь. Тириона уже не было, а возможно, он и не приходил — кровать была заправлена. Санса едва не рассмеялась. Хорошая же из нее получилась соблазнительница. Нужно придумать способ понадежнее и в следующий раз знать меру в потреблении столь крепких напитков.

***

      Джоффри зашел слишком далеко. Он покусился на честь дома Ланнистеров. Не имело значения, что Санса когда-то была его невестой, теперь она — жена Тириона, а значит, неприкосновенна для других мужчин. Пусть Джоффри его внук, король, да кто угодно, но правила одинаковы для всех, исключений быть не может. Никто не имеет права порочить честь Ланнистеров. Странно, что Джоффри никак не может понять этого. — Леди Санса — жена вашего дяди. Она принадлежит только ему, скреплен их брак или нет. Право первой ночи давно отменили, и речи не может быть о посягательстве на ее честь, — терпеливо разъяснял Тайвин своему внуку простые истины. В стремлении присвоить себе все и вся Джоффри напоминал ему Эйериса, и подобная ассоциация Тайвину не нравилась. Хорошо хотя бы, что Джоффри не начал жечь людей заживо, хотя на его счету уже имелись с десяток вырванных языков, отрубленных конечностей и застреленных из арбалета людей. — На Севере эта традиция еще действует, — упрямился Джоффри. — Я слышал, у Русе Болтона так появился его бастард. — Мы не на Севере, — жестко произнес Тайвин. — Эта традиция осталась в прошлом. У вас теперь новая невеста. Санса Старк не может ничего вам дать в отличие от леди Тирелл. — Но дедушка, — Джоффри смешался под тяжелым взглядом. Какой же он еще ребенок, корона слишком тяжела для него, хотя Джоффри и любит играть во власть. Ему нравится это чувство превосходства, его опьяняют безграничные возможности, но в нем нет ничего, что было бы присуще хорошему королю: ни мудрости, ни желания брать на себя ответственность. Хуже того, Джоффри и не стремился что-то менять. Он лишь развлекался, когда играл во власть, изображал из себя галантного кавалера перед Маргери Тирелл и унижал Сансу Старк. — Маргери Тирелл хороша собой, богата, принесла вам вместе с собой тысячи мечей, провизию для вашего народа и золото. Она лучше, чем дочь изменника. И достойна вашего королевского внимания. Слишком большую честь вы оказываете этой девице Старк.       Необходимо было убедить Джоффа его же средствами. Его чрезмерное самомнение должна была покоробить мысль о том, какое внимание он оказывает недостойной, когда рядом есть Маргери Тирелл, которая куда больше подходит как объект для пристального внимания. Все же Джоффри чересчур тщеславен. — Если бы Старк была так ничтожна, вы бы не выдали ее за дядю. Мизинец хотел ее, разве не так? Но вы ему отказали и выдали ее за Беса, — артачился Джоффри.       Сущая правда. С чего бы это Мизинцу девчонка Старк. Тайвин даже удивился, когда тот заговорил о ней. Серсея сказала, что Бейлиш предлагал этот брак сразу после казни Неда Старка, но тогда такой союз был невозможен — Санса все еще была невестой Джоффри. Когда же их помолвка была расторгнута, Мизинец вновь предпринял попытку завладеть Сансой, но пустой титул лорда Харренхолла, брак с леди Орлиного Гнезда и обещанный титул лорда-протектора Долины заставили его передумать. Либо Бейлиш тоже задумал завладеть Севером, либо за его заинтересованностью скрывалось нечто иное. Мизинец, как Варис, та еще темная лошадка, но дело свое делает отменно, нельзя терять такой ценный ресурс, а заодно и бдительность. Если хотя бы один из них даст слабину и одним словом или жестом предоставит подозрение на измену, головы их с плеч полетят незамедлительно, но пока что Варис исправно доносит на всех жителей замка, включая Тириона, а Мизинец трудится в Долине не покладая рук, чтобы привести леди Лизу и мечи Долины к Железному Трону. — Тирион и Санса Старк — идеальная пара. Дочь изменника и Бес. Кто бы еще согласился выйти за него замуж? — Тайвин не любил думать о Сансе как о дочери изменника. Понятие «наследница Севера» имело для него куда большую ценность, но Джоффри должно было этого хватить. Как бы он ни цеплялся за Сансу, возможность заставить страдать сразу двух презираемых им людей должна была показаться Джоффу заманчивой. — И то верно, — расплылся в улыбке Джоффри. — Да, дядя должен благодарить богов, что ему досталась Санса, а не какая-нибудь Лоллис Стокворт, — Джофф ухмыльнулся. — А Санса пусть помучается. Она мечтала стать королевой, а вышла замуж за карлика, — эта мысль явно забавляла его. Что ж, тем лучше. Возможно теперь он перестанет цепляться к Сансе; Тайвину совсем не хотелось применять менее деликатные способы убеждения — это всегда успеется, но чем позже это случится, тем лучше. — Вот видите, ваша милость. Не стоит вам обращать внимание на этих двоих. Есть куда более интересные персоны. Пригласите леди Тирелл еще куда-нибудь, она будет рада провести с вами время, вы сможете лучше узнать друг друга. — Почему свадьбу ждать так долго? Может, я хочу завтра на ней жениться, — снова заупрямился Джоффри. — Ваша матушка еще не завершила все приготовления. Мы сыграем свадьбу так скоро, как только сможем, — ответил Тайвин. Видят боги, он сам хотел поскорее скрепить этот союз с Тиреллами, но Серсея жаждала довести все до идеала. Королевская свадьба обещала стать самым дорогим событием впервые за много лет. Даже Роберт не тратил на развлечения такие суммы, а это что-то да значило. — Еще целую луну ждать, — негодовал Джоффри. С короной на голове или без нее, Джоффри прежде всего был избалованным ребенком, желающим заполучить понравившуюся вещь побыстрее. — Тем приятнее вам будет наконец получить ее, — терпеливо ответил Тайвин. — Чем дольше ждешь, тем слаще кажется награда.       Джоффри закивал. — Вы и правда очень мудры, дедушка. С каждой новой встречей с Маргери я желаю ее все больше. Вы правы, она гораздо лучше этой волчицы, — глаза Джоффа лихорадочно блестели. Хорошо бы он действительно влюбился в Маргери Тирелл, это в разы упростило бы задачу. Джофф стал бы делать то, что попросит у него молодая жена, а с леди Маргери Тайвин как-нибудь найдет общий язык. Гораздо проще им будет работать сообща, тогда из Джоффри можно будет вылепить что-то путное, пока еще не стало слишком поздно. Сейчас главное отстранить от него Серсею. Несомненно, именно его дочь виновница всех бед. Роберт к своим бастардам питал больше привязанности, чем к наследникам, только Серсея владела сыном безраздельно, и ее воспитание явно не пошло ему на пользу.       Прискорбно, но все же Джоффри уже не ребенок, и его стремление заявиться в спальню Сансы прямое тому подтверждение. Это выходило за все рамки допустимого. Король он или нет, но Санса чужая жена. Тайвин никогда не одобрял похождений Эйериса. Безумный Король перебрал всех фрейлин своей жены, хотя Джоанну Тайвину и удалось уберечь. Джоффри, когда он женится, придется забыть о существовании других женщин — мужчина, который не уважает свою жену, в первую очередь не уважает самого себя. Да и Тиреллы, если Джоффри возьмется пренебрегать их драгоценной Маргери, не оставят это без внимания. Если не слова Тайвина, то женитьба на Маргери Тирелл должна заставить Джоффри забыть о Сансе, пусть даже Старк и научилась уживаться с Джоффри рядом с наименьшими для себя потерями. Она знала, что следует говорить при нем, а что нет. «Передайте это лорду Тайвину, когда в следующий раз будете докладывать ему о моих передвижениях», — именно так передал ему слова леди Сансы один из ее гвардейцев. Девица не глупа, знает, что он приглядывает за ней, а теперь еще и использует это как свой канал связи. У Сансы Старк хватило разума, чтобы не кричать на весь двор об угрозах Джоффри, видимо, прошлый опыт научил ее соблюдать осторожность. Свой образ истинной леди Санса научилась использовать мастерски, включая любезность, когда это было нужно и сбрасывая с себя маску в других случаях. Чего только стоили ее уточнения насчет Тириона. Тайвин никак не мог ожидать, что она возьмется выспрашивать у него об этих женских уловках. Истинные леди о таком не говорят, сказала она во дворе, когда четвертью часа ранее они обсуждали в коридоре консуммацию брака. Санса приятно его удивила. Тайвин не привык облекать свои слова в более приемлемую форму, он не любил условностей, намеков и хождений вокруг да около. Он предпочитал говорить прямо. Санса даже не смутилась, хотя Тайвин полагал, что она будет краснеть до корней своих пламенных волос. Она слишком хорошо научилась скрывать чувства, о чем бы она ни думала на самом деле, на ее лице не дрогнуло ничего. Она не сказала и не сделала ничего, что могло бы привести Тайвина в раздражение — не бледнела, не краснела, не падала в обморок с возгласами «милорд, как можно!». Он не мог выносить глупых девиц, вечно стреляющих глазками, холодность и невозмутимость Сансы вкупе с ее умением его удивлять — а он все еще помнил тот ее поступок на свадьбе — нравились Тайвину куда больше. Несмотря на все случившееся или, вернее сказать, не случившееся, он не жалел, что отменил тогда церемонию провожания. На миг он почувствовал себя так, как не чувствовал уже очень давно — будто он совершал какую-то шалость, сговорившись с Сансой. Никто бы не поверил в это, но и Тайвину за всю его жизнь порой приходилось веселиться. И радостная улыбка Сансы многого стоила, хотя и в печали она была прекрасна. Ее волосы, прежде напоминающие осень, теперь ассоциировались с пламенем в камине во время долгой зимы. Санса родилась зимой, и это чувствовалось отчетливо — был в ней какой-то холод, даже лед, порой чудилась скрытая опасность. Как только она взглянула на Джоффри тогда, во дворе. Это было торжество с проблесками злорадства. Серсея описывала ему Сансу как мягкую глупую девочку, которая все время молится Семерым. Что ж, если Санса когда-то была такой девочкой, теперь она очень изменилась. Либо же Серсея просто не видела того, что видел он. — Лорд Тайвин, леди Санса здесь. — Проводите ее в мой кабинет, — распорядился он.       Тайвин решил сам поговорить с леди Сансой, чтобы выяснить некоторые подробности случившегося. Если он хочет контролировать Джоффри, то ему необходимо знать о нем все. И едва ли при дворе найдется человек, пострадавший от Джоффа больше, чем Санса, и оставшийся при этом в живых.       Сегодня на ней снова было платье с лютоволками, на этот раз более холодного оттенка, и те же сапфиры. Санса стояла посреди кабинета с идеально ровной спиной. Откуда в девчонке такая уверенность? Она притворяется или действительно считает, что ей ничего не угрожает? Одно Тайвин знал точно: невозмутимая Санса выглядела куда более достойно, чем красный от злости Джоффри, кричащий посреди двора что-то о неповиновении. — Леди Санса. — Лорд Тайвин. Вы хотели меня видеть, — спокойно сказала Санса. — Садитесь, — он указал на стул. — Благодарю вас.       Санса села, расправив юбки, и сложила руки на коленях, поглядывая на Тайвина в ожидании. — Могу я предложить вам вина? — Нет, благодарю вас. — Я хотел обсудить то, что произошло вчера, — сказал лорд Тайвин, садясь в кресло напротив. Он сделал глоток из своего бокала и взглянул на спокойную, как и прежде, Сансу. — Я думала, очевидцев было достаточно, чтобы вы увидели полную картину, — проговорила Санса. — Узнать все из первых уст гораздо надежнее, — заметил Тайвин. — Но вы правы, я обо всем уже осведомлен. Будьте уверены, что его милости было сказано, что его поведение никуда не годится. — Хотелось бы верить, что у него в памяти задержится эта информация, — холодно отозвалась Санса. — Мой внук часто говорил вам что-то подобное? — Нет. Вчера был первый раз за долгое время. После битвы на Черноводной мы не имели возможности говорить, но лорд Бейлиш говорил мне, что так будет, — припомнила она.       Снова лорд Бейлиш. — Что именно он сказал? — спросил лорд Тайвин. Санса сочла нужным хотя бы попытаться припомнить правду. — Что-то про то, что его милость не любит расставаться с любимыми игрушками. — Игрушка — это вы? — уточнил Тайвин. Кажется, Джоффри говорил о Сансе в тех же выражениях. Не от Мизинца ли пошло все это? Он способен куда на большее, чем просто занимать деньги. Не будь Бейлиш хорошим манипулятором, в столице он не задержался бы надолго. — Как видите. — Джоффри вас больше не побеспокоит, — пообещал Тайвин. — Я дам вам еще пару человек охраны, чтобы вам было спокойнее. — Благодарю вас. — Почему он так к вам относится? — спросил Тайвин. Этот вопрос давно его занимал. Сложно было представить, что должна была сотворить маленькая девочка, чтобы заставить Джоффри так долго и так отчаянно ей мстить. — Вы не знаете? — Санса как-то горько усмехнулась, очевидно, поддавшись воспоминаниям. — Моя дочь говорила про какой-то инцидент с волками, но она явно преувеличила степень ранений Джоффри, — вспомнил Тайвин. Он прежде не видел Серсею такой возмущенной, даже предстоящее замужество волновало ее меньше, чем рука Джоффри. — С лютоволками, — поправила его Санса. Краем глаза она тут же настороженно взглянула на него, будто боялась вызвать его гнев, но Тайвин ничего не сказал, и она продолжила: — Я должна была рассказать правду королю Роберту, но я солгала… — Солгали о чем? — О том, что ничего не помню. Я думала, Джоффри оценит это. Боги, я была такой глупой и такой влюбленной!       Тайвин встал, чтобы наполнить вином еще один бокал. Санса не стала отказываться, когда он предложил его. В ее голосе слышались слезы, но ее глаза оставались сухими, лишь руки сжимались, и костяшки белели. Она может контролировать лицо, но голос ее выдает. Всегда что-то выдает это небезразличие. — Что же случилось на самом деле? — спросил Тайвин.       И Санса заговорила. Она рассказывала эту историю, несомненно, важную для нее, причиняют ей немалую боль, но говорила так, будто рассказывала не о себе вовсе. Она отстранилась от этих воспоминаний, говорила с тем чувством, будто пересказывала прочитанную книгу и ни в коем случае не позволяла себе остановиться даже на миг, будто боялась расплакаться, если сделает хотя бы одну паузу. — Я была так глупа, — завершила свой рассказ Санса. — Я должна была понять сразу. Джоффри угрожал Арье мечом, настоящим! А я продолжала считать его прекрасным принцем. Серсея приказала убить Леди, а я продолжила ей доверять. — Вы были ребенком и были влюблены в моего внука. Жажда чужого расположения часто может привести к опасным последствиям, — сказал Тайвин. Он не слишком умел утешать людей, но Санса нуждалась хотя бы в каком-то утешении. Она была ребенком, который верил только в лучшее. Санса не видела жестокости, с детства ее окружали люди, которые относились к ней с лаской и теплотой, она верила в песни и прекрасных рыцарей. Как можно было ждать иного от девочки, которую воспитывали подобным образом? Неужели ее родители действительно думали, что Санса проживет всю жизнь, так и не столкнувшись с реальностью, что ее идеальный мир не разобьется вдребезги, оставив привкус разочарования? Своим детям Тайвин с детства говорил, что в жизни ничего не бывает просто, жизнь — это нескончаемая борьба. Лучше так, чем видеть, как реальная жизнь разбивает все мечты твоего ребенка. Впрочем, Старки так и не узнают, что происходило с Сансой в Королевской Гавани. Зато теперь сама Санса никогда не будет внушать своим детям сказки про прекрасный мир вокруг. — Теперь я повзрослела. Надеюсь, что стала умнее, — произнесла Санса. — Если задумываетесь об этом, значит, стали, — заметил Тайвин.       Сложно отрицать, что для своих лет она пережила слишком много. И могла бы пережить еще больше, если бы Джоффри на ней женился, но Тирион позаботится о ней, не даст в обиду. — Я знаю, что Тирион не раз спасал вас от Джоффри. — Это так, — признала Санса. — Я очень благодарна ему за это.       Тирион и правда был для нее лучшим мужем. Никто не смог бы понять Сансу лучше, чем Тирион. Он мог понять всю ее боль, все разочарование и унижение. Но будь с Сансой ее Леди, такая защита и не понадобилась бы. Попробуй Джоффри приблизиться к ней, волчица разорвала бы ему горло. Тайвин пытался представить хрупкую Сансу и грозную волчицу с ней рядом. «Лютоволчицу», вспомнил он интонацию Сансы. Как же эти Старки любят своих волков. Вот Ланнистеры почему-то не держат львов вместо домашних питомцев. Во времена его отца львы, правда, имелись в Утесе Кастерли, но теперь их золотые клетки пустовали. А Старки таскают этих чудовищ с собой. Каких только сказок не ходит про Робба Старка и его лютоволка. А сколько часовых рассказывали, будто видели его в темноте, а скольких из них находили с растерзанным горлом на следующее утро. Джоффри еще повезло, что он отделался царапинами.       Спрашивать что-то еще было излишне. С Джоффри все ясно: Санса увидела его унижение, и он сделал все, чтобы показать, что она в его власти. Тирион тоже любил ткнуть племянника носом в его неудачи. Неудивительно, что у них не складывались отношения. Потому Маргери и может управлять Джоффри, она лишь делает вид, что сама находится в его власти, подчиняется ему, при этом интересуясь его увлечениями — Тайвин слышал, что Джоффри учил Маргери стрелять из арбалета, и для новичка у нее это получалось как-то слишком хорошо.

***

      Санса знала, что не стоит тянуть дольше. Одна ее попытка провалилась, но надо как-нибудь довести дело до конца. Лорд Тайвин и словом не обмолвился об этом во время последнего их разговора, но сам его взгляд, одно его присутствие уже напоминали о том, что ей необходимо сделать. А Санса виделась с ним всего дважды. Каково же было Тириону, который встречался с отцом чуть ли не через день на заседаниях Малого совета? Хотя он, должно быть, уже привык. Санса же просто хотела, чтобы все закончилось. Один раз нужно решиться, а потом все. Все же? Брак нужно консуммировать. А вдруг Тирион решит, что она уже готова и будет постоянно требовать исполнения супружеского долга? «Нет, — сама себе возразила Санса. — Он не сделает ничего против моей воли, он обещал». К тому же, она даже ничего еще не сделала, чтобы об этом думать. Вот когда их брак будет скреплен, тогда и о следующем этапе будет смысл поразмыслить, а пока нужно решиться хотя бы на что-то.       Спустившись из кабинета десницы в свои покои, Санса в нерешительности прошлась по комнате. Время приближалось к обеду, Тирион как всегда отсутствовал. После разговора с лордом Тайвином ей стало грустно, но в то же время она испытала и облегчение — она никому не рассказывала эту историю, даже отцу не призналась, что солгала, ей было слишком стыдно. У Сансы не хватало горечи, чтобы выразить все то, что она чувствовала. Она так отчаянно обвиняла в случившемся Арью, чтобы ни на мгновение не допустить мысли, что все это было ее виной. Она могла бы сказать правду — Джоффри все равно так ее и не простил, так был ли смысл лгать? Санса прекрасно помнила, что случилось, хотя очень хотела бы забыть. Она думала, что если внушит себе, что поступила правильно, ей будет проще смириться с потерей Леди. Она же могла сказать правду, и тогда Леди была бы жива. Хотя кто знает — когда ее отца схватили, а людей Старков перебили, то голову Леди тоже могли бы насадить на пику — вполне в характере Джоффри, но нельзя думать о том, что могло бы случиться — так можно сойти с ума. И хотя ее вины это не умаляло, Сансе стало проще после того, как она с кем-то поделилась, пусть даже этим кем-то был лорд Тайвин. Ей не нужно было, чтобы ее жалели, чтобы говорили, что она не виновата. Да, она была ребенком, влюбленным ребенком. Обстоятельство, которое имеет место быть, но ничуть не умаляет ее вины, но она изменилась, она выросла, она поняла свою ошибку. Этим Санса гордилась. Пусть ее путь был тяжел, болезнен и мучителен, но что-то она да вынесла, какие-то выводы сделала, и Сансе нравилось смотреть на свое отражение в зеркале, нравилось, что она может смотреть на жизнь не затуманенным любовью или мечтами взглядом. Ну, а откладывать исполнение своего супружеского долга до идеального момента просто не было смысла — такого момента могло и не представиться. Зная, как хорошо может начаться день и как скверно потом закончиться, Санса решила не ждать. Чем быстрее она все сделает, тем скорее испытает это облегчение, которое всегда приходит, когда делаешь, наконец, то, что долго откладывал. До вечера у нее было достаточно времени, чтобы морально подготовиться, но от одной мысли о том неизведанном, что должно произойти, ее руки начинали дрожать, а сердце — колотиться. В этот раз к помощи вина лучше не прибегать. Может, ей нужно просто поговорить с Тирионом? Мама всегда говорила, что в семье нет смысла молчать, нужно делиться своими переживаниями. Тирион-то явно опытнее ее во всем этом, он скажет, что ей делать. Главное, чтобы он не начал отказываться.       Время до вечера тянулось бесконечно. Только Санса начинала думать, что она совершенно готова к любому развитию событий, то время будто замедлялось, а когда она поняла, что не в состоянии ни для чего, дверь распахнулась, и в гостиную вошел Тирион в сопровождении Подрика. Санса едва нашла в себе силы встать и вежливо расспросить, как прошел день у ее мужа. Она не слышала, что он ответил, лишь рассеянно наблюдала за тем, как слуги сновали по комнате, накрывая на стол к ужину.       Тирион что-то говорил, а у Сансы кусок в горло не лез. От волнения ее почти тошнило. Санса закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Не так все и страшно, не убивать же ее будут. «Ты Санса Старк из Винтерфелла. Ты знаешь свой долг. Соберись!» — приказала себе Санса. — Санса, ты в порядке? — она открыла глаза и наткнулась на обеспокоенный взгляд мужа. — Да, — сказала Санса как можно более уверенно. — Я просто подумала, что нам нужно консуммировать наш брак, — в тот же миг ей стало проще. Сказать было не так сложно, и Санса сделала это быстро, чтобы не передумать. Возвратить сказанное было уже невозможно.       Меньше всего Тирион ожидал услышать от жены такое заявление. Еще и произнесенное с таким независимым видом, будто она говорила о погоде. Хотя нет, даже когда Санса говорила о погоде, она не выглядела более бесстрастной. По ее лицу прочесть что-нибудь было невозможно. Она сидела и ждала его ответа, а Тирион не знал, что отвечать. В глубине души он был рад этим словам. Он и не надеялся когда-нибудь услышать это от Сансы, но с другой стороны он чувствовал подвох. С чего бы это ей вдруг воспылать таким желанием? Что-то непременно должно было произойти, чтобы Санса решилась. Но что именно? — И почему ты так подумала? — хрипло осведомился Тирион, потянувшись за кубком. У него сел голос. Ее ответ он и хотел, и не хотел слышать.       Санса озадаченно уставилась на него, будто ждала чего-то другого. Думала, он сразу согласится и потащит ее в спальню? — Так будет лучше нам обоим, — заявила она. — В самом деле? — Да. Разве тебе нравится, когда над тобой смеются? — Мне нет дела до того, что думают другие. — Продолжай убеждать себя в этом.       Тирион смотрел на Сансу, не веря. Что с ней случилось? Это правда она или очередная маска? На учтивость точно не похоже. Кто бы ни сидел сейчас перед ним, но это точно не привычная ему истинная леди. — Твой отец перестанет попрекать тебя каждый раз, как вы видитесь. Это-то точно тебе небезразлично, — заметила Санса. — Откуда ты это знаешь? — подозрительно прищурился Тирион. — Догадаться нетрудно. — Пусть так. Но пока ты перечисляешь выгоды для меня. Что насчет тебя?       Тирион откинулся на спинку стула, сжимая в руке бокал. Глаза Сансы светились ярче сапфиров на ее шее. Она была полна решимости. Откуда только это взялось? Может, он просто не замечал это прежде? Вспомнить Сансу, которая не стала становиться перед ним на колени на свадьбе, так все вставало на свои места. Старковское упрямство было у нее в крови, теперь же эта твердость вкупе с приобретенным навыком скрывать истинные чувства приобрела красивое обрамление, которое в конечном итоге и создавало такой новый образ Сансы. — Когда мы скрепим наш брак, Джоффри перестанет считать меня своей собственностью, — сказала Санса. — Я поговорю с ним, если он не дает тебе покоя, — пообещал Тирион. — Стоило ожидать от Джоффа чего-то подобного. — Нет нужды, — быстро ответила Санса. — И еще кое-что. Наш брак может быть расторгнут в любой момент. — Тебя это огорчает? — А тебя — нет?       Тирион склонил голову набок. — У нас немного разные ситуации, ты не находишь? У тебя есть все причины ненавидеть меня и хотеть расторжения этого брака. — Какие причины? За что мне тебя ненавидеть? За то, что ты спасал меня от Джоффри и защищал? Хотеть расторгнуть брак, чтобы меня выдали замуж за кого-то, кто, скорее всего, никогда не будет считаться с моими чувствами? — ему показалось, что Санса даже покраснела от возмущения. Что ж, она его не ненавидит, уже легче. — Санса… — Это правда. Разве нет? Этот брак — лучшая возможность. Для нас обоих. Нужно лишь его скрепить. — Ты не знаешь, о чем говоришь, — возразил Тирион. — Ты собираешься причинить мне боль? — спросила Санса. «Ты намерен дурно с ней обращаться?» — вспомнились Тириону слова отца. Лорд Тайвин спросил это как будто даже с интересом. Интонация Сансы была такой же. Она смотрела на него, прищурившись, хитро и испытующе, как лисичка. — Нет, конечно нет, — заверил ее Тирион. — Тогда в чем дело?       Тирион и сам не знал, в чем. Наверное, в том, что это было вынужденное согласие с ее стороны. На нее давили — люди, их мнения, обстоятельства. Он хотел, чтобы Санса все решила сама, без постороннего вмешательства. Для этого потребовалось бы больше времени, но он готов был ждать.       А с другой стороны он понимал, что она права. Отец действительно вполне может расторгнуть их брак и отдать Сансу кому-нибудь другому, а Тириону едва ли когда-нибудь повезет так еще раз. И Санса понимает, что следующий ее муж необязательно будет к ней добр. С ее аргументами сложно было поспорить, тут уже в дело вступали заморочки Тириона. — Не понимаю, почему тебе вообще нужны какие-то доводы, — заметила Санса. — Мы муж и жена — этого уже достаточно. — Ты права, — вынужден был признать Тирион. — Я ценю то, что ты для меня делаешь, правда, — произнесла Санса уже мягче. — Но это не совсем подходящий случай для этого. — После королевской свадьбы мы можем поехать в Утес, если хочешь. Там никто не будет на тебя давить, — предложил Тирион. Он уже давно размышлял об этом. Увезти Сансу подальше от двора, от Джоффри с Серсеей — это пошло бы на пользу им обоим. Правда, не столь вероятно, что отец позволит, все же Тирион теперь Мастер над монетой и должен находиться в столице. — Если мы ничего не сделаем, наш брак может не дожить до этого момента, — грустно улыбнулась Санса. — Но спасибо за предложение. Я ценю все, что ты для меня делаешь. — Санса… — Что тебя сдерживает? Ты же сказал, что не притронешься ко мне, пока я сама этого не захочу. Я хочу. Почему ты сомневаешься? Ты думаешь, я не так уверена, как показываю?       Тирион много чего думал. Он желал ее, и его сердце было на седьмом небе от счастья. Она наконец-то показала ему истину. Санса была сильной, очень сильной, и это заставляло его ею восхищаться. Пусть даже она где-то лукавит, но она не настроена сильно против. Иначе она не стала бы предлагать ему себя в середине трапезы. И раз она так настойчива — почему бы ему не согласиться? — Ты можешь пожалеть об этом, — зачем-то сказал Тирион, будто пытаясь ее отговорить. — Это неважно. Я исполняю свой долг.       Санса поняла, что не стоило говорить это, когда из взгляда Тириона пропало что-то, что незамедлительно загорелось в его глазах, когда она сказала, что хочет консуммировать брак. «Правильно Серсея говорила, что ты глупая, — корила себя Санса, — не надо было говорить про долг, для этого у него есть отец. Наверняка Тирион надеялся, что я что-то чувствую, как и он. Кому вообще понравится, когда с ним спят из-за долга?» Необходимо было срочно на что-то решаться. Серсея сказала ей однажды, что мужчины думают головой ровно до того момента, пока не возжелают женщину. После они уже думают кое-чем другим. Если Тирион сопротивляется, то делает это сознательно. Санса решила сделать ставку на его чувства. Если она сделает первый шаг, он и думать забудет про свои принципы. Не вполне понимая, что она творит, Санса встала со стула, подошла к Тириону и, опершись руками о подлокотники его кресла, наклонилась и поцеловала его. Тирион не оттолкнул ее. Хорошее начало. Санса пыталась лихорадочно думать, что ей делать дальше, и когда рука Тириона легла ей на шею, Санса мягко отстранилась и прошептала ему в губы: — Сделай так, чтобы я не пожалела, — она выпрямилась, бросила на Тириона, как ей хотелось бы верить, томный взгляд, и пошла к спальне. Санса в глубине души и в половину была не так уверена, как показывала, но Тириону знать об этом было необязательно. Показная уверенность так или иначе придавала сил, Санса надеялась, что не ей одной, но и Тириону тоже. Обмануть его было сложнее, чем она думала. С Джоффри было в разы проще, потому что он видел то, что хотел, не пытаясь заглянуть глубже. Он хотел, чтобы Санса была его прекрасной леди, и Санса улыбалась ему, держала его руку и соглашалась со всем, что он говорил, но Тириону недостаточно было одной оболочки, он пытался понять, что скрывается под ней. Джоффри дела не было до того, что Санса его ненавидит, а Тириону было не все равно.       Ей казалось, что ее колени дрожат, но в остальном она спокойно дошла до двери и вошла в спальню, напоследок обернувшись через плечо. Тирион сидел на стуле, но Санса увидела, что тот взгляд вернулся. «Только бы он пошел за мной, — мысленно молила она, — поскорей бы уже сделать это и забыть». Она завела руки за спину, чтобы расшнуровать корсет. Она не оглядывалась, но краем глаза увидела, что Тирион тоже зашел в спальню и притворил за собой дверь. Какое облегчение. Ее первая попытка флирта удалась. Наверняка все эти уловки действуют только на тех, кто и так что-то чувствует. Для сторонних наблюдателей это наверняка является верхом людской глупости. Санса легко стянула с себя платье, оставшись в одном нижнем платье. Прическа поддалась легче, чем в брачную ночь, руки почти не дрожали. Откуда эта уверенность? «Я Санса Старк из Винтерфелла», — мысленно повторила она и повернулась к Тириону. — Ты так и останешься одетым? — поинтересовалась она, стараясь говорить заигрывающим тоном. Кажется, у нее получалось изображать интерес. В голове же билась только одна мысль: «О Семеро, что я творю».       Тирион протянул ей заново наполненный бокал. Должно быть, он осушил несколько таких, пока она раздевалась.       Санса не хотела пить, и этот бокал был не столь необходим ей как тот, что предложил ей лорд Тайвин, но возражать Санса не осмелилась, чтобы не ошибиться опять. Она старалась сохранять зрительный контакт с Тирионом поверх бокала, но это было попросту невозможно сделать, потому что Тирион тоже принялся стягивать с себя одежду. Что ж, он в спальне, он раздевается, на этом основная часть действий Сансы заканчивалась — так она рассудила.       Санса откинула покрывало в сторону и забралась на кровать. Прохладные простыни приятно щекотали кожу сквозь легкую ткань, а вино горчило на языке. Обратной дороги нет. Пытаясь убедить Тириона, она сама попалась на свой же крючок. Все же любопытство никуда не девалось, и ей было интересно, что будет дальше. Нужно ли ей снимать нижнее платье? Санса краем глаза взглянула на Тириона — он явно не собирался оставлять на себе одежду. Отступать все равно было некуда, и Санса стащила через голову единственный оставшийся на ней предмет одежды. Она перевернулась на живот и обняла подушку, сразу почувствовав себя с кое-какой защитой. Все же ей было страшно, волнительно и любопытно, и все эти чувства сразу заставляли застыть чему-то у нее внутри. Санса не знала, что в ней преобладает, но очень старалась успокоиться. Чего она, собственно, боялась? Она боялась Джоффри, сира Меррина и сира Бороса с их мечами, но сейчас их не было здесь. Были только она и Тирион. И Санса сама все затеяла. «Это для твоего же блага, дурочка, — думала она. — Немного потерпишь и будешь дальше жить жизнью знатной леди, менять платья по два раза в день и получать драгоценности». Эта мысль немного ее успокоила.       Тирион забрался на кровать и сел напротив нее. Он внимательно смотрел на Сансу, будто ожидая, что она передумает. Санса смотрела на него в ответ, стараясь поддерживать на лице естественную улыбку. В искусстве притворства ей точно нет равных. Тирион как будто не собирался ничего делать, не получив еще одного подтверждения. Санса же не придумала ничего лучше, кроме как снова его поцеловать. Она приподнялась на локтях, чтобы их лица оказались на одном уровне, и сделала это. Целоваться с Тирионом было приятно. Санса уже почти не помнила свой первый поцелуй с Джоффри, да тот и продлился совсем немного, а Тирион явно знал в поцелуях толк, они были какие-то глубокие, заставляли забыть обо всем. В этот раз Сансе не нужно было думать, что ей делать дальше, поэтому она просто расслабилась и поддалась непривычному ощущению полностью. Бояться было совершенно нечего, это было скорее приятно, если забыть, что действует она скорее по принуждению. «Аппетит приходит во время еды, — решила Санса. — Нужно просто расслабиться, Тирион знает, что делать».       Санса почувствовала, что Тирион увлекает ее вниз, вынуждая перевернуться на спину. Оставшись без своей защиты-подушки, Санса смутилась, но решила не подавать виду. Если притвориться, что все хорошо, то все так и будет. Если она не покажет смущения, Тирион и не заметит, что она смущена. Она смотрела на Тириона снизу вверх, возможно, впервые за все их знакомство. Его лицо ее совсем не пугало — есть вещи гораздо страшнее, да и внешность совсем ничего не значит. Пусть окружающие думают, что ее выдали замуж за монстра-Беса, она-то знает правду. — Я не знаю, что мне делать, — шепотом призналась Санса. — Леди такому не учат, — по-доброму усмехнулся Тирион.       Санса улыбнулась, на этот раз совершенно искренне. — Так вышло, что нет. — Мне погасить свечи? — спросил Тирион. — Знаешь, в темноте я не хуже Рыцаря Цветов. — Мне не с чем сравнивать, — пожала плечами Санса. — Ты лучше всех их, и чтобы понять это, не нужно погашать свечи.       Раньше она думала, что все у нее будет по любви. Первый поцелуй, свадьба, брачная ночь. Первый поцелуй с Джоффри, можно сказать, был по влюбленности. Тириона она не любила, но чувствовала себя с ним спокойно и в безопасности, а это стоило всего прочего. Ее жизнь вообще сложилась не так, как Санса планировала, но разве у кого-то бывает иначе? Судьба всегда делает крутой поворот, когда человек думает, что все у него расписано на много лет вперед.       Санса протянула руку и коснулась лица Тириона. Ей было важно сегодня преодолеть свои страхи. Это всего лишь шрам, у всех мужчин, побывавших в бою, такие есть. Не у всех на лице, но какая разница. Санса вспомнила, как, стоя в тронном зале во время церемонии награждения, она думала о том, что Тириона нужно называть спасителем, а никак не Джоффри. Тирион в то время лежал при смерти. Этот шрам — лишь напоминание о том, что все они живы благодаря ему. — Чему ты улыбаешься? — спросил Тирион, видимо, найдя странной ее реакцию на его лицо. — Так, вспомнила кое-что, не обращай внимания, — Санса убрала руку. Ей стало совсем спокойно. — Ты собираешься что-нибудь делать? — с интересом спросила она.       Санса проследила взглядом за тем, как Тирион наклоняется к ней. Его волосы щекотали ее подбородок, пока он целовал ее шею. Это было так непривычно и приятно. Впервые в жизни с ней делали такое. Санса чувствовала, как ее дыхание сбивается, и пыталась дышать глубже. Перед глазами стоял бордовый балдахин, и Санса зажмурилась. Так ощущения становились еще более необычными. У Тириона были теплые руки, и Санса чувствовала его прикосновения на своих ребрах. Поцелуями он спускался все ниже, и Санса резко выдохнула, когда его губы достигли ее груди. Внизу живота появилось странное тянущее ощущение. Обычно она чувствовала это в первый день лунных кровей, но в этот раз ощущение было приятным, а не болезненным. При лунных кровях Санса обычно пила настой из трав, чтобы боль прекратилась, но что ей сейчас делать с этим странным новым ощущением, Санса не знала. Она вообще не знала, о чем ей думать — все было настолько новым и неизведанным, что не успевала Санса сосредоточиться на текущих ощущениях, как губы Тириона или его руки оказывались в другом месте ее тела, и Сансе приходилось все начинать сначала. Когда рука Тириона в первый раз скользнула по внутренней части бедра, тянущее ощущение стало почти невыносимым. Повинуясь какому-то внутреннему чувству, Санса качнула бедрами навстречу руке Тириона. Ее тело знало все лучше, чем она сама. Оно отзывалось на прикосновения и поцелуи так, как Санса и не подумала бы это делать — она даже не подозревала, что способна испытывать такое. Ее руки и ноги будто отяжелели, подняться с простыней было выше ее сил, Санса могла лишь метаться по постели. Она не могла найти никаких сравнений, не знала, на что это было похоже, никто не говорил о таком, никто не рассказывал. Все ее сомнения, страхи и предрассудки отступили, теперь Санса и не помнила, чего она так опасалась.       Новое странное ощущение пронзило ее, и Санса резко распахнула глаза, когда почувствовала что-то внутри себя. Тирион погрузил в ее лоно свои пальцы, и это было совсем странно и непривычно, хотя тело Сансы мгновенно откликнулось на это невыносимым жаром. В этот раз Санса не смогла сдержать протяжный стон. Она ничего не понимала, и ее разум был бессилен сейчас, хотя и пытался из последних сил найти разгадку. В этой игре имели место быть только неподдельные ощущения, и не было ничего более искреннего. Санса чувствовала, что одних лишь пальцев ей было недостаточно — чувство внизу живота никак не проходило, хотя подсознательно Сансе казалось, что если Тирион погрузит пальцы глубже, то оно обязательно закончится и отпустит ее. И хотя новое чувство было приятным, Сансе казалось, что вслед за ним появится что-то еще. Облегчение, которое обычно наступает. Санса не знала, откуда она может это знать, и она стремилась к разрешению этой загадки столь же ревностно, как она стремилась навстречу пальцам Тириона, насаживаясь на них, пытаясь наконец достигнуть это мифическое облегчение, как она назвала его про себя. Санса была слишком нетерпелива и невозможность достигнуть желаемого сразу вызывало в ней раздражение. Когда же Тирион убрал руку, Санса и вовсе чуть не задохнулась от негодования. Она подняла голову и встретилась взглядом с Тирионом. Он что-то говорил ей, но Санса не слышала. В ушах стоял приятный гул, и Сансе хотелось, чтобы Тирион продолжил делать то, что делал. Правда она не понимала, как его действия были связаны с зачатием наследников, но все же была уверена, что ее мужу лучше знать все нюансы, наверняка он знает, что делает. Когда Санса почувствовала руки Тириона на своих коленях, она послушно поддалась его движению, разводя ноги шире. Если он намеревается продолжить то, что делал, то она готова исполнить все, что он от нее просит. Большего доверия к Тириону Санса прежде не испытывала, но сейчас полагалась на него всецело. Его движения были так осторожны, даже в такой момент он берег ее и не хотел причинить ей боль. Тирион никак не мог решиться на самое главное, потому что боялся — вдруг Санса оттолкнет его. Он не хотел доставлять ей дискомфорт, хотя он сделал все для того, чтобы ее первый раз не был болезненным. Санса была готова, она явно хотела продолжения, она намекала на это не словами, но своим телом. Она будто тянулась к нему, и Тирион, наконец, решился. Он вошел в нее медленно, и Санса также неторопливо подалась навстречу, одновременно с этим издавая стон. За всю жизнь Тирион не слышал более желанного звука. Он начал двигаться в ней, постепенно наращивая темп. Санса с готовностью двигалась навстречу. Тянущее чувство внутри нее отступало, но лишь на мгновение, потом оно снова возвращалось, и с каждым новым толчком оно ничуть не ослабевало, а будто набирало силу. Санса стремилась к Тириону всем телом, каждым чувством, задыхаясь от ощущений. Она кусала губы, а потом стонала, будучи не в силах сдержать крик. Она не знала точно, но чувствовала, что еще немного, и все закончится. Толчки становились все более резкими, быстрыми, Санса едва сдерживалась, чтобы не прикусить костяшки пальцев — приходилось скручивать простыни в руках или впиваться ногтями в собственные ладони или бедра — это походило на пытку, когда тебя окликают, а ты не можешь оторваться от книги, не дочитав предложение. Наконец — она не запомнила этот момент, лишь ощутила эту волну облегчения, как она окрестила ее про себя — все кончилось. Предложение дочитано, и точка после последнего слова стояла у нее перед глазами. Все мысли в один миг улетучились из ее головы. Санса услышала лишь собственный стон и громкий выдох. Она резко расслабилась, и в груди у нее расцвела странная, ни с чем не сравнимая легкость.

***

      Тирион проснулся раньше обычного. Санса еще спала, и ее обнаженное плечо и часть спины, которые выглядывали из-под одеяла, возвращали его к событиям ночи. Тирион сделал все, чтобы Санса не пожалела о своем решении. И, судя по ее вздохам и стонам, у него получилось. Как говорил отец, Санса — леди, а не шлюха, едва ли ее учили имитировать удовольствие. Санса слишком правдивая для этого. Тирион надеялся, что Санса будет с ним искренней и впредь, ему понравилась она настоящая. Такая уверенная, сильная. Леди Кейтилин могла бы гордиться ею.       Тирион бесшумно оделся, чтобы не разбудить Сансу, и вышел в гостиную, где от утреннего прохладного ветерка взвивались к потолку полупрозрачные занавеси на окнах.       Подрик уже не спал, хотя и клевал носом, ожидая Тириона. — Милорд, ваш лорд-отец просит вас явиться на заседание Малого совета, — сонным голосом пробормотал оруженосец и тут же снова погрузился в свою полудрему.       До совета оставалось еще достаточно времени, но Тирион решил пойти сейчас. Можно обсудить с отцом дела казны и работы по восстановлению города, чтобы не задерживаться после и сразу вернуться к Сансе. Все равно тот не спит. Не спит и другим не дает. Тириону-то, предположим, без разницы, а вот Мейс Тирелл явно любит понежиться в постели до обеда, а сейчас его будут будить с требованием явиться на совет. — Доброе утро, милорд. Куда направляетесь в такую рань? — спросил один из гвардейцев, несущих бдение у дверей. Этот был из людей, приставленных к Сансе. Он всегда любил поболтать, а раз сегодня Тириону спешить было особо некуда, он задержался, чтобы ответить. — Долг зовет. А точнее, отец, — сказал Тирион. — Лорд Тайвин нынче ни одного из родственников не оставляет без внимания, — весело заметил гвардеец. — То с леди Сансой поговорит, то с вами. А буквально вчера, когда леди Санса к нему поднималась, так на лестнице еще и его милость короля встретили. — Отец говорил с Сансой? — насторожился Тирион. — И как часто? — Вчера утром вызвал ее к себе. И днем ранее о чем-то в коридоре с ней говорил, — дружелюбно отчитался гвардеец.       В голову Тириона закрались смутные подозрения. Вот чья это работа. Вот почему Санса вдруг так резко изъявила желание. После разговора с отцом. Это Тирион может ему противиться, запугать Сансу гораздо проще. Хотя, Тирион должен был признать, выглядела Санса совсем не запуганной. Он вспомнил ее затуманенный взгляд, будто наяву услышал протяжный стон. После такого он больше не сможет даже пытаться убедить себя в том, что не хочет ее.       Отца он нашел в кабинете. Лорд Тайвин сидел и писал что-то. Услышав шаги, он поднял голову. — Тирион. — Что вы сделали с моей женой? — резко осведомился Тирион. Он пытался заставить себя быть благоразумнее, но увидев отца, по обыкновению спокойного, просто не смог сдержаться. — С ней что-то случилось? — поинтересовался лорд Тайвин, бросая на Тириона безразличный взгляд. — Вы говорили с ней. — Как твои претензии вообще связаны друг с другом? — отец отложил перо и сложил пальцы домиком, облокотившись о столешницу. — Выражайся яснее. — Вчера Санса ни с того ни с сего вдруг решила консуммировать брак.       Тириону показалось, что отец чуть ли не усмехнулся. По крайней мере выглядеть он стал как будто более довольным, чем был. И было, от чего. — В самом деле? — лорд Тайвин склонил голову набок, будто забавляясь. — Да, — сквозь зубы ответил Тирион. Его негодованию не было предела. Отец и здесь поучаствовал. Мало того, что надел на Сансу плащ, так еще и манипулировал ею. — А леди Санса умнее, чем я полагал. С нее и нужно было начинать, — сказал лорд Тайвин. — Ты целый месяц не мог решиться, а леди Сансе хватило двух дней. Хотя выдержка у тебя, должен признать, железная. Удивительно, что мотивация леди Сансы оказалась сильнее, чем твое желание. — Что вы ей наговорили? — То же, что и тебе. Кажется, она сделала из моих слов больше выводов, чем ты, — заметил лорд Тайвин. — Вы не имели права делать это за моей спиной, — Тирион уже как-то привык к тому, что отец всегда все контролирует, но он не рассчитывал на то, что лорд Тайвин возьмется за Сансу. Санса была женой Тириона, у них была своя маленькая семья, в которой Тирион надеялся установить собственные правила, в которой бы не было место для его отца. — Ты не оставил мне выбора своим упрямством. Чем теперь ты недоволен? Дело сделано, ведь так?       Тирион вынужден был признать, что это правда. — Да. — Теперь, как я и говорил, ты можешь подождать некоторое время. Можешь пока подарить своей жене еще пару комплектов с драгоценностями. На этот раз есть повод. Конечно, было бы неплохо довести дело до беременности, но ты, видимо, слишком возмущен для этого. Только если леди Санса и на этот раз не возьмет инициативу в свои руки.       Тирион был в бешенстве, и в голосе отца ему слышалась издевка. — Так ли это было сложно? — продолжил отец, не дождавшись внятного ответа. — Не проще ли было все сделать сразу, а не тратить время попусту и испытывать мое терпение? — Я ни о чем не жалею, — отрезал Тирион. — И у меня были причины так поступить. — Интересно, какие, — скорее с заметной долей скептицизма, чем с интересом, спросил лорд Тайвин.       Тирион не знал, стоит ли говорить отцу правду. Он не надеялся, что отец поймет. Тирион думал о Тише каждый день своей жизни, а лорд Тайвин едва ли помнил ее имя или то, как она выглядела. Ему не было дела до судьбы этой девушки, она была для него обычной шлюхой. Для Тириона же эта шлюха была еще и женой. Его первой женой и его первой любовью. — Я просто хотел, чтобы судьба моей второй жены сложилась лучше, чем судьба первой, — наконец ответил Тирион.       Казалось, отец понял, о чем он говорил. Лицо лорда Тайвина стало жестче — так было всегда, когда Тирион заговаривал о своей первой жене. — Леди Сансе ничего не угрожало. — В самом деле? Зная вас, отец, нельзя быть уверенным в этом, — хмуро откликнулся Тирион. — Ты действительно не понимаешь разницы? Твоя Старк — высокородная леди и наследница Севера. Она заслуживает соответствующего отношения. — А Тиша, значит, его не заслуживала? Пустить ее по кругу было ей по рангу? — Она же шлюха. И это твоя вина. Нужно было думать головой, а не тем, что у тебя между ног, — лорд Тайвин неодобрительно скривил рот. — Когда необходимо включать разум, ты почему-то слушаешь чувства. — Я думал головой, когда принимал решение не спать с Сансой. В прошлый раз я пошел у вас на поводу, отец, хотя видят боги, не нужно было этого делать. Я не хотел повторять своей ошибки. — Твоя ошибка была не в этом. Вижу, ты так и не понял, что я хотел донести до тебя. Ты должен думать о семье, о наследии. Всегда. Санса Старк достойна быть твоей женой, ваши дети продолжат род. Твои дети от высокородной леди, а не от шлюхи, — Тирион ничего не ответил, и лорд Тайвин продолжил: — Пусть ты был самым никчемным из Ланнистеров, ты все еще Ланнистер и не можешь делать то, что вздумается. У тебя есть свой долг перед семьей, — долг. Санса тоже говорила что-то про долг перед тем, как поцеловала его, вспомнил Тирион. — Что касается леди Сансы… — отец сделал паузу, — никто не посмеет причинить ей вред. Даже если Джоффри осмелится сунуться, это не сойдет ему с рук, король он или нет, прежде всего он мальчишка. — Был самым никчемным? Сейчас, значит, это не так? — Ты взялся за ум, — ответил лорд Тайвин. — Женился на достойной женщине, скрепил, наконец, свой брак. Ты занимаешь высокую должность. У тебя есть шанс возвыситься до Хранителя Севера. Ты начал делать что-то большее, чем пить вино, ходить по борделям и тратить мои деньги. Если ты думаешь, что я не в состоянии оценить это, ты ошибаешься. Кажется, тебя задевало мое к тебе отношение? Это лишь твоя вина. От тебя всего-то требовалось вести себя достойно, а ты делал все наперекор, ожидая, что тебя за это похвалят. Сейчас же ты начал вести себя, как достойный представитель дома Ланнистеров, как мой сын, — лорд Тайвин поднялся из-за стола. — Довольно разговоров. И перестань жаловаться. Можно подумать, ты сильно возражал нахождению леди Сансы в твоей постели. Ни за что не поверю, что ты остался ею недоволен.       Когда же спустя несколько часов Тирион вернулся в свои покои и увидел там только что проснувшуюся Сансу, которая улыбнулась ему так, как еще никогда не улыбалась, он понял, что ему в самом деле совершенно не на что жаловаться.