***
— Они больше не писали тебе? — Нет, — Алис поставила перед Клеем бокал. — Избавили меня от участи сжигать письма. Клей усмехнулся. — Может, там было что-то полезное. — Что же? Кроме требований перестать глупить и выйти замуж за того, кого они мне выберут, конечно же. Не хочу расстраиваться лишний раз, — Алис тоже пригубила вино. Она нервничала перед свиданием, а больше всего из-за того, что близился час летучей мыши, а Клей не собирался уходить. Нужно было выпроводить его, не вызвав подозрений, и сделать это поскорее. Того и гляди, Санса сама примчится ее отговаривать, а Клей непременно Сансу поддержит. Алис не была уверена, что выдержит натиск обоих сразу. Беспокойство Сансы не казалось ей беспочвенным, однако Санса имела право волноваться — после всего, что ей пришлось вынести в столице, для нее естественно было с недоверием относиться к подозрительным запискам, — поэтому Алис желала не столько удовлетворить собственный интерес, сколько показать Сансе, что ничего страшного не случится — теперь Санса в безопасности, и больше с ней не может произойти ничего ужасного. — Мое предложение все еще в силе, — напомнил Клей, что делал при каждом их разговоре, стоило Алис только упомянуть родственников. — Скажи слово, и я позабочусь о том, что леди Кархолда ты будешь не только на словах. Санса тебя поддержит. Я поддержу. Официальный приказ Хранительницы Севера, мои люди у порога Кархолда — и никто больше не посмеет противиться. Алис никогда не удавалось сдержать улыбку, когда Клей раз за разом предлагал ей это. Не всякий мужчина готов на такие поступки просто так, не требуя чего-то взамен. — Я благодарна тебе, но сейчас не время, — проговорила Алис, нервничая из-за того, что подходило время, а она все еще оставалась в своих покоях. — Мы нужны Сансе здесь, особенно ты. Клей и Санса были похожи — чересчур серьезные по сравнению с Алис. Может, из-за того, что им довелось уже взять ответственность не только за себя? Иной раз, слушая разговоры Клея и Сансы, Алис чувствовала себя ребенком. Возможно, было не так и плохо, что Кархолдом управлял кто-то другой. Клею пришлось взять бразды правления сразу, как началась война, и его отец ушел с Роббом Старком на Юг, а Санса оказалась втянута во все это не так давно, но все же она действовала, чувствуя поддержку важных для нее людей. Алис, даже имея поддержку, не была уверена, что такая ответственность ей по силам. — Санса самостоятельная, она справится и без моей помощи, — убежденно сказал Клей — в Сансе он не сомневался никогда. Первое время Алис опасалась, как бы схожесть обстоятельств не заставила Сансу и Клея чересчур сблизиться и перейти грань дружбы. Шло время, Алис ничего не отвечала на его предложение, но и поддержку в лице Клея не хотела терять. Слишком ей удобно было притворяться его невестой и слишком приятно — получать знаки внимания, пусть делались они на публику. Но Санса воспринимала Клея исключительно как старого друга и хорошего советчика, а Клей был рад помочь ей, как он был рад помогать многим другим, как поначалу он рад был помочь самой Алис, но теперь — Алис верила в это — спустя столько времени после спасения из Кархолда, симпатия Клея к ней была куда глубже, пусть он никогда в этом и не признавался. — Конечно, если ты не хочешь возвращаться домой сейчас… Я тебя не принуждаю, просто если ты хочешь, мы с Сансой могли бы содействовать. Алис неловко было в очередной раз говорить, что она подумает. Она думала почти все время, но однозначный ответ все еще не приходил к ней. — Думаешь, это плохо, если я убегаю от своего долга? — спросила она, на миг позабыв о спешке, желая в который раз заручиться поддержкой. — Вовсе нет, — Клей покачал головой, будто говоря, чтобы она даже не думала о таком. — Как бы твои родственники ни вели себя по отношению к тебе, но замком они управляют толково — от их действий никто кроме тебя не страдает. Конечно, обычно люди хотят вернуть то, что по праву принадлежит им, но отказаться — не преступление. — Если бы я была мужчиной, все было бы иначе, — вздохнула Алис. — Я знала бы точно, что должна. Но я девушка, и я не знаю, чего желал бы отец. Может, он предпочел бы, чтобы замком правил пусть не прямой наследник, но мужчина, а я просто вышла замуж и уехала жить в замок мужа, как это всегда предполагалось. — Почему тебя волнует, что хотел бы он? — Потому что я всегда делала то, что хотел он. Я привыкла делать то, что от меня хочет кто-то другой. Я сама удивилась тому, что воспротивилась браку. Раньше я всегда была послушной — всех девочек этому учат с детства. — Но сейчас ты можешь сама выбрать, как поступить, — возразил Клей. — Теперь ты можешь делать то, что хочешь ты. — А если я не знаю, чего хочу? Если я сомневаюсь? — Ты не в том положении, когда решать нужно быстро. У тебя много времени на раздумья. Ничто не изменит того, что ты — единственная наследница своего отца. В Кархолд ты всегда сможешь вернуться. — Неужели, если я решусь на что-то через год или два, ты все еще будешь готов сделать для меня то, что предлагаешь сейчас? — удивилась Алис. Ей стоило бы уже привыкнуть к этому, но после вероломных попыток родни завладеть замком вера Алис в людей сильно пошатнулась. — Разве через год или два мы перестанем быть друзьями? Я надеялся, что мы будем ими всегда, — Клей улыбнулся ей так, как это делал только он. И сердцем Алис поверила бы в его дружеский порыв, но разум не верил. «Ну конечно, как удобно прикрываться дружбой», — подумала она с досадой. Алис была уверена, что есть что-то большее. У Клея-то точно не возникает сомнений по поводу того, что он хочет. Он знает, на что готов, он знает, что чувствует, и откровенно говорит о первом, но недоговаривает о втором. Возможно, даже к лучшему. — Мы будем, — заверила его Алис. — Обязательно. А сейчас, если ты не против, я бы хотела побыть одна. — Как пожелаешь, — Клей поднялся. Он никогда не задавал лишних вопросов, никогда не пытался давить на нее, хотя его предложение давило на Алис помимо воли их обоих. Алис проводила Клея до дверей, испытывая знакомое чувство вины. Конечно, он не заслуживал, чтобы его так обманывали, но иначе Алис не смогла. Она подождала немного, надела плащ и сама выскользнула из комнаты. У темного входа в крипту Алис заметила высокие фигуры, которые поначалу испугали ее, но по приближении Алис узнала в них серые плащи домашней гвардии Сансы. Обаятельного командующего сира Мерлона среди них не было, но все же Алис стало немного спокойнее, пусть идея подменить Сансу уже не казалась столь удачной. Санса не будет ею довольна, как и Клей, если узнает. Лучше бы она и правда сейчас лежала в своей постели, но отступать уже было поздно, а любопытство подгоняло вперед. После возвращения в Винтерфелл Санса, не в пример себе прежней, стала скрытной. Когда Алис, Санса и Джейни Пуль еще были девочками, их юные головы были забиты одними рыцарями из песен и прекрасных историй, галантными принцами и добрыми королями. В Винтерфелле редко можно было встретить новые лица — через Винтерфелл, правда, часто проезжали новобранцы в Ночной Дозор, но они никогда не оставались в замке надолго, хотя и за это короткое время умудрялись похитить несколько девичьих сердец. Некоторые из них заставляли невольно испытывать сожаление, что такие красавцы должны отдать себя Дозору, а не жене. Один раз, когда Алис гостила в Винтерфелле, через Винтерфелл на Стену проезжал один такой новобранец — Уэймар Ройс. Санса незамедлительно в него влюбилась. Ее подружка Джейни тоже, но Санса была леди, а Джейни — всего лишь дочкой стюарда, поэтому симпатию пришлось уступить. Алис конкуренцию им не составляла — она положила глаз на брата Сансы. Отец хотел, чтобы она вышла за Робба, даже говорил об этом с лордом Эддардом, но, видно, они так и не смогли договориться. Теперь Алис не испытывала никаких душевных страданий по этому поводу, хотя в тот миг несостоявшаяся помолвка разбила ей сердце. С тех пор прошло много времени, и Джейни Пуль больше не было с ними, но Алис не растеряла способности испытывать симпатии и была открыта к тем, кто не пытался на нее давить. Благородство Клея подкупало, как и его поступки, как его отношение к Алис. Но Санса, которая прежде так щедро разбрасывалась симпатиями, теперь была неприступна, словно Орлиное Гнездо в Долине Аррен, откуда был родом Уэймар Ройс. И пусть даже выйти замуж Санса не могла, но она даже не глядела ни на кого из мужчин, хотя на нее саму заглядывались многие. Алис была уверена, что Санса не замечает большей части симпатий вовсе, потому что просто не хочет замечать. Прежде все было не так. Санса настолько изменилась за эти годы или же дело было в выдержке, в стремлении не прослыть ветреной? В любом случае, если в крипте ждать Сансу будет все же Робин Флинт, Алис, как хорошей подруге, придется взять на себя труд доходчиво объяснить молодому лорду, что от Леди Винтерфелла ему нечего ждать милости.***
— Что ж, мне стоит идти. Но сначала… — Санса достала записку, уже успевшую истрепаться после десятков перечитываний и нескольких рук, в которых она побывала за один день. — Вы не знаете человека, которому принадлежит этот почерк? Лорд Болтон уверенным жестом взял записку и взглянул на нее. — Невозможно, — сказал он спустя мгновение. — Вы шутите? — Мне не до шуток, — ответила Санса, нахмурившись. — Это действительно важно. Лорд Болтон продолжал смотреть на клочок пергамента, возможно, питая надежду, что почерк изменится. Этого, что было весьма ожидаемо, не случилось, и он поднял взгляд на Сансу. — Это почерк моего бастарда. Когда я сделал его своим наследником, он не умел ни читать, ни писать, и ему пришлось учиться этому в достаточно взрослом возрасте. Учился он неохотно и бросил это занятие тут же, как ему представилась возможность. Его почерк так и остался похожим на детский. — Что? Но как? Вы же только что сказали… — Сансой внезапно овладел страх. Что бы она ни чувствовала раньше, но сейчас она предпочла бы узнать о смерти бастарда, а не о том, что он жив и на свободе. В Винтерфелле! Лорд Болтон посмотрел на нее, и впервые за очень долгое время Санса смогла разглядеть что-то в его прозрачных глазах. Что-то похожее на осознание. Лорд Болтон снова взглянул на записку. — «Приходите в крипту», — прочел он вслух. — Моя жена была найдена мертвой в крипте Винтерфелла. — Ваша же… И вы не сказали мне?! — возмутилась Санса. — Моя мать ходит туда каждый день, и вы не сказали мне?! — Если она все еще ходит туда каждый день, то, вероятно, ей ничего и не угрожает, — небрежно пожал плечами лорд Болтон. Санса задохнулась от негодования, но его место быстро занял прежний страх. Его жену убили в крипте, а теперь… Бастард здесь, в Винтерфелле, а его отец… Санса взглянула на лорда Болтона. А если они в сговоре? Если они заодно? Все вмиг перевернулось внутри. Санса больше не питала иллюзий, что держит что-то под контролем. Если этому человеку будет угодно навредить ей, он это сделает. Осознание этого заставляло Сансу чувствовать себя слабой, беспомощной. Будто она снова оказалась безоружной, но теперь нож был приставлен не к ее сыну, а к ней самой. Голова кружилась. Нет, нет, она не может сейчас растеряться, не может. Раньше, когда все были растеряны, лорд Тайвин брал все в свои руки, он никогда не позволял себе теряться, и она не имеет права этого делать. Она не была одна. Она может позвать на помощь, в этот раз она может позвать на помощь. Санса скосила глаза в сторону дверей, за которыми ее должен был ждать сир Мерлон. — Сир Мерлон! — крикнула Санса, одновременно с этим метнувшись к выходу. Ей было все равно, насколько нелепо она может выглядеть в этот момент. Ее рыцарь тотчас же возник на пороге с обнаженным клинком, безошибочно определив оттенок интонации, с которой его позвали. Он почти толкнул Сансу себе за спину, направив клинок в грудь лорда Болтона, который продолжал невозмутимо сидеть, держа в пальцах записку. Сансе на миг показалось, что он даже улыбнулся. — Вы же не думаете, миледи, что я замешан в этом? — спросил он таким голосом, что Санса сама уже начала сомневаться. Присутствие сира Мерлона и блеск стали действовали на нее успокаивающе, и Санса вновь обрела возможность рассуждать — страх перестал сковывать ее. — Почему нет? Это же ваш бастард. Один раз он уже попытался заполучить чужой замок, так что мешает ему проделать это снова? С вашей помощью. Как будто зная, что его проткнут мечом сразу же, как только он попробует подняться с места, лорд Болтон даже не предпринял попытки, оставаясь совершенно хладнокровным, как будто сейчас он был всего лишь зрителем и не имел к происходящему отношения. — Действительно, удачный план. Женитьба на вас сделала бы его Хранителем Севера. Брак, если бы он был скреплен при свидетелях, пришлось бы признать законным, как пришлось бы признать законным и моего бастарда, чтобы муж Хранительницы Севера соответствовал ей по статусу. Это сулило бы Болтонам возвышение… и столь же скоропостижное падение. Лорд Тайвин не смирился бы с этим браком, как Виман Мандерли не смирился с браком Рамси и леди Хорнвуд. Эта игра не стоит того, чтобы играть в нее, потому что она сулит неминуемый проигрыш. Мой бастард всегда отличался безрассудством, но я надеюсь, что даже вы не обвините меня в том же. Хотя вы, кажется, уже это сделали. Санса стояла за спиной сира Мерлона, пытаясь сообразить, что делать дальше. Возможно, с выводами она и поторопилась, но зато не чувствовала отвратительной беспомощности. — Но ваш бастард в Винтерфелле, он в крипте Винтерфелла, он здесь! — Так арестуйте его. Вы Леди Винтерфелла, а ведете себя как испуганная девочка. — Не смейте так разговаривать с леди Сансой, — резко сказал сир Мерлон, не подававший голоса до этого момента. — Не нужно, — остановила его Санса. — Лорд Болтон прав. Необходимо отправить людей в крипту. Сир Мерлон ответил, не поворачивая головы, продолжая смотреть на лорда Болтона и держа меч твердой рукой. — Но они уже там, миледи. Вместе с леди Алис, как вы и приказывали. Санса метнула взгляд в окно, за которым стояла чернота. — О боги… Санса не помнила, как бежала по коридорам и бежала ли вообще. Возможно, она лишь быстро шла, памятуя о том, что она Леди Винтерфелла, о чем ей любезно напомнил лорд Болтон, но бесчисленные повороты и факелы на стенах смешались у нее в памяти в бесконечный поток чередующихся света и тени. Санса выскочила во двор в чем была, бросилась ко входу в крипту. Сир Мерлон едва успел втиснуться между ней и бесконечным множеством уходящих под землю ступеней. — Вы не можете пойти туда первой, миледи, — сказал он. Сансе показалось, что он даже запыхался, пытаясь обогнать ее. Возможно, она и правда бежала, ведомая страхом теперь уже не за себя, а за Алис. — Вы правы, — Санса посторонилась, пропуская вперед и остальных гвардейцев, откуда-то возникших рядом. Она чувствовала, как ее начинает трясти, а потому, не теряя ни мгновения, бросилась в темноту вслед за исчезнувшими во мраке серыми плащами. Она едва не подвернула ногу, преодолевая ступеньки, и лорд Болтон в последний миг ухватил ее за руку, удерживая на месте. Он тоже был здесь, а Санса и не заметила, ее мысли путались, сердце стучало так громко, что Санса слышала лишь его. Казалось, оно выстукивало одно только имя. Алис, Алис, Алис. Впереди замаячил свет. Тени плясали по стенам крипты, задевая статуи, придавая каменным лицам едва ли не злобное выражение. Санса отчетливо услышала звон стали. Казалось, он оглушил ее, но тут же все стихло, заставляя усомниться в том, был ли звук на самом деле. У подножия одной из статуй Санса заметила сжавшееся тело. Это была Алис. Обняв колени руками, она дрожала, слегка покачиваясь. Почему-то ее дрожь заставила Сансу тотчас же снова взять себя в руки. Она склонилась над Алис, и Алис тут же ухватила ее за запястье. Санса почувствовала что-то теплое и мокрое, скользнувшее по руке к локтю. От неожиданных воспоминаний ее покоробило, но впадать в панику было не время. — Ты ранена? — Они меня оттолкнули, успели. Ты была права, не стоило сюда ходить, — прорыдала Алис, крепче цепляясь за Сансу. — У него был меч… он сказал… Он шептал что-то о мести, повторял: «Он поплатится, он поплатится, я заберу тебя у него, и он поплатится». — Кто поплатится? — Я не знаю. Он шептал это все время, — голос Алис сорвался, по ее щекам текли слезы. — Глаза у него были просто безумные, он так смотрел… я так испугалась, он так смотрел, так смотрел… Он держал меня, схватил, он… Алис плакала, прижавшись к Сансе, а Санса гладила ее по спине, снова стараясь сообразить, что делать дальше. Алис была жива, жива! И почти невредима. Над ними выросла фигура сира Мерлона. — Леди Санса, леди Алис, вам ничего больше не угрожает, — доложил он. — Вы убили его? — спросила Санса, испытывая странное спокойствие. Теперь она точно могла больше не бояться. Если, конечно, убили они того самого. Алис, содрогаемая рыданиями, все еще беспокойно металась в объятиях Сансы, но слова сира Мерлона, казалось, подействовали и на нее. — Да, миледи. Санса лишь кивнула в ответ и приказала гвардейцу отвести Алис к мейстеру Лювину, а сама пошла дальше, вглубь крипты, минуя статуи. Гвардейцы расступились перед Сансой, пропуская ее вперед. На полу лежало тело, вокруг расползалось пятно крови. Бесцветные и оттого очень знакомые глаза были широко распахнуты. Это, ожидаемо, был не Робин Флинт. Убитый был одет в какие-то лохмотья, грязные и изорванные; длинные темные и явно давно не мытые волосы слиплись. Темная одежда не позволяла разглядеть рану, которая решила дело, но Санса и не стремилась разглядывать — ей хотелось смотреть на что-то другое. Санса перевела взгляд и в самом деле увидела меч, лежащий рядом с бастардом. Мертвец будто все еще тянулся к рукояти, стремясь закончить начатое. Отомстить, отнять. «Он поплатится, он поплатится, я заберу тебя у него, и он поплатится». Меч был длинный — такие лежали на коленях Королей Зимы и Лордов Винтерфелла. Санса огляделась и поняла, что она стоит рядом со статуями отца и брата. У отца недоставало меча. Рядом, перевернутая, лежала скамеечка, на которой обычно сидела леди Кейтилин, когда приходила в крипту. Из-под разбитой чернильницы, как кровь из-под тела, расползалось черное пятно. Чистые листы пергамента были разбросаны по всему проходу, несколько из них уже успели насквозь пропитаться кровью бастарда. Санса поглядела на лорда Болтона. Его лицо, как и всегда, было непроницаемо. Казалось, он не испытывает совершенно ничего, глядя на мертвого сына. Будто почувствовав ее взгляд, он поднял голову и посмотрел на нее. Санса поняла, что нужно действовать. Она не испуганная девочка. — Уберите тело, — приказала она. — Здесь ему не место. — Ни живому, ни мертвому. Ощутив подземельный холод, Санса обняла себя руками. — Нам нужно поговорить, — обратилась она к лорду Болтону. — Идемте. Они вернулись в покои лорда Болтона в сопровождении нескольких гвардейцев, которых Санса все же оставила дежурить в коридоре. Дверь оказалась распахнута настежь — так они торопились в крипту. Внутри все осталось, как было, на столе все еще лежала записка, чья тайна теперь была разгадана. Санса прошла до стола и обернулась к лорду Болтону, который задержался, чтобы притворить за ними двери. — Вы должны рассказать мне все, что знаете, — лорд Болтон перевел на нее равнодушный взгляд. — Если вы не расскажете, мне все же придется считать вас соучастником и принять меры. С вами произойдет то же, что и с вашим бастардом, — сказала Санса, надеясь, что дрожь не только в ее теле, но и в ее голосе не слишком очевидна. Лорд Болтон прошел мимо нее, занимая прежнее место. Санса знала, что он не боится ее. Наверное, он даже лорда Тайвина не боялся, а просто справедливо опасался, прекрасно зная, что может ожидать его в случае неповиновения, но Санса должна была узнать все. Только так она сможет ощутить, что еще что-то держится под ее контролем. — У вас духу не хватит отдать такой приказ, не льстите себе, миледи, — сказал лорд Болтон. Он больше не пытался изображать почтение. Что это было: победа Сансы или поражение? Лорд Болтон стал честнее с ней или просто понял, что даже мнимого почтения она не заслуживает? — Мы оба знаем, у кого хватило бы духу, и почему сейчас все случилось именно так. В обычное время ваши люди исполняют ваши приказы, но в определенных обстоятельствах они исполняют приказы другого человека. Думаете, так необходимо было убивать Рамси? Обезоружить его было бы просто, но он был убит. Почему? Потому что представлял для вас угрозу. Разумно. Не убей они его, я бы сам его убил. — Он же ваш сын, — ужаснулась Санса, сильнее сжимая предплечья, чтобы успокоиться. — Мой бастард, — поправил ее лорд Болтон. — Порочное создание. Я никогда не волновался из-за его наклонностей, но он был неосторожен — и не единожды. Этого я простить ему никак не мог. Он делал глупость за глупостью. Он не был лишен хитрости — нет, но он всегда думал о себе больше, чем являлся на самом деле. Думал, ему все будет сходить с рук, но избегать расплаты за свои деяния — тоже в какой-то мере искусство, которым он, однако, овладеть не сумел. Санса прикрыла глаза. Когда открыла, натолкнулась на внимательный взгляд. Видно, лорд Болтон изучал ее лицо, и Санса не была уверена, что хочет знать, какие выводы он успел сделать. — Убийца вашей жены не был найден, так? Потому что вот он, убийца? — Это многое объясняет, — лаконично отозвался лорд Болтон, говоря тихо, как и всегда. Вопреки устоявшейся привычке, это выводило Сансу из себя. Она чувствовала себя проигравшей и снова хотела просто броситься на кровать, обнять подушку и никого не видеть. — Что именно объясняет? Вы должны ответить мне честно, наконец сказать правду! Может, по Винтерфеллу еще какие-то убийцы разгуливают, а я и не знаю?! Чьих еще бастардов я здесь обнаружу? На этот раз лорд Болтон взглянул на нее с плохо скрытым снисхождением. «Он правда считает меня слабой испуганной девочкой, — подумала Санса. — И я действительно такая. Я испугалась. И даже хуже того — я показала ему свой страх». — Сядьте, миледи, — сказал лорд Болтон, и это совсем не звучало как просьба. — Я могу и постоять, — упрямо сказала Санса, крепче впиваясь пальцами в предплечья. Лорд Болтон наградил ее выразительным взглядом. — Не глупите. Вашу подругу чуть не убили, при всем том, что на ее месте вообще должны были оказаться вы. Сядьте и успокойтесь. Может, налить вам воды? Санса отрицательно покачала головой, но он все равно поднялся из-за стола, чтобы наполнить бокал. Лорд Болтон выдвинул для нее стул, и Сансе пришлось согласиться с его доводами и сесть. Она сделала глоток воды. — Так насчет вашей жены… — начала Санса уже спокойнее. — Что именно это объяснило бы? Почему вашему бастарду потребовалось убивать ее? — Он убивал не ее, он убивал моего наследника. Причем не в первый раз, как вам известно, — сдержанно отозвался лорд Болтон, будто говорил не о своей жене и не о своих детях. Санса задалась вопросом, чувствует ли он что-то вообще, если даже о членах семьи отзывается так… никак. — Вы женились снова только после того, как ваш бастард, вроде как, умер. — Да. Рамси был никудышным наследником, но он убил бы всех своих конкурентов, если бы они были. Он был бастардом, а потому законные дети, неважно, были бы они младше или старше, все равно имели бы больше прав, чем он. — Но почему же тогда он не пришел к вам, не заявил о себе, как вы и говорили? В чем смысл освобождать место и не занимать его? А если бы вы женились еще раз, он бы и новую жену убил? Я не понимаю, как он мог оказаться жив? Как он попал сюда? Неужели все это время он был там, в крипте? Вы даже не пытались искать? — Конечно мои люди искали. Но вы сами должны понимать, миледи, что в крипте не один уровень. Если человек знает, где спрятаться, он может сделать это так, что его не найдут. И если Рамси правда все это время был там, то у него было достаточно времени, чтобы узнать эти коридоры лучше, чем вы их знаете. Санса была вынуждена согласиться. Сама она крипту не знала, никогда не любила там бывать. Арья или мальчишки в процессе игр могли забраться глубоко, но Санса почти никогда к ним не присоединялась. Теперь она и вовсе едва заставит себя туда ходить, да и неплохо было бы запретить маме это делать. Или пусть берет с собой охрану. — Но как он выжил? И как он вообще умер? Должно же быть что-то известно об этом, раз все считали его мертвым. — Это вам лучше спросить у вашего друга Клея Сервина, — спокойно отозвался лорд Болтон. — Именно о него я узнал подробности того, что было известно о смерти Рамси. Возможно, он рассказал мне не все, а вот вам расскажет больше. Санса задумалась, пытаясь поставить себя на место человека, который убил своего единокровного брата, убил новую жену своего отца с ребенком внутри, который был способен и на большие зверства, который, казалось, был способен на все. Она хотела понять, чего он хотел, какую имел цель, чего добивался. И вспомнила слова Алис. «Я заберу тебя у него, и он поплатится». Возможно, отчаявшись получить желаемое, бастард решил действовать иначе. Нетрудно догадаться, на кого бы легла вина, если бы с Сансой в Винтерфелле что-то случилось. Санса решила сменить тактику. — Ваш бастард убил вашу жену прямо в этом замке, вы не поймали убийцу и даже не сказали мне о возможной опасности. И лорду Тайвину тоже не сказали — знай он, что у вас здесь происходит, ни за что не отпустил бы меня в Винтерфелл. Сегодня из-за вашей оплошности я могла пострадать, и лорду Тайвину этого будет достаточно, чтобы быть недовольным вами. А вы должны знать, чем чревато его недовольство. Лорд Болтон едва заметно усмехнулся, складывая руки домиком перед собой, чем так некстати напомнил ей лорда Тайвина. — Вероятно, вы хотите что-то взамен на то, что вы вступитесь за меня перед лордом Тайвином, если придется. Ваш план слишком примитивен, миледи. — Я и не сомневалась, что вы его разгадаете, милорд. Однако это еще не значит, что он не сработает. — Чего вы хотите? — Вы перестанете доносить лорду Тайвину на меня. Мне не нравится, когда за мной шпионят. И, поверьте, я узнаю, если вы нарушите слово. Я думаю, мы оба разобрались с тем, кто кому служит, так что вам не составит это труда. Обо всем произошедшем я в состоянии написать лорду Тайвину сама. Взгляд лорда Болтона делался все более пристальным. Санса предположила, что он пытался определить, что может разозлить лорда Тайвина больше: потеря информатора или новости о том, что информатор допустил оплошность. Санса, стараясь выглядеть серьезно, смотрела в ответ. Собственная идея немало воодушевила ее. — Почему я вдруг перестал ему писать, вы ему тоже самостоятельно объясните? — Объясню, не беспокойтесь. Да и я избавила вас от необходимости писать чистосердечное признание, как сильно вы просчитались, — однако приятно было знать, что не она одна скрытничает в письмах к лорду Тайвину. Конечно, нехорошо это, наверняка будет иметь последствия, а действия лорда Болтона уже имели, но с этим она разберется позже. Покинув лорда Болтона, в коридоре Санса встретила поджидавшего ее сира Мерлона. — Все исполнено, миледи. — Как Алис? — С ней сейчас мейстер Лювин и Клей Сервин, миледи, — доложил сир Мерлон. — Мейстер сказал, что леди Алис вне опасности. Санса вспомнила шрам на ладошке Эдрика. Тоже незначительный порез, который, однако, ранил Сансе душу. Слишком часто за сегодня ей приходилось вспоминать тот день. — Я прошу вас ответить честно, сир, — строго сказала Санса, когда они пошли по коридору в сторону покоев Сансы. — Почему вы убили этого человека? Это действительно было необходимо? — Вы сами приказали, миледи, защищать леди Алис так, как если бы на ее месте были вы. — И что же? Сир Мерлон остановился, и Сансе тоже пришлось замереть. Рыцарь посмотрел на нее. — При малейшей угрозе вашей жизни, леди Санса, мы должны избавиться от этой угрозы. Если бы кто-то посмел схватить вас или принуждать к чему-то, этот человек умер бы незамедлительно, если бы вы, конечно, не дали бы других указаний. Когда все случилось, вас в крипте не было, а леди Алис очевидно угрожала смерть. Ваши люди сделали то, что должны были, это приказ… — …лорда Тайвина, — закончила за него Санса и пошла дальше по коридору, вынуждая сира Мерлона последовать за ней. — Когда вы получили этот приказ? Лорд Тайвин писал вам? Или вы ему? — расспрашивала Санса. — Нет, миледи. Этот приказ был отдан еще в столице, когда лорд Тайвин назначил меня командующим вашей личной гвардии. Наверное, ей не стоило удивляться, но внутри пробежал холодок. Санса вспомнила взгляд лорда Тайвина, как он смотрел, когда злился, — его глаза так и искрили золотом. Если бы лорд Тайвин знал, что произошло, он был бы в ярости, а между тем Сансе придется написать ему о случившемся. Она обещала быть честной, и ей не стоит хранить от него еще больше тайн, чем она уже хранит. Да, лорд Болтон больше не сможет ее выдать, но Санса не хотела лгать. Она уже обожглась этим однажды и поклялась не повторять ошибок. Угроза устранена, и Санса напишет о случившемся, как о решенной проблеме, которая не имеет больше никакого значения. Если она подберет нужные слова, то лорду Тайвину не придется ни о чем беспокоиться.***
Заснуть Санса так и не смогла. Слишком много мыслей было в голове — о болтоновском бастарде, о записке, Алис, о приказе лорда Тайвина. Ей казалось, что после событий прошедшего дня она все еще не может отдышаться. Утро наступало, но за окнами еще было темно. На столе перед ней стоял завтрак, а Санса чувствовала себя такой вымотанной, что ей хотелось только сидеть, не двигаясь. Она должна была чувствовать голод, но не чувствовала ровным счетом ничего — только сидела и думала о том, что случилось. Не стоило потакать капризам Алис, с самого начала следовало отнестись ко всему серьезно. Она же чувствовала, что что-то не так, но она так устала от конфликтов… легче было соглашаться, чем пускать в ход силу убеждения. И вот, чем все кончилось. Если бы убили Сансу, вина легла бы на лорда Болтона, но если бы убили Алис, была бы виновата Санса. Она не имела права быть так неосторожна, она не имела права закрывать глаза на опасность. Она должна была принять меры сразу, она должна была сделать, что должно. Лорд Болтон не сделал, что должен был, Санса не сделала, и все едва не кончилось еще большей трагедией. В следующий раз, какой бы уставшей она себя ни чувствовала, Санса не закроет глаза, не отнесется несерьезно. Она подойдет к делу основательно, она примет меры. Она не должна поддаваться страху. Рядом больше нет никого, кто мог бы сделать что-то за нее, она может полагаться лишь на себя. Все это время Санса думала, что хорошо справляется, но прошедший день показал, что она ошиблась. Все это время не происходило ничего такого, что могло бы по-настоящему испытать ее, но вот наконец ей представился случай пройти испытание, а Санса не прошла его. С Алис не случилось ничего непоправимого, но с Алис могло вообще ничего не случаться, если бы Санса не бросила все на самотек и не стала потакать чужим капризам. Однако было во всем этом и хорошее: она заключила выгодное соглашение с лордом Болтоном. Теперь за ней не будут шпионить. Она будто ребенок, за которым постоянно следят. Конечно, обижаться на лорда Тайвина из-за этого было глупо. В конце концов, если бы не его меры предосторожности, сегодня все могло бы закончиться гораздо хуже, но если важность гвардейцев Санса осознавала, то о том, что лорд Болтон выбыл из игры, она жалеть бы не стала. Это ей решать — о чем писать лорду Тайвину, а о чем умолчать. В конце концов, напуганная или нет, но она Леди Винтерфелла. С лордом Тайвином она советуется, а не отчитывается перед ним. Когда ей принесли письма, Санса почувствовала себя слишком уставшей, чтобы снова думать, как ей поступить. Непослушными пальцами она перебрала их, разглядывая печати, с удивлением наткнувшись на письмо, запечатанное черным воском. От Джона писем она давно не получала — следовало прочесть хотя бы его. Может, хотя бы Джон сможет ее порадовать. Но надеждам Сансы не суждено было сбыться. И, вопреки усталости, Санса решила не откладывать решение вопроса до вечера. — Пришлите мне Клея Сервина, — приказала она. Найти хорошего советчика — уже половина дела. Вчера ей помогли мейстер Лювин и Русе Болтон, сегодня же пришел черед Клея. Возможно, ей действительно не нужны другие лорды. Она уже нашла тех, к кому могла прислушиваться. У Томмена же тоже не все лорды Семи Королевств в советниках — лорд Тайвин сам выбрал ему подходящих. Вот и Санса себе выбрала. — Случилось что-то еще? — спросил Клей, явившись почти незамедлительно. Сансе даже в голову не пришло, что он еще может спать, и Клей, как и она, очевидно провел эту ночь без сна. — Ты выглядишь уставшим, — заметила Санса, считая своим долгом хотя бы обозначить свою заинтересованность его состоянием. — Ты вообще не ложился? — глупый вопрос, наверняка он был с Алис все это время. — Как она? — Жить будет, мейстер Лювин сказал, что порез неглубокий. Она отделалась испугом, и я надеюсь, что она на всю жизнь запомнит произошедшее, — голос его изменился. Клей беспокоился на Алис и явно злился на нее за беспечность. — Это моя вина, я пошла у нее на поводу, — покаялась Санса, желая сместить удар. Все же главной виновницей произошедшего она считала саму себя. Клей лишь отмахнулся. — Не будем об этом. Главное, что Алис жива и ты тоже в порядке. Я слышал, что нападавший — нет. Кто это был? — Именно это я и хотела обсудить с тобой. — Санса решила не отрывать Клея от постели Алис посреди ночи, но теперь решила обсудить с ним сразу все, чтобы больше не возвращаться по крайней мере к одному из двух вопросов. — Думаешь, я знаю? — Меня заверили, что ты гораздо лучше других осведомлен, как умер бастард Русе Болтона. В тот, первый раз. Хотя, как мы выяснили, в первый раз он все же не умер. Клей вздохнул и сел напротив нее, поняв, что разговор затянется. Стащил из тарелки Сансы сухарик. Санса подвинула ему тарелку ближе — ее собственный аппетит все еще не давал о себе знать. — Ты знаешь про леди Хорнвуд? — спросил Клей, видно, пытаясь сообразить, с какого момента ему стоит начать свой рассказ. Санса кивнула. — Этот брак не понравился Виману Мандерли — он имел на леди Хорнвуд виды, так что Белая Гавань вступила с Дредфортом в открытое противостояние. А сир Родрик, как кастелян Винтерфелла, счел своим долгом разрешить конфликт. В лесу неподалеку от Дредфорта он встретил бастарда и его слугу Вонючку. Бастард был убит, а Вонючка, как единственный свидетель всех преступлений, был взят в плен и отправлен в подземелья Винтерфелла. — И что же было с Вонючкой дальше? — поинтересовалась Санса. — Может, и не Вонючка это уже был, — предположила она. — Алис решила притвориться мной, почему бастард не мог притвориться своим слугой? Понимая, что ему грозит смерть, почему он не мог, например, выдать себя за другого человека? — Видимо, так он и поступил, — не стал спорить Клей, стремясь довести историю до известного ему конца. — Некоторое время Вонючка… или бастард сидел в подземельях Винтерфелла, но, я слышал, когда Теон Грейджой взял замок, пленника освободили. — Я думала, Станнис потом казнил всех людей Теона. — Да, он казнил железнорожденных, что были с ним. Но Вонючка… или бастард… он же мог и избежать этого, спрятаться… — …в крипте Винтерфелла. Никто не стал бы его там искать — возможно, никто не знал, что кого-то еще вообще нужно искать. И если он просидел там все это время, то неудивительно, если его рассудок помутился. Они умолкли на какое-то время, осмысливая все. Узнавать чужую историю жизни — жизни, которая только что подошла к завершению, — было странно. Санса не успела узнать этого человека, но успела испытать к нему величайшее презрение. Из-за леди Хорнвуд, из-за леди Болтон, о которой так лестно отзывался Клей, из-за Алис. Из-за матери, которая, возможно, все это время сидела в нескольких шагах от безжалостного убийцы. — Ладно, ты прав, это уже неважно, — признала Санса. — Он мертв, он уже никому ничего не сделает. Хотя… — она посмотрела на письмо, которое все еще лежало перед ней. — Что, есть какие-то основания полагать, что он и мертвый за тобой придет? — невесело усмехнулся Клей. Хотела бы Санса усмехнуться в ответ. — Как бы странно это ни звучало, но да. Вот, прочти, — Санса протянула ему письмо Джона. — И скажи, что ты думаешь об этом. Клей прочел письмо, слегка нахмурившись. — Похоже на те сказки, что рассказывала Старая Нэн, — заметил он. — Вряд ли Джон стал бы писать мне сказки, — возразила Санса. — Армия живых мертвецов с голубыми глазами, которая хочет прорваться через Стену… Джон, кажется, никогда не был шутником. — Кажется, ты упоминала, что он писал тебе и раньше. Неужели не писал о мертвецах? Такое едва ли забудешь упомянуть. — Я написала ему в первый раз, когда еще была в Утесе Кастерли, а ответ получила, когда уже вернулась в столицу. То я куда-то еду, то он выезжает за Стену — за все время мы написали друг другу не так много писем, и прежде Джон точно не упоминал о мертвецах, лишь о битвах с одичалыми. Да и что бы я сделала с этой информацией о мертвых? — А в этом есть смысл, — согласился Клей. — Теперь-то ты Леди Винтерфелла и можешь оказать необходимое содействие. Старки всегда были друзьями Дозора, и теперь, когда в Винтерфелле снова Старк, Джон наверняка надеется, что ты сможешь помочь. — Интересно, каким образом я могу ему помочь. Это слишком безумно даже читать, представь, что будет, когда я созову лордов обсудить этот вопрос, — Санса не хотела даже думать о том, что им снова придется собраться и сообща что-то обсуждать. — На нас надвигается армия мертвых! Сочтут, что я сошла с ума, и меня срочно нужно выдать замуж. — Тебе необязательно говорить им правду, — возразил Клей. — Пожалуй, необязательно, но Джон пишет, что Дозору не хватает людей. Я не могу посреди зимы отправлять людей на Стену и даже не говорить им, для чего я это делаю. — Защищать Север от одичалых. Разве не для этого Дозору нужны люди? По крайней мере согласно официальной версии. — Но это же ложь. Люди поверят мне, поедут на Стену, а там мертвецы с голубыми глазами, которых еще и не убить с первого раза! — Так ты все же в это веришь? — Я не знаю, во что верить! Возможно, мне нужно встретиться с Джоном и лично обсудить с ним этот вопрос, чтобы быть уверенной в том, что я буду говорить лордам, если с ними все же придется говорить. Конечно, Джон мой брат, и я должна ему поверить, но я несу ответственность за слишком большое количество людей, чтобы вот так просто… — Санса вспомнила произошедшее. — Больше никто не должен пострадать из-за меня, — твердо сказала она. — Я вижу, ты все решила и без моей помощи, — улыбнулся Клей. — Нет, почему же, ты очень помог. Хотя бы тем, что сомневаешься вместе со мной. Мог бы прямо сказать, что Джон сошел с ума. И я вместе с ним. — По-моему, в детстве в эти истории верили мы все. Старая Нэн никогда не подавала это как сказки. Лишь как то, что действительно было, пусть и много тысяч лет назад. А если что-то действительно было, то почему оно не может повториться? — Знаешь, я бы предпочла, чтобы это все оказалось лишь сказками, — вздохнула Санса, хотя все же была благодарна за поддержу. Не напрасно она доверилась именно Клею. — Когда отправишься на Стену? — Не в ближайшие дни. Мне еще нужно посоветоваться с кое-кем.***
Тайвин не настаивал на этом, но Томмен как-то незаметно стал постоянным гостем на заседаниях Малого совета. Он все еще почти ничего не говорил сам, но внимательно слушал и каждый раз надолго задерживался в палате после очередного заседания, чтобы задать вопросы. Поначалу Томмен делал это несмело, но постепенно его интерес все возрастал, и Томмен стремился понять все, о чем шла речь. — Если бы я задавал вопросы раньше, — объяснял Томмен, ерзая на стуле, — то вопрос был бы только один: не могли бы вы нормальным языком повторить все, о чем говорили? Но теперь все понемногу проясняется. Томмен явно был горд тем, что начинал понимать больше. Иногда его лицо, когда кто-то из лордов говорил, принимало такой сосредоточенный вид, что становилось ясно: Томмен действительно пытается вникнуть. Тайвину это нравилось: Томмен проявлял интерес к государственным делам, чего ни у его отца, ни у его брата не наблюдалось. Сегодняшнее заседание началось с рассказа Мейса Тирелла о завершении построенных кораблей, поэтому по окончании, когда в палате не осталось никого, кроме Тайвина и Кивана, Томмен тоже начал с кораблей. — Зачем нам новый флот? — прямо спросил он. — Все говорят, что война закончена. Разве это не так? — Война действительно закончена, и мы всего лишь хотим, чтобы не началась новая, — ответил Тайвин. — И как с этим связаны новые корабли? — полюбопытствовал Томмен. — Так, что у Грейджоев будет меньше соблазна напасть на нас. Когда Робб Старк увел армию на Юг, железнорожденные долго не ждали и нагрянули на Север. Людей для защиты осталось немного, гарнизоны замков были немногочисленны. Железнорожденные знали, что им не смогут дать отпор, поэтому и напали. Грабили на побережьях, а у Теона Грейджоя хватило наглости взять Винтерфелл. Но если у нас будет большой флот, а теперь он у нас есть, железнорожденные не сунутся к нам, потому что велик риск потерпеть поражение. Бейлон Грейджой и так потерял всех своих сыновей за время бессмысленных восстаний, должно же это чему-нибудь научить его. Например, сидеть на своих островах и не высовываться. — Я думал, Грейджои ослабли, — протянул Томмен. — Да, во многом благодаря Станнису Баратеону, — подтвердил Тайвин. — Но и сам Станнис после битвы на Черноводной был ослаблен, однако он не сдался, заключил союз с северянами и снова нагрянул. Грейджои вероломны, — «и их всех следовало прикончить еще во время прошлого восстания», — поэтому флот — это гарантия нашей безопасности. К тому же гарантия, выстроенная почти полностью на деньги Тиреллов, что тоже несомненное преимущество по крайней мере для королевской казны. Томмен открыл рот, чтобы задать следующий вопрос, но в этот момент дверь распахнулась, и в Палату Малого совета вошел помощник мейстера. Тайвин надеялся, что, помня судьбу предыдущего своего помощника, за этим молодым человеком мейстер Френкен следит более тщательно и не доверяет ему ничего кроме доставки писем. — Лорд десница, с утра прилетел ворон из Винтерфелла, — Тайвин взял письмо и увидел печать с лютоволком — Санса пользовалась именно такой. Хранительница Севера. — А кроме Грейджоев нам никто не угроза? — спросил Томмен, когда помощник мейстера удалился. Тайвин взглянул на брата, и Киван понял намек. Он ответит не хуже, а Тайвин пока сможет прочесть письмо. С Севера уже давно не было вестей — ни от Болтона, ни от Сансы, и трудно было предположить, хорошо это или плохо, но Тайвин тревожился. В первую очередь из-за Сансы, которую прижимали со всех сторон. Он мог лишь догадываться, каково ей на самом деле, потому что их переписка постепенно стала сугубо деловой и не содержала в себе ни единой эмоции. Тайвин и не предполагал, что когда-нибудь станет скучать по тем письмам, что Санса писала ему еще во время своей беременности. В последние недели Тайвин часто перечитывал их, хотя почти наизусть знал наполненные упоением строчки. Тогда Санса была совершенно другой, но тогда на ее плечах и не лежало королевство. Письмо было длинным, и Тайвин с неудовольствием обнаружил, что описанные события, одно хлеще другого, случились за очень короткий срок, и чем больше он вникал в суть, тем меньше прочитанное ему нравилось. Санса добросовестно пыталась смягчить свои выражения, но Тайвина было не провести. Ее увещевания о том, что ничего дурного не случилось, были совершенно неубедительны. Случилось. Еще как случилось. Вторую же часть письма Санса даже пытаться смягчить не стала — видимо, сама не знала, как к происходящему относиться, поэтому привела цитаты из письма брата и сообщила о своем намерении расспросить Лорда Командующего лично. — Томмен, иди к себе, — велел Тайвин, едва не прерывая внука на полуслове. — Мы позже все обсудим, если у тебя еще остались какие-то вопросы. Томмен явно не хотел уходить, не утолив интерес целиком, но спорить не стал. После совета он обычно виделся с Ширен, и, возможно, именно эта мысль заставила его неукоснительно повиноваться. — Дурные вести? — спросил Киван. Тайвин передал брату письмо. — Кажется, призрачная угроза исходит не только от Грейджоев. На этот раз не с моря, а с севера. Киван пробежал глазами по строчкам. — Мертвые? — он посмотрел на Тайвина с явным недоверием. — И ты в это веришь? Напиши ему этот вздор кто-то другой, Тайвин, не церемонясь, сжег бы письмо и забыл о нем, но Санса заслужила его доверие. Только осознание того, что Санса считает проблему существенной, заставляло Тайвина тоже отнестись к написанному серьезно. — Санса знает, что у меня много дел, она не стала бы тратить мое время на небылицы. Кроме того, от меня она ничего не требует, лишь любезно предупреждает, что собирается поехать на Стену, все выяснить и сообщить о результатах. — И ты позволишь ей поехать туда, где, предположительно, можно встретить восставших мертвецов? — с легкой улыбкой поинтересовался брат. — Можно подумать, я смогу ее удержать от этого. Не столько из-за мертвых она туда едет, сколько из-за брата. Хороший предлог, чтобы повидаться с ним после стольких лет. — Да, я помню, как трогательно она упрашивала меня разрешить ей послать на Стену письмо, а теперь у нее появилась возможность его увидеть, — Киван положил письмо на стол. — Хотя время для путешествия она выбрала неподходящее — на Севере сейчас зима в самом разгаре. Может быть, в Винтерфелле она больше не чувствует себя в безопасности после произошедшего? — А на Стене почувствует? Вечно ей на месте не сидится. Что за детские игры с переодеваниями? Нашлась на Севере вторая Маргери Тирелл, и Санса с ней на пару снова творит невесть что, подвергая свою жизнь опасности. Раньше Санса бегала вместо подруги на свидания, теперь кто-то другой бегает на свидания за Сансу. — Тайвин снова взял письмо и зачитал: — «К счастью, благодаря действиям тех людей, что вы мне дали, все закончилось благополучно, и один нападавший был убит шестью гвардейцами». Что это такое? — Видно, узнала про твой приказ, — Киван усмехнулся, но Тайвину было не до веселья. После того, что произошло в Утесе, после всего, что случилось в Красном замке, он не мог отпустить Сансу, не отдав соответствующего распоряжения. Пусть обижается на него сколько хочет, но это могло бы спасти ей жизнь, пусть даже в этот раз спасло лишь жизнь ее подруги. Одно хорошо: Сансе хватило ума не идти в крипту самой. Хотя бы какие-то его надежды были оправданы. — Там, где появляется Санса, постоянно что-то происходит, и в этом даже нет ее вины. Кто-то хочет навредить ей, а кто-то — воспользоваться. Свободное место с ней рядом всегда будет слишком яркой мишенью. — Значит, это свободное место нужно заполнить, — сказал Киван. — Ты выдал ее за Тириона, опередив все возможные притязания на нее. Я понимаю, почему ты не сделал этого снова сразу после смерти Тириона, но теперь… — Уверен, что понимаешь? — разговор с Дженной все еще время от времени всплывал в памяти, отдаваясь неприятным осадком. Что ни говори, но слова сестры частенько отпечатывались в сознании надолго. Киван пожал плечами. — В любом случае, больше ждать нельзя. Санса знает правду, нужно действовать. Этот помешавшийся, может, хотел убить ее, а другой, вместо крипты, заманит ее в богорощу или в септу. Мы не можем так рисковать. — Я знаю, — Тайвин еще раз взглянул на письмо, на ровные строчки, писанные рукой Сансы. Догадывалась ли она, к каким шагам к ней навстречу его подтолкнет это письмо? Медлить было нельзя, но происходящее все еще шло вразрез с планом. Впрочем, с тех пор, как в жизни Тайвина появилась Санса, очень многие его планы с завидной регулярностью терпели крах. — Лорды Долины все медлят, — напомнил Тайвин брату. — Заразились мнительностью от леди Лизы. — Если в твое отсутствие они почтут столицу своим присутствием, я с ними переговорю. Тайвин кивнул. Они обсуждали все приемлемые условия не раз, и Кивану можно это доверить — это и все остальное. Тайвин не думал, что придется оставить дела так рано, но выхода не оставалось. И он не мог лгать себе в том, что вовсе не допускал мысли, что именно так все может обернуться. Тайвин не рассчитывал, что северяне осмелеют так скоро, но безумный бастард начал то, что другие охотно могут подхватить, а этого нельзя допустить. Безопасность Сансы было возможно доверить лишь лучшим, но и этого было недостаточно. Не для Тайвина. Санса была далеко от него, и Тайвин не мог точно знать, что происходит. Он пытался читать между строк, и он знал Сансу достаточно, чтобы ему это удавалось, но Тайвину не хватало ее откровений. Не просто правды о том, как идут дела на Севере, а правды о том, как идут дела у нее, что она чувствует. Он знал Сансу достаточно, чтобы строить догадки, но он уже успел привыкнуть к ее откровенности, и отсутствие таковой теперь ощущалось чересчур острой несправедливостью. Тайвин хотел быть с Сансой рядом, чтобы доподлинно узнать, как она, и сам хотел оберегать ее. Только в этом случае он мог бы быть уверен, что она в порядке и под защитой. Если бы он лично позаботился об этом.***
В камине весело трещал огонь, слуги быстро накрывали стол для запоздалого семейного ужина. Найлин сидела в кресле у камина, и Эдрик засыпал на ее руках. Подрик, стараясь не шуметь, собирал с пола игрушки, время от времени обмениваясь взглядами с кормилицей. — Странно, что даже после всего произошедшего ты продолжаешь как ни в чем не бывало с ним общаться, — сказала мама. — Мне кажется, даже больше, чем раньше. Санса взглянула на мать, которая сидела напротив. Ей не понравилось, что они заговорили об этом за ужином. Такие разговоры никогда не заканчивались так просто — обязательно ссорой. Раньше это относилось только к Ланнистерам, а с недавних пор и к Русе Болтону тоже. — Мама, лорд Болтон непричастен к тому, что произошло, — ответила Санса, стараясь задушить эту тему разговора на корню. — Зато он причастен к другому. К предательству твоего брата, — мама явно не собиралась отступать, и ее движения, пока она нарезала мясо на кусочки, сделались совсем резкими. Санса надеялась, что леди Кейтилин не представляет на месте свинины лорда Болтона. Впрочем, лучше так, чем открытое противостояние. — Меня он не предавал, и он может быть полезен, — настаивала Санса. — Я знаю, что он опасен в какой-то мере, но мне он не причинит вреда, иначе за это поплатится. Как поплатился его бастард. Леди Кейтилин недовольно поджала губы. — Я надеюсь, что это в самом деле так. Я более чем уверена, что Болтон служит Ланнистерам. — Я могу тебе совершенно точно сказать, что он им служит, однако это скорее преимущество, чем недостаток. — Санса! Санса пожала плечами. С самого начала было понятно, что этим и кончится, но она не могла заставить себя промолчать. — Мы договаривались не говорить о делах за столом. Хотя мне и правда есть, что тебе сказать, раз мы все-таки начали. Стоило подготовить маму заранее — Санса была уверена, что и этот вопрос им не решить мирно. По крайней мере, не с первого раза. В этот самый момент в детскую зашел мейстер Лювин. Внеплановый визит мог бы стать дурным знаком, но Санса ждала его прихода. Ждала с того самого момента, как отнесла в воронью вышку письмо лорду Тайвину. — Леди Санса, вы велели сразу сказать вам, как придет ответ, — мейстер протянул ей письмо, и под подушечками пальцев Санса почувствовала оттиск десницы на печати. — Благодарю вас. — Что ты хотела сказать? — спросила леди Кейтилин. — Я думала, ты за завтраком читаешь все письма, — с недоумением добавила она, когда Санса немедля развернула пергамент. Санса чувствовала, что должна прочесть ответ именно сейчас — больше у нее не было сил ждать. Она подолгу раздумывала о том, как лорд Тайвин отреагирует на все написанное ею, перечитывала собственное письмо, пытаясь взглянуть на строчки его глазами. Санса знала, что недовольства, даже если оно будет, прямо лорд Тайвин не выразит в письме, но Санса надеялась прочесть его истинные чувства между строк, отгадать, обнаружить тайну. — Да, но… — Санса хотела ответить маме, но ее вниманием уже целиком завладели строчки, написанные знакомым почерком. И чем дольше она читала, тем сильнее начинало стучать ее сердце. Искать скрытый смысл было излишне. То, о чем лорд Тайвин писал прямо, — уже только это возносило Сансу. Ей стоило прочесть письмо в уединении, потому что сейчас Санса с трудом могла сдержаться. Ей казалось, что все не взаправду, она просто не могла поверить… Санса сжала губы, не позволяя улыбке проявиться, она приложилась к кубку с вином, к которому обычно не прикасалась, хотя голову и без того беспощадно кружило от восторга и предвкушения. — Так что ты хотела сказать? — Санса огляделась и поняла, что мейстер уже успел уйти, а мама продолжает смотреть на нее и допытываться до ответа. — Что я собираюсь поехать на Стену, но это письмо кое-что поменяло, — сказала Санса, дрожащей рукой складывая пергамент. — Слава богам! — леди Кейтилин тут же обернулась к Найлин, чтобы убедиться, что не разбудила внука, и продолжила уже тише: — Это глупость, сейчас зима. Какая Стена, скажи мне. — Я не сказала, что отменила поездку, — Сансу все еще переполняло от эмоций, и ей казалось, что это видят все, но мама, кажется, не заметила и доли обуявшего ее дочь смятения. — Я написала о своем намерении лорду Тайвину, и он ответил, что ему самому необходимо поехать на Стену, чтобы обсудить кое-какие вопросы с Лордом Командующим Ночного Дозора. — Что? — у леди Кейтилин был такой вид, будто лорд Тайвин объявил Северу войну. Хотя, должно быть, для нее его приезд сюда был равноценен этому. — Зачем?! — она снова оглянулась на Эдрика и понизила голос. — Санса… Это же так далеко, а сейчас такие морозы. Ты разума лишилась? Пусть едет, если ему надо, но ты-то куда?! — зашептала леди Кейтилин, наклоняясь через стол ближе к дочери. — Я не могу упустить такую возможность! — запротестовала Санса, также шепча, чтобы не потревожить сон сына. — Я, может быть, больше в жизни туда и не соберусь. — А что лорд Тайвин сказал о твоем намерении? Санса не ожидала, что ее мать будет интересовать мнение лорда Тайвина по какому бы то ни было вопросу. — Он не возражает. — А должен бы! Тебе придется ехать верхом, карета по такому снегу не проедет. — Ничего страшного, верхом так верхом, не в первый же раз. — Но ты терпеть верховую езду не можешь. — Так и было, но сейчас зима, как ты заметила. Никакой грязи и пыли — один лишь снег. — Санса… — леди Кейтилин явно была потрясена происходящим. — Зачем тебе на Стену? Что ты забыла там? — Джона. Я уже давно переписываюсь с ним, я должна его увидеть. — Зачем? Санса не хотела говорить истинную причину — не рассказывать же матери о восставших мертвецах. Для мамы и сама эта поездка уже за гранью понимания, а тут еще такое. Лучше никому не знать, пока не придет время. В глубине души Санса надеялась, что время не придет никогда, и все окажется сказкой. Или лорд Тайвин как всегда сделает так, что кажущаяся непосильной проблема перестанет казаться таковой. Если он действительно приедет… если он приедет, Сансу перестанут беспокоить какие бы то ни было проблемы. — Он мой брат. Леди Кейтилин отшатнулась от нее, насколько могла, едва не врезавшись спиной в высокую спинку стула. — Единственный, который у меня остался, — добавила Санса, пользуясь тем, что мама и слова произнести не в состоянии. — Я знаю, как ты к нему относишься, но я сделала шаг ему навстречу. Я должна увидеть Джона хотя бы раз, столько лет прошло! — А как же Нед? — мама не собиралась отступать и теперь пускала в ход особые доводы. Санса бросила взгляд на сына. — Ты останешься с ним. И Подрик, и Найлин. Он не будет один. — Вы никогда не разлучались так надолго, — укоризненно проговорила леди Кейтилин. — Он и так почти не видит тебя, а ты хочешь покинуть Винтерфелл совсем? — Как бы то ни было, я не только его мать, но и Хранительница Севера. Я на Стену не развлекаться еду. Смею напомнить, что в Винтерфелле всегда охотно принимали братьев Ночного Дозора, раньше дядя Бенджен рассказывал о делах на Стене, но его больше нет. Я знаю, что ты не любишь Джона, поэтому не приглашаю его в Винтерфелл, но я хочу его увидеть и обсудить с ним возрождение сотрудничества Дозора и Винтерфелла. А еще я знаю, что тебе будет неприятно присутствие лорда Тайвина здесь, и тебе не придется терпеть его, если мы с ним оба поедем на Стену. По-моему, это лучший выход из ситуации, который всех оставит довольными. — Лучшим выходом было бы, если бы он вообще не приезжал. У него правда совести хватит приехать на Север после всего, что он сделал?! — А что он такого сделал, позволь спросить? И что такого, если бы он приехал? Даже если бы он не ехал на Стену, а просто решил остановиться в Винтерфелле, чтобы навестить своего внука и меня, жену его сына. Разве это запретно?! — в горле начинало першить от шепота, стремящегося перейти в крик. — Север принадлежит Старкам. Санса порывисто приложилась к кубку с вином, прося у богов терпения. — Это северные лорды все еще живут, цепляясь за эти иллюзии, но нет, — вполголоса заговорила Санса. — Север принадлежит Ланнистерам с того самого момента как я вышла замуж за Тириона. И стал принадлежать им окончательно, когда родился Эдрик. И если бы Тирион был жив и приехал сюда со мной, всем пришлось бы с этим смириться! И с приездом лорда Тайвина тоже придется! Не тешь себя иллюзиями: старый Север уже не вернуть. — Зачем же ты сказала тогда, в первый вечер, что именно это ты и хочешь сделать? — Я сказала, что хочу возродить традиции отца, и я выжала из этой идеи все, что смогла, но прошлое осталось позади, туда больше нет хода. Отрицание и неприятие ничего не изменят. Как я уже говорила, я не принуждаю тебя становиться с Ланнистерами лучшими друзьями, но не препятствуй мне делать то, что я считаю нужным делать. Все, что я делаю, идет на благо Севера и моего сына. Санса встала из-за стола и быстро вышла из детской, сжав в кулаке письмо. Внутри все пылало, но не от гнева из-за очередной перепалки. Мысли об этом покинули ее разум сразу, как Санса покинула детскую. Он приедет… приедет сюда, к ней. И Санса не позволит кому бы то ни было помешать их встрече. Она и надеяться не могла на такое, когда писала ему. Возможно, в глубине души… она знала, что ему не понравится, что кто-то посягнул на нее. Пусть пострадала Алис, но сам факт, само намерение причинить Сансе вред… «Он пытался украсть тебя у меня. Его можно казнить уже только за это», — слова, которым однажды она побоялась придать особое значение, теперь заиграли новыми красками. Возможно, в глубине души она знала, что есть что-то, что подтолкнет его к действию. Нет, дело не может быть только в Стене, какое ему дело до Стены? «Но ему есть дело до меня, до Ланнистеров. Бастард Болтона посягнул на меня, а вместе со мной на всех Ланнистеров». И все же Санса надеялась, что дело было совсем не в ее имени и принадлежности к семье, а только в ней одной. Санса уже изнывала от предвкушения не такой скорой, но неизменно желанной встречи: теперь она точно знала, что ее чувство взаимно, теперь… теперь все будет иначе, теперь она уверена, что он не оттолкнет ее, ей больше не нужно бояться перейти черту, потому что никакой черты нет больше… Но как ей выждать все это время до встречи, как не сойти с ума? Санса остановилась посреди коридора, а потом прижалась к спиной к стене, ища опоры. Ее переполнял восторг, счастье, рвущееся наружу, распирало ее… Она была так опустошена случившимся и письмом Джона, сулившим ей новые проблемы, но теперь все это казалось уже не таким важным. Череда ужасных событий привела ее к тому, чего Санса так долго ждала, о чем она и мечтать не смела, но все же изредка позволяла себе такую слабость — надеяться. И она дождалась, дождалась!