Врач Портовой Мафии

      — Ох, ради такого красавчика я даже готова пожить немножко дольше! — радостно сообщила кудрявая блондинка.       Три года назад.       Чуя познакомился с Сарой, можно сказать, случайно. Девушка даже не должна была наблюдаться у него, переходя в руки другого врача, но так сложились карты. Ему было двадцать, когда любовь решила навестить и его.       Эта вечная батарейка, при виде которой вы навряд ли подумаете, что она принадлежит мафии, каким-то чудом влилась в жизнь своим цветистым ураганом. Кудрявые волосы светлого оттенка, что она постоянно завивала по утрам, глаза, как она любила говорить, цвета мрамора подземного метро. Вечно заводная.       — Девушка, вы и не помираете.       Пробубнил он под нос наглой леди, у которой был ожог третьей степени. Очередная зачистка и как триумфальный аккорд на органе — взрыв.       — И вы даже не оспариваете, что с ожогом я симпатичная?       — Симпатичная, — Чуя в то время не особо вслушивался в болтовню своих пациенток, мечтая вернуться домой и прилечь.       — И на свидание меня позовёте?       — Позову, — на автомате, весьма заторможенно, выдал рыжий, обрабатывая обугленную кожу.       — Здорово, — воссияла блондинка и невинно спросила, — а куда пойдём?       — Куда пой… Стоп, что?!       Всё самое лучшее случается внезапно и нападает исподтишка.       Так Накахара с ней и познакомился.       Сара отдала Портовой Мафии всю себя, её семья вот уже какой десяток принадлежала организации, потому девушке с ранних годов пришлось взяться за оружие. Хотя, как сама говорила, сердце вечно лежало к театру. Чуя уверен, что если бы не семейное древо, ее бы ждала блестящая карьера. К слову, на навязанное свидание он все-таки пошёл. Хотя это и свиданием не назвать. Так, пришла и вывела до соседней кафешки, где они и просидели до конца перерыва.       Девушка была поразительна. Она стала лучшим другом, вытаскивая рыжего из раковины одиночества. Вокруг неё вечно кружили краски, а её глаза способны были вспыхнуть словно спичка. Однажды вызвала на драку кассира за то, что тот неверно положил продукты в пакет. Опешивший парень уже готов был вызывать охрану, когда она просто рассмеялась. Успокоила, дала шоколадку и в конечном итоге как-то подружилась. Сара была в хорошем плане странной. Искала утешение в минутных встречах и знакомствах, но каким-то чудом Чуя остался с ней надолго.       — Что. Ты. Делаешь? — почти по слогам протянул рыжий, наблюдая за копошением девушки. Она весело сняла камеру с какого-то штатива.       — Я беру её напрокат, — словно это было само собой разумеющееся действие, которое не понять способен лишь ребёнок. — Эй, приятель! Видишь, что я делаю?! Мы с моим братом одолжим её на часок, деньги на стойке!       Чую она всегда в шутку называла братом. Работник на это лишь кивнул, немного опешив от подобной наглости и дерзости.       — Пойдём! — без церемоний схватила хирурга за руку, таща куда-то за собой, полностью проигнорировав его выкрики. На ругань Накахары у неё был поразительный иммунитет, которым не могло похвастаться окружение врача.       — Мы идём делать воспоминания!       За воспоминаниями решили отправиться в ближайший парк. Деревья только начали цвести, образуя из своих ветвей лабиринты. Девушка, как малое дитя, скакала между ветками, наровясь создать идеальную фотографию приятеля. И на громкие протесты ей было глубоко наплевать.       — Чуя! Мы с тобой обязаны сфотографироваться на тех качелях!       — На кой черт мне с тобой фотографироваться?!       — А вот состаришься ты, — Сара говорила таким тоном, которым ведают незримую истину на уроках математики. — Достанешь фотоальбом, взглянешь на меня и скажешь: каким я был придурком, что такую девушку упустил! И пиццу с ананасами не попробовал!       — Еще чего! Прокляну себя раз десять, что тогда принял тебя с ожогом!       — То есть, ты не отрицаешь того факта, что будешь хранить нашу общую фотографию? — она воссияла, заканчивая с настройками фотоаппарата. — Чуя, я так тронута! Вот умеешь же быть романтичным, когда хочешь! * * *       — Ого! Ты реально ее хранишь!       Кудрявая блондинка без разрешения ворвалась в кабинет врача, заставая небольшую рамку с их похождениями. До этого она не видела, чтобы Накахара загромождал свое рабочее пространство какими-либо личными вещами.       — Это так сентиментально! — она смахнула пару несуществующих слезинок с глаз. — С того момента минул лишь месяц, а ты уже жалеешь, что не встречаешься со мной!       — Женщина, успокойся! — он моментально спрятал рамку в выдвижной ящик. И как только эту Сару пропустили сюда? — Усмири свое либидо или найди себе мужика! Я конечно понимаю, года не пощадили, но не все же такие избирательные!       — Ой-ой-ой-ой-ой, ты просто завидуешь моей красоте! Ей богу, братик, как в детском саду! * * *       — Ты только не волнуйся.       — А я и не волнуюсь!       — Сара, ты ешь третью пачку ненавистных крекеров, — выхватил Накахара почти пустую обертку из рук ошалевшей девушки. — Выпей воды и сейчас или никогда!       — Врач, а грешишь…       — Разговорчики! — взметнул он большой палец. — Сар, — смягчил тон, присаживаясь на колени перед подругой и сгребая ее руки. — Ты мечтала об этом. Все будет хорошо, тебя примут, ну, а если нет, то плюнь. Эти козлы не заслуживают твоего таланта.       — Правда? — без своей напыщенности в моменты искренности девушка выглядела такой незащищенной.       — Правда, — кивнул он головой, а потом на манер старшего брата потрепал по голове. — Иди и блистай, дочь моя! — указал он скрученным текстом в сторону двери, а затем тихо добавил. — Если все пройдет удачно — с меня ужин в твоей любимой забегаловке.       — А если нет?       — Пф, закидаем лица этих снобов тухлыми помидорами.       Только ее и видели. Она звонко рассмеялась, подрываясь с места и походкой победителя исчезла за дверью. Чуя спустился по лестнице, тихо пробираясь в зал. Приглушенный свет малого театра, что только начал набирать группу. Если поначалу подруга воссияла, то, чем ближе день прослушивания, тем сильнее давала заднюю. И ведь не сознавалась, что боится.       — Как полагается человеку доброму, красивому и, главное, порядочному, он сказал….Где матушка твоя? *       Сара читала с выражением и огнем в сердце. Театрально ходила по сцене и игриво изображала недуг вокруг молодой девушки, что была профессиональной актрисой и членом жюри.       — Вот егоза! И этот нетерпеж —       Моим костям заслуженная грелка?       Впредь летай с записками сама!       Чуя не мог сдержать довольной улыбки. Все-таки они вместе полгода и этот светлый ураган подозрительно крепко слился с его рутиной. Настолько, что даже свой законный выходной проводит с милой особой. Сара была недурна собой. Почти одного роста, имела удивительную проницательность и жизнерадостность. Как бы Накахара на нее не агрился, он рад, что тогда остался и взялся за легкую работу, которую можно было доверить и интерну. * * *       — До дна! — бокалы весело чокаются и опустошаются одним глотком.       — Ну? Скажи, ведь я была неподражаема! — напрашивалась собутыльница на комплимент.       — Не дурна, пойдет, — Сара безупречно прошла прослушивание. Жюри немного удивились, когда узнали, что девушка не имела никакого отношения к театру до этого, но с радостью приняли к себе на комичную роль Кормилицы из трагедии Шекспира.       — Не дурна?! Пойдет?! И это все?! — она обиженно надула губки. — А как же мои авации и «О, Сара ты была бесподобна»?!       — О, Сара, ваш заказ остывает! — Накахара гордился ей, гордился как никто другой. — Соблаговолите спуститься с горы своего таланта и доесть его!       — Ну и дурак ты, Чу! — она все же прислушалась к совету, отправляя в рот вилку с намотанной пастой. — Вот стану я знаменитой актрисой! — оба знают, что это пустые слова, криминальный мир слишком сильно засел в их сердцах. Слишком сильно, чтобы только мечтать о возможности бежать. — И забуду о тебе!       — Слава тебе, Господи! Я вздохну спокойно!       — Может тебе самому попробовать выйти на сцену? — она хитро сверкнула глазами. — Та девчонка и рядом не стояла со своей игрой!       — Сара, — злобно процедил рыжий. — Если кто-то узнает, что я репетировал с тобой в роли Джульетты…       — У-у-у-у-у-у, а как же клятва Гиппократа?       — Ты мою работу вообще видела? — он потянул холодный чай с лимоном и мятой.       — Может создадим одно воспоминание? — Она игриво достала мобильник, подсаживаясь рядом и ставя телефон на стол. — Ну, давай, братик, подари мне на память самую очаровательную улыбку, может и мою превзойдешь!       Накахара принял вызов, улыбаясь самому себе в фронтальной камере. Но когда отсчет таймера должен был достигнуть финального числа, девушка внезапно и громко чмокнула в щеку, запечатлевая удивление и румянец. * * *       — Чуя, ты главное не бойся.       — А я и не боюсь, дуреха, — ложь, и оба это знали.       — Ты справишься.       Девушку с пулевыми отверстиями в районе сердца доставили после очередной зачистки. Она была одна из сотни других подчиненных шестерок, но сердце Чуи пропустило громкий удар, когда он увидел это чудо на каталке. Суматоха врачей отступила на второй план от одной милой улыбки, какой его одарили.       — Ты уж прости меня, я их просто не заметила, — оправдывалась девушка, пока ее везли в операционную. — А они как выпрыгнут!       — Молчи, балда, тебе послезавтра на сцену, — словно в этом была вся проблема, попытался подбодрить ее Чуя.       — И то верно, все-таки мне впервые дали главную роль, — ее мягкий голос не должен был звучать так прерывисто и измученно, — ты уж позаботься обо мне. * * *       Чуя бегло пробежался по документам, покидая операционную и оставляя больного на медсестёр и ассистентов, что во время работы жались к стене под тяжёлой аурой мафиози. Спорно называть её тяжёлой, просто человек словно говорил прямым текстом «не подходи, убью». Несмотря на то, что врачи уже привыкли к тяжёлым пациентам из криминального мира, только он навёл ужас лишь своим взглядом. Выражение глаз менялось, лишь когда натыкались на хирурга, излучая некое трепетное восхищение.       — Проблем никаких нет, Мори-сан, — отрапортовался рыжий по телефону, он немного поиграл листами из папки, называя малые данные, — состояние стабильно, неприятностей не возникло.       — Хорошо, что ты оказался на месте, Чуя-кун, — Чуя не мог сказать, было ли это произнесено спокойно и радостно или просто холодно и отстраненно. Но по скрежетанию ручки на заднем фоне, можно было точно сказать, что Огай работал, — меня не будет в городе до конца месяца.       Мори уехал не так давно, оставляя организацию на плечи своего ученика. Вот только он немного не учёл, что подопечный смирно сидеть не будет и кудрявый влезет в разборки, что сам и начал. Чисто забавы ради. Хорошо, что Накахара оказался на месте, другому специалисту Огай бы его просто не доверил.       — Пропиши лечебный пинок, — Чуе показалось, что мужчина усмехнулся, — как ты это умеешь, — он уже начал думать о наказании для нерадивого сына. — Пусть завтра же мне отчитается и вернётся за работу.       — Мори-сан, не слишком ли рано? Ему бы дня три полежать у меня на обследовании, — кивнул головой проходящим врачам, что отвозили каталку с недавним раненым. — Отправить вам результаты?       — Не стоит, — отрезал мужчина, лишняя волокита с бумагами ему сейчас ни к чему. — Тогда временно пропиши его на всех правах.       Чуя кивнул, хоть этого и не видно. Временно составить малую лечебную карту, а затем сжечь.       — Понял вас, Мори-сан.       — Поставь ему побольше надзора, — вспомнил мужчина, откидываясь на спинку стула. Всё-таки, каким бы прекрасным учеником тот ни был, пришибленности на голову это не отменяло. — Будет выпрашивать анальгетики и симулировать — посылай.       — Простите, анальгетик? — переспросил Накахара, отрываясь от записей, прекращая вносить поправки в график, дабы выделить людей на будущего босса Мафии. — Пациент отказался от любого вида наркоза и был крайне против обезболивающего.       — Что? — по глупому переспросил Мори, меняя отстраненность на интерес. — Дазай ненавидит боль, — к тому же, если дело касается препаратов с наркотическим эффектом. Это было странно. — Он в порядке?       — В полном, — рыжий был уверен, что никаких травм головы или сосудов у мужчины не было, — но думаю, ему стоило бы показаться психиатру.       — Провальная затея, — Мори и сам не понимал, почему может так спокойно общаться с Чуей. Возможно потому, что тот был предан и не копал под него, отдаваясь работе, — ему уже не помогут.       — Мне оповестить вас о его пробуждении?       — Не стоит, лучше пусть сам со мной свяжется не раньше трех дней.       — Так точно.       Последнее Мори не услышал, отвечая на прощание размерными гудками повешенной трубки. Чуя горестно выдохнул. Три дня из здания ни шагу по причине важного пациента. Зашибись.       Кабинет. Милый и родной кабинет. Чуя открыл рабочие папки, переставляя график и выделяя Дазаю побольше охраны и присмотра.       Он откидывается на спинку стула, устало прикрывая глаза. Работа есть работа, тем более интересно, кто такой этот человек, которого Мори называет самым удачным экспериментом и наследником. Взгляд натыкается на небольшую рамку с фотографией трехлетней давности.       «Ты уж позаботься обо мне»       Он не смог. Девушка скончалась на операционном столе. У него на руках.       Тогда разнес ближайшие мусорные баки и запил сразу, как пришел домой, заливая отчаяние. Впервые за долгое время потерял человека, которого любил всем сердцем. Дорогого. Это было страшно, и тогда Чуя и принял одно из своих главных правил. Не привязываться к людям. Особенно, если они из мафии. Да, он любит своих пациентов, души не чает в Акико, носится с мелкими Оды, всегда принимает Коё с ее новой ученицей, по-братски латает Тачихару и трижды проклинает наставника Акутагавы, из-за которого парень буквально прописывался в больнице. Но искренне пытается не повторять той боли, подпуская кого-то настолько близко. * * *       Странное ощущение, словно просыпаешь от самого сладкого сна в своей жизни. Дазай знает, что это от того, что он смог приблизиться к ангелу. Неужели такой убийца, как он, достоин того, чтобы на его спасение спустили самого прекрасного серафима? Швы даже не тянут и не болят, как это бывает обычно у Мори. Осаму думает, что это от того, что к ним прикоснулся сам ангел. Он поделился своим светом с грешной душой и оставил его. Как печально. Хочется сделать что-нибудь еще, что сможет приблизить его к фантастическому существу. Раны приятно греет.       Расплывается в приятной улыбке. Он должен увидеть его вновь, и все равно, что придется для этого сделать. Если Господу Богу подчиняются настолько чарующие создания…       Когда Осаму хотел было вытащить иглы из своих рук, явился он. Чуть устало, позволяя черным кругам залечь под волшебными голубыми глазами на молочной коже фарфорового лица.       Чуя что-то гаркнул по ту сторону двери, продемонстрировав прелести языка жестов, в частности один конкретный. Подумать только, его подняли и оторвали от неплохого сна на диване кабинета, ради того, чтобы лично удостовериться в норме пациента. Нет, он конечно понимает, что это важно, но неужели медсестра не может справиться с этой работой? Насколько он помнит, на обходе сегодня Агата. Хотя хорошо, что его подняли, как-никак день на дворе.       Мафиози пожирающим взглядом смотрел на своего ангела, неспособный контролировать расширение своих зрачков. Подумать только, его ангел реален! Настоящий, живой человек из плоти и крови, а не плод его галлюцинаций.       — Дремала душа, как слепая, **       Так пыльные спят зеркала,       Но солнечным облаком рая       Ты в темное сердце вошла!       — Я вижу, что вы в порядке, Дазай Осаму, — без должного энтузиазма ответил Чуя. Он прошел вглубь роскошной и просторной палаты, даже не думая зажигать свет или расшторивать окна, хоть сейчас день, — это радует.       — Если такая простая вещь способна вас порадовать, — расплылся в улыбке шатен, пытаясь подняться, но был остановлен рукой, что мягко давила на плечо.       Такое малое действие, при том, что медик даже не взглянул на него, заставила кровь закипеть, а бабочкам в животе летать. Хотя Осаму никогда не понимал этого выражения. Он покорно опустился на перины и, как только рука решила отстраниться, тут же перехватил, поднося к губам.       — У вас волшебные руки, — словно в доказательство своих слов, он мягко поцеловал костяшки пальцев. — Могу я знать имя ангела, что почтил меня своим визитом? — хоть рука и была в перчатке, подобный жест со стороны пациента нехило насторожил Накахару. К тому же, мужчина не отпустил его руку, беря ее в замок своими, как-то трепетно поглаживая.       — Чуя Накахара, ваш лечащий врач, — он бестактно выдернул руку, смотря на погрустневшего человека, словно у того отобрали любимую игрушку или драгоценную сладость. Но он тут же приободрился.       — Чуя Накахара, — сладко протянул, слушая, как звучит имя из его уст. — Чуя, — оно приятно трепетало на кончике языка. — Чу-у-у-уя. У вас потрясающее имя.       На это Накахара ничего не ответил, ловко и проворно убирая капельницу. Может все-таки стоит послать парню психиатра, а то Чуе не нравится, каким взглядом на него смотрят. Восхищенно и всепоглощающе наблюдая за каждым жестом.       — Я оставлю вам записи по вашей травме, — Чуя кинул на одну из тумб папки. Зачастую верхушка желала сама ознакомиться с документами. К тому же, этот человек ученик Мори Огая, в его понятливости Накахара не сомневается. Тем более, там все изложено максимально доступно и четко с прилегающими указаниями и рекомендациями. — Медсестра скоро подойдет и займется вами, — развернулся к выходу. «Медсестра» — фрегат врачей, что будут служить этому недоделанному Ромео. — Всего хорошего.       — Подождите! — крик прозвучал так отчаянно.       — Нехорошо себя чувствуете или есть вопросы?       — Вы разве не останетесь? — как-то наивно, по-детски спросил мужчина. М-да, и не скажешь, что с выражением брошенного щенка на него смотрит дьявольский гений и хладнокровный убийца.       — Дазай Осаму, вы у меня не одни, — честность — одна из лучших тактик в данной ситуации. Тем более рыжий проспал до обеда и дел накопилось немерено. — Сейчас к вам подойдут специалисты не хуже меня.       — Мне нужны только вы, — настолько требовательного и собственнического тона рыжий еще никогда не слышал. Но, подумаешь, все бывает в первый раз, мужчина отлежится дня три и спокойно уйдет заниматься своими темными делишками дальше. — Чуя, мне нужны вы.       — Прошу прощения, — выдержал спокойный тон Накахара, — мои люди профессионалы своего дела, если будут вопросы лично мне, вы всегда можете послать или вызвать. Палата устроена со всеми удобствами, думаю, вы найдёте, чем себя занять.       Чуя кивнул людям по ту сторону двери в знак прощания, дверь послушно закрылась. Он сладко позевал, лавируя между персоналом, срываясь на малые слова приветствия.       — А, Микото, — позвал он регистратора, встречаясь со светлым взглядом поверх очков. — Если меня будет искать Акико, — а она будет, — скажи, что я через полчаса сам подойду к ней.       Девушка послушно кивнула. Чтобы врача не искали это время, а то уже пробегали протестующие с просьбами разбудить его. Вот только правая рука зубоскалила на каждую попытку, заявляя, что начальство не отдыхало последнее время и точно не увидит кровать в ближайшие дня два. Вот только его все же подняли, и девушка наверняка это заметила.       Придётся ей еще немного поработать за него. Желание принять душ и взбодриться намного сильнее ее разъяренного взгляда.