Врач Портовой Мафии

      — Выходи за меня.       У Чуи аж каша не дошла до рта, соскальзывая с ложки. Вот это поворот. Осаму, кажется, совершенно не парился, словно спросил про погоду.       Не то что бы Чуя редко слышал подобный бред. Как бы странно это ни звучало. Хоть с появлением шатена врач резко прекратил получать даже банальные подарки в качестве благодарности, что уж говорить о подобных предложениях под наркозом. За подарки не обидно — они хоть и приятны, но временами отвлекают, да и Дазай компенсирует все с лихвой, почти в трижды больше, чем Накахара мог получить. Не знает, как это Осаму удалось, но пока не беспокоит, потому рыжий и не лезет с разборками. Пусть делает, что хочет, лишь бы не мешал и не путался на глазах. Пока Чуя не видит, и подобное вмешательство не доставляет проблем — готов игнорировать.       Но подобное игнорировать было сложно. Медику серьезно любопытно, на что собеседник надеется. Правда полагает, что если рыжий согласился на разовый секс, то значит готов идти под венец? Такую клинику уже не исправить. Медицина бессильна.       — Вау, а ты, оказывается, благородная свинья, Осаму, — все же запустил в рот ложку. — Трахнул, а теперь замуж зовешь, — усмехнулся Чуя. — Хотя, обычно наоборот.       — Чуя, что смешного? — продолжал давить на своем. — Ты красивый, умный, вон кашу вкусно готовишь, — Дазай побоялся, что Чуя скажет, что дело только в каше. И был прав, потому скоро продолжил. — Я тоже не дурен собой, я смогу о тебе позаботиться и….       — Ты это сейчас серьезно? — Чуя не знал, смеяться ему или плакать. Собеседник выглядел серьезней некуда. — Дазай, это так не делается.       — А как? — невинно поинтересовался. — Что мне нужно сделать? — а потом словно вспомнил важную часть, поспешил уверить. — Если с кольцом и цветами и…       — Дазай.       — Ну, выходи за меня!       — Я за сумасшедшего замуж не выйду! — а потом спешно добавил. — Да и вообще не собираюсь!       — Ладно, — успокоился Дазай, а потом расплылся в улыбке. — Я тебя понял. До следующей попытки.       — Дазай, — выдохнул рыжий, — не обманывайся, — кажется, этот разговор стоит начать как можно раньше. — Ты же понимаешь, что мы просто переспали? Иногда подобное происходит. Я не намерен вступать в такого рода отношения. Ни сейчас. Ни когда-либо.       — Почему ты так этого не хочешь? — вступил в дискуссию Осаму.       — А разве для этого нужна причина? — парировал Накахара, напрочь забывая о еде.       — Нет, но мне любопытно, откуда такая позиция, — в тарелке Дазая ничего не осталось, потому он спокойно продолжил разговор. Все же, несмотря на простоту блюда, он был в восторге, закономерно, от повара и кухни, на которой тот готовил.       — Наши отношения сейчас меня вполне устраивают, — обрезал Чуя. Объясняться перед шатеном не было желания. — На что-то большее, сразу говорю, рассчитывать глупо. К тому же, это опасно в нашем положении.       — Чуя, скажи, почему? Почему? — кажется собеседник действительно не видел причин для развития. — Почему ты не хочешь этого?       — Ты прекратишь меня допрашивать? — строго поинтересовался Чуя. Допросы он никогда не любил, а Осаму был в них закономерно хорошо. — Я не собираюсь строить отношения. Никогда не собирался. Особенно с кем-то из мафии.       — Чуя, если ты боишься стать спусковым крючком или якорем, то…       — Да причем здесь это? — нет, рыжий все же понимает ответственность общения с подобными личностями. Но это бы играло роль, не живя он в этом мире изначально. Сам по себе представляет хороший кусок в экосистеме криминала, и без подобных отношений влипает будь здоров.       Все же несмотря на хваленую систему безопасности, на них чертовски легко напасть. Другое дело, что сами зачинщики не отделаются — помрут на месте или же останутся лежать на лечении в этом же здании, что еще хуже. Накахара на своём-то веку кучу подобных инцидентов пережил. Что уж говорить об истории в целом? Да и мелких происшествий хватает: драки, стрельба или минирование — этого добра навалом. Угрозы, так вообще дело постоянное.       Другой разговор, что после знакомства с Осаму, Чуе пришлось подобное скрывать. До сих пор мурашки по спине бегут от того раза, когда Дазай застал его драку с пациентом. Вернее не драку, рыжий пытался успокоить посещающего, и тот пару раз заехал ему и персоналу по роже.       Но Осаму его тогда напугал. Сильно. Не ожидал увидеть такого выражения лица и подобных действий. Даже Коё не реагировала так, хоть и максимально приближенно. После этого пришлось под роспись заставлять персонал не разглашать ничего подобного. Конфиденциальность и так очень важна в их сфере деятельности, потому не было ничего странного и противозаконного. Мори есть дело только до конкретных или просто глобальных случаев, тогда как внутренние бедствия — в компетенции Накахары. Утаивать от начальства — не есть хорошо, но Дазай еще не начальство, дабы отчитываться ему о каждом шаге при малейшей просьбе.       Накахару и так бесит, что Осаму пытался внедрить своих людей и подкупить его подчиненных, дабы быть в курсе происходящего. Только он не учел, что люди Чуи — его люди. Конечно, они согласятся для вида, когда сами первым делом докладывают рыжему. Приходится держать свою власть от паранойи противной скумбрии.       — Хорошо, — отступил Дазай, чем нехило удивил собеседника. — Но Чуя отказывался и от простой дружбы, и от первого свидания, и от совместной ночи, когда вчера, напомню, сам поцеловал меня. — если бы Накахара знал, что ему будут припоминать порыв в таком контексте, то дважды подумал бы, прежде чем тянуться к чужим губам. Осаму встал со своего места, отправляя тарелку в раковину. Но в его тоне сквозило нечто темное, что-то напоминающее Огая. Только ноты Дазая от чего-то приятно будоражили. — Я не стану налегать, — рыжий интуитивно напрягся, когда шатен подошел к нему, — но не остановлюсь. Ты же знаешь, — длинные пальцы одной руки сомкнулись на спинке стула, когда вторая оперлась на столешницу, — что я всегда добиваюсь всего, чего хочу.       — Если бы я знал, — Накахара повернулся к собеседнику, растягивая похожую ухмылку, — что ты будешь так упоминать вчерашнее…       — Жалеешь? — лицо Осаму близко.       — Ничуть, — выдохнул Чуя в самые губы, прежде чем мужчина наклонился и коснулся их, целуя. * * *       — Только не делай такой вид, словно не знаешь адреса? — отозвался Накахара, когда дверь машины захлопнулась. После любых эмоций наступает смирение.       Дазай отрезал вариант вызова машины и не воспринимал ничего, кроме того, что бы поработать водителем медика самостоятельно. На закономерный вопрос: «куда ехать», получил закономерный ответ.       — Чуя думает обо мне слишком плохо, — вновь заявил Дазай.       — Но справедливо? — Накахара не сомневался, что если Осаму не следил, то хотя бы пробивал по базе. А адреса у верхушки медицины числятся обязательно.        — Справедливо, — подтвердил Дазай, выкручивая баранку на повороте.       Стоит ли говорить, что Накахара никогда не полагал, что окажется в подобной ситуации? Даже кошмары не были настолько изобретательны, чтобы породить это:       — Чуя, тебе не кажется, что это немного нечестно? — проныл Дазай. — Это вопиющая несправедливость!       — То есть, пытаться ворваться в мой дом для тебя справедливо? — отозвался рыжий, преграждая путь. — Развернулся. У меня не так много времени на перепалку с тобой.       Осаму стоял вплотную, совершенно не думая отступать.       — Спасибо, что подвез, — медик расположил руки на талии, даже демонстративно упираясь, показывая, что отступать так же не намерен. Его квартира — последнее, к чему не прикоснулся Дазай и желательно, что бы так и оставалось. — В машину… Осаму!       — Так какой этаж? — невозмутимо поинтересовался Осаму, после того, как также невозмутимо поднял и переставил медика с пути.       Несмотря на ворчание рыжего, Дазай все же переступил порог чужой квартиры.       — Стой здесь и ничего не трогай, — наказал Чуя. — Нет, не снимай обувь. Я быстро переоденусь, и мы вернемся в машину.       Шатен кивнул головой, дождался, пока рыжий исчезнет в комнате и скинул обувь, проходя вглубь коридора. Помещение, пропитанное запахом рыжего ангела, будоражило.       Чуя панически смотрел то в отражение, то на часы. В гардеробе отыскалась водолазка темного оттенка с длинным воротом. Вроде неплохо, пятна немного видно, но кажется где-то была тоналка. Уже и не вспомнит откуда, но рискнет предположить, что оставила дорогая Йосано в один из их совместных вечеров.       Руки хаотично выгребают хлам из ящика трельяжа в поисках заветного тюбика, молясь, чтобы он обнаружился на месте. Хлама скопилось предостаточно, отчего многие предметы падали на пол с характерным звуком. Накахара сменил ящик, продолжая поиски в подарке прежней наставницы. Кое Озаки никогда не появлялась в его квартире, в отличие от своей девушки, но она одна из немногих, кто обустраивал интерьер дома. Роскошное зеркало с тумбочкой - один из первых подарков в ранние годы службы в мафии. Столько лет и до сих пор рыжий не видел ничего прочнее этой вещицы. Накахара сломал один шкаф, журнальный столик и тумбу, потому к подобному качеству относился с нескрываемым уважением.       Такими темпами и забыл бы о существовании врага в недрах своей крепости, если бы не встретился с взглядом в отражении.       — У Чуи милая квартира, — отозвался мужчина, совершенно не мило улыбаясь.       — Хорошенько насладись этим моментом, — произнес Накахара, прекрасно видя, как Дазай наклонился к нему. — Не думаю, что тебе выпадет подобный шанс когда-либо еще.       — Как же так? Если мне будет плохо, — руки шатена подобно змеям обвили торс, с превеликой радостью пробираясь под одежду, — тебе придется принять меня у себя…       — В таком случае, — Накахара сглотнул. Кажется, он выбрал неверное поле, ибо продолжал играть в гляделки с мужчиной с помощью зеркала, не имея возможности оторваться и остановить длинные пальцы, что проникли под водолазку. — мне придется вызвать группу. Или избавить тебя от мучений самостоятельно.       — А как же клятва, Накахара Чуя? — официально обратился Осаму, поднимая рукой подбородок, не позволяя отвести взгляд от отражения. Ему нравится, что Чуя хоть и не прямо, но наблюдает за его действиями, а он сам может видеть и поглощать каждую эмоцию на милом лице. — Неужели тебе совсем не жаль меня? — длинные пальцы провели по немного сухим губам.       Накахара плотнее сжал губы, понимая, что его вынуждают их открыть. Такими темпами их маленькая битва закончится его проигрышем.       Не отрывая глаз, прижался к мужчине и привстал на носочки, наблюдая за незамедлительной реакцией. Тот мгновенно замер, не ожидая получить подобную инициативу, прижимая рыжего. Воспользовавшись недоумением и желанием Дазая опустить руку чуть ниже, резко выпрямил корпус и развернулся. Осаму не остался безучастным и не позволил сделать планируемый выпад в сторону, располагая руки по обе стороны от хирурга, прижимая к столешнице.       Накахара незамедлительно ощутил чужие губы на своих, почти одновременно с прикосновениями широких ладоней к бедрам. К этому все еще сложно привыкнуть, и Чуя не уверен, что именно чувствует, но знает, что это определенно что-то приятное. Что-то смешанное и пугающее, но определенно приятное, что пугает до дрожи. Может это от того, что у него давно никого не было и простой поцелуй раз за разом выбивает все мысли, не оставляя ничего другого, как принять происходящее?       Готов верить во что угодно. В банальную потребность и нужду телесного контакта, но не в то, что ему может нравится шатен. Это слишком безумно и неестественно, чтобы спокойно жить с этим. Проще признать, что Осаму просто запудрил мозги и умело манипулирует. Но рыжий сам понимает, что если бы он не хотел — то не позволил вчерашнему случится.       Но он позволяет терзать свой рот, пробегать пальцами по бледной коже, приподнимая бедра, заставляя сесть на трельяж и не отрываться от поцелуя. Страшно от того, что это начинает по своему нравится. Заводить. Это именно то, чего Накахара боялся больше всего — что ему понравится.       Он не должен. Это не тот путь, по которому им стоит идти. Даже если в нем есть что-то приятное, до одури пьянящее и чарующее.       — Дазай, — Накахару все же порядком выбешивает приставучесть мужчины, который, словно натерпевшийся и изголодавшийся кот, припал к заветной сметане, — прекрати.       Рыжий пытался перехватить чужие руки и прекратить взявшейся порыв, не позволять покрывать поцелуями шею и подбородок. Попытки остановить выходили скверно, от чего властные пальцы Осаму уже проползали под края трусов. Пришлось мысленно извиниться перед Коё за непотребство на её подарке и вспомнить дельные советы, которые, к сожалению, сейчас были бессильны. Зато обычная расческа оказала неплохую службу.       — Я предупреждал, — напомнил Чуя, встречаясь с взглядом шатена.       Поцеловал на свою голову. Отдохнул, блять. Теперь откреститься почти невозможно, если только не вперёд ногами. И то не факт. Вцепились мертвой хваткой, тяжелыми и сильными клешнями.       — Это все равно было больно, малыш Чу, — преувеличил Осаму и виновато потерся о собеседника. — Хорошо, — вновь выдохнул, видя, что мужчина полностью серьёзен. — продолжим вечером.       — Какое ещё продолжим вечером, Осаму?! — вопросил Накахара, спрыгивая с мебели. — Нет, даже не думай.       — Я надеялся, что сегодня мы поужинаем у меня, — протянул Осаму, раздосадовано отпуская собеседника на поиски брюк.       Рыжий впал в некоторый ступор. Хоть это и было ожидаемо, но все же как-то непредвиденно. Просто, это сейчас действительно происходит? Хотя, пардон, чему он удивляется?!       — Осаму, — протянул Накахара. — мы только что это с тобой обсуждали…       — Что плохого в простом дружеском ужине? — если бы ужин действительно был простым и дружеским…Нет, даже в этой ситуации довольно сложно не эволюционировать. Мышеловка есть мышеловка и ей нет дела до того, кто ее выставляет и с какой начинкой.       — Лучше потрать свое время на работу, — посоветовал Накахара. * * *       Чуя даже не надеется. Знает и полностью уверен, что вся охрана, каждая камера и случайный прохожий видел, что они приехали вместе. С одной стороны, в этом нет ничего такого, он раньше и с Мори мог спокойно приехать, к тому же прошлым вечером они вместе уехали, но все же.…       Когда ты знаешь, что произошло за кадром, тебе кажется, что и остальные догадываются.       Вот только это было полбеды. Накахара ощутил себя самым настоящим подростком, в спальне которого мать застала девушку в весьма пикантном моменте.       — А вот и Чуя с паразитом, — на последнем слове девушка сделала явный акцент. Стояла строго, уверенно сверля глазами и сложив руки на груди, наводя ужас. — Дазай Осаму, не появляйтесь на прилегающей территории в ближайшее время, — слова не звучали как совет, скорее как угроза, — для вашей безопасности.       — Жаль, — протянул Осаму, облокотившись на машину. — А я хотел проводить своего милого Чу до двери…       — Дазай, — прошипел Чуя, все еще пребывая в бешенстве, что его не отпускают, как малое дитя.       — Чуя, — отозвался мужчина, не давая продолжить, — обязательно напиши мне, — и прежде чем из рта мужчины вышло противоречие — смачно чмокнул в щёку, усмехнулся Акико и развернулся на каблуках. — Я заеду за тобой вечером, котенок.       Накахара буквально почувствовал, как земля исчезла из-под ног, а жажда словить пулю в голову увеличилась с «ни за что» до «самое время». Никогда не хотел закрыть лицо руками подобно какой-то девочке из средней школы.       Йосано, на удивление, была спокойна и холодна, или пыталась такой казаться. По крайней мере, ее слова вывели рыжего из раздумий только в лифте.       — У нас огромные проблемы, — кажется, это было именно то, что завладело разумом девушки, не давая подобающе отреагировать на увиденное.       — Что еще? — серьезно спросил хирург, мгновенно переключаясь на разговор. Что может быть хуже произошедшего?       — Сейчас, — Акико повернула голову в сторону собеседника, и Чуя физически ощутил плачевность ситуации, — в твоем кабинете, — более спокойно продолжила Йосано, — сидит Коё Озаки, — очевидно есть что-то намного страшнее простого поцелуя перед замом, — которая дожидается тебя с одиннадцати часов, — это в лифте что-то стучит или сердце рыжего?       — Погоди, — рыжий встряхнул головой, — разве она не уезжала…       — Уже как неделю вернулась и искренне не понимает, по какой причине «ее любимый Чуя» до сих пор не проведал ее, — отозвалась женщина, так же облокотившись на стену кабины.       — Она в гневе?       — Мы провели небольшой осмотр, что заняло её на некоторое время, — отозвалась женщина, моментально меняясь в лице от ухмылки собеседника. — Обычный медицинский осмотр, Накахара Чуя! Не то, чем вы занимались с Дазаем Осаму этой ночью!       — Акико, — «пожалуйста не продолжай» — осталось невысказанным. Чуя выдохнул, сумбурность мыслей сейчас не к чему. — Так заметно?       — Мне? Да, — без капли стеснения пояснила девушка. — Но об этом позже, — мгновенно переменилась, возвращаясь к волнующей теме. — До нее дошли некоторые слухи, закономерно …       — Она не в восторге, — не предположил, а продолжил рыжий.       — Никто не в восторге от подобных сплетен, — Накахара кивнул. Кого угодно бесило бы, если из-за простого общения вас ставят в число парочек. Тем более, когда ваши отношения как-либо связаны с цепью «начальник — подчиненный». И Чуя только что подтвердил наличие подобной связи. Прекрасно. И все равно, что она появилась один раз и буквально только что. — Но как я вижу …       Йосано не продолжила.       — Обсудим это позже, — отчеркнул рыжий.       — Ты знаешь, Озаки, — выдохнула Акико, кивая головой, — она слишком щепетильна к теме отношений. Её удар хватит, если ты решишь завести роман с не одобренной ею кандидатурой, — то есть никакой. Коё безмерно гордится своими девочками из борделя, но не поддержит отношения даже с одной из них. Интрижка или секс — ладно, но связывать свою жизнь узами — только через тяжелый труд. В роли тёщи Коё ужасно требовательная. — К тому же, она по какой-то причине на дух не переносит отпрыска Огая.       Чуя молчал. Никогда не любил лезть в работу сестрицы, потому не мог подтвердить или опровергнуть. Но что-то подобное было, определенно пару некорректных высказываний, а-ля «сукин сын», что совершенно не входит в лексикон женщины, Накахара улавливал. Йосано определенно можно верить в этом вопросе, все же из них двоих, с обсуждаемой особой живет именно она.       Рыжий пропустил тот момент, когда его жизнь стала напоминать несмешную комедию.       — Она размажет по стене его, тебя и меня, — выдала девушка, как только лифт остановился на нужном этаже.       — Ане-сан не так милосердна, — отозвался Накахара, следуя за замом. — Но ты уверена, что тоже в зоне риска?..       — В этом то и дело, Чуя, — Акико толкнула дверь одной из ординаторских. — Моя голова полетит с плеч во вторую очередь, — на стол взгромоздилась черная сумка, в которой девушка принялась копаться. — Слушай, мне поебать с кем ты спишь, пока это не вредит тебе или работе. Но если Озаки узнает, что слухи в какой-то степени правдивы, и я ничего с этим не сделала …       Чуя всегда был чем-то средним между родным сыном и любимым младшим братом для Коё Озаки. Для Йосано же был не только начальством, но и другом. После того, как девушки связали свою жизнь более тесными и романтичными отношениями, у Накахары появились две старшие сестрицы, одна из которых даже тянет на роль матери. Сложная система взаимоотношений, но пока никто не жаловался.       Так вот, если Акико была той самой сестрой, что достанет твою голову из водопровода после того, как сама ее туда с радостью засунула, то Коё …       Голова зама реально может полететь не во вторую, а в первую очередь. Мол, не доглядела за сокровищем; не рассказала мне, я бы точно что-нибудь придумала; позволила такому произойти! Это удар как по ребенку, так и по доверию.       А потом полетит голова Накахары. Для профилактики.       — Значит так, — Чуя сглотнул, вырываясь из потока мыслей, — твоя водолазка прозрачная до безобразия, наденешь свитер до ее ухода. Ты как раз болел, — рассуждала женщина, — пусть и отравление, да бог с ним, — на стол упал предмет гардероба. — И ты ужасен в макияже, да и водолазка все к хуям смазала, нужно подправить — прокомментировала Акико. — Где ты вообще взял эту дрянную пудру?       — Понятия не имею, — пожал плечами, а затем резко обратился. — Акико, — голос звучал серьезно и обеспокоенно. — Погоди. Если слухи дошли до Ане-сан, то Мори-сама наверняка тоже в курсе подобных сплетен?       — Чему бы я удивилась, так это тому, — продолжала женщина, разбрасываясь косметикой, — что он не в курсе. Чуя, не будь ребенком, Огай узнает о каждом чихе в первую очередь, что уж говорить о сплетнях.       Это неимоверно напрягало. Не только потому, что это, блять, стыдно, а из-за странного поведения самого Осаму. Мужчина не стеснялся лапать его посреди оживленного коридора больницы, но трясется от мыслей, что папочка узнает на кого тот положил глаз? Сомнительная игра в тайные отношения. Ведь, если бы Дазай и хотел что-то скрыть — он бы скрыл. Но тот во всеуслышание трезвонит о своих грандиозных планах по завоеванию чужого сердца.       Можно было бы понять, что он выкладывает что-то своим «друзьям из бара», от чего, к слову, в глаза одному архивисту не очень приятно смотреть. Рыжий не одобряет, но понимает желание потрепаться. Но шатен не стесняется пышных жестов, не говоря о попытке навести марафет на его же территории. За своих подчиненных Накахара не трясется — дальше стен больницы ничего не уходит, в том числе и любовные интриги.       Вот только в здании огромная текучка людей одной криминальной организации с емким названием — Портовая Мафия. Это не говоря о том, что в больницу попадают и иные субъекты, пользующиеся авторитетом и мирно живущих под крышей ПМ. А у них руки не связаны.       И Накахара очень сомневается, что хотя бы один слух, новость или запись не достигли Мори. Может он ждет чего-то более официального или прямого? Или воспринимает происходящее чуть иначе, чем Дазай?       Рыжий не слышал и тонкого намека на это, когда пару недель назад говорил с начальством по телефону. Но опять-таки, подобные вещи не стоит обсуждать по телефону, вот только…       Огай любит разбрасываться намеками на свою осведомленность, оставаясь в выигрыше. Неужто он просто игнорирует такой занимательный феномен?       — Чуя, резче, — вывела Акико и Накахара послушно влез в свитер оверсайз. На случай чрезвычайных ситуаций добра в больнице хватало навалом. Это спасает при действительно опасных для жизни случаев, до простой человеческой забывчивости. Предложение хранить теплые вещи поступило года два назад и возымело положительный отклик, чему сейчас рыжий невероятно рад. — Садись давай.       Акико была на взводе, и Чуя разделял ее волнение. Оба терпеть не могли врать, особенно такому человеку, как Коё Озаки. Это не только аморально, но и чертовски опасно.       — Матерь божья, — почти что воскликнула девушка, когда избавилась от следов неумелого майкапа. — Он тебя с морковью перепутал?       — Я надеюсь, что эта тайна умрет вместе с нами, — протянул рыжий. — И до этих пор, мы с тобой не станем вспоминать об этом.       — Парочку придется заклеить лейкопластырем, — Йосано не стала продолжать поток обеспокоенных вопросов.       — Лучше сразу бинтами.       — Я слышала про парные футболки, но это явный перебор.