рядом пусто, как обычно. нет, иногда с ним остается уен, но сейчас рядом пусто.
и внутри тоже пусто. эта пустота смешивается с обидой на всех и вся, выплескиваясь слезами. почему настолько много учебы, что нет отношений? почему стоит ким хонджуну сказать о факультете, как люди рядом исчезают? почему так пусто? почему даже чон уен, которого иногда слишком много, не заполняет пустоту целиком? слишком много «почему».
хонджун все еще трет глаза, теперь мокрые от слез. утро и день проходят как обычно — завтрак, (вода и пара печенек, подаренных уеном), дорога в универ (почти десять минут) и учеба. время красит только тот же уен, говорящий о сане из кофейни в его районе и о психотропных веществах как о причине смерти.хонджун задумывается. почему он вообще пошел на психиатра? будучи не самым общительным человеком и даже не совсем социальной личностью. наверное, из-за собственных проблем. наверное, киму легче забить на себя и заняться чужими проб…
— ты меня вообще слушаешь, хен?!...лемами.
уен недовольно щурится, пока хонджун пытается вспомнить, о чем он говорил. кажется, сначала это было про гидры. те самые существа, которые двигаются с помощью рта. — хен! — гидра?.. — ты считаешь, что сонхва-хен похож на гидру? у него даже стрекательных щупалец нет. — кто? — хонджун теряется в чужих словах, беспомощно вглядываясь в чужие глаза. — хен сана. он из пекарни рядом. ты еще брал его номер у сана. я говорил, что нужно будет принести оттуда коробку с выпечкой. — откуда? — из пекарни. сани все еще нехорошо будет выходить на улицу. — до хонджуна медленно доходит — он наконец понимает смысл всего, что сказал чон и кивает с негромким «хорошо, я отнесу». — ты чудо, хен. — ты должен мне банановое молоко. — уен счастливо улыбается и уходит, оставляя кима одного, оставляя ему даже не тронутый салат и тост. до хонджуна доходит медленно. только через пять минут он осознает, что да, он действительно просил номер того брюнета из пекарни у чхве сана. но он совершенно не помнит зачем. и почему именно у сана? это было почти две недели назад. еще до того, как хонджун вообще познакомился с саном через уена. до хонджуна доходит. сонхва — это человек из пекарни недалеко, который пожертвовал своим зонтом почти три недели назад, чтобы хонджун не промок под ливнем. ким не знает, чем его так зацепил сонхва (теперь он знает его имя, пусть и не узнал его так, как ему хотелось бы). и да, в каком-то смысле, сонхва теперь ассоциируется с гидрой. хонджун вспоминает. он спросил именно сана, потому что видел, как они приходят на работу вместе (дорога от дома хонджуна к дому уена, куда он шел не так давно, в тот же день и получив огромную коробку злакового печенья, проходит и через кофейню, и через пекарню). еще хонджун вспоминает тот холодильник. а что, если сан украл тот холодильник? если и украл, то как он теперь вернет его, с дизайнерским декупажем? ким мотает головой, отгоняя странные мысли. в столовой пустеет и хонджун не замечает как и сам, скорее автоматически, доедает салат, машинально жмурясь от остроты, и берет хлеб с собой, решая доесть по дороге к кафедре. он как обычно улыбается полненькой поварше с негромким «спасибо» и слышит спиной такое же тихое «худой, как спичка» и смех. а потом недовольный вздох. за три года женщина уже изучила весь рацион хонджуна на восемь часов учебы — банановое молоко и, если уен настаивает, салат. она даже в такие случаи всегда выдает уену почетный «цезарь», чтобы убедиться, что ким хотя бы какое-то мясо ест. чхве судже провожает синеволосого студента немного грустным взглядом. она помнит светящегося от счастья первокурсника, медленно затухающего второкурсника и хонджуна сейчас. будучи защитником, она волнуется и даже боится немного за посредника. и пусть его друг, тот же чон уен, в душе — консул, ей все еще страшно за хонджуна, медленно грязнущего в тоннах учебы. но судже все еще думает, что из хонджуна будет великолепный психиатр.