обо всех парнях, которых я любила

      Густой туман медленно стелется вдоль пустой дороги, ведущей в Сиэтл; по обе стороны от нее хвойный лес, ближайшая заправка почти в сорока милях от этого места, а за час, в течение которого моя синяя «Хонда» стоит, подмигивая аварийными огнями, мимо не проехало ни одной машины. — Дело в аккумуляторе. Не хватает заряда, чтобы завести мотор, — вещает мой случайный попутчик, Томас, вытирая руки, чтобы не запачкать белую рубашку. — Чудно! — восклицаю я. — Вокруг ни души, на часах уже около трех ночи, а я застряла здесь с тобой.       Мужчина хмурится, не понимая такой резкой агрессии в свою сторону. — Хочешь обвинить меня в поломке своей машины? — Хочу понять, почему ты увязался ехать со мной с этого ужина акционеров. У тебя отец в мэрии, денег столько, что внукам с лихвой хватит, но вместо личного шофера или такси, ты решил сесть с бутылкой рома ко мне в машину, потому что «нам по пути». — Упрекаешь меня в том, что у меня есть деньги? — Ни в коем случае, — я вскидываю руки. — Все уже давно уяснили, что толщиной кошелька пытаются компенсировать размер достоинства. Я говорю о другом: зачем ты поехал со мной?       Том оскорбленно фыркает, набирая номер службы эвакуации, пока я сажусь на капот и закуриваю. Он пытается объяснить, на каком мы участке шоссе и как нас найти, говорит что-то о том, что может сбросить геолокацию операторам, но связь прерывается, и мужчина озлобленно сжимает в руке телефон. Набирает снова уже в другую службу, которая сразу спрашивает, может ли он отправить координаты, – и бинго, эвакуатор обещают прислать в течение сорока минут. — Я еще пьян и не собираюсь придумывать отмазки, почему я поехал с тобой, — вдруг начинает он. — Но ты сама была против? Попросила меня выйти? Я такого не припоминаю. Тогда вопрос к тебе: почему же замужняя девушка все-таки позволила мне сесть в ее машину? — Иди к черту!       Я выбрасываю окурок в сторону и закрываю лицо руками. Хочу спрятаться, убежать, скрыться, лишь бы не видеть его наглую ухмылку, и думаю о том, чтобы вернуться в автомобиль и дождаться помощи там. Но Том тихо бормочет: — И все эти байки про «толстый кошелек – маленький член» – полный бред.       Мне хочется придумать очередную шутку, которая еще хлеще заденет его исключительное самолюбие, но я молчу. Не понимаю, к чему он в целом решил хоть как-то отреагировать на мои слова, поэтому едва хмурюсь и, склонив голову набок, задумываюсь: «Два любовника – это много?». Я оглядываю мужчину с ног до головы, заостряя внимание на тонких пальцах, держащих мобильный, и острых ключицах, которые виднеются из-за ворота рубашки, расстегнутой на несколько верхних пуговиц. А после отрешенно смотрю куда-то перед собой и шепчу: — Ну тогда показывай. — Что показывать? — Член, — я поворачиваюсь к нему, видя замешательство на мужском лице, — не кошелек же.

×××

      Я просыпаюсь в номере отеля под неприятно стрекочущий звук будильника и пытаюсь открыть глаза. На кухне уже сидит муж с чашкой черного кофе и планшетом в руках, увлеченно читая колонку о бизнесе и курсах валют. Мне стоит больших усилий оторвать голову от подушки и покинуть теплую постель, но уже через несколько минут я иду в ванную комнату и поворачиваю кран. Смотрю в зеркало и старательно пытаюсь увидеть в отражении себя, а не сцены ночного секса на задних сидениях злополучной синей «Хонды», но выходит это чертовски плохо. — Доброе утро, Стив.       Я целую мужа в макушку и, поправив воротник его голубой рубашки, направляюсь к плите, чтобы налить себе кофе. Мужчина улыбается, кивая головой, но не отрывает взгляд от гаджета. — Через час собрание в офисе. Ты поедешь со мной или будешь позже? — спрашивает он. — После твоих ночных приключений ты выглядишь очень уставшей.       Стоя к нему спиной, я поджимаю губы, чтобы сдержать ухмылку, но после поворачиваюсь лицом и пожимаю плечами, бормоча: — Кто знал, что аккумулятор сядет так не вовремя. Еще и эвакуатор прождала около часа, жутко замерзла. — Если хочешь, можешь остаться в отеле, — вдруг говорит Стивен. — Поспишь, закажешь себе что-нибудь на обед, а я приеду ближе к вечеру, и сходим в ресторан.       Я подхожу к нему ближе и, когда мужчина убирает из рук планшет, присаживаюсь на колени. Он обнимает меня одной рукой, а другую кладет на мое оголенное колено и целует в щеку. — Идея чудесная, потому что сил совершенно нет, — вздыхаю я. — Тогда до вечера.       Я вновь встаю около плиты и подношу к губам чашку с горячим напитком, пока муж достает из шкафа пиджак и обувается в прихожей. Входная дверь тихо захлопывается, и я остаюсь одна в огромном номере, не зная, куда себя деть – последствия бурной ночи выходят наружу в виде получасовой прострации, в процессе которой я только и делаю, что смотрю в одну точку, стараясь собраться с мыслями.       Мне хочется думать, что душ поможет смыть с себя воспоминания, но, когда я начинаю трогать свое тело под теплыми струями воды, сразу вспоминаю, как мужские ладони горячо касались лопаток и моей груди. Я провожу пальцами по губам, спускаюсь ниже, скольжу ими вдоль живота и замираю. Жду несколько минут, будто взвешивая все «за» и «против», а после более уверенно прикасаюсь к себе все ниже, желая вновь увидеть те самые ослепляющие вспышки перед глазами, как когда Том вводил свои длинные пальцы в меня.       Внезапно раздается звонок в дверь, и я быстро выключаю воду. Не решаюсь сразу покинуть душевую кабину, поэтому еще некоторое время стою, боясь даже взять полотенце с вешалки. Но звон не прекращается, и я понимаю, что незваный гость настроен решительно. «Может, Стив забыл пропускную карту?» – думаю я. Заворачиваюсь в большое банное полотенце и уже увереннее шагаю к двери, но сразу с ужасом округляю глаза, когда вижу перед собой Томаса. — Готовилась к нашей встрече? — мужчина оглядывает меня с ног до головы и улыбается. — Что ты здесь делаешь? — Пришел к тебе, — он без стеснения проходит в номер и снимает с себя пиджак. — Не рада меня видеть? — А если бы муж был здесь? — Ох, я был бы рад пожать ему руку, — язвительно хихикает Том. — У нас теперь так много общего: от сферы бизнеса, до женщины, с которой мы спим. — Чего ты хочешь? — устало вздыхаю я. — Тебя. — Я замужем и разводиться не собираюсь. Еще пожелания? — Ночью тебя это не смущало.       Мне хочется звонко ударить его по лицу, но я лишь слабо улыбаюсь в ответ и присаживаюсь в кресло напротив длинного дивана, на котором сидит гость. Полотенце оказывается непозволительно коротким для подобных посиделок, но я закидываю ногу на ногу и невозмутимо смотрю на горящий взгляд голубых глаз, которые буквально насильно стягивают с меня это полотенце. — Малыш Томас, — начинаю я, — заявляться сюда и пытаться снова уложить меня в постель бессмысленно. Ты думал, что будешь особенным мальчиком, который теперь имеет какие-то права на мое тело? Я огорчу тебя: ты не один такой.       Мужчина растерянно отводит взгляд в сторону и едва заметно хмурится: — То есть… — То есть я замужем и сплю еще с одним парнем, помимо тебя, — я произношу это слишком обыденно, с некой гордостью и удивляюсь сама себе. — Ты не думала, что ведешь себя как шлюха? — Как раз-таки шлюха я только для мужа, за деньги которого меня отдала замуж моя мать, — я смеюсь, глядя на его удивленное лицо. — Но если заплатишь мне за эту ночь, то буду ей и для тебя. — Тогда почему вы не разведетесь? — Слишком много вопросов для простого парня, с которым я случайно переспала, не находишь? — Случайно? — Снова вопрос, Томас! — восклицаю я, двигаясь в сторону кухни, чтобы нормально позавтракать. — Будешь кофе?       Мужчина быстро встает с дивана и в несколько шагов преодолевает расстояние между нами, оказываясь прямо за моей спиной. От него приятно пахнет дорогим парфюмом, и я непроизвольно прикрываю глаза, вдыхая горький аромат от «Лакост». Мужские ладони осторожно ложатся на мои плечи и медленно спускаются вниз, в попытке освободить от полотенца, обернутого вокруг тела. Но я останавливаю его и поворачиваюсь лицом, слабо улыбаясь; высокий рост заставляет меня поднять голову вверх, чтобы видеть горящие голубые глаза, а мужские руки аккуратно опускаются на мои бедра и слабо сжимают их. — Поехали со мной, — умоляюще шепчет он. — Зачем тебе это? Ты ведь даже не знаешь меня.       Томас отрицательно качает головой и улыбается: — Я видел, как ты водишь машину и трахаешься. Поверь мне: я знаю о тебе достаточно.       Мне становится смешно от его слов, и я поджимаю губы, чтобы сдержать смешок. Мы долго смотрим друг на друга; мужчина хмурится в попытках придумать, что еще сказать, а я только выжидающе разглядываю его растерянное лицо. В какой-нибудь другой реальности я бы обязательно сбежала с ним куда угодно, как в лучших фильмах про любовь, но моя жизнь – не фильм, хоть я и чудесная актриса. Моя жизнь слишком скучная, чтобы за меня боролись несколько взрослых мужиков.       После минутного замешательства Томас более уверенно изгибает губы в полуулыбке и тянется ко мне за поцелуем, но я прижимаю колено к его паху и шепчу: — Еще хоть на миллиметр приблизишься, и я из твоих яиц омлет сделаю. — А если муж все узнает? — вдруг спрашивает Том.       Я ошарашено округляю глаза и почти рычу: — Не смей лезть в это. Даже не думай! — я тыкаю пальцем в мужскую грудь. — Не трогай мою семью и держись подальше от моего мужа. — Семью? — смеется он. — Да, из тебя выходит потрясающая хранительница очага, я смотрю.       Я устало вздыхаю, отводя взгляд. — Ну если я такая дрянь, которая спит со всеми, зачем я тебе? — Даже не спрашивай. Просто хочу и все. — Да очнись же ты! — восклицаю я. — Я не вещь, которую можно просто взять. Я не одна из тех машинок, которые стоят у тебя в гараже и которые ты купил, когда захотел.       Томас отходит на несколько шагов назад и присаживается на край стола. Он медленно закатывает рукава рубашки и, сложив руки в замок, расслабленно запрокидывает голову назад, бормоча куда-то в пустоту: — Я не буду покупать тебя – я куплю твою жизнь: бизнес мужа, его акции в других компаниях, жилье, которое он выставил на продажу, — Том блаженно вздыхает. — Я буду рядом всегда.       Меня переполняют эмоции, и я сжимаю ладонь в кулак, чтобы ударить его или просто постучать по столу, или чтобы хоть раз хорошенько вмазать себе, но после только хватаюсь за голову, укладывая волосы назад. Я уже слабо понимаю, о чем идет речь, потому что весь наш разговор – полная бессмыслица. А может и потому, что белая рубашка отменно сидит на мужском теле, вновь открывая вид на рельеф груди, а серые брюки только подчеркивают его рост, от которого мои бедра непроизвольно напрягаются – как же он хорош! — Если я пересплю с тобой еще раз, ты отстанешь? — сдаюсь я, делая несколько шагов к нему навстречу.       Его губы расплываются в улыбке, и он победно шепчет: — Нет. — Ну и черт с тобой!       Я тяну за край полотенце, которое в мгновение оказывается лежать у моих ног, и делаю еще один шаг к мужчине. — Снова показывать член? — он тихо смеется, расстегивая свою рубашку. — Ага.