За семь месяцев до этого.
Чёрные лодочки, чёрный комбинезон из ненастоящей кожи. Регина всё это видела в зеркало, которое стояло в её комнате. Улыбнувшись себе в зеркало, Регина, подмигнула отражению, а потом вышла из комнаты с чёрной, лаковой сумкой. — Доброе утро, братик, — съязвила она. — Рад тому, что родители снова свалили? — Никита отпил из стакана апельсиновый сок, поставил стакан на стеклянный стол. — Это надо тебе надо радоваться, — очень странный взгляд, который обычно не был присущим Регине, сейчас упал на Никиту, который, кажется, покраснел. — Да, можешь приводить кого хочешь. Даже Андрея. Всё равно ничего ценного в доме нет. — парень улыбнулся девушке, а потом быстрым шагом направился к выходу. — Давай сегодня вместе? — от неожиданности у Никиты из рук упала куртка. — Пешком… — Офигеть, Регина, с чего бы? Затащишь меня в кусты и изнасилуешь? — Регина, которая уже успела подойти к брату, аккуратно пнула его в плечо. — Не смешно. Я же нормально сказала! — Никита по-доброму посмотрел на сестру, а потом достал из шкафа шарф. — Надень, — прошептал парень. — Замёрзнешь.***
Мама Кристине разрешила не идти в школу. Женщина рано ушла на работу, а Кристина с большим удовольствием осталась спать в тёплой кровати. Октябрь — не был любимым месяцем Кристины. И это не потому что она рассталась с Никитой, а потому что этот месяц считался самым трудным в школьной программе одиннадцатых и десятых классов. В октябре начинали писать пробники, которые до ужаса не любил ребята. — И где ты? — из телефонной трубки доносился искажённый голос Насти. — Мы с Лизой стояли возле школы пятнадцать минут. Чуть не опоздали на урок. Почему ты ничего не написала нам? — Ты всё сказала? — повисла тишина. — Простите, я совсем забыла. — Почему не пришла? — с презрением спросила Настя. — Потому что мы танцуем вальс? — Нет, я плохо себя чувствую. Снова… — очень неуверенно сказала Кристина. — Эта отмазка уже сильно изношена, Кристина. Ты используешь её каждый раз, когда тебя нет. Ты часто пропадаешь. Что не так? А потом Настя тихо прошептала «Привет, Никита.» Этот шёпот ударил по ушам Кристины. Зачем-то она вспомнила поцелуй Никиты и Регины в школьном коридоре. — Какая тебе разница, Насть? Не пришла и не пришла, — от дерзости подруги, Настя нахмурилась. — Что? Кристина бросила телефон на рядом стоящий диван, перед этим отключившись от Насти. Обе девушки очень странно отреагировали на поступки друг друга в этот раз. Обычно, всё это было нормально. И, практически, каждый разговор заканчивался какой-то мелкой ссорой. Но в этот раз всё совершенно иначе. Кристина была по-особенному злой. Нет, не на Настю, и не на Лизу, а на саму себя. Она злилась на себя из-за любви к Никите, который уже однажды показал себя таким, какой он есть. Дисплей телефона снова загорелся. Кристина аккуратно взяла трубку, потому что неизвестный номер её насторожил. — Алло, — тихо, с призрением прошептала она. — И с кем мне сегодня танцевать? — Что? Никита? Ты не удалил мой номер? — Скорее, я удивлён, что ты не сменила номер телефона. Так где ты? — в голосе Никиты была слышна какая-то радость, хоть в этой ситуации не было даже маленького повода для улыбки. — Я? Я дома! — воскликнула Кристина. — Я снова приболела, — Никита хихикнула, вызвав у Кристины бурю неприятных эмоций. — Что ты смеёшься, Соловьёв? — Да вот не могу понять, почему ты меня избегаешь? Казалось, мы выяснили ситуацию, а ты снова за старое, — парень выдохнул. — Я прекрасно знаю, что у нас обоих до сих пор остались чувства, — Кристина только хотела перебить Никиту, но… — Даже не отрицай этого. Сделаешь только хуже. — Кажется, хуже уже некуда, Никита. Ты сделал свой выбор больше года назад. И слушать все эти пространные рассуждения о нашей с тобой любви, которую ты считаешь взаимной — я не хочу. Поэтому, отстань. — Факт остаётся фактом. Единственное, что точно будет верным — то, что ты, Кристина, стала другой. Тебя прямо не узнать! — звук телефонной трубки жутко фонил. Именно это раздражало девушку. Но, всё-так, больше раздражал её Никита. — Лучше я буду дурной стервой или монстром, но я не буду слабой. Никогда… Год назад. — Как Кристина? — спрашивает Екатерина Фёдоровна. — Мам, — начинает Никита. — Мы расстались. Уже месяц. — Екатерина Фёдоровна с опаской посмотрела на сына. — Наконец-то! — возрадовалась Регина. — Регина, веди себя нормально, — попросила Владимир Алексеевич. — Кушай, не поперхнись, съязвил отец. — Что случилось? — взволнованно узнала женщина. Никита посмотрел на улыбающуюся Регину, которая ждала чего-то яркого. Какого-то красочного, яркого рассказа, почему же Кристиночка и Никитушка расстались спустя такой промежуток времени? — Не сошлись характерами, — парень попробовал салат со шпинатом. Скривившись, он положил вилку на тарелку, зло посмотрел на маму. — Я пойду. Спасибо. было вкусно. В комнате Никиты было темно, мрачно, грустно. Без Кристины всё было иначе. Не было идиотских разговоров на ночь, не было нежных поцелуев, от которых оба таяли, не было признаний в любви и важных клятв. Не было ничего… — Почему ты ушёл? — дверь в комнату Никиты приоткрылась. — Я так надеялась, мы поужинаем вместе, — Регина выдавливала из себя эти слова. — Ты перепутала. Твоя комната дальше, — бессердечно ответил брат. — Нет, Никита, я к тебе, — она подошла к кровати Никита, перед этим плотно закрыв за собой дверь. — Ну что ты? У тебя есть я! — воскликнула девушка. — А как же… — парень выдержал паузу. — Как же Игорь? — а через пару секунд щека Никиты горела от пощёчины Регины. Впервые в жизни она кого-то хотела убить. И это было по-настоящему