Вишни и бабочки

В каком-то мире на берег Флориды вынесло семь мертвых тел. В каком-то мире тел меньше, в каком-то больше. В каком-то мире пляжа там уже не существует, как и тел, как и мира в целом. В каком-то мире Джолин никогда не помещали в тюрьму. В каком-то мире Джолин никогда не родилась. В каком-то мире Джотаро поцеловал Какеина тем вечером, когда они снова встретились, а в каком-то они влюбились и поцеловались в семнадцать. В каком-то мире Джотаро пришел в больницу раньше родителей Какеина. В каком-то мире Какеин ждал годы, и до конца своей жизни так никогда и не увидел Джотаро. Существует даже темный, ужасный мир, где Какеин погиб той судьбоносной ночью в Египте, и Джотаро так и не простил себе это. Но этот мир… каким-то милосердным поворотом судьбы, удачным броском игровой кости, этот мир не был ни чем из перечисленного.

***

Медленно и нерешительно Какеин выбрался из темноты, похоже, приходя в себя, и, на миг затаив дыхание, боялся открыть глаза и увидеть трещину в белом больничном потолке. Он промок насквозь, и ужасное видение сменилось на то, что он откроет глаза ночью в Египте и увидит на животе месиво из крови и воды. Но нет. Он с легкостью дышал, и не было ни боли, ни крови во рту, а вместо разрушенного водохранилища - мокрый песок под пальцами. И все же, чувствовалась слабость, в костях присутствовала усталость, ослабляя мыщцы, и все это ужасно напоминало пробуждение после четырех лет абсолютной неподвижности. (Его пальцы дернулись в мгновенном и сильном инстинкте схватить трость. Он оставил ее на крыше, понимая, что ее вес лишь затянет на дно, но сейчас ему хотелось, чтобы она все еще была при нем - пускай ему не хватало сил даже сесть прямо - просто ради успокаивающего ощущения металла под ладонью. Без нее он чувствовал себя почти голым.) Какеин открыл глаза, и на миг, на долю секунды, трещина в потолке и приход в себя в одиночку и где мои родители какой сейчас год Джотаро женат поправляйся скорее ты никогда не увидишь ее- Облака. Небо горело красным от медленного, постепенного восхода солнца. Над головой кружили чайки, а неподалеку шептались волны. Какеин вздохнул, затем снова выдохнул. Повернул голову в сторону. Там. Джолин. Свернулась на своем боку и пугающе не двигается, окруженная точно такими же фигурами своих маленьких друзей, и сердце Какеина сжалось. Все они всего лишь дети, кто-то в буквальном смысле, и если они мертвы, если проклятое наследие Дио принесло еще жертвы… дети, мальчик, который родился в тюрьме и планктон просто хотели быть, и умная, безжалостная Джолин, которую он полюбил по миллионам других причин, кроме из-за факта, что она дочь Джотаро, если она мертва… Какеин напрягся, и один тонкий тентакль возник в воздухе. Hierophant был так же слаб, как он сам, но этот один единственный тентакль храбро пополз по пляжу, огибая ракушки и мусор, оставленный непредусмотрительными посетителями пляжа, пока, наконец, не прошелся по плечу Джолин. Холодная, как лед. Но может это только из-за морской воды и ветра, на ней все равно было надето слишком мало для такого времени года, пожалуйста, ох пожалуйста- Hierophant обернулся вокруг запястья Джолин, и мир растворился в туманном блаженстве головокружительного облегчения от фантомного ощущения пульса на пальцах Какеина. Медленного, да, но довольно сильного и обнадеживающе стабильного. Жива, жива и здорова, и скоро очнется. Один за другим, он проверил каждое биение пульса, до которого смог добраться, Гермес, Эмпорио, Анасуй - рука отчаянно цеплялась за кофту Джолин, даже будучи без сознания - и наконец Фу Файтерс, у которой пульса не было, но чья кожа сморщилась от касаний тентакля, обнадеживающе живая и кишащая. Какеину внезапно захотелось ухмыльнуться. Больше ни одна жизнь не пострадала от безумия Дио. Нет больше ни смертей, ни боли. Наконец, наконец-то все закончилось. Нет. Нет, погодите. Где… где… От одной лишь мысли у Какеина заныли мыщцы, но он собирался сесть, по возможности встать, а если не получится, то ползти, отправить Hierophant Green’а обыскивать весь пляж от начала до конца, если надо, прочесать бухту и все семь морей до тех пор, пока он не найдет- Оу. Последние дни он ощущал тяжесть на своей груди так часто, что, можно сказать, привык - вот только, впервые, это было не беспокойство или сердечная боль. На его сердце лежала рука Джотаро, а вот и локоть Джотаро, затем плечо, и, да, вот и он весь, частично свернувшийся вокруг Какеина и, видимо, все еще без сознания. В размытых воспоминаниях были окутывающие его волны, холодное и пугающее спокойствие морского дна и слабеющие с каждой секундой ноги, затем внезапный свет и воздух и сильные руки вокруг талии, голос, кричащий дыши, черт возьми, давай же, Какеин, я держу тебя, дыши! до тех пор, пока он не вдохнул полными легкими и отчаянно цеплялся за того, кто держал его над уровнем воды и хрипел я держу тебя, ты в безопасности, я держу тебя в плечо. Какеин обнаружил, что сейчас на его грудь ничего не давило. Более того, он боялся взлететь, настолько легко было на сердце. Какеин с трудом смог двинуть руку на несколько малых сантиметров над песком, а затем она едва лежала на волосах Джотаро. Он мог позволить себе лишь эту вольность, только в этот раз. Любовь всей его чертовой жизни видела в нем друга - а может даже и не друга, как он иногда боялся - и они только что спасли мир. Какеин заслужил украсть себе парочку моментов пристального влюбленного взгляда и ощущение все еще мокрых волос на своих пальцах. (Будь у него хоть немного больше сил, он может даже тайно поцеловал бы вьющиеся пряди Джотаро.) С течением времени, одновременно слишком скоро и настораживающе поздно, веки Джотаро дернулись. И еще раз. Приоткрылись, моргнули и наконец, наконец распахнулись. - Каке… - прохрипел он, моргая еще пару раз, стараясь смотреть сквозь капающую в правый глаз кровь из тонкой царапины - вероятно порез от какого-нибудь осколка, или острого камня в песке - рассекающей лицо. - あなた... そこにいるのか? Какеину понадобилась секунда, чтобы мысленно переключиться с английского на японский, и еще одна, чтобы разобрать слабое бормотание Джотаро. Ты здесь? - Да. Да, здесь! - едва слышно одними губами прошептал Какеин. Повозившись, он сжал руку Джотаро, которая все еще покоилась на его груди, и удерживал ее там так крепко, как только мог в своем состоянии. - ここに! От контакта глаза Джотаро тут же метнулись на Какеина и задержались на нем, слегка сужаясь, пока он осознавал ситуацию. - …дерьмо, - наконец вздохнул Джотаро. - О да - все еще слегка вяло согласился Какеин. - Вполне. - Джолин. …где Джолин? - пробормотал Джотаро, безуспешно пытаясь поджать под себя ногу. - Вон там, - обычно Какеин терпеть не мог, когда его голос звучал слабо, но они живы, Пуччи нет, а солнце восходило с абсолютно нормальной скоростью - прямо сейчас мир был слишком хорош, чтобы его ненавидеть. - Она в порядке, Джотаро. Они все. Пауза. Джотаро слегка откинулся назад, но не отрывал взгляд от постепенно шевелящихся тел вдали. - А ты? - тихо спросил он, не глядя на Какеина. Мы все выжили, конец света не настал, а твоя рука все еще на моей груди. Честно, ДжоДжо, «в порядке» - это не то слово. - Да, - Какеин постарался криво ухмыльнуться. - Я тоже. Так что перестань волноваться, морщины появляются. Джотаро опустил взгляд, и вот она, эта маленькая улыбка, любимейшая эмоция Какеина. Кровь тонкой пленкой по-прежнему покрывала половину лица Джотаро, и у него был изможденный, уставший вид, который Какеин видел в зеркале первые несколько лет после его комы. Джотаро от и до выглядел на свои сорок (и чуть больше), в крови, промокший и уставший - и все же, Какеин словно заново влюблялся в этого невозможного мужчину, и все от одной лишь улыбки. (Внезапно, он был до абсурдного благодарен за нынешнюю слабость тела. Будь сейчас в нем силы, он бы поддался своей отчаянной нужде изучить лицо Джотаро губами прежде, чем тот вообще очнулся, и сотворил бы нечто более унизительное при виде этой улыбки.) - Ты в порядке, - повторил Джотаро, будто разговаривая с собой, слегка удивленно и окончательно и бесповоротно облегченно. - Ты в порядке. - А что, думал, меня снова почти убьют? - Какеин слабо улыбнулся, но шутка вышла неудачной, ибо да, Джотаро этого действительно ожидал где-то в глубине души. - Этого не случилось. Никто не умер. Все закончилось, ДжоДжо. Все закончилось. Они будут повторять это, друг другу и про себя, из раза в раз - что все закончилось, дело сделано, Пуччи мертв и последняя угроза, связанная с Дио, истреблена, бесконечно длинная глава их жизней наконец подошла к концу - до тех пор, пока в это не поверят. - Какеин? - голос Джолин разнесся по пляжу, окликая их. - Папа? - Здесь! - Джотаро в итоге убрал руку с груди Какеина, чтобы помахать ей, давая понять, что они оба живы и здоровы - и Какеин старался не выглядеть слишком задетым потерей. (Хотя выражение лица Джолин - искренне облегчение и веселье, что-то мягкое, неосторожное и юное в ее расслабленных плечах, более чем компенсировало это. Странно, как в последнее время менялись приоритеты Какеина…) Она махнула в ответ - и затем, поймав взгляд Какеина, начала жестами показывать абсолютно неприличное предложение, побуждая того… принять меры по отношению к Джотаро, так же обозначая их текущую близость и компроментирующее положение. Какеин несколько пожалел, что научил ее шифру для «иди займись страстным, спортивным и не совсем гигиеничным сексом с мужчиной, которые смотрит на тебя, как на последний коктейль из креветок в буфете отеля», но когда-то эта фраза очень даже пригодилась на задании с Польнареффом, так что никогда не угадаешь, однажды она могла и жизнь ей спасти. В нынешней ситуации, это бы скорее стало причиной ее смерти от его рук.) - Ты научил ее вашему с Польнареффом странному языку жестов? - спросил Джотаро, озадаченно приподнимая бровь, и Какеин поблагодарил какое-либо милосердное божество, что тот не особо разбирался в этом, несмотря на все старания Какеина. - В повседневной жизни это необходимо, мистер «человек с узким кругозором», - Какеин надменно фыркнул, жестикулируя короткое «Я убью тебя во сне» в ответ, хотя, будь он в вертикальном положении, а не лежал пластом на спине с песком в волосах, то это возымело бы больший эффект. Ну, какое до этого дело. Все закончилось. Они лежали вместе в комфортной тишине, слушая, как дети - да, да, им за двадцать, но все равно дети - смеялись и общались и не до конца осознавали, что все они чуть не умерли; и между ними в воздухе повисло своего рода спокойствие и удовлетворение, чего не было со времен… ох, возможно, со времен Египта. Как же давно они не были на одной волне, жалкие невзаимные чувства Какеина и попытки Джотаро отгородить свою семью от него - владельца стэнда выстроили стену между ними. Теперь такого больше не будет. Лишь спокойное понимание и это особенное умиротворение. - Знаешь, ДжоДжо, - тихо пробормотал Какеин, наблюдая, как облака окрашиваются в красный самым красивым флоридским рассветом. Неужели он и вправду ненавидел этот штат добрых несколько лет? Он едва помнит почему. (Потому что здесь жил Джотаро со своей женой и дочерью, которую, Какеин думал, никогда не увидит. Да. В этом и дело, не так ли.) - Это странно. Прошло сколько, двадцать лет? Больше? С момента смерти Дио. И все же, за все это время никогда не казалось, что с этим покончено раз и навсегда. Ни разу… до сегодняшнего дня. Джотаро повернулся взглянуть на него, ничего не говоря и весь во внимании. Можете говорить что угодно об этом мужчине, но он всегда был великолепным слушателем. - И я- вау, годы не думал об этом, но… я помню, тогда в Египте. Готовился к битве с Дио, чтобы покончить с этим, и строил глупые планы на будущее. Поклялся себе, что наконец скажу родителям о желании поступить в школу искусств и не приму ответ нет. Прогуляюсь под цветущей вишней. Наемся конфет до тошноты. Устрою драку и с легкостью одержу победу, так как даже самые подлые нарушители не обладают стэндами. Признаюсь семье. Мелочные или серьезные вещи, и все что между, потому что если я противостою вампиру и останусь невредимым, говорил я себе, то остальное неважно. Какеин чувствовал этот пристальный взгляд на себе, но рука Джотаро снова легла на его грудь, а Джолин смеялась где-то неподалеку, и небо красиво сияло красным. Скажи это, сейчас или никогда. Какеин продолжил. - И… и много чего из этого я так и не сделал, даже когда выздоровел. Будто часть меня знала, что стрелы стэнда и Пуччи все еще здесь. Словно я знал, что ничего не закончилось. Или может…может мне просто было страшно. Какеин глубоко вдохнул, чувствуя, как рука Джотаро поднялась следом за грудью. - Что ж. Теперь нет. Он заставил себя посмотреть в глаза Джотаро и не отворачиваться. Может он последний раз видит их такими, открытыми и любопытными, без намека на неловкую уклончивость или отвращение. Он должен насладиться ими. - Джотаро, мне надо тебе кое-что рассказать. И что бы ты не ответил, все нормально. Правда. Тогда давно я чудом выжил, чудом мелькал перед твоими глазами двадцать лет, и уж точно чудо, что я вообще сейчас тебе что-то рассказываю. Но все наконец-то закончилось. И у меня было двадцать лет. Мне теперь плевать, что будет завтра. Мыщца в челюсти Джотаро дернулась. - Не говори так, словно… - хрипло начал он. - О нет, нет, нет, - Какеин слабо ткнул в его ребра. Мерзавец даже не вздрогнул. - Не говори ни слова, Джотаро Куджо. Признаюсь сейчас я, и если заговоришь прежде, чем я закончу, к сожалению мне придется оставить бедную Джолин без отца. Ясно выражаюсь? Эта мыщца вновь дернулась, но раздраженного ответа не последовало, что Какеин считал победой. - Прямо сейчас я могу исполнить то, что пообещал себе, когда уже столкнулся с Дио, в самом конце: что, если выживу, расскажу тебе, что я - и, по крайней мере, оцени силу воли, которая понадобилась, чтобы сказать это вслух - что я люблю тебя. (Джотаро, благослови его душу, выглядел искренне озадаченным. Как-то раз Какеин был убежден, что тот знал и отшивал самым эмоционально-подавляющим способом. Очевидно, дело не в этом.) - И люблю давно, чего уж там, - продолжил Какеин, сердце прерывисто билось под ладонью Джотаро. - У тебя красивая улыбка, между прочим, в нее очень легко влюбиться; хотя и пресс тоже ничего. Подозреваю, что, к сожалению, я погряз в этом надолго, ведь с того момента не переставал мучительно и жалко любить тебя - пускай порой это было сложно. Получается, влюблен двадцать лет и ни разу не сказал тебе. Полагаю, это очень долгий период. В общем… ну, вот и все. Какеин сглотнул, чувствуя жжение в глазах, но отказываясь даже моргать. - Ты любовь всей моей чертовой жизни, Джотаро Куджо, сколько бы у меня ее ни осталось. И я не хочу, чтобы было по-другому.