"Долг должен оставаться долгом", как легко это говорить когда у тебя нет сердца.

Резкое покалывание в боку заставило ГДР открыть глаза. В палатке было не особо темно, похоже солнце уже немного поднялось над горизонтом. А вместе с солнцем проснулись и птицы, что громко щебетали и порхали по лесу. Приподнявшись на руках, мальчик вытащил из под себя палку. И как он не почувствовал её раньше? Глаза ещё немного слипались, но спать не хотелось. Не изменяя привычкам, так упорно заложенным дядей Рейхом, ГДР проснулся ровно в шесть. Аккуратно привстав на ноги, мальчик размял затёкшую шею. Зарядку он делал каждое утро по наставлению Рейха. Кое-как сделав пару упражнений связанными руками и закончив с туловищем, он приступил к самому сложному, к ногам. Вытянув правую ногу вперёд, ГДР начал вращать ступнёй по кругу. Вот только стоять на одной ноге со связанными кистями не так легко. Почувствовав, что он заваливается назад, ГДР начал махать руками, пытаясь хоть за что-то ухватиться. И он ухватился. Точнее не он, а кусок верёвки на руках зацепился за один из железных прутьев, удерживающих палатку. С громким криком мальчишка упал на землю, потянув за собой всю конструкцию. Осознавая всю трагичность своего положения, ГДР начал вертеться и кататься по земле в попытках освободиться из “хватки” палатки, но только больше запутался. Из-за тенда, натянувшегося на глаза, немец не мог посмотреть что в это время происходит вокруг, но прекрасно слышал смех русских, проснувшихся от шума. Да уж, похоже весь лагерь собрался чтобы посмотреть на эту нелепую картину. - Что вы стоите?!- нежный голос Лены ГДР узнал сразу- Нужно ему помочь! - Подожди!- сквозь громкий хохот ответили ей. Похоже это был Лёша- Я хочу посмотреть, как он выберется! Осознав, что освобождение из палаточного плена только в его руках, в голову ГДР'а пришла идея, и он начал буквально прогрызать себе путь наружу, разрывая ткань в клочья острыми зубами. Понятие действий пленника не сразу дошло до русских. - Что творишь, дуралей!- заорал Николай, подскочив к немцу и начав его распутывать. Остальные последовали его примеру. Через минуту ГДР уже пытался вырваться из крепко обхвативших его рук Виктора. Кисти мальчика больше не были связаны, а верёвка кусочками валялась около разодранной палатки. - И где ему теперь спать?- пробормотал Лёха, поднимая с земли кусочки зелёной ткани. - Раз такой умный, будет спать на улице- пробурчал Виктор, удерживая в руках постепенно утихающего подростка. - Ну конечно, а когда он простудится, ты его лечить будешь? Да и приказ, доставить его живым и невредимым ни о чём не говорит?-Сказала Лена, скрестив руки на груди. - Ну, а как тогда? Я рядом с ним точно спать не буду! Он вон уже руку Кольке чуть не откусил, мне такого не надо!- воскликнул Степаныч. - Ага, проголодается и лицо тебе ночью отожрёт- рассмеялся Андрей. - В таком случае выход только один- серьёзным тоном пробасил Виктор, осматривая присутствующих серьёзным взглядом. ГДР к тому времени уже стоял на земле. Его руку крепко сжимали крупные ладони русского во избежание нежелательного побега. - На горе сидели волки и кричали… - Чур не я!- все ответили хором. - Не понятно так… Ну, хорошо. Сейчас точно решим! Мальчик чуть не подавился смехом. - Чё ржёшь? Мы тут вообще-то твою судьбу решаем, задавит ли тебя во сне Витёк или ты сойдёшь с ума от храпа Андрюхи- пытаясь сделать самое серьёзное выражения лица, произнёс Лёха. ГДР не совсем уловил его мысль, но всё же замолк. Отряд собрался в круг и выставили кулаки. - Вышел немец из тумана, вынул ножик из кармана- Виктор проговаривал слова, отстукивая на каждое по кулаку стоящего в круге товарища. Наблюдая за этой весьма детской картиной, у ГДР'а закралась мысль о том, что русские похоже все важные вопросы и споры решали по средствам считалочки или подобной детской глупости. Ей богу, взрослые дети, никак иначе. - Буду резать, буду бить, всё равно тебе водить. А на следующую ночь он зарезал мою дочь, а та дочь не моя, а та дочь короля, а король на рынке продаёт ботинки!- На последнем слове русский остановился на одном из кулаков. Все устремили взгляды к его владельцу. - Да вы что, смеётесь что ли?...- Глаза Лены округлились. Она посмотрела на ГДР'а, а тот лишь глядел на неё самым невинным взглядом, будто не он только что разорвал целую палатку. Товарищи переглянулись и громко рассмеялись, смотря на растерянную русскую. - Ну ты же не хотела, чтобы он спал на улице- Улыбнулся Николай. Девушка вздохнула- Ну ладно уж. Но тогда он будет помогать мне, а то от вас никакой помощи не дождёшься! Лена выхватила руку мальчика из лап Виктора и направилась к подобию столика, сделанного из досок на скорую руку. Около стола лежали три рюкзака, судя по всему, с провизией. - Лен, а верёвка?- только и успел крикнуть ей вслед Виктор. - И без неё справлюсь!- не оборачиваясь, ответила девушка- Будем готовить гречку, понял?- спросила она у идущего за ней немца. - Гэчка?- неуверенно повторил мальчик, пытаясь понять незнакомое слово. Подойдя к столику, русская достала из рюкзака мешочек с коричневой крупой и несколько банок тушёнки. ГДР взял в руки мешочек. - Buchweizen!- воскликнул мальчик, протягивая крупу Лене. - Не бухвайцен, а гречка- милая улыбка расплылась на лице девушки- Пробовал когда-нибудь? Немец ненадолго задумался то ли вспоминая, то ли переводя в голове фразу, но в итоге отрицательно помотал головой. - Ну, будем исправлять! *** Через полтора часа весь отряд уже сидел на траве, с огромным аппетитом поедая завтрак. Лена с ГДР'ом больше потратили время на попытки понять друг- друга, чем на готовку. Пару раз девушке даже приходилось звать Степаныча или Андрея, чтобы те помогли объяснить немцу что от него требуется. А пока эти двое готовили, остальные собирали лагерь. Сворачивали палатки, складывали вещи в рюкзаки, по ним же распределяли провизию. Закончив завтрак и отмыв посуду в озере, отряд был готов к отправке. ГДР'у опять связали руки, слабее, чем в первый раз, но это в очередной раз напомнило ему, что он находится не в каком-нибудь милом походе, а в плену у русских, где на самом деле ему не то что не доверяют, просто понимают, что у мальчика в приоритете побег и что он может сделать это при любой удобной возможности. Все в отряде были рады тому, что уходят, ведь они идут домой, идут вместе с важным фрицем, за поимку которого, их хорошо наградят, но вот у ГДР'а были абсолютно противоположные чувства, ведь он всё дальше и дальше оказывался от дома, а единственным желанием мальчика сейчас было сбежать. Но вот только как и когда? Немец заметил краем глаза карту, когда русские решали как идти к границе, вокруг них был густой большой лес. ГДР и до этого понимал это, но на сколько большой он понял, только увидев на карте. Путь к той дороге, на которой его поймали, самостоятельно он уже точно не найдёт, так что единственный выход – это идти с русскими до конца леса. А там он уже что-нибудь придумает. Может ему посчастливится наткнуться на какой-нибудь немецкий отряд? Это было бы очень кстати, но маловероятно, так как рядом никаких важных объектов. Только если военные не будут прочищать лес в поисках ГДР'а. Но солдат и так мало, и Рейх врятли будет отправлять кого-то на поиски бесполезного мальчишки, украденного русскими посреди глуши. Даже если этот мальчишка его племянник. Да, Рейх был таков, всегда только холодный расчёт. Этот ариец был готов пожертвовать чем угодно ради достижения своих целей. Обмануть? Запросто. Предать друга? Легче лёгкого. Напасть без объявления войны? Всё это он сделал. И что больше всего напрягало ГДР, он сделал это с СССР. И именно к Союзу его хотят доставить. Что сделает этот гигант, когда жизнь племянника Рейха будет в его руках? Будет мстить через него? Мучить голодом, может даже устроит пытки, чтобы достать хоть какую-нибудь информацию? От таких мыслей у немца подкашивались ноги. Ему было по-настоящему страшно. Он слышал про СССР много чего, начиная с того, что Нерушимый проводит эксперименты над собственными детьми и заканчивая тем, что он лично убил собственного отца, чтобы прийти к власти. ГДР'у было даже сложно решить, кто хуже, холодный и кровожадный Рейх или импульсивный и похоже сумасшедший СССР. Оба, судя по всему, шли к власти по головам, сшибая всякого, кто встанет на пути. *** Впереди, что-то напевая себе под нос, шёл Виктор, ориентируясь по карте и компасу. Следом шагали Лёша и Лена, за ними с ППШ в руках шли Степаныч и Андрей, между которыми плёлся ГДР, замыкали процессию Миша с Николаем. Они шли уже пять дней. Немец не знал где они точно, но предполагал, что где-то около границы между Польшей и Украиной. Так далеко от Берлина он ещё никогда не был, да и не сказал, что хотел. Разумеется ГДР пытался сбежать, рвался на свободу как мог, но ни одна попытка не увенчалась успехом. Отряд как назло проходил подальше от населённых пунктов, чтобы не наткнуться на какой-нибудь немецкий патруль, так что на чужую помощь мальчик уже не надеялся. Он пытался сбежать ночью, но у его палатки всегда стояла пара русских, готовых реагировать на любой шорох, да и сложно было выбраться незамеченным с чутким сном Лены. Он пытался сбежать пока все шли, во время привала, даже во время готовки, притворяясь, что он видел недалеко хорошую сухую ель для костра, но каждый раз его ловили. Он был не достаточно быстр и ловок. Мальчик даже пытался умолять русских отпустить его, но всё бестолку. После очередной неудачной попытки, когда ему чуть не прострелили колено в погоне, мальчик сдался. ГДР отпустил последнюю надежду, которая теплилась в его груди. Теперь он просто шёл. Шёл туда, куда ему скажут, делал то, что скажут, внутри захлёбываясь горькими слезами. Партизаны пытались хоть как-то приободрить немца, ведь видеть грустного ребёнка с понуро опущенной головой, который просто хотел домой – было тяжело. Он ведь не виноват в злодеяниях Рейха, в войне. Он даже не сын ему, а так, племянник. Но платить приходится именно ему. Спустя ещё четыре дня отряд с трудом, но пересёк границу и приближался к Курску. Там их уже ждала машина, предоставленная правительством для безопасного пути в Москву. С того момента, как ГДР оставил попытки побега, он почти слова не произнёс, кроме кратких ответов из разряда “Да” и “Нет”. Партизаны пересекли огромное поле, выйдя к грунтовой дороге. На обочине стоял зелёный грузовичок, в его кабине сидел мужчина средних лет, покуривая сигарету. Завидев отряд, он бибикнул и весело помахал рукой. Чем ближе ГДР подходил к грузовику, тем больше его ноги подкашивались, а голова кружилась. В горле встал ком. Связисты и Лёша с Николаем уже забрались в кузов, последний протягивал руку Лене, помогая залезть. Остались только пленник и Виктор. Нижняя губа мальчика дрогнула, когда сделав шаг назад, он упёрся спиной в русского. - Я не хочу- еле слышно прошептал ГДР. - Что?- не понимая переспросил Виктор. Резко обернувшись к солдату, мальчик посмотрел ему прямо в глаза и самым жалобным тоном, на который был способен, сказал. - Я не хочу! Что-то ёкнуло в груди у русского. Немного помедлив, Виктор взял ГДР'а на руки, передавая Николаю и залезая в кузов. Ему было искренне жаль мальчика, но он ничего не мог поделать. Приказ есть приказ. Лена усадила ГДР'а себе на колени. Немец уткнулся носом ей в плечо и тихо заплакал. - Ну тише, тише, скоро мы приедем в Москву и всё закончится.- шептала девушка, нежно гладя ГДР'а по голове. - Это для вас всё закончится, а для меня всё только начнётся- всхлипывая ответил мальчик. - Что он будет делать со мной?- его голос дрогнул, когда он произносил эти слова после недолгой паузы. - Я…Я не знаю, малыш, не знаю- Лена прижала к себе плачущего ребёнка и, казалось, была готова биться за него, как за собственного. Остальной путь все молчали. Ни песен, ни весёлых шуточек. Они ведь должны быть рады: приказ выполнен, никто не пострадал, их наградят. Но почему тогда на душе будто скребутся кошки, а путь до Москвы хочется растянуть на года, лишь бы не отдавать мальчика?