Связанные чернилами

Все происходящее на парах Ричи прошлёпал мимо ушей, потому что половину учебного времени он провел на самых разных форумах и сайтах, вычитывая все, что только можно было вычитать про соулмейтов. Вчера ночью он пытался найти хоть что-то про Хармона Пейджа. Но этот парень, судя по всему, не хотел нигде светить своё имя, фамилию или и то, и другое. Впрочем, этот факт был абсолютно нормальным, ничего необычного тут не было. Но тем не менее, как итог, проспал Ричард часа три или четыре, а на пары пришёл еле соображая, где, кого и что происходит. Да и другую половину своей учебного времени он клевал носом. — Ричи, — Мейсон потыкал его в плечо, — Ричи, подьем… — блондин разлепил глаза. — Чего?… — проговорил он в недоумении. Мейсон в ответ повернул голову в сторону Дрыги, преподавательницы языков. — Эванс, спать нужно ночью, а не на лекциях, — голос Дрыги был премерзким, неприятным, но пробуждающим. — Извините… — буркнул блондин, снова уткнувшись в ноутбук. Преподавательница смерила его недовольным взглядом и продолжила занятие. — Ты чего, форумы читаешь? — усмехнулся Мейсон, бросив взгляд на друга. — Ну да… — Зачем? — Про соулмейтов спрашиваю… — ответил парень, — Не интересоваться же у кого попало… — Да, форумы — это, конечно, не кто попало… — Да ну тебя! Я прочитал про какую-то эмоциональную связь. Типо… ты можешь чувствовать то, что чувствует твоя вторая половинка. Вернее, это может на тебе как-то отразиться. Правда, я не совсем понял, как это работает… — Насколько я знаю, все очень просто. Ты, вроде, как-то сам это понимаешь, ты понимаешь, что чувствует твой соулмейт. Сначала появляется либо зуд, либо жжение, либо ноющая боль, вроде ощущений когда руку сводит… А дальше… Как-то, знаешь, будто в голову стукает. Но эти рассуждения особенной ясности не внесли. Ричи, в конце концов, получил имя только вчера, и уже то, что он знал, было большим прогрессом. Хотя вместо этого стоило думать о проклятой сессии, которую парню предстояло сдавать через месяц. Из-за всей этой погоней за информацией о своей будущей второй половинке блондин совсем забыл и про свой средний балл, и про преподов, которые, хоть он и появлялся стабильно на лекциях, будут валить как проклятые. И теперь на Ричи висело три совместных проекта, столько же эссе и надо было сдать несколько тестов. А, значит, придётся еще неделю ходить к каким-нибудь отличникам и преподам в попытках подтянуть знания. Особенные проблемы у парня были с несчастной математикой. Ему было ну хоть треснуть, а никаким образом не понятно, зачем востоковедам знать математику и даже то, что этот предмет имел исключительно базовый уклон, проблему никак не решало. Гаденьким во всей этой ситуации было и то, что Дэниел, местный зубрила и ботан, который в математике разбирался, как Ричи — в дизайне и изобразительном искусстве, за что и получивший прозвище «Пифагор», видимо, устал помогать всяким «гуманитариям» и плюнул на все. Так что теперь не просто гуманитарий, тут и математик от него помощи не дождался бы что в тестах, что в классной работе, что в домашке. А парить Мейсона по поводу своих проблем парню не очень хотелось. Поэтому оставалось пойти или к преподу, который дал бы ему тест, или найти кого-то, кто шарит в этом сатанинском предмете. Какого-нибудь математика, инженера, финансиста, может быть… Как вдруг в запястье, на котором было вычерчено имя, зажглась странная и подозрительная боль. Навязчивый и раздражающий зуд, переходящий в довольно неприятное ощущение, которое медленно распространялось по всей руке и глухо отдавалось в голову, вызывая чувство беспокойства, тревоги и смутной ярости. Теперь Ричард понял, о чем говорил его друг, когда рассказывал о том, что эмоции своего соулмейта можно каким-то образом понять и прочувствовать. Потому что теперь в его сознании словно щелкнуло: его соулмейт, этот Хармон, похоже, злится.