***
Сигарета тлела, а пепел падал на пол. Тэхён подносил фильтр к губам, лёжа на кровати, смотря что-то в телефоне. Чонгук рядом, просто неловко смотрит в стену. В видео, что они смотрели, были слышны стоны и очень громкое:«Юнги!», «Мин~и». Тэхён взял Чонгука за подбородок, заставляя это смотреть: толчки Намджуна были всё сильнее, тот придерживал ноги Хосока на своих плечах, кусая и кусая шею Хоби. Чонгук вздохнул. Он не хочет так мстить, могли бы просто избить его и всё, а сейчас они ещё задевают и тех людей, которые не виноваты. — Возбуждающе, правда, кокосик? — рвано дыша, спросил Тэхён. Верно, это и правда возбуждало. Чонгук — гей и, конечно, ему становилось жарко в комнате, но Тэхён, он же натурал. Так почему же он смотрит сейчас туманными глазами, облизывая губы? Почему его дыхание стало таким горячим? И тупая ухмылка, которая не спадала с лица, с самого начала этого уебского видео. Но реакция Тэхена, как кажется Чонгуку, очень странная. На прямую спросить как-то не хватает храбрости. — Хочу так же. — Что за бред? — Чонгук хотел подальше уйти от него, но его задержали, хватая за талию. Сейчас такие действия не вовремя. Тело и так горячее, а длинные пальцы Тэхёна стали нежно проходить по прессу Чона, спускаясь ниже. Когда же Чонгук захотел освободиться, вдруг заиграла мелодия на гудке самсунга Чона, высветилось фото Чимина. Тэхён ответил на звонок. — Привет, булочка, — Тэхен смотрел так туманно, приложив палец к губам, мол, тихо, Ким облизнул губы, так по-блядски, что Чонгук зажмуриться отгоняя отвратительные мысли. Тэхен начал медленно расстёгивать чужой ремень, он ехидно улыбался и Чонгуку хотелось проехаться по его лицу носком своего ботинка. Чон резко вскочил, выбегая из комнаты, пока Тэхён провожал его взглядом, облизываясь. «Вот же глупый», — подумал Тэхён, разговаривая с Чимином. Рассказав ему про их с Чонгуком план, и про большую часть сделанного, то услышал возмущение, что не нужно, Юнги итак наказан, он — галимый гомофоб, говорил Чимин. Тэхён лишь пожелал скорейшего выздоровления и отключился. Его это взбесило. Как будто ради себя всё это делает, как будто его до полусмерти избили. Такое мышление ему не по душе. Тэхён делает всё правильно. Чонгук приходит через десять минут и садится в кресло напротив. — Боишься меня? — всё с той же улыбкой произнёс Тэхён. — Я не сделал ничего такого. — Ничего такого? — возмущающе воскликнул Чонгук. — Да ты домогался до меня! — Тебе нравилось. Чонгук лишь промолчал. А что ему ответить? Отрицать бесполезно, слишком упёртый, молчание же должно выручить. Но нет, Тэхён лишь улыбнулся и начал что-то делать в телефоне. В Чонгуковом телефоне. Осознав это, он подбежал, пытаясь забрать сотовый, но Ким лишь смеялся, листая фотографии Чимина. Где тот спит, ест, корчит рожи, на чём-то сосредоточен, дурачится, злится, улыбается. И таких фотографий пол тысячи, ещё и папка отдельная есть. Чонгук весь покраснел, наконец-то отобрав телефон, он отпинал Тэхена под зад. Глупые шутки, снова, нравится же ему издеваться над Чонгуком. А Тэхён лишь смеялся. Что вообще у него в голове? Всякую хрень творит. — Чимин знает, что у него есть личный фотограф? — весело спросил Тэхён. У Чонгука противоположное настроение. Нахер он полез в телефон? Папка специально была скрыта, но этот мудак знает пароль от телефона. Вчера узнал. —Отвали, — пробурчал Чонгук. — Давай лучше отправим видео. Тэхён лишь улыбнулся на это. Хотел бы он тоже личного фотографа, но он в единственном экземпляре.***
Хосок открыл дверь и зашёл в глубь своей квартиры, снимая обувь. Он повесил своё пальто и отправился на кухню, где увидел Юнги, который что-то готовил. — О, Хосок, привет! — Юнги радостно перемешивал что-то и дарил улыбку Хосоку. Только она ему не нужна, как и весь Юнги. Налив себе чай, Хоби направился к себе в комнату. Тягучая боль пронзила его сердце. Больно его видеть, чувствовать его запах да находится просто рядом больно. Он столько плохого сделал, не осознавая своей вины, а сейчас притворяется, что ничего не было. А разве нужно притворство? Нужно ли им? Казалось, три года назад, что у них всё взаимно. Они подолгу могли смотреть друг другу в глаза, держаться за ручки, да просто касаться друг друга. В глазах была видны любовь и нежность. А сейчас что? Юнги всегда отводит взгляд, не может обнять, когда Хосоку грустно и вечно держит дистанцию. Три года он пытался не обращать на это внимание, но сейчас слишком больно этого не делать. Юнги лишь выключил газ и пошёл к Хосоку. — Бурная ночь была, да? Хосок проигнорировал его. Юнги засосы на шее друга не порадовали. Когда он успел? Обычно он не проводит время с девушками, а если и проводит, то только по делу. Может, Юнги так просто казалось? Но в сердце остался неприятный осадок. Почему так? Почему сейчас ему стало тяжело в грудной клетке? Разве он не должен радоваться за него? Ну да, засосов много, очень много, как будто не одна девушка была. — Кто поставил тебе? — проведя по внутренней щеке языком, Юнги облакотился на стену, переводя взгляд с пола на Хоби, смотря из-под лобья. — Намджун, — просто ответил Хосок, немного отпив из чашки. Если сказать правду, то он не поверит. Два его друга занимались интимом, да у Юнги голова взорвётся. Тот лишь рассмеялся. Значит, не поверил. — Хорошая шутка, — Юнги почесал нос и продолжил. — Слушай, прости меня. — Ты должен не у меня просить прощение, Мин Юнги. — Хосок стал сильнее нажимать на кнопки на клавиатуре, его взгляд изменился, стал ещё страшнее, как будто он может он им убить. Только Хоби смотрел не на Юнги, а на ноутбук. Сейчас он противен для Чона. А официально он его зовёт очень редко. Именно в те времена, когда злится. — Хочешь попрошу у него прощение? — Юнги смотрит с надеждой, просто умоляет. Вот почему Хосок не поворачивается в его сторону, ведь растает и снимет свою маску, не будет так зол на него и простит. Сейчас этого не нужно, Юнги должен понять свою очередную ошибку. Но всё это ушло далеко, когда он видит у себя в сообщениях на ноутбуке видео, где отчётливо виден сам Хосок и Намджун, где они обнажённые, а Хоби прогибает свою спину, при этом его лицо вжимает рукой Джун, входя в его тело. Быстро выгоняя Юнги, и закрыв дверь, Хосок начинает звонить Намджуну. Тот берёт трубку сразу. — Намджун, у нас проблемы, — кто-то создал беседу, где их четверо, с названием «выбор за вами», а под видео написано: «Хотите, чтобы это осталось между нами, выполняйте всё, что мы прикажем, иначе сольём вашему мудаку Юнги». Это провал, сейчас они ниже дна, и Хосок чувствует, как вся дрожь идёт по телу. Тяжело дыша, Чон берёт лишь наушники и отключает Намджуна, ведь тот уже орал в трубку, Хосок молчал, хотя сам и набрал. Выключая ноутбук, он заходит через телефон, чтобы посмотреть это видео. Он нажимает «включить» и сразу слышит стоны и чёртово имя:«Юнги!», а потом в видео резко переход, там он и Намджун сидят на полу и попивают соджу. Дальше Намджун обрабатывает руку и говорит фразу, из-за которой у Хосока затряслись руки:«Ты влюблён в него, да?» и подпись субтитрами «Юнги, про тебя». Прошёл час, а Хосок никак не успокоится, видео шло двадцать минут, а он его пересмотрел ещё два раза. Каждое движение, каждый переход на их секс с Намджуном, всё это Хоби пересмотрел. Как Намджун его перетащил на кровать, не прекращая акт, не замечая в углу, около двери, двух парней. Чон не мог поверить в это, их засняли, чёртовы Тэхён и Чонгук. Тут и сразу можно было понять, кто это сделал, в квартире, кроме них четверых, не было никого. В руке, Хосок крутил конфету с надписью «радость», хотя на намёка на этого не было. Какая здесь радость, какая здесь сладость. Всё вокруг горькое и солёное, к чему не прикоснись, всё пропитано этим. Ведь никто не чувствовал этого, у каждого проблемы, одна за другой, не прекращая уменьшаться. Дрожь по всему телу не давала подняться с кровати, всё также слушая это видео. На паузу поставить не получается. Это новый проёб, очень большой, который пробил дно и пробирается через тьму. Слёзы не идут, не могут, слишком шокирован этим. Что теперь делать? Как остановить их? Заставить удалить? У них есть копия, определённо. Осталось только ждать, что они прикажут. И этого не пришлось делать, вслед за видео пришло сообщение: «Выгони его». И тут уже сдерживаться не смог. Он лежал на кровати и рыдал, не пытаясь приглушить свой крик, который напомнил то, как животному выламывали кости, а тот не сопротивлялся и ждал своей смерти, которая ещё не скоро придёт. В комнату вбегает Юнги, остановившись около кровати, на которой плакал Хосок, надрывая голос. У Мина тоже накапливались слёзы, ведь помочь он не может, да просто поддержать, обнять, не в силах. Забрать боль хочется, которую причинил сам, но и этого нельзя. Юнги просто стоит и смотрит на это молча, пока Хосок рвал волосы на своей голове. Хосоку настолько больно, потому что Юнги избил Чимина? Но они даже не близки, из-за этого страдать? Этого он не понимает, поэтому решил просто стоять на вытянутую руку, дожидаясь, когда он остановится. Но прошёл час, а крик был ещё сильнее. Юнги лишь теребит футболку, смотря в пол. Не может он смотреть на Хосока, которому сейчас плохо, но просто нахождением, как Мин думает, даст ему сил, возможно, Хосок успокоится, чувствуя, что он рядом. Юнги поднимает голову и замечает, что на ноутбуке открыт какой-то чат и видно неизвестное видео. Рассмотреть не получилось, Хосок резко закрыл его и стал смотреть на Юнги, с такой болью, что самому хочется повеситься. Столько радости из него выкачано и отдано кому-то другому, но точно не Юнги. Засосы сами попались в поле зрения Мина. Может, он поссорился с ней? Или она ему изменила, сняв это на свой смартфон? Но от услышанного, Юнги лишь остолбенел ещё больше, мысленно втыкая себе нож в сердце: —Вали нахрен отсюда! — резко закричал Хосок, дрожа. — Почему ты стоишь? Собери свои ебаные вещи и вали на хуй! Я видеть тебя не могу, Юнги! —Но, Хосок... — договорить ему не дали, в Юнги летит ноутбук, ударяя в живот. Боли от этого, Юнги не почувствовал, а вот от слов — да. Понятно, почему он злится на него, но выгонять... Это же всё несерьёзно, да? Это шутка? — Знаешь почему мамка тебя бросила, а? — Хосок смотрит безумно, дрожит весь. Он хочет сделать больно. Только так он уйдёт. — Не переходи грань, Хосок! — Юнги тоже повысил тон. Семья — это его больная тема, а Хосок это знает и бьёт, да нет, ещё страшнее, он просто режет на мелкие кусочки всего Мина, просто выкидывает его в мусор, чтобы потом сожгли. — Ты просто кусок говна. Ты любишь парней, да? Угадал? — Хосок рассмеялся. — Вот почему мама кричала на тебя, когда я был рядом за стеной? «Мамочка, мне больно», «Мамочка, он меня продал», «Ты же веришь мне?». А что ты получил в ответ, помнишь? — Заткнись! Ты, чёртов ублюдок, заткнись! — Первая слеза катится по щеке Мина. Юнги никак не может сдвинуться с места, слова Хосока перекрывают кислород, а его смех, режет с корнем сердце. Воспоминания оставляют больную пощёчину, которая ещё с того раза жжёт. В глазах всё мигает, а в голове пульсирует. Только вышел из больницы, но снова началась паническая атака. Слишком больно, слишком слаб для такого. — «Из-за тебя мы разводимся», «Ты лишь портишь жизнь всем окружающим тебя», «Чтоб ты страдал также, как и я», — удар кулаком останавливает речь. Хосоку и самому больно от этого, но, сделав это, Юнги точно уйдёт. Так бы не ушёл, а лишь зависал у себя в комнате. А сейчас он уйдёт, заберёт вещи и не вернётся. Ни завтра, ни через неделю. Так же хотят Чонгук и Тэхён, ведь им хочется отомстить за Чимина. Но ради Юнги он сделает это всё. Хосок не хочет оставлять его одного, жить без него не сможет. Если он увидит то видео, то прекратит общение и с Хосоком, и с Намджуном. А сейчас они просто разбегутся, пока не закончится всё это дерьмо, а потом Хосок попросит прощение, обязательно попросит. Ведь эти слова ранили Юнги, очень сильно. И так старается не напоминать о его семье, ведь Мин ещё не до конца справился со своим прошлым, не может отпустить, тянет и тянет за собой в будущее. А через время они снова помирятся и уже будут спокойно наслаждаться своей дружбой. Как бы Хосок не любил, но если Юнги им дорожит как другом, то и этого достаточно. — Не смей цитировать мою мать! Она умерла для меня, как и ты сейчас! — Юнги уходит прочь из комнаты. Слышно, как тот открывает в ванной шкафчик с таблетками и насыпает куда-то, а потом идёт на кухню и запивает их. Всё, ему снова плохо, значит, он точно уйдёт. По дому грохот, Юнги всё ломает в своей комнате. Каждый удар проходит через сердце, но останавливать его Хосок не будет, как бы не хотел. Тэхён и Чонгук будут счастливы, узнав, как Хосок довёл Юнги. Еле видя, Мин открывает шкафчик, доставая свои таблетки и насыпает себе в руку. Он еле как доносит их, и набирает воду в кружку. Первая, вторая, третья. Голова стала сильнее болеть. Злость тоже усиливалась. Юнги пришёл к себе в комнату, закрывая дверь. Как Хосок посмел задевать его семью! Мог оскорбить именно его, мог просто побить до полусмерти, но только не семья. Из-за неё он ходил к психологу, из-за неё у Юнги проблемы с психическим здоровьем, если бы не они, то он мог обнимать Хосока, да что там обнимать, он мог смотреть подолгу на него. Прекрасная смуглая кожа, похожая на мёд, которая красиво блестит на свету, прекрасная улыбка, что дарит счастье, и самое важное, его характер, что раз за разом прощает его. Почему? Почему такого ублюдка, как Юнги прощает? Он столько боли сделал людям: семью разрушил, довёл двух парней, избил Чимина, и Хосока ударил. А он прощает. Мог бросить одного, но ведь знает, что Юнги одиночество ненавидит. Читает как книгу. Книгу, у которой порваны и изрисованы страницы, на которую проливали чай и забывали под дождём. А он читает и аккуратно листает, не забывая обводить ярко-розовым текстовыделителем всё то, что Юнги ненавидит и старается исправить или же принять это. Какой же он, сука, хороший. Какой же хороший, что сейчас задел тему про семью, что запомнил фразы из того дня, прямо слово в слово. Всё полетело со стола. Кружка, что подарил Хосок, разбилась. Стол тоже рухнулся, а светильник полетел в зеркало, разбивая то на мелкие кусочки. Пора уходить. Он не выдержит этого и сделает с Хосоком тоже самое, разобьёт его и физически, и морально. Через три часа входная дверь захлопнулась, а Хосок остался один, в пустой квартире, которая напоминала о Юнги. Хосок взялся за голову и прошептал себе:«Что я наделал», — дрожащим голосом. Ведь мог просто выгнать, мог просто попросить пожить немного у Намджуна, но нет, он затронул то, что нельзя было, причиняя боль Юнги. Какой же он идиот.***
—Ты отправил? — Чонгук отпил воды из бутылки и посмотрел в экран телефона. Уже двадцать один двадцать, а Чону ещё домой идти, ведь родителям обещал пораньше вернутся с колледжа. Тэхён лишь ждал, когда придёт ответ. — Ладно, мне пора, пока. Чонгук встал с кровати, накидывая на себя курточку, он собрался уходить, но Тэхён его остановил, схватив за запястье. Чон лишь вопросительно посмотрел и откинул руку Кима. Тот лишь улыбнулся. — Что сначала скажем делать? — Тэхён показал ему на телефон, ожидая ответа. Чонгук лишь вздохнул и пожал плечами. Ему как-то наплевать, ведь не этого он хотел. Лишь отомстить Юнги, но никак не втягивать Намджуна и Хосока. Тем более это брат Тэхёна, а тому наплевать, лишь боль причинить Юнги. Пусть сам всё делает, Чонгук хочет отказаться от этого всего. Слишком совестно, Хосок добр к нему, а Намджуна он уважает. Тот всегда весёлый и с ним хорошо можно провести время. Эти двое и плохого ничего не сделали им, причём тут они, если виноват совершенно другой человек. Чонгук всё таки решился сказать Тэхёну всё, что думает об этом: — Я не хочу принимать участие в этом, разбирайся сам, — Чонгук выдохнул и уже собирался уходить, направляясь к выходу, но Тэхён догнал его, загородив путь. Взгляд был безумен, а улыбка ещё безумнее. Он слишком загорелся этим и видно один не хочет оставаться. Не хочет, чтобы потом получил только он. Это пугало Чонгука. — Нет уж, — Тэхён улыбнулся ещё шире. — Раз начали вдвоём, так и закончим. — Ты слышишь, я не хочу больше этого делать, мне наплевать, что ты там говоришь, пока, — Чонгук отодвинул Тэхёна и пошёл дальше, задевая плечом Кима. Тот опустил голову. — Или ты хочешь, чтобы Чимин узнал про своего личного фотографа? — Тэхён поднял голову, ухмыляясь. Снова ухмылка, как лицо у него не треснуло от неё, вечно же ухмыляется. Когда уже он станет нормальным и будет думать не только о себе, но и о других. Чонгук немного заволновался, ему не нужно, чтобы Чимин узнал это от Тэхёна. Он сам хочет признаться, а Киму наплевать на это. Он глупый или что? Сейчас набить бы ему морду, но руки марать не хочется. — Ну ты и мразь, — Чон снял с себя курточку и прошел обратно в комнату, набирая отцу, что ночует у Тэхёна. Они отправляют сообщение Хосоку о том, чтобы тот выгнал Юнги, но Чонгук не очень-то и рад, когда через три с половиной часа, приходит ответ: «Я выгнал его». Раньше Чон горел тем, чтобы отомстить Мину, но сейчас он не сильно этого и хочет. Чимин написал, что не надо ничего делать, что так ему легче не станет, и лучше бы просто навещали его чаще. Чонгук думал, что просто побьет Юнги и всё. Так он думал, пока Тэхён не стал его шантажировать.***
Юнги плетётся уже в знакомое всем место и через полчаса нажимает на кнопку звонка. Слышны шаги и как начинают открывать дверь. Намджун выглянул оттуда весь заспанный, потирая глаза. — Ты чего? — Намджун смотрит на него немного в удивлении, но сейчас по нему ничего не скажешь. Ведь время двенадцать ноль три, а Киму завтра подрабатывать идти, но Юнги больше не у кого переночевать. Есть один вариант, но сейчас надо отдохнуть от всего этого, а не напрягаться. Мин просто показал на багаж в руке, и Намджун всё понял. Эти двое засранца уже что-то написали Хосоку. Глаза у Юнги красные, а губы покусаны. Значит со скандалом ушёл. Юнги проходит на диван, ожидая когда ему принесут одеяло и полотенце, в душ всё таки надо дойти. Намджун ему кинул на диван и пошёл дальше спать. Юнги выдавливает шампунь, натирая на руки до пены. Вода стекает по всему телу, делая маленький массаж, и стуча по нему маленькими струйками тёплой воды. Медленными движениями Юнги наносит шампунь руками, немного массируя голову. Слишком устал, слишком больно. Он до сих пор помнит как Хосок кричал и плакал, выдирая себе волосы, как выгнал его и как вспомнил ту ужасную ночь, когда Хосок "спал", а Юнги решил рассказать маме о своей ужасающей тайне, которую он хранил два месяца, умирая и умирая внутри от сильной боли в сердце. Злости больше нет, сейчас, под препаратами, он спокоен, в голову не лезут мысли, а тело расслабляется под еле горячей водой. Юнги уверен, тот сказал всё это импульсивно, со злости. Через два дня Мин придёт снова, но сейчас пусть Хосок остынет, хотя Юнги не слишком понимает реакции Чона на всю эту ситуацию. Мог ударить снова, мог просто игнорировать, а получилось то, что получилось. Обида была изначальна из-за слов Хосока, но сейчас он должен попробовать понять его, ведь тому тоже больно и Хосок тоже человек. Хоть он и улыбается при всех, но Юнги знает его настоящего, который боится темноты и ужасов, который много думает о своём существовании, и о других мелочах, которые не каждого человека волнуют.***
Хосок не может уснуть, всё время ворочаясь. Мысли лезли изо всех углов. Что сейчас с Юнги? Где он, не мёрзнет ли? Может он не пошёл к Намджуну, а где-то на улице шатается. Волнению не было предела. Что же будет завтра, когда ему снова они напишут? Что в этот раз? Сейчас Хосок винит себя за те слова, что он сказал, ведь знал же, что Юнги будет больно. Всё это было импульсивно. А как тут не действовать быстро, когда дружбы вообще может не стать из-за каких двух идиотов? Всё думая и думая об этом, Хосок уснул.