***
За завтраком, конечно, без дежурных подколок не обошлось. — Северус, у вас вид такой довольный. Поделитесь секретом хорошего настроения с утра, — начинает Флитвик, первый заметивший, что моя маска презрительной брезгливости при взгляде на стол барсуков периодически трескается, — нам всем очень интересно. — Рецепт прост, коллега, убейте кого-нибудь накануне — и заряд бодрости на несколько дней вам обеспечен. — Ооо... Это вы удачно подметили, я и сам такой, — хищно оскаливается полугоблин, — пригласите меня в следующий раз, когда решите подсократить поголовье преподавательского состава. — Всенепременно, Филиус, — отзеркаливаю его "улыбку", — надо только выбрать дичь заранее. Со всех сторон потянуло возмущением, от Авроры страхом, а вот эмоции Флитвика вполне соответствовали его словам и выражению лица. Странный он. Вроде учить детей ему нравится, и относится он к ним по доброму, но изредка проскальзывают в нем черты хищной твари — совершенно отдельной, живущей своей жизнью, личности, которую он пытается загнать поглубже. Причем от подобного раздвоения, на самом деле, он сильно страдает. Что еще ожидать от жертвы генетических экспериментов? В повседневном общении он может быть достаточно приятным и поможет, если не сильно напряжно, делом и советом. Нормальный мужик, короче, но в серьезном испытании спиной к нему я не повернусь никогда. Пропускаю дежурное "недопустимо" от Макгонагалл, игнорирую хмурые взгляды всех остальных. Одному Дамблдору весело — этот завсегда рад, когда его подчиненные собачатся. Как он разрулил ситуацию с оборотнем в школе и трупом Петтигрю — пока для меня остается загадкой. Наверное, так же, как замял смерть Квирелла и существование василиска, который весь учебный год ползал по школе. Тогда ситуация была похуже — родители из писем деток были прекрасно осведомлены о происходящем. Аж зависть берет. Тянет, гад, за ниточки, нажимает на рычаги, достает из архива компромат на ту или иную влиятельную личность. Тоже хочу себе такую паутину! А что? Нет ничего невозможного. Начну с собственного "ручного" Пожирателя — мадам Лестрейндж надо обработать по полной программе, хватит сопли жевать и воспринимать ее через призму воспоминаний Снейпа. Она ценный ресурс и возможность каких-либо "романтических" отношений с ней после сегодняшней ночи вычеркивается навсегда. И не потому, что я такой "верный" и все такое, не исключено, что с Тонкс у меня не выйдет долгосрочных отношений — это жизнь, а у Нимфы пока что сплошной ветер в голове. Просто при моей эмпатии ощущения в сексе с этой сумасшедшей были бы не лучше, чем с акромантулом. Вот Нимфадора, та просто феерична — как вихрь снежинок, искрящихся в лучах солнца на фоне чистого голубого неба, но не холодный, а с ласковым дыханием весны, с запахом цветущей вишни и полевых цветов. Будет просто преступно позволить ей связаться с кем-нибудь вроде собственного папаши. Я вот чем плох? Ни разу на актера, сыгравшего Снейпа в фильме, не похож — тому вообще полтинник на момент съемок было, а хороший зельевар, вроде меня, может до пятидесяти на двадцать выглядеть, если не страдает от депрессии, осложненной алкоголизмом. Так, Дамблдор опять кайфует, но одна личность спокойна, как мороженный мамонт. Тоже, как Снейп, алкоголичка. Интересно, какая у нее причина. — Сивилла, — обращаюсь к ней, — ваше экспертное мнение будет очень ценно для кафедры чар и зельеварения. — Могу подсказать с выбором, — отвечает "гадалка", — заходите как-нибудь после занятий, я помогу вам определиться. Теперь негатив, к которому примешивается тревога, направлен на нее. Шутка ли, два «неадеквата», один из которых с "пожирательским" прошлым, будут бухать на пару и прозревать в хрустальном шаре будущую жертву. Тут поневоле занервничаешь. Знатно она всех потроллила. — Спасибо, на неделе обязательно загляну. Филиус, вы с нами? — Полностью доверюсь вашему выбору, — прищуривается полугоблин. Не, ну а что? У меня настроение хорошее, не все же им надо мной прикалываться. К Трелони действительно стоит заглянуть, она после Альбуса и Флитвика — самый загадочный "экземпляр". А вот убить кого-нибудь действительно руки чешутся, наверное, дурное влияние Волкодава. Он, кстати, от Сириуса и следов не нашел. Ну ничего, у меня ручная Лестрейндж в проекте — выпишет ему путевку на тот свет досрочно.***
Прошло уже несколько дней с той ночи, когда я поджарил Люпина, достаточно спокойные и, не побоюсь этого слова, умиротворенные. Я наконец-то получил то, чего мне не хватало в этом мире — нормальное, человеческое общение с тем, кто относится ко мне... Хорошо, короче, относится. С Тонкс мы болтали постоянно, будучи в разных местах. Дело в том, что Протеевы чары — уровень ЖАБА, однако их знают все старшекурсники. Школьники давным давно нашли им практическое применение, как для веселья, так и для более серьезных вещей. Организованная по интересам группа создает по одному зачарованному блокноту на каждого — и сидят детки в "чате", обмениваясь сплетнями, инфой по домашним заданиям или просто пустым трепом. Даже у меня есть один такой, для связи со старостами. Зачаровать две тетради для переписки только двоих тоже проблем не составляет, поэтому часто можно заметить в коридорах Хогвартса подростка с ручкой, который читает что-то в своей "записной книжке" и глупо улыбается. (Перьями и чернильницами заставляют пользоваться только с первого по третий курс, как дань традиции и для развития внимания — одно неловкое движение и клякса обеспечена. Остальные пишут чем захотят, вот у меня золотой Паркер с десятью литрами чернил внутри). Этой практике не менее ста лет, точно. Возможно, найдется умник, который модифицирует чары, чтобы колдофото можно было выкладывать, тогда вообще на переменах и в гостинных разговоры прекратятся. Маглорожденные часто твердят про отсталость и "ретроградность" магического мира, но "социальные сети" здесь зародились на столетие раньше, чем у маглов. Я, как человек с жизненным опытом, прекрасно понимаю, что "перепиской" и регулярным сексом такую девушку, как Тонкс долго возле себя не удержишь. В этом возрасте романтику подавай, и не обязательно сладкую, как в дешевых дамских романах — бандитская тоже подойдет. Поэтому и решаю, что пора нам прогуляться за приключениями. Чувствую, что этого она сейчас больше всего хочет. Есть у меня пара вариантов с минимумом риска для жизни, но очень красочных и необычных. Думаю, она оценит полет моей фантазии.***
— Хшсссшшш... — шиплю я. Вызванная мною змея ползет влево. — Шсхссшшш... —"отдаю приказ", она поворачивает вправо. Тупая тварь на большее не способна. Сказать: "Ползи и ужаль за задницу Дамблдора" я могу, но рептилия меня просто не поймет элементарно потому, что мозг у нее меньше, чем у кошки — на сложные действия, с прогнозом и планированием, он не способен. Даже с тысячелетним василиском Том светских бесед не вел, а просто отдавал ему приказы. И это король змей. Что тогда взять с обычной кобры? Тем не менее, опыт признан удачным. Амулет Слизерина дает возможность говорить на парселтанге, это главная и, боюсь, единственная функция "реликвии". Зато теперь у меня есть доступ в Тайную Комнату, а значит шкура единственного в своем роде василиска будет моей. Этих редких существ выращивают в Индии, растут они долго, раз в десять медленнее драконов, размножаются в неволе очень плохо и до размеров более пяти метров не вырастают. Поэтому перчатки из драконьей кожи общедоступны, а вот одеждой из шкуры василиска никто похвастаться не может. Стоимость такого приза запредельная. Удовлетворенно улыбаюсь, сжигаю рептилию и очищаю взмахом палочки воздух. Пора подготовиться к завтрашнему свиданию. Что бы такого надеть?***
Погода отличная — на небе ни облачка, лучи солнца беспрепятственно проникают сквозь лишенные листьев кроны деревьев, снег радует первозданной белизной, о которой жителям больших городов остается только мечтать. Идем с Тонкс уже разведанной Волкодавом дорогой. — Ты прямо мои мысли прочитал, давно хотела в Запретный Лес сходить. А то Хог закончу и нечего будет детям рассказать, — говорит Нимфадора, затем подозрительно смотрит на меня, — ты ведь не читаешь? — Как ты могла такое подумать? — побольше возмущения в голосе, — Ты сама просила познакомить тебя с моей "теневой" жизнью, вот я и решил взять тебя на встречу с потенциальным бизнес-партнером. На самом деле Нимфу я потащил с собой, чтобы сделать прививку от дальнейших поисков приключений на свою задницу. Уж лучше пусть жизнью рискует под моим чутким руководством. Все продумано и, в принципе, безопасно, хотя от случайностей никто не застрахован. На случай непредвиденных трудностей у меня заготовлен план экстренной эвакуации. К форс-мажору можно готовиться, но нельзя быть готовым, иначе какой это форс-мажор. — А кто он? Я же от любопытства помру, пока мы дойдем. — Терпение, уже почти пришли, — отвечаю, кивая в сторону клочьев гигантской паутины между деревьями, — ты же хотела стать аврором, там без этого нельзя, бумаги, отчеты, совещания... — Не, уже не хочу, козлы они все. После того случая — никакого желания. — Не стоит обобщать, среди них полно профессионалов, вот только портить отношения с начальством, которое, как правило, обязательно прикормлено кем-нибудь из политиков или "руководством" преступного сообщества, никто не хочет. — Ненавижу политиков и их подстилок, преступники, по крайней, мере честнее. Делаю зарубку в памяти — познакомить девушку с "дном" Лютного. Как бы она не повелась на "блатную романтику". Если я сейчас возьму на себя роль "мамочки" и начну рассказывать как это плохо, то она точно туда сама влезет. — Политика — это участие во власти и влияние на ее распределение, — привожу цитату, — криминальные боссы тоже на нее влияют, а значит поневоле политики. — Не занудствуй, вечно ты все так вывернешь, что вроде и прав, но совсем не интере... Аааа... — испуганный крик обрывает ее фразу на полуслове. Вскидываю палочку и паук величиной с крупную собаку разлетается на несколько кусков, оставшимся двум обрубаю лапы Огненной Плетью. — Северус! Мог бы и предупредить... — с отвращением вскрикивает моя спутница. Ей действительно страшно и одновременно стыдно за свою истерику. — А самой не судьба догадаться? Нам туда, — указываю на проход между стволами плотно стоящих деревьев. С независимым видом направляюсь туда. Тонкс вцепилась в мое предплечье, ее серьезно потряхивает. Логово акромантулов окружено кольцом толстых сухих стволов, промежутки между ними заполнены валежником, который спаян плотным слоем паутины. Создается впечатление, что мы в огромной пещере. Кое где висят в "коконах" тела кентавров и крупного зверья. Туши "разумных" только две — один взрослый и один "жеребенок". По центру "площади" нас уже ждет местный "пахан". Огромный волосатый паук, метров двух в высоту и пяти в ширину. Из прочитанного мной знаю, что до таких размеров на родине акромантулы не вырастают. Хотя и при отрицательных температурах они не выживают. Интересно, чем Хагрид его кормил. — Мы пришли с миром, — объявляю я. — Миром? Ты убил моих детей, волшебник, и после этого говоришь про мир? — раздается хриплый голос. До последнего не верил, что Арагог умеет говорить, ведь для обеспечения речи необходим полноценный голосовой аппарат, который в анатомии акромантулов не предусмотрен. Хотя в наличии есть легкие, которых их немагические родственники лишены. — Не гони, у тебя их еще сотни и не похоже, чтобы ты испытывал к каждому родительскую любовь, — стараюсь, чтобы голос звучал ровно. Тонкс страшно, но до паники еще не дошло, несмотря на то, что сверху уже спускаются эти самые "сотни". Надеюсь, девочке этого "приключения" надолго хватит. Если чудовище прыгнет, то аппарировать мы можем не успеть, тут хотя бы несколько секунд нужно, и она это прекрасно понимает. Поэтому страх Нимфы нарастает, правда одновременно с верой в мою крутость. Приятно, черт возьми. Она-то не знает, что у меня экстренный порт-ключ с собой, он практически мгновенно сработает. — Зачем ты пришел? — задает членистоногий главный вопрос. — Предложить тебе купить кое-что, оплатишь своим ядом. У меня сложилась большая потребность в нем. — И что ты можешь мне предложить, волшебник, чего я не могу взять сам? — Твою жизнь, — отвечаю честно, доставая из кармана "алхимическую гранату", — сейчас я держу ее в своих руках. Бонусом пойдет мое молчание о твоем существовании. Думал монстр не очень долго, но достаточно для того, чтобы Тонкс начало колотить. "Потомство" уже обступило нас плотным кольцом, но держалось на расстоянии примерно десяти метров. — Я согласен, — наконец выдает акромантул единственно верное решение. — Отлично, — бросаю ему сумку, наполненную кучей небьющихся флаконов довольно большой емкости, — заполни их, и сделка вступит в силу. В следующий раз прибудет мой посланник, но не думаю, что это будет скоро, — добавляю я, бросая мыслеобраз дементора. Процесс не затягивается. Мелкие создания откручивали пробки и подносили флаконы к хелицерам "папаши", затем, после заполнения, закрывали их и складывали в сумку. Через пятнадцать минут процедура завершается, и я с облегчением вздыхаю про себя, продолжая строить из себя крутого, непробиваемого мачо. — Приятно иметь дело с таким рассудительным... разумным, — оставляю последнее слово за собой, вешаю сумку с добычей через плечо и, обхватив за талию Тонкс, аппарирую.