Северус.

      Панси Паркинсон — хитрюга ещё та, это немного примиряет меня с своей совестью. Просто анти-Тонкс. Змея, что с неё взять? Даже в шоковом состоянии и в, по сути, безвыходной ситуации попыталась вывернуться и даже навязать мне непреложный обет. Умная девочка, мне такие нужны.       Проблема заключалась в том, что я теоретически мог опутать её клятвами, как Дамблдор Снейпа, однако не стоит забывать, что Панси из влиятельного чистокровного рода, чёрт его знает, может их дома проверяют на наличие таковых. Артефакты вроде очков Трелони вряд ли существуют в единственном экземпляре. Такой риск мне нафиг не нужен, заполучить во враги целый род...       Тем более, предусмотреть всё на десятки лет вперёд невозможно. Девочка, почти девушка, станет женщиной, а учитывая, что я практически порабощу её, то со временем она будет испытывать ко мне жгучую ненависть и рано или поздно найдёт возможнось отомстить. Если попытаться предусмотреть все варианты и опутать её клятвами, как бабочку паутиной, это непременно скажется на её поведении, что будет так же непременно замечено: главы родов — кто угодно, но не дураки.       Поэтому и пришлось идти другим путём. Я собирался проделать с ней то же, что и с Беллатрисой, то есть провести ментальную коррекцию, после которой её лояльность и преданность воспринимались бы ей как собственные желания и находили бы логические объяснения. Это не просто ментальные закладки, которые можно обнаружить и избавиться от них, это вписывание нового кода в структуру личности. Разумеется, узнав о моей задумке, ученица пришла в ужас и даже была готова сорваться с крючка. Шутка ли — осознание того, что тебя, возможно, сотрут и "напишут" совершенно другого человека, тут я её прекрасно понимаю. Пришлось потратить ещё час на убеждение, которое можно назвать переговорами, так как Панси, поняв, что это единственный вариант, который меня устроит, также принялась выставлять массу условий. С её стороны это вполне нормально.       Гермионе, которой я разрешил наблюдать, было чему поучиться, пусть перенимает опыт переговоров даже с самых безнадёжных позиций.       В конце концов, мне тоже пришлось дать непреложный обет, где чётко прописывались границы моих действий.       В принципе, я с самого начала знал, что мне придётся его дать. Если бы у Панси оставалась хоть капля неуверенности в моей нечестной игре, она бы всё равно подсознательно сопротивлялась и "прописанное" вышло бы "кривым почерком и с ошибками".       В общем и целом, "процедура", как выразились бы военные, прошла штатно. По крайней мере, побочных явлений я у себя не отмечаю, если "программированние" Беллы можно сравнить с изнасилованием бешеной волчицы, то здесь как секс по обоюдному согласию с...       Твою мать!!! Ну и сравнения у меня, точно крыша течёт. Сложная процедура без последствий всё же не обходится. Что мне теперь будет сниться, эротические сцены с ...? Да ну нахуй!!! Напьюсь сегодня для профилактики, авось пронесёт.       — Обливиэйт, — стираю память девушке, согласно договору, за последний час.       — Пожалуйста, лорд Принц, это разрушит всю мою жизнь... — умоляющим голосом пытается достучаться до моего сердца Панси. Глаза сухие, помнит всё как раз с того момента, как я сделал замечание, что фальшивыми слезами легилимента не проймёшь.       — Хорошо, мисс Паркинсон, я согласен скрыть ваше участие в этом преступлении, не хочется ломать вам жизнь, — задумчиво говорю я (ломать — это сильно сказано, ну разосрались бы с Драко, делов-то, но юношеский максимализм, гормоны, влюблённость.. У змеек всё так же, как и у представителей других факультетов).       Всё имеет свою цену, и любая змейка это знает, поэтому Панси выжидательно смотрит на меня.       — Я даже не потребую с вас ничего, — продолжаю я, наблюдая как широко распахиваются её глаза, а в комнате аж фонит её благодарностью.       Именно этот момент и станет якорем и оправданием для девушки в том, что она всегда будет на стороне рода Принц, и детей будет воспитывать в том же ключе, какую бы фамилию они ни носили. Всё честно было оговорено час назад, включая стирание памяти и закреплено непреложным обетом с моей стороны, где я обязывался не изменять в её сознании ничего сверх того, что было выторговано.       — Гермиона, мне нужно поговорить с мисс Паркинсон, – обращаюсь к помощнице. Сознательно избегаю обращение "мисс Грейнджер", и постараюсь поступать так дальше в подобных кулуарных сценах с другими чистокровными, пусть гадают о её происхождении, плюс к этому надо будет несколько дистанцироваться от девочки, чтобы у всех не возникла чёткая уверенность в том, что она моя дочь и с её помощью можно давить на меня. Та, кивнув, не проронив ни слова, выходит.       Увиденное ею тоже своего рода экзамен, пусть сразу узнает, какими методами придётся работать. К слову, демонстрация жёстких методов удачно наложилась на то, что "объектом" являлся человек, чуть было не ставший причиной её смерти, и никаких аналогий между моими и бородатого действиями в отношении её самой она не провела. Наверное, думает что-то вроде: "Она сама во всём виновата и получила по заслугам". То, что девушка ещё сама не догадалась, что "повязана кровью", уже ничего не значит, раз она полностью одобрила мои действия сейчас, то оправдает подобное и другие грязные приёмы в дальнейшем, иначе возникнет неприятный вопрос: "А почему тогда я одобряла, если всё было ещё серьёзней?"       Правда, пачкать девушку в грязи большой политики, шантажа, интриг и сопутствующих всему этому человеческих пороках я не собираюсь. Пусть это остаётся на мне, а она будет по максимуму чистой, главное, что мне нужно — это полная лояльность.       — Панси, — по-отечески начинаю я, прикусывая язык, чтобы не сказать "девочка моя", — я хочу помочь тебе, в том числе и с восстановлением дружбы с Драко Малфоем, поэтому придержу и постараюсь направить в другое русло могучую энергию твоей сокурсницы, а также, надеюсь, в будущем хорошей подруги.       Всё, занавес. Герой, Мерлин, последний самурай... Кем я только сейчас не выгляжу в глазах школьницы. Последний лингвистический гвоздь намертво прибивает "скрижали верности" в её сознание. Теперь ни она сама, ни даже более опытный легилимент не найдёт ничего постороннего в её сознании и мотивах.       В Британии менталистов круче меня точно нет, а что касается остального мира... Уверен, тут и комар носу не подточит. Главное теперь — договориться со своей совестью, будь "объект" старше лет на десять, не грызла бы она меня, собака, но вот не унимается, тварь, что по-шизофренически радует, значит я ещё не скатился до уровня ДДД. Хотя, какие мои годы?       — Что мне делать дальше, лорд Принц? — в голосе чувствуется решимость и одновременно растерянность в эмоциях, но уверенность в правильности моего решения. Отлично, всё работает, как надо.       — Гриффиндорец нашёл бы виновного и изобличил, но в нашем случае это неприемлемо, тем более это не наш метод. Девчонка Уизли должна ответить за то, что пыталась подставить тебя и убить... — тут я замолкаю, чтобы Панси сделала нужные мне выводы. Не надо быть легилиментом, чтобы просчитать все её действия в дальнейшем. Страх перед предполагаемой мамашей Гермионы заставит применить всю змеиную хитрость и изворотливость, чтобы набиться той в подруги, а сама Грейнджер будет с помощью моих советов использовать это во благо. Бля, надо выкидывать это слово из своего лексикона. Короче, Паркинсон должна сама крутиться, поднимая свои связи, в том числе и родительские, чтобы узнать для меня всю подноготную рыжей семейки.       — Я вас поняла, лорд Принц, — коротко говорит она.       — Тогда я вас больше не задерживаю, да, и передайте мистеру Малфою, чтобы он представил этот инцидент перед родителями как досадную случайность. Посмотрим, хватит ли ваших способностей на то, чтобы повлиять на его решение, пусть даже с моим авторитетом за спиной, — даю ей задание, подразумевая, что это экзамен её "профпригодности".       Как только дверь закрывается, падаю в кресло, всё-таки работа с чужим сознанием на таком уровне отнимает прорву сил, это вам не тупо ментальные закладки ставить. Устало тру виски, теперь осталось решить, что делать с младшей Уизли. Как вариант, выпить оборотку с шерстью Поттера, заманить в пустой класс, а там выпотрошить мозги, но особо многого я этим не добьюсь, вряд ли малявка много знает, да и отвращение подобные действия вызывают — второкурсница, совсем ещё ребёнок. Боюсь, тут я себя не пересилю. Не говоря уже о риске перед Дамблдором спалиться, тот рыжим явно покровительствует. Однако наказание должно быть неотвратимым и быстрым.       Гермиона! Точно! На неё напали, пусть она и придумывает план, а также способы расправы, не всё же мне брать на себя ответственность.

***

      Десять часов вечера. Заброшенный класс на третьем этаже.       — Сучка!!! — звучит громкий голос сопровождаемый звуком пощёчины.       Голова связанной Джинни Уизли дёргается, а затем она с ужасом наблюдает, как черты Алисы Смит плывут и превращаются в искажённое яростью лицо Гермионы Грейнджер. Дальше следует удар коленом в живот, от которого перехватывает дыхание.       — Кто приказал тебе убить меня, отвечай?!! — раздаётся под пологом тишины зловещий голос.       Гермиона ловит себя на мысли, что испытывает удовольствие от причинения боли этой стерве и вида ужаса в её глазах. Неосознанно, по привычке, начинает анализировать своё поведение. Так не правильно, так не поступают нормальные люди, но как же надоело быть жертвой. Все годы обучения в Хогвартсе она сама является жертвой, подвергается смертельной опасности, постоянно предаваемая теми, кому верила и кому пыталась помочь, а эта тварь, как принцесса, её сразу бросаются спасать. Да какой там Хогвартс, всю жизнь так, с самой школьной скамьи, нет, даже раньше, одна сплошная подлость и предательство, родители тоже...       Зарождающаяся жалость к себе трансформируется в волну ярости и выплёскивается в виде ещё двух смачных оплеух. Гермиона испытывает почти физическое удовольствие от слёз, хлынувших из глаз рыжей. Нет, стоп, так нельзя, она не должна становиться такой, как они. Вот Северус наоборот испытывает дискомфорт, когда ему приходится заниматься подобным. Надо брать с него пример, как с единственного по-настоящему достойного человека. Дура Тонкс...       Так сначала дело, а потом самоанализ.       — Мне повторить? — голос Грейнджер звучит холодно.       — Ты одиночка, Грейнджер, — Джинни, пользуясь секундной паузой, успевает справиться со страхом. — За тобой никого нет! Мои братья тебя сгноят, ты будешь проклинать каждый день, что провела в Хогвартсе...       Словоизлияния Джинни Уизли прерывает удар поддых.       — Думаешь, за мной никого нет? — в голосе старшей гриффиндорки опять помимо её воли клокочет ярость.— Тогда откуда, по-твоему, у меня это?       Пользуясь замешательством Уизли, возникшим при виде флакона с сывороткой правды, Гермиона зажимает нос жертве и вливает содержимое ей в рот. Рывок назад за волосы и тычок локтём в солнечное сплетение, чтобы проглотила всё и не успела выплюнуть.       — А теперь поиграем в вопросы и ответы, — довольно говорит девушка, когда глаза её пленницы становятся пустыми.       Спустя пятнадцать минут, а именно столько действовало зелье, Гермиона узнала много нового, экспресс-допросам её никто не учил, поэтому она действовала вслепую, постаравшись полностью отрешиться от эмоций и основываться в своих действиях на логике и анализе причинно-следственных связей.       Проку особого от сыворотки правды, по сути, не было, обо всём можно было, при желании, догадаться, использовав только логику и факты.       Молли Уизли лелеяла надежду поженить её со своим сыном недоумком. Если учесть, что мамаша вряд ли хотела в невестки демоническую тварь, значит Дамблдор не делится с Уизли своими планами и использует втёмную. Джинни — влюблённая дура, которая воспользовалась семейным заклинанием и артефактом с "разрешения" мамаши. Учитывая, что от своих матримониальных планов Молли не отказалась, убийство Гермионы не входило в её планы, а тем более Поттера, ведь Джинни наврала мамаше о том, с кем переписывалась Гермиона.       О том, что Джинни полная дура и не знала, что делает говорила и личность второго пострадавшего. Смерть единственного наследника рода Малфой, отец которого мог объявить Уизли войну на уничтожение, — такое даже эта дурочка понимает. Значит, с большей долей вероятности, имела место чужая крючкорукость и нелепая случайность, возможно, постороннее вмешательство третьего лица, но тут зацепок никаких.       Девушка устало вздохнула, вела себя как бешеная пожирательница смерти, а толку ноль. Теперь вот непонятно, что дальше с этой дурой делать. Придётся просить помощи, а в замке только два человека, которым можно доверять. Драко отпадает — он точно вспылит и наделает глупостей, когда узнает правду, значит остаётся Северус.       Гермиона про себя усмехнулась, надо же — называть взрослого мужчину, ещё и профессора, по имени! Пусть даже и про себя. С другой стороны, мать, отца и вообще близких людей не называют в мыслях по фамилии или должности, значит можно, тем более он сам вроде не возмущался, когда она вслух один раз сболтнула.       Гриффиндорка достала небольшой блокнот и написала несколько строк, теперь надо призвать все актерские способности.       — Ты знаешь, моя несостоявшаяся родня, — услышала рыжая, как только обрела свободу воли. — Ты наговорила уже на несколько смертных приговоров от меня.       Жаль, что нет при себе какого-нибудь зловещего кинжала, который можно с задумчивым видом вертеть в руках для усиления психологического эффекта. "Надо озаботиться покупкой, для подобных случаев", — сделала зарубку в памяти гриффиндорка.       — Парселтанг — сложный язык и владеть им можно только с рождения, но Гарри научил меня одному слову, я произношу его с идеальной дикцией. Что, ещё не догадалась? Это слово — откройся.       — Умница, правильно мыслишь, в Тайной комнате тебя никто не найдёт, туда нет доступа ни домовикам, ни призракам, зато есть уйма крыс. Я оставлю твоё тело там после того, как наиграюсь.       Последние слова Гермиона выталкивала из себя на пределе своих актёрских способностей. Ну не получается у неё даже в мыслях с холодной головой кого-то пытать и убивать. В этот момент блокнот в кармане завибрировал, но отвлекаться на то, что там написано она не стала, в этом человеке она полностью уверена, он точно не подведёт, жаль только, что придётся увидеть разочарование в его глазах, когда он узнает о её некомпетентных действиях.       — Есть альтернатива, как ты уже наверное догадалась, это непреложный обет, — с этими словами девушка начала зачитывать слова клятвы, которую уже давно прокручивала в голове.       Фразы звучали нарочито медленно, она тяжело роняла слова на душу мелкой Уизли, хотя на самом деле гриффиндорка просто тянула время.       Получилось просто идеально, с последним словом Гермиона почувствовала знакомый взгляд.       — А теперь посмотри на того, кто скрепит твою клятву.       Из темноты к двум студенткам шагнула мрачная фигура. Теперь эта сучка не успеет оклематься и примет каждое условие.       Все боятся Ужаса Подземелья.