Убийство образов.

1979

— Тихо. Подними бедра повыше, — пришлось сжать ее ноги по бокам, потянув на себя.       Бетти немного выгнулась, пальчиками попытавшись впиться в стенку кабинки. Ее дыхание заметно участилось, стоило ему плотнее прижаться к ней, тяжело выдохнув. Она привстала на носочках, но вышло совсем неудобно, так что ее ножки задрожали сильнее, она согнула колени. — Бетти… — прошептал он, притягивая ее вверх. — Не суетись так, я настроиться не могу.       Хотя, он врал, ведь нить нетерпения и желания сделать все по-быстрому возбуждала еще больше. И как только он убедил ее вообще прогулять химию? — Знаешь, Рей… — надрывисто произнесла она, посмотрев на него через плечо. Игривая улыбка не сдержалась на ее губах, и она усмехнулась. — Я не виновата, что ты так вырос… — Значит, надо менять позу, — шепотом ответил он на ушко, резко двинув пахом. — Заканчивай уже быстрее, иначе я не успею, — сдавленно пролепетала Бетти, и большего Рею не требовалось.       Бетти продолжала вредничать, сопротивляться и периодично сжиматься, то пододвигая, то сводя на нет удовольствие. Рей даже проигнорировал ее удивленный вскрик, когда шлепнул и сильно вжал Бетти в стену. Та, щекой здороваясь со стеной, хотела разозлиться, но Рей накрыл ее губы пальцем. «Я же знаю, что так тебе нравится больше».       И он был абсолютно прав, стоило заметить, как Бетти тихо проскулила. Рей надеялся, что подобное происходит в последний раз, и они смогут нормально встретиться у него дома. Какой кайф в сухом соитии в туалете во время урока, когда часть мыслей принадлежит отвращению к общественному месту и отсутствии презерватива? Надо же было забыть дома карманные деньги, не сумев купить по дороге в школу даже самую дешевую упаковку… — Вы же в курсе, где находитесь? — голос разорвал наступающий скулящий стон Бетти, который планировался вырваться под быстрые удары Рея о ее бедра. — Ну ничего себе, вы совсем стыда не имеете.       Бетти резко напряглась и сжалась, отчего Рей охнул, силой сдержавшись. В следующую секунду он погладил ее спинку грубыми ладонями, и мурашки по ее телу он почувствовал пальцами. Если его девочка сейчас испугается так сильно, что никогда больше не даст в школе, это будет главный провал Рея, и даже оценка «С» за домашнюю работу по биологии не сравнится с этим.       Обычно тихие девочки, что отпрашивались в туалет на уроке и тихо делали свои дела в дальних кабинках, никогда им не мешали. Казалось, уже вся школа знала, почему Рея нет на литературе и где главная чирлидерша развлекается вместо химии. Отменная красотка эта Бетти, которую Рей с удовольствием называл своей, приставая на переменах на глазах ее подружек. Не сказать, что эти девчонки сильно его привлекали — особенно Хлоя, помада на губах которой вечно лезла за края и сильно привлекала внимание, — но увидеть их, кусающих локти от зависти, было приятно его самолюбию.       Впрочем, стук каблучка, шум прямо напротив их и звонкая усмешка не говорили ни о тихой школьнице, ни о Хлое или даже уборщице, приходившей за пять минут до перемены. — Какие-то проблемы? — невозмутимо спросил Рей, слегка выгнувшись и открыв дверь.       Рыжеволосая девчонка сидела напротив между двумя раковинами, предварительно закинув ногу на ногу. Рей вздернул бровь, уже решая продолжить дело, даже не стыдясь, но заметил одну деталь: в начале года на химии за соседней партой расположилась похожая макушка с торчащими из стороны в сторону волосами. Причем это не классические локоны и объем, что сейчас отлично держался на Бетти, а растрепанные, будто посыпанные пудрой волосы. Зрелище посредственное, если быть честными. — Совсем никаких, — пожала плечами она, немного покосившись в бок и прищурившись. Рей понял ее без слов и позволил увидеть аппетитные ягодицы его подружки, немного дернув назад. Девушка немного поддалась вперед корпусом. — Бетти Купер?       Бетти стыдливо отвернула голову, будто только что они взглянули прямо в глаза друг другу. Рей ласково поправил бретельку лифчика, прошелся по каемке трусиков с кружевом, поглаживая и аккуратно проникая обратно. Если Бетти совсем потеряет настрой, даже на минет можно не рассчитывать. «До конца урока еще минут двадцать, — Рей посмотрел на настенные часы над раковинами, до сих пор не понимая, на кой черт они здесь кому-то сдались». — Тогда, может, свалишь? — сразу воскликнул Рей, отбросив уважение.       Даже если она из его класса, ему совсем не хотелось оттягивать собственное удовольствие, когда на кону стоит оргазм Бетти, достичь которого довольно трудно в условиях кабинки туалета. — Мм, с чего это? Туалет женский, тут скорее тебе нужно сваливать, — она косо на него посмотрела, но Рей заметил, как ее рука дрогнула, словно резко хотела потянуться к чему-то. — Тоесть этого ты не заметила? — начиная раздражаться, Рей указал на самого себя и, наблюдая как взгляд рыжеволосой не опустился. Бетти не сдержалась и отрывисто заскулила, на что Рей оставил поцелуй на позвоночнике. После он резко поднялся и строго посмотрел на девчонку. — Слушай, ты тоже неплоха, но…       Девушка тут же засмеялась, откидывая руки назад и опираясь. Рея настигло ощущение, будто она изводит их двоих специально, тянет время. — Ты подумал, что я присоединиться хочу?       Ее вопрос звучал резко, уверено, но Рей заметил, как она закусила губу, взгляд метнулся вниз и тут же обратно. Она медленно подняла руку, указывая на себя, а после… Потянулась к воротнику рубашки, продолжая кусать губу, и щелкнула пуговицей. «Неужто…?» — Пф, слишком много чести, милая, — издевательским тоном бросил Рей. — Но, в принципе, если ты хочешь…       Бетти тут же с протестом помотала бедрами. Рей проморгался, и бережно погладил ее, не прерывая зрительного контакта с другой. Будто кошачьи, хитрые и яркие были глаза у девчонки, так и манили увидеть в них жалость или похоть. Рей был уверен, что она растеряется: по ее виду понятно, что она девственница, возомнившая себя слишком взрослой. Коленки дрожали, она дергала губу и стучала ногтями по мрамору — рыжеволосая трусишка совсем не думала о сексе, даже ее длинная рубашка, юбка, закрывающая все прелести до колена, свидетельствовали об этом. — А найдется ли местечко? — с пренебрежением, сохраняя ухмылку, бросила она и встала. Сделала шаг вперед, расстегнув еще одну пуговицу. — Конечно, если есть, то… — Я не буду! — резко пропищала Бетти, вставая и пошатнувшись на затекших ногах. Она навалилась на кабинку и надула губки, отчего Рею захотелось силой притянуть ее обратно. — Меня спросить вы не хотите? Больно надо мне, сами развлекайтесь!       Она хотела выйти, резко двинувшись в сторону, но Рей поставил две руки по сторонам и притянул ее в объятия. У Бетти, уткнувшейся ему в плечо и хмурившей бровки, не было шансов сбежать. Наверное, поэтому она никогда всерьез и не пыталась. — Ну вот, ты мою красотку расстроила, — протянул Реймонд, устало смотря на рыжеволосую. Его волновала лишь собственная шкура, которая будет вынуждена прийти на урок, слегка сгорбившись, чтобы скрыть возбуждение. — И как предлагаешь это исправлять?       Эмма хмыкнула, мигом застегнув все пуговицы. Если бы не возмущение Бетти, быть может, все бы получилось, но теперь эта «рыжеволосая девственница» не вызывала никакого желания. Он заметил пару прыщиков на ее лице, полное отсутствие макияжа и ссутулившуюся спину. Да она полная противоположность Бетти! Как такие вообще могут… Впрочем, девчонка уже выскочила из туалета, открыв дверь нараспашку, будто наличие двух полуголых людей достойно внимания пустого коридора. «И что это сейчас было? — оглядывая туалет, подумал Рей. — Как будто пришла для того, чтобы прийти. Конечно, ее выходка…»       Он посмотрел на Бетти, что продолжала ютиться к нему, прикрыв глаза. Рей погладил ее по голове и сдержался, чтобы не надавить на плечи и попросить хоть так закончить все дело. Если он только попробует так сделать, на их отношениях можно поставить крест. «Да отношения ли у нас вообще…? — невзначай подумал Рей, но ответом стал его разум. — Конечно, у всех парней есть девушки — значит, у меня тоже должна быть». — Ты все еще обижаешься? — воскликнул Рей, потому что Бетти отчаянно его игнорировала. — Бетти, тебя так обидела эта девчонка?       Бетти нахмурилась, делая вид, что сосредоточена на своей помаде, скользившей по губам. Молчала, стояла за раковиной и деловито опиралась ручкой. Рей вздохнул, сам подошел к ней, коснувшись плеча. Бетти отпихнула его, продолжая краситься и игнорировать. — Ну детка… — стараясь скрыть раздражение, протянул Рей. — Раз уж на других тянет, то сразу бы шел, — закрывая помаду и хлопнув губами, ответила она и поправила головной ободок, пальцами пару раз прокрутив кудри. — Думаешь, я кукла резиновая, которая говорить не может? Ты бы еще открыто с ней заигрывал при мне, вот номер бы вышел! — Сейчас хочешь устроить истерику? — скрестил руки Рей, цыкнув. — Бет, да я даже не собирался, просто хотел увидеть, как далеко она зайдет. — А обо мне ты не подумал? — она подняла голос, и Рея тут же начало сильно морозить.       Он ненавидел ее писк даже больше, чем отцовские причитания. В таких случаях лучше всего подходил пустой коридор или задний двор школы, где можно спокойно поговорить, но никак не туалет. Впрочем, ничего другого ему не оставалось. — Не кричи, — Рей коснулся ее талии, но Бетти дернула бедром, не желая даже идти на контакт. Она сделала вид, что перебирает косметичку, но Рей резко подтолкнул ее к себе. Бетти уперлась в его плечи и никак не поддавалась. — Бет, только ты мне нравишься, знаешь ведь. Да я кроме тебя никого не хотел и не хочу.       Бетти невесело усмехнулась, поджав губы. Рей аккуратно сжал ее плечо, и, получив немое разрешение, скользнул по шее, приподнимая ее за подбородок. Красивое, овальное личико и яркие карие глазки. Ее родителям так повезло, что Бетти кареглазая блондинка, ведь Рею нравились только русые. Он потянулся к ее щеке и она, нехотя, но не шелохнулась, когда он поцеловал ее. Рей горячо коснулся ее щеки, медленно и тягуче, слегка пощекотав ее бок, на что она зажмурилась и маска обиды спала: она тонко засмеялась. Он ухмыльнулся, узнал о встрече завтра и, махнув рукой, захватил мешок-рюкзак у двери.       Уборщица уже шла по коридору, и Рей почти попал под ее половую тряпку, которой она бы с радостью задушила извращенца, что ошивается в женском туалете.       Подходя к классу, он невольно присвистнул. Хоть и долгожданное соитие завершилось провалом, по крайней мере, та девчонка сама избавила их от ее компании. Рей так и не понял, откуда она появилась, но так и быть. Ничего плохого она ему не сделает, в это Рей был уверен. «Она всего лишь тихая школьница-девственница, не больше, — уверял себя Рей, продолжая что-то тихо насвистывать по дороге к кабинету».       Осталось дождаться звонка, слиться с толпой гудящих одноклассников и проследовать на третий этаж в кабинет физики, вытащить тетрадь и делать вид, что тебе до безумия интересна искусственная радиоактивность. Рей даже не заметил, как его планы с крахом провалились куда-то глубоко под землю, лишь ненависть к рыжеволосой девчонке заставила его тихо сматериться.       Женщина, потирая очки на цепочке, хмурилась и качала головой, а девушка рядом продолжала ломать бровки, и по ее губам он прочитал «Мальчик в туалете» и «Бетти». «Вот же сука, — пронеслось в голове, когда «страшная ведьма» злостно посмотрела на него, а девчонка подмигнула, ядовито улыбнувшись».       Миссис Растри шла на него в своем застиранном кардигане, смотря глазами хищного мамонта — ее бока, увеличивающиеся с каждым годом, о боже… — и Рей уже думал сбежать, вот только путей отступления нет: спереди преподаватель, сзади — гневная уборщица готовит для него виселицу. — Мистер Коттон, почему вас опять не было на уроке? Сколько раз вам еще говорить, что пропуски уроков литературы скажутся на ваших экзаменах! Да как вы смеете…       Пока мисс Растри вовсю причитала, напоминала про сдачу экзаменов, старшей школе и всем, что только можно, Рей смотрел на девушку. Она с победой в глазах покрутила верхнюю пуговицу рубашки и помахала рукой. Он даже не заметил, как его взяли за локоть, и повели в сторону, путь до которой он знал наизусть. К директору он ходил ежемесячно и, казалось, уже стоило носить с собой чай для одних и тех же диалогов.       Но что он мог сделать с изучением себя и своего тела? Верно, только следовать или закапывать это внутри себя. Очевидно, что он выбрал первое.       Открыв дверь, Рей хотел закрыть ее тут же, невольно сморщившись. У директора было душно и вечно пахло цветочными духами, от чего резало нос. Школьные правила не позволяли курить в кабинете, и, видимо, этой тетке просто необходимо чувствовать хоть что-нибудь другое, но также отвратительно пахнувшее. Директор — женщина за сорок, которой он лично выдал бы пенсию и отправил отсюда куда подальше.       Рей вальяжно сел на стул, слегка скатившись и широко расставив ноги. Хотел убрать руки в карманы, но выглядел бы смешно и решил просто положить их на живот. Он знал, что у него есть минут пятнадцать-двадцать, пока за ним не приедут, так что можно охотно пропускать всю информацию. — Реймонд Коттон, — постучав ручкой по столу, женщина на секунду привлекла его внимание. Рей лениво дернул головой, реагируя на полное имя, но энтузиазма слушать ее не прибавилось, — вы уже не первый раз нарушаете порядок школьных правил. Мы, не без влияния вашего отца, конечно, смирились с привычкой курения, но это… — она скрестила пальцы, опираясь локтями на подлокотники. — Это нам не по силам, Реймонд. Вам следует… — строчку Реймонд пропустил, запрокинув голову и рассматривая трещины на потолке. Казалось, они намного интереснее и даже правдивее, чем лепет директора. Ведь они оба знают, что все идет к одному человеку, которому уже позвонили и попросили приехать. — Вместо того, чтобы вести подобный образ жизни, Реймонд, вам стоит думать о своем будущем. Занятие грязными вещами в школе неприемлемо, — Рей покосился в сторону, пробежал взглядом по книгам. Директор читает даже художественную литературу? Неудивительно, ведь в ее работе из сложностей только подъем на третий этаж, думал Рей. — Если бы так называемой «девушке» не было шестнадцать, мы бы и вовсе сообщили в полицию, Реймонд. Если на вас не подействуют наши предостережения, — Рей часто называл их простой водой, так как за все его попытки слинять отсюда еще ни одна не завершилась окончательным успехом, — мы будем думать о вашем исключении из школы вовсе, так как подобное поведение недопустимо.       Рей вздохнул, вновь уставившись в потолок. Все же медленно осыпающаяся со временем краска вызвала куда больше вопросов, чем заученные слова директора. Откуда вообще могли появиться трещины? Толстяк Мет однажды забрался на крышу и попрыгал? Или какой-нибудь выпендрежник из команды по бейсболу попал в кабинет и не усидел на месте? А может, директор сама как-нибудь прикрикнула на ученика так, что даже стены не выдержали? — Реймонд? — позвала его директор, из-за чего возникшую идею считать уже половицы пришлось откинуть. — Ты же не собираешься исправляться, да? — вздохнула женщина, кашлянув и растворившись в стуле, став потрепанной, уставшей, посиневшей женщиной. Еще секунда, и она умрет от собственной скуки, Рей был уверен. — Мгм, — выдал Рей, даже не акцентируя внимания на последней фразе.       Все словно в тумане, ведь финал всего разговора он знал. И ему оставалось лишь вздохнуть и принять это, а заодно вспомнить ближайшие оценки за пару дней.       Умер бы Рей прямо сейчас, стоило ему занять стул рядом. Он сел бы рядом, поправил свои клетчатые брюки, расстегнул пуговицу на пиджаке. Почесал затылок, попросил стакан воды с почтительной улыбкой. Бросил на сына взгляд, полный надежды на исправление, пока директор все бы бубнила «В туалете с девчонкой… И не первый раз, совсем не первый, мистер Коттон! Вы сделаете что-нибудь с этим?». — Конечно-кончено, обязательно сделаю, — все кивал бы он головой, одной рукой крепко сжимая ручку с блокнотом.       И Рей прекрасно знал всю пагубность своей ситуации. Речь даже не о вопросе сексуальных утех в туалете, а куда большего, занимающего всю его жизнь. Ему шестнадцать, желание бунтовать было на самом пике, так почему он продолжал покорно слушать директора? Встал бы и, невзирая на ее лепет, вышел бы из кабинета! Нет, он не мог. Не мог не потому, что слаб, а потому, что дверь уже открылась, он увидел клетчатые брюки, коричневый пиджак… Улыбка, нос с горбинкой и тонкие-тонкие брови. Все, на этом бунтарство на сегодня закончилось.       Реймонд сел ровнее, не смотря в сторону отца. Напрягся, положил руки на колени и смотрел на них же, измеряя с точностью до миллиметров собственные ногти. Стоило подстричь их. Где завалялись ножницы? Последний раз он видел их в ванной на полке, но они могли упасть или завалиться в один из контейнеров. — Мистер Коттон, вы, наверное, и сами все понимаете… — Конечно, — отец покачал головой, вздохнув. Быть может, ему самому осточертело регулярно ездить в школу, но всегда его куда больше волновали оценки, ежели поведение. — Сынишка опять ведет себя неподобающе? — Одна из учениц увидела его в туалете вместе со сверстницей. Думаю, подробности здесь излишни…       Рей закрыл дверь, тут же отвернув голову от отца. Тот не спеша завел мотор, включил радио и Рей закусил губу, сжав кулаки. «Don’t stop ’til you get еnough*» пели, наверное, все в его школе. Стоило сказать одну строчку, включить на любом месте и каждый школьник напел, одновременно отбивая ногой ритм. И Рей не был исключением, шевеля губами и покачивая головой, расслаблялся под ритмы музыки. Стараясь безотрывно смотреть в окно, делая вид, будто начал дремать, он не показывал хорошее настроение. С ним всегда Рей чувствовал себя по-разному, будто от настроения отца зависело его собственное. Сейчас неудобно, неуютно, хочется выскочить их машины и убежать, несмотря на любимую песню. — Говорят, это хит, — резко произнес отец и Рей невольно повернулся. Рефлекс, привычка, обязанность. — Выучишь на гитаре? — Вот бы увидеть на нее аккорды, потом уже самому учить, — Рей откинулся на кресло всем телом, слегка ударившись головой. Песня подходила к концу, хотелось поставить ее еще раз, но это возможно только дома с кассетоприемником и отсутствием отца дома. — Да и не такой уж прям хит. Дон, например, послушал один раз и ему совсем не понравилось. — А что он слушает? — отец повернул голову, поворачивая руль. — Недавно дал мне кассету с «Ramanoes*». Честно, это что-то очень специфичное… — Рей невольно сморщился, когда услышал в голове заунывную песню этой группы, позиционировавшей себя как панк-рок-группа. Тогда он понял, что вкусы Дона — это что-то отдельное от песен, под которых Рей был готов отрываться на полную. — Мне кажется, он даже «Stain’ alive*» не слышал, хотя из «Лихорадки»… — Ну, если сравнивать «BeeGees*», то мне твой Джексон больше нравится, — усмехнулся отец, и Рей сразу вспомнил, когда он включил хит двухлетней давности. — Пап, это же все популярно сейчас, — протянул Рей, подпирая рукой щеку. — Конечно, в твое время другое слушали. — Другое? Рей, я не настолько стар, чтобы не слушать твоих любимчиков. Вот, например… — отец посмотрел куда-то в сторону, заодно поворачивая на главную дорогу. — Как тебе «Earth, Wind and Fire*»? — Ууу, — протянул Рей, и в голове загорелись воспоминания, как отец на всю квартиру включил «September*», потому что его показывали по телевизору. Он накрыл глаза рукой, стараясь вытащить из головы образ нелепо танцующего отца, — нам с тобой точно не по пути…       Отец пожал плечами, и они поехали в тишине.       Чем ближе они подъезжали к дому по Трентон Фриуэй, тем сильнее отец теребил воротник пиджака. Рей хотел найти тему разговора, даже не заметив, как мужчина поставил уже свою кассету, и на всю машину заиграло «Dreams*». Рей вздохнул с огорчением, но отец погладил его по плечу, мол, дай и отцу волю. Он кивнул, но руку с плеча аккуратно снял.       Стоило углубиться в мысли о школе или, по крайней мере, Бетти. Если так подумать, то Рею не особо были нужны отношения с ней кроме повышения авторитета в толпе. Он понимал, что на Бетти жадными глазами смотрели половина школы, но она принадлежала Рею, стояла перед ним на коленках, а не перед толстяком Метом. Конечно, его самооценка повысилась, но имели ли эти отношения какую-то ценность после выпуска? Да, она хороша, горяча и, уезжай отец на ночные дежурства в больницу чаще, Рей перенес бы некоторые ее вещи в квартиру. У нее была хорошая успеваемость, хоть она и полный ноль в химии, но прекрасна в биологии: так возбуждать нужно было еще уметь. И Рей даже думал, что у могли быть красивые дети, если бы он вообще их хотел. А так… Нет, Бетти лишь до выпуска, а когда надобность в показухе уйдет и все разбредутся кто куда, он точно ее бросит. Он это знал.       Однако отец никогда бы об этом не узнал, иначе… Иначе DSM-2 на полке сама бы нашла диагноз для Рея, а ему и множества своих бумажек в карманах джинсовки хватало.       Рей не хотел загонять себя подобными темами и решил вновь уставиться в окно, смотря на большую парковку. Вот бы тут стояла одна из его будущих машин, когда он поступит в университет. — Рассказывай сам, что натворил, — внезапно потребовал отец, вставая на светофор. На Гамильтон Авеню, после в маленький проулок, и они дома. — Все как обычно, — пожал плечами Рей, даже не стыдившись: к чему стесняться своей же физиологии, своих же желаний? — Решил не идти на литературу, встретил Бетти в коридоре… — Поцеловал за ушком, как я учил? — ухмыльнулся отец. Рей гордо кивнул, чувствуя, что и необычное волнение отца проходит, так как сейчас он просто поглаживал верхний карман на пиджаке. — А что за Бетти? Как выглядит, м? Хороша? — машина свернула на Гамильтон Авеню и Рей невольно поджал губы. Скоро все закончится. — Да, она одна из чирлидерш. Не знаю, как так вышло, что мы встречаемся, но это… Это неплохо. — И в мое время были красотки еще те… — протянул он, глупо, неуверенно усмехнувшись. Рей сразу понял, что было голове у отца. — Но, конечно, твоя миссис Коттон ни с кем несравнима.       Рей вздохнул, не думая, что из разговора о школьном происшествии они решат копнуть песок прошлого. — Пап, она все еще моя мать и твоя бывшая жена, — Рей аккуратно повернул голову, продолжая опирать ее на руку. — Не надо говорить о ней так, будто она чужая. — Да, сынок, но я для нее не бывший муж, а незнакомец, — ответил отец, вздохнув. — Ты мне хоть рассказывай, о чем она пишет. — Так прочитал бы сам, я письма всегда оставляю в гостиной. — Ну, у нас отношения не позволяющие. — Вы все еще мои законные родители, — Рей попытался так заменить слово «родные», не зная, что из этого хуже. Все казалось ужасным, стоило вспомнить, оживить картинку в голове, когда мать навсегда захлопнула дверь квартиры, сказав напоследок: «Я буду говорить только с сыном, потому что тебе уже окончательно мозги промыли, Герман». — И вообще, в чем проблема написать ей самой?       Рей знал ответ, но хотел услышать его из уст отца. Отцу просто стыдно. Стыдно до поздней ночи, когда он ставил прошлогодние кассеты или готовит омлет с овощами на завтрак. Стыдно, потому что он был зависим от части давно не его жизни, но ловит ее последствия. И Рей хотел помочь ему, потому что отец — единственный человек, который у него остался. Он поправил воротник пиджака, опять нервно сглотнул и продолжил пристально смотреть на дорогу. — Мы приехали.