Убийство образов.

      — Блять, — было первое, что произнес Реймонд, проснувшись.       В голове загорелись события вечера, и он неосознанно коснулся лица, в немом страхе распахнув глаза. Он сам поцеловал его…?       Коттон не мог поверить, что, во-первых, на подобное решился, а во-вторых, что Норман ему ответил. Еще как ответил! Реймонду мерещились касания рук, он слепо гладил их от запястья до локтя. Очнулся ото сна и поднялся к губам. Погладил их еще раз, не заметил сухости, лишь тонкая волнистая кожа покрывала нижнюю. У Нормана они были другими — отчетливо выступала нижняя губа, верхняя чуть вздернута, всегда искусаны, даже неопрятны. Так и просили намазать их маслом или девичьей гигиенической помадой.       — Ох, господи, — не выдержал он, встряхнув руками, поймав неприятное шуршание в животе, и отчаянно закрыл лицо, постаравшись не закричать матом в шесть утра.       По крайне мере, не громко, чтобы не разбудить соседние палаты.       Подняться с дивана в кабинете, который со временем становился второй кроватью, было тяжело. Реймонд потер глаза и наощупь начал собираться, накинув наспех рубашку и звеня часами на руке.       Как только Реймонд поднялся на первый этаж, где находились туалеты для персонала с никогда не трескавшимся зеркалом, приглянулся и заметил блеск в глазах. Лампы такого количества бликов и такого контраста, особенно в больничном туалете, не давали. Это был настоящий, живой блеск, вид которого Коттон давно забыл. Это что же с ним теперь такое?       Впрочем, он, скребя сердцем от странных ощущений в животе, тихо согласился, что Норман и правда сотворил практически невозможное. Мало того, что заставил самого себя принять, так еще и Коттон загорелся к нему как подросток.       Открывая дверь машины, проверяя время, Реймонд со вздохом решил, что подвозить пустышку-Джесси он будет в последний раз. Какой смысл от страданий и метаний одного и рьяных надежд другой? Правильно, нечего мучить девчонку. «Наверное…»       Джесси, что пилила ноготки, опять рассказывала про их недавний поход в кино, на котором Реймонд постоянно видел в актере-блондине самого настоящего Паттерсона, и предлагала другие картины. Коттон открыл окно, изнемогая от жары, и смахнул пот со лба. Только в такие моменты он был рад прохладе нижнего этажа, уже злясь, что встреча с Норманом будет ничтожно быстрой. «Чертова Гильда, это же надо было такое условие поставить? И врать ей не хочется, но и говорить как есть… Может, просто заикаться про разговоры про книги? — мучился Реймонд, вжимая газ на свободном участке дороги. — Нет, только если уменьшать время встречи и… Как-нибудь выкручиваться».       — Рей, мне кажется, что-то не так, — это было единственным, что услышал Коттон и рефлекторно дрогнул.       — Ты о чем?       Джесси убрала пилочку, ногтями скользя по ногам и теребя край платья. Реймонд мельком глянул, тут же смотря на дорогу. Как порой хорошо, что он за рулем.       — Ну… Мы почти не говорим на работе, ты не целуешь меня при встречах … Я пойму, если тебе просто…       — Джес, просто сейчас, — он перебил ее, встав на светофоре. Шумно выдохнул, откинулся на спинку машины и достал пачку сигарет. Почему-то сказать ей все прямо и сейчас оказалось сложнее и невыносимее, чем думалось утром. — Сейчас все сложно. Работа, отчеты, Изабелла, трахающая мозги не по-детски… Мне тяжело во всем этом, понимаешь? Как только все закончится, я…       Кошки скребли на сердце — обманывать девчушку нехорошо, особенно такую молодую. Хотя, что он сравнивает, у них разница несколько лет. Он услышал, как Джесси вдохнула и бегло поцеловала его в щеку, словно проверяла, таковы ли их отношения.       — Мне так одиноко без тебя, — проскулила она, развернувшись боком и смотря в его строгий профиль. — Может, мы встретимся на выходных?       Реймонд хмыкнул, но внутри медленно ломался. Джесси не могла увидеть в его глазах вину за резкие поцелуи на стоянке и продолжение в постели, которого быть не должно. Слишком много мальчика с голубыми глазами вокруг, слишком много его запаха и теней на потолке.       — Конечно.       Дальше они оба ехали в тишине, или так казалось, потому что Коттон окончательно оторвался от реального мира. Радио тихо напевало, Реймонд хотел на секунду прикрыть глаза и отправиться в дрему, уже жалея, что остался в брюках. Может, заехать домой за чем-нибудь полегче? Реймонд нахмурился и поехал дальше: быстрее оказаться в холодном здании, чем еще полчаса мотаться по городу.       Джесси, стоило машине остановиться, ойкнула и, помахав на себя руками, открыла дверь. Охранник встретил их опухшими глазами и уткнулся носом в пропуска. Коттон тихо фыркнул: да с такой бдительностью пациента из больницы вывести можно или что человека с взрывчаткой пропустить.       Джесси охотно забралась по ступенькам, а Реймонд как следует набрал раскаленного воздуха, остановив ее за запястье. Она повернулась, ожидая или того несчастного поцелуя перед работой, или какой-нибудь мишуры парочек, ответно сжала его руку. Реймонд потоптался на месте, понимая, что одного вдоха не хватит.       — Знаешь, Джес… — начал Реймонд, облизывая губы. Хотелось провалиться под землю от происходящего. Хотелось убежать, чтобы не говорить правды, которая рано или поздно все равно бы прояснилась. — Нам нужно… Нужно расстаться.       Одна секунда и Коттон выдохнул. Смотрел в пол, быстро огляделся вокруг, чувствуя, как ее рука ослабевает и, уже вспотевшая, отстранилась от его руки. Реймонд ее не держал — ни тогда, ни сейчас — и просто заглянул в распахнутые глаза. Несколько секунд Джесси не знала что сказать, а Коттон лишь мучительно переживал время.       — Рей, если ты это из-за вчерашнего, то прости меня, я не знала… — растерянно промямлила девушка, поддавшись вперед. — Я… Рей…       — Джесси, ты безумно классная девчонка, — тяжело начал Реймонд, взяв ее за плечи. Он не смотрел ей в глаза, которые на первых словах уже стали мокрыми, — но нам просто не по пути. Я не хочу обманывать тебя и делать вид, что наши отношения могли быть дольше. Дело совсем не в тебе, просто я не чувствую в ответ того же.       По правде говоря, отношениями и не пахло, ведь занимались сексом они чаще, чем на самом деле разговаривали по душам. Однако, судя по дрожащим плечам и поджавшей губы Джесси, для нее все было куда более серьезно. Разве в свои двадцать с копейками она так глубоко переживает даже малейшие расставания? Реймонду стало ее по-человечески жаль, но она уже нахмурилась, гордо вскинув голову.       — Понятно все… — прошептала гневно Джесси, мигом изменившись. Коттон прикрыл глаза, убирая руки с плеч быстрее, чем она бы их откинула: такая злость вполне аргументирована. — Понятно все! А еще мужчина называется…       Джесси почти сорвалась на крик, но сумела удержать себя в узде и лишь замахнулась на Реймонда. Тот не успел отойти или остановить руку, так что моральная боль девушки отразилась на его щеке горячей ладонью. Джесси не сдержалась и заплакала. Хотела замахнуться еще раз, но остановилась, ловя взгляд Реймонда, который от всей ситуации получил лишь легкое раздражение.       — Ты даже этого не заслуживаешь… — прошептала Джесси, заметно сгорбившись, так что теперь платье не смотрелось так хорошо, и громко закрыла за собой главную дверь больницы.       Оставшись наедине, он понял, что это было самым верным решением из всех. Джесси отчасти права: он не заслуживал ее, потому что все это время хотел утолить голод по совершенно другой фигуре. Коттон лишь пожал плечами, неприятно потерев щеку. Если след остался, Норман явно мог придумать, как на это обратить внимание.       Он потянулся к ручке двери, когда его окликнул Дон, пожимающий руку охраннику. Реймонд вздрогнул и кивнул, остановившись. Как давно они не виделись так вживую? Из-за смен казалось, их ждали вечные телефонные переговоры в тесных гостиных.       — Как жизнь? — спросил Дон, поправив рубашку и протягивая руку.       Реймонд пожал ее в ответ, сочувствуя влажным ладоням.       — Да так, — хотя в голове все выглядело куда комичнее: ничего особенного, кроме поцелуя с пациентом и полной неразберихи с собственными чувствами. Ну, а сейчас Реймонд был всего лишь уверен, что симпатия к Норману есть, и никакими другими людьми не перебьется, — ничего особенного. Переработки, разборки на этаже. Ты, кстати, какими тут судьбами? Они зашли в зал, и Дон приветливо махнул Лесли. Девушка даже не посмотрела на него, пристально ловя взгляд Реймонда. Тот тут же отвел его, стоило понять, какой след от себя оставила Джесси.       — Зои, Джордж уехали, еще пара человек тоже, — вздохнул Дон, с надеждой смотря на плотно закрытую дверь, отделяющую два мира. — Я подменить приехал, да и в принципе моя смена.       — И ты до вечера здесь? — воскликнул Реймонд, потирая запястья.       Не сказать, что он не рад близкому приятелю, но, если рассматривать ближайший с ним диалог, Коттон не знал, что сказать. Свидание с Джесси? Да они расстались уже. Футбол? Реймонд забыл о его существовании на неделю, потому что стремился лечь спать как можно раньше, не сталкиваясь с кошмарами. Только потом он понял, что лучше бы и вовсе не спал, ловя такие же галлюцинации, как Паттерсон. «Зато были бы два сумасшедших в одной палате, не пришлось бы так изворачиваться, — хмыкнул про себя Реймонд, ведь абсолютно абсурдна ситуация, где врач испытывал чувства к пациенту. Ведь абсурдно и то, что пациент с той же охотой целовался, с той же охотой просил не уходить поздно ночью».       — Что за вопросы, конечно! — не понял его Харпер. — У тебя, кстати, сигареты есть? Скурил утром последние, а хочется, ужас…       — Есть, не волнуйся, — сухо ответил Реймонд, на самом деле пребывая совсем не тут, и был готов отдать хоть всю пачку.       — Ты говоришь так, будто не то, что не ожидал, а не хотел меня видеть, — отшутился Дон, наигранно хмурясь и открывая дверь.       — Нет, конечно, — Реймонд лишь усмехнулся в ответ, но внутренностям было не до шуток. Те сжались до минимальных размеров, попытавшись и вовсе исчезнуть, словно боялись Дона. А ведь избегать его нет смысла, да и говорить об этих странных взаимоотношениях Коттон не собирался, — просто не особо выспался. Так, значит, вы весь день вместе с Гильдой?       Дон ничего не ответил, уже смотря не на друга и скромно улыбаясь. Фигура жены, кротко стоявшей к ним спиной, аккуратно жестикулировала под строгим взором Беллы. Реймонд напрягся, убрав руки в карманы брюк. Это что еще за фокусы? На секунду, приглядываясь к картине, Адамс поймала его взгляд. Строго и спокойно она смотрела на него несколько секунд, прежде чем Харпер сама остановилась и быстро оглянулась. Волнение в лице Гильда переменилось на яркую улыбку.       Реймонду, наоборот, было тяжело сделать спокойное лицо, будто ничего не произошло и никогда не происходило. Не нравился ему взгляд чертовки Адамс, которая пыталась что-то выпытать из его мимики.       — Моя красавица, — тихо и восхищенно воскликнул Дон, делая шаг на встречу. «Им наверное, и правда тяжело работать постоянно в разные смены, даже на свидание не сходить… — задумался Реймонд, вновь переведя взгляд. Мимолетное спокойствие переменилось на тремор внутри, когда Белла кивнула ему, намекая на часы и ухмыльнулась, будто и правда что-то знала. Однако этого хватило Реймонду для страха так же, как вид маленького паучка на стене. — Да ну, не могла же она остаться на ночь, в кабинете тогда темно было. Джесси сдала? Точно нет, она бы только себя подставила. Гильда? Можно не отвечать. Со мной вроде еще стажер поднимался, но он тут же в палату зашел, даже не заметил меня толком».       — Рей, ты чего застыл? — поинтересовалась Гильда, никак не способная насытиться объятиями мужа и все крепче прижимала его к себе. — Скоро обход будет.       — Помню я, — отмахнулся Коттон стараясь выдохнуть. Адамс пропала из поля зрения, скрывшись на веранде, Реймонд заметно расслабился.       И с чего он так женщину испугался?       — Я просто напоминаю тебе о нашем уговоре, — поглаживая мужа на голове и расположившись на плече, пробубнила Гильда.       Реймонд цыкнул, обходя парочку и ускорив шаг. Желание соврать и в то же время быть честным с той, кто отвечала ему искренностью, сильно замучили за утро, так что ничего, кроме укрытия в виде кабинета он не видел.       Спустившись, его тут же поймал Фред за плечо. Реймонд вздохнул, понимая, что не откосит ни в каком случае, и молча поплёлся за собравшимися дежурными.       Меняя капельницу, собирая выпавшие волосы и забегая на склад за медицинской уткой, Реймонд постоянно оглядывался в сторону туалета. Блейк был на обходе вместе с ним, потому бросал гневные и недоумевающие взгляды, а Питер стоял у палаты. Казалось, теперь он даже не дрожал, ровно стоял на месте, потирая кулаки. «Те, кто спят с собаками, проснутся с блохами, — прикинул Реймонд, искоса смотря на Блейка и его блох в виде уверенности».       С замиранием сердца и ощущением, что Норман видел его насквозь, Коттон прошел мимо тринадцатой палаты.       — А ты не знаешь, кто там? — резкий шепот отразился на ухе и Реймонд вздрогнул. — А то меня не разу туда не отправляли.       Коттон сделал вид, словно впервые ее увидел, но после отрицательно мотнул головой. Фред владел отличным качеством: он никогда не допытывался до правды, даже если знал, что все предыдущие дежурные ответили точно также. «Или кто-то все же поделился? Нет, Блейк даже его диагноза не знает».       Самым волнующим стал завтрак, который Реймонд проглотил за три минуты. Гильда, только разговорившаяся с Доном, мельком посмотрела на Коттона и коснулась дрожащей руки. Реймонд посмотрел на нее, всеми силами скрывая абсолютную беспомощность. Он прежде никогда не чувствовал себя так, словно что-то и правда шло не так.       — Рей, можно я сегодня принесу завтрак? — с надеждой спросила Гильда.       Реймонд хотел отказаться со словами, что это его обязанность, но резко себя остановил. Не будет ли так лучше? Раньше он с радостью перекладывал неприятные дела на других, так почему сейчас не сделать тоже самое? Коттон закусил щеки, понимая, что сознание смело ответило ему: «Потому что ты теперь просто не сможешь сбежать. Ты слишком сильно задрал планку и простыми «это сделает другой» уже не отмажешься».       Однако Харпер, чей взгляд был наполнен искренним желанием помочь, что зародилось еще месяц назад, не могла ему уступить. Правильно ли поступил Реймонд вообще, поцеловав его? Все-таки, Норман пациент, да еще и парнишка… Он чувствовал себя извращенцем, вновь возвращаясь к Гильде.       — Да, конечно, не забудь только таблетку ему дать, — Реймонд вытащил одну таблетку в упаковке, оставив ее на столе.       Ожидание невыносимо. Хотелось обойти все здание сотню раз, лишь бы забыть дорогу к неминуемому. День, процедуры и сбор анализов пролетели так незаметно, что Дон потревожил друга, прятавшегося в кабинете со словами «Чувак, у нас обед, так что иди неси чудному». Вопроса, почему Харпер не сходит за него, не последовало: Реймонд не халтурщик.       — Обед, — кивнул Реймонд, отводя взгляд.       Норман уткнулся в книгу настолько, что заметил Коттона только тогда, когда дверь окончательно закрылась. На лице отразилось недовольство, причем глубокое, он резко хлопнул справочником, который прежде медленно листал. Реймонд даже не стал возражать, прекрасно понимая, что сам от своего поведения не в восторге. Если бы так повела себя девушка, еще ладно, но ведь он сам поддался порыву, а после скрывался полдня.       — Поцеловал и сбежал, великолепно. И что мне прикажешь думать? — Норман развернулся к тумбочке, поставив локти и обиженно подперев щеки. — Опять миссис Обручальное кольцо утром приходила, все нервы измотала.       — Господи, ты настолько ее не любишь? — фыркнул Реймонд, ставя поднос.       Главным и самым большим отличием от остальных приемов пищи был аппетит Нормана и отсутствие таблеток. Даже эхинацею Норман принимал вечером, так как Коттон заметил неплохие улучшения, по крайне мере, на бумажке с недавними анализами. Паттерсон с неподдельным и редким удовольствием пододвинул к себе тарелку простого бульона с зеленью и провел ложкой.       — Не то, чтобы не люблю, просто ее взгляд мне совсем не нравится, — ответил Норман. Поднял взгляд, параллельно беря кусок хлеба. — Она смотрит так, будто что-то хочет выпытать, узнать, чем никакого чувства безопасности не вселяет.       — Обычно больным нужно выговориться, поэтому она подсознательно ждет твоего откровения.       — Да к черту мне ее общение, когда у меня постоянно рядом… — он не договорил, сильнее насупившись.       Тишина снаружи, прерываемая редким чавканьем и нескончаемый поток мыслей внутри постоянно кидал Реймонда из стороны в сторону. Норман редко ел молча, хотя был больше всего разговорчив утром, днем лишь повторяясь или вовсе обсуждая заболевания.       — Ну, она работает с Эммой, так что… — отстраненно произнес Реймонд, думая тем самым побудить мальчика что-то, да рассказать, но реакция Паттерсона была с точностью противоположная.       — Эмма… — прошептал он испуганно, остановившись. Нахмурился, будто что-то вспомнил и настойчиво посмотрел на Реймонда, вынуждая и того напрячься. — Эмма занимается с ней?       Если он уже был в палате Эммы, разве не понял? Реймонд повернул голову, продолжая смотреть на Паттерсона и чувствуя что-то неладное в его взгляде.       — Да, у Томпсон биполярное расстройство. Скажем так, человек при этом диагнозе…       — Читал, — отрезал Норман, на автомате наклоняясь и глотая суп. Хотел съесть все быстрее? Реймонд вздохнул, взглянув на часы — главное уложиться в пятнадцать минут, — но Эмма про диагноз мне не говорила, да я и сам не интересовался. Только один «бог» в голову лезет постоянно! И как они, разговаривают?       — Да, в депрессивную фазу от Томпсон можно получить лишь бурчание, а в маниакальную она совсем не концентрируется на диалоге, что тоже превращается в кашу. В общем, тяжело с ней.       Норман продолжил есть, определенно задумавшись. Ложка звенела, Реймонд уже не прятался в листах, а, точно также подперев щеку, разглядывал книги. На тумбочке все еще лежал «Гэтсби» без каких-либо закладок, словно он так запоминал страницы, ведь ни на чем другом концентрироваться не приходилось. Вечно чистая тумбочка без крошек, белоснежная дешевая простынь. «Одиноко тут, наверное, без людей, лишь с тенью в диалоге, — задумался Реймонд, разглядывая стену».       Впервые ему показалось, что на нижнем этаже спокойно тихо. Было это, потому что Норман рядом или потому, что сам этаж стал своим, знакомым и совсем не враждебным, Коттон не знал, но у него не было сил спорить и конфликтовать с этим убеждением.       Очнувшись, Реймонд дернул головой в сторону и поймал на себе заинтересованный взгляд.       — Прямо, как в тот день, тебе так не кажется? — мельком улыбнувшись, спросил Паттерсон. — Все вокруг думали, что я не соображаю, однако я все видел.       Реймонд закусил губу, вставая и осматривая пустующий поднос. Отряхнул халат по привычке, проверил блокнот во внутреннем кармане и положил руки на поднос. Паттерсон выгнул бровь, смотря снизу-вверх и уже тянул руку, чтобы накрыть ею чужую, но Коттон силой ее отодвинул, хотя чертовски сильно хотелось переплести пальцы.       — Норман, не начинай, мне уже надо идти, — пусто произнес Реймонд.       — Нет-нет-нет… — тут же возразил Норман растерянным голосом.       Он вскочил с места, чуть не запнувшись за простынь, и судорожно схватил его за руку. Хватка была крепкая, пусть Реймонд имел больше силы, но не мог вырваться, да и не особо пытался. Лишь бы Гильда не маячила рядом…       — Норман, я не могу! — выпалил Реймонд, делая шаг назад, но Паттерсон, будто зачарованный шагнул за ним.       Он видел таким растерянным и брошенным Нормана впервые. Какую же дверь открыл Реймонд, что сейчас Паттерсон так отчаянно за него ухватился. Коттон начал злиться, думал рывком убрать руку, но тело, буквально кинувшееся на него и ногой сбившее стул к чертям, заставило остановиться: падать на каменный пол совсем не хотелось. Парнишка сам положил его руку, ранее стиснутую, себе на талию, носом пройдя по халату.       — Успел постирать?       — В кабинете запасной есть, — сухо ответил Реймонд, не шелохнувшись.       Он даже думал не дышать и закончить весь этот путь здесь, но откачать его успели бы, да и никакой веревки на шее у него не было. Узел мягких рук в его случае выглядел как спасательный круг, но никак не виселица.       — Принеси мне такой же, я скоро ваш справочник наизусть выучу, — усмехнулся Норман, что для Коттона стала настоящей пыткой.       — Что еще? Сделать врачом и забрать отсюда? — взял из воздуха Реймонд, усмехнувшись и прижав руку к его талии.       Пару секунд Норман молчал и Коттон потянул руку к подбородку, собираясь сказать, что это лишь тупая шутка.       — Забери, — выдохнул Паттерсон, поднимая голову. Посмотрел в глаза долго и открыто, как не смотрел на него до этого, что сжало легкие сильнее. Внезапно он усмехнулся, дернув головой, так что пальцы Реймонда прошли по челюсти. — Вообще, я просто хотел попросить тебя поговорить с Эммой, меня что-то в ней беспокоит.       Он очертил воротник халата, потрепал его пальцами. Для Коттона подняться к Эмме совсем не проблема, но почему Норман сам не поддастся хитростям и проберётся к ней? Эмма в тот раз зашла за ним, разве нет? «Или это что-то, что должны решать врачи? — Реймонд удивился мыслям, родившимся совсем внезапно. Посмотрел на Нормана, будто перед ним мифический зверек. — Он, что, доверяет мне?»       — Хорошо, но тогда ты… — Реймонд хотел сделать это при условии, что Норман сам поговорит с Гильдой, но внезапно поставил себя на его место. Ведь, если он так беспокоится, то подобное будет совсем неправильным по отношению к нему. Реймонд вздохнул, поднимая руку на его плечо. — Забудь. Просто помни, что Гильде будет очень важно узнать о тебе что-нибудь, если ты сам захочешь рассказать.       По телу Нормана прошла спица, заставляя выгнуться и сжать ногтями рукава. Он положил голову на плечо, будто готовился к чему-то: нападению на жертву или защите. — Осенью теплой было так здорово, Я даже думал, что в этом веселого? Картой большою застелен был стол, Белые брызги сверкали на нем.       Несмотря на сгусток неприятного осадка в горле, Реймонд, не говоря ни слова, накрыл его макушку и медленно погладил. Вспомнил, как сделал это на прогулке и впервые почувствовал ту необычную атмосферу, исходящую от Паттерсона. Неужто Коттон удивительным образом открыл глубину Нормана, скрывающуюся за ширмой вечной гордыни, капризов и панических атак? Ведь полюбилось ему совсем не этот персонаж — пусть босой Паттерсон сейчас вызывал легкое движение уголками губ, — а тот, кто прямо сейчас дышал в ключицы.       Паттерсон прикрыл глаза, заломив брови. Насколько сильно его что-то беспокоило? Реймонд не мог, просто не позволил бы себе оставить его, но стоял в оцепенении. Еще несколько секунд, совсем немного…       — Рей, — произнес Норман, немного поднявшись. «Не доверять бы ему, — кричали остатки сознания, успешно пропущенные».       Его лоб был на уровне губ, и Коттону было намного сложнее решиться на это. Вчера был полумрак, его дремавший взгляд, руки гладили тело автономно, а сегодня разум был ясным, руки лежали на его теле осмысленнее. Все стало страшнее, заставляло дрожать руки, но Коттон ни за что бы не отпустил: настолько эта четкость и ощущение правильности самовыжигались внутри. «Кто вообще мне сказал, что и так быть не может? — подумал Реймонд навскидку, убирая волосы».       Он коснулся его лба, губами почувствовал легкое движение в ответ. Прикрыл глаза, твердя себе, что это лишь на пару секунд. Норман сначала дернулся, но остался на месте, не закричал или гордо вскинул голову. Стоял так до тех пор, пока Коттон не поднял руку с часами, и не без жалости оторвался.       — Прости, надо идти, — коротко ответил Реймонд, наконец-то захватывая поднос, и понимая, что отмечать прием еды придется у себя.       — Вернешься? — спросил Норман, чего-то ожидая.       — А куда я денусь? — усмехнулся Реймонд и на выходе задержал взгляд на Нормане, расслабленно поглаживавшем лоб.       Реймонд постучал в тридцать третью палату, резко опомнился и стукнул себя по лбу. Стучать к Эмме? Раннее он всегда с размаху открывал двери, даже при большом шансе несчастной и болезненной мастурбации пациента. Все равно половина его этажа на антидепрессантах, так что либидо снижено или вовсе отсутствовало. «Однако к Эмме лучше стучать: мало ли, все-таки девушка, — убедил себя Реймонд, открывая дверь».       Только сжав ручку, хлопнув дверью, Реймонд зажмурил глаза.       — Эмма, блять, — последнее слово он возмущенно прошептал. Отвел голову в сторону, открывая глаза и смотря лишь в одну сторону. Кто же знал… — Ты не хочешь на себя что-нибудь накинуть?       Набравшись смелости — когда-то он уже видел пациенток полуголыми — он посмотрел на Томпсон. Хорошо, что палата пустая, и в случае казуса свидетелем останется лишь Эмма. Кстати она, совершенно беззаботно разлеглась на простыни, скинув одеяло на пол. Ничего примечательного, не считая как обычно забинтованной руки и одних серых трусов.       — Жара такая, что, не поверишь, все равно, — она еще раз усмехнулась, продолжив грызть ноготь и даже не попробовав прикрыть грудь. — Не изнасилуешь же ты меня, так что к чему париться. Париться, вот уж точно в тему!       Она засмеялась, а Реймонд лишь вздохнул, соглашаясь с пациенткой. По правде говоря, он бы и сам в боксерах в папках копался, но не положено.       Коттон, не робея, открыл окно с помощью универсальной ручки для всех окон. Вообще, в карманах медицинского персонала можно найти много чего нужного и не совсем. Легкий ветерок заполнил комнату, но оказался теплым, из-за чего Эмма отчаянно застонала. Она вытянулась на кровати, и Коттон не сдержался, смотря на почти точную копию его ног.       — Господи, Эмма, ну ты даешь. Даже ноги не брила, хотя тебе бритва полагается, — вздохнул Реймонд, падая на стул и тянясь за маленьким ключом.       Хорошо, что Джордж любезно вручил бы его любому, кто знал слабость пациентки. Реймонд вытащил пакет с соком, на который позарилась и пациентка, прекратив манипуляции с ногтями. Нет лучше предмета, который смог бы охотно вытащить Эмму на диалог.       — Я постоянно забываю об этом, — отмахнулась Эмма. — Да и к чему это тут? Все равно на улице я редко бываю, а они такие мягкие, ну ты потрогай!       Она замахала руками и активно зачесала ногу. Красные полосы тут же образовались, но Коттон не стал ее останавливать, зная, что это бесполезно. Как оказалось, она даже содрала кожу на бедре, и Реймонду повезло ее заметить, когда Томпсон переворачивалась с одного бока на другой.       — Эмма, ты же в курсе, что это надо обработать? — строго произнес Реймонд, указывая на область с несколькими кровоподтеками.       — И что? Я постоянно хочу себя где-нибудь да почесать, — вредно ответила она. — И жара такая, что ужас!       — Гильда уже устала заклеивать тебя пластырями.       — Я итак с головы до ног чем-то намазана и замотана, лишние пару пластырей драмы не сделают, — спокойно ответила Томпсон, не реагируя на упоминание Харпер.       На ее тело и правда порой было страшно смотреть. Постоянное желание чуть ли не содрать кожу и добраться до точки раздражения настолько поглощало Эмму, что она могла расчесать до появления капель крови. Однако если ранее это объяснялось побочным эффектом седалита — одного из препаратов лития, служившего основным компонентом лечения биполярного расстройства — то сейчас причина была не ясна.       Налив сока, Эмма быстро схватила его и залпом выпила, удовлетворенно вздохнув. Она облокотилась на подушки, которые стащила с соседних постелей, согнула ноги. Реймонд на секунду хотел в шутку провести рукой по ногам, проверить, реальны ли ее волосы, но лишь прыснул в кулак и на секунду отвернулся. Томпсон не просила сигарет, не бурчала и даже не пыталась нарочно разобрать проволоку кровати. «Хорошо все-таки, когда она эмоциональная, чем изводящая остальных, — Реймонд вспомнил все срывы Гильды, и стало не по себе».       Внезапно Томпсон вскочила, сгорбилась и сжала живот, сложившийся в три раза.       — Да, но ты только посмотри, как я поправилась! Я такая толстая что, если повешусь, веревка не выдержит!       Реймонд на секунду встал в ступор, а Эмма, наоборот захохотала, повторяя «Пха, ведь и правда может не выдержать! Рей, представляешь, в потолке дырка останется после меня!»       — О чем это ты? — подозрительно прищурился Реймонд.       Конечно, подобные мысли в маниакальный период посещали людей редко, но никто не отменял жизни вне постоянной переменчивости. Если человек что-то задумал, то цель стояла выше заболевания. Тем более, если учесть, что через неделю или около того у Эммы опять депрессивный эпизод.       — Да шучу я! — тут же ответила Эмма, продолжая мять живот. — Просто первое, что пришло на ум. Жарко-то как… Кстати, ты ко мне не просто так зашел, да?       Реймонд глянул на нее, застыл на пару секунд, пытаясь по выражению лица все разъяснить. Нет, здесь что-то не так.       — Эмма, встань с кровати, — грубо произнес Коттон, изменившись в лице.       Томпсон встревожено на него посмотрела, из-за чего он сильнее напрягся и быстро встал, даже не убрав ничего с тумбочки. Эмма окончательно села, свесив ноги, и глупо усмехнулась, но ее губы дрогнули.       — К чему это? Рей, говорю, я же пошутила… — продолжила Томпсон, вцепившись в простынь.       — Эмма, я просто посмотрю, что у тебя под кроватью и все, — настаивал Реймонд, прекрасно понимая, что либо он сделает это сам, либо подключит дежурных. — Эмма, даже если я что-то найду, мы …       Его перебила открывшаяся дверь и строгий голос Дона.       — Так, девочки, у нас… О, Рей! — удивленно воскликнул он, стоило Коттону повернуться. Дон выглянул за него и быстро закрыл глаза, усмехнувшись. — А Эмма, сморю, как обычно.       Реймонд услышал, как Эмма сделала глубокий выдох, но быстро поймал ее взгляд, говоривший, что это совсем не конец.       — Привет еще раз, — кивнул Коттон, закрывая ящик тумбочки на замок. — Я могу сейчас осмотреть ее кровать, или уже все?       — Так-то не положено, да и эти две почти уснули в зале, — он кивнул на пациенток, что буквально висели на дежурных. — А срочно?       — Нет, совсем не срочно! — воскликнула за него Эмма, в голосе прослеживалась стойкая паника, взгляд бегал с кроватей на Реймонда и обратно.       Коттон скрестил руки, долю секунды размышляя. Томпсон совсем не глупая и, если у нее все-таки есть что-то под матрасом, за час сна она это явно перепрячет. Но куда? В шкаф? Или откроет вентиляцию, что под потолком? Воспользуется другой кроватью? «Эмма не стала бы просто так шутить, учитывая ее желание умереть в депрессивном эпизоде».       — Ладно, это не так срочно, — махнул рукой Реймонд, тут же убирая их в карманы.       Он еще раз обвел палату взглядом, делая вид, что просто следил за работой дежурных, медленно прошел до окна, закрыв и сразу примечая места, куда можно убрать таблетки или на самом деле веревку. Реймонд чувствовал, как его изучали с кровати у стены и, выходя вместе с Доном на перекур, был уверен, что Томпсон что-то прячет.       — После сна прочешите всю их комнату, — выпалил Реймонд дежурным, как только дверь закрылась. — Все кровати, тумбочки и шкафы. 31194, возможно, что-то прячет.       Реймонд молчал всю дорогу даже под гнетом интереса к рассказам Дона. Натянул карманы кулаками, смотря под ноги и все думая, что и как прятала Эмма. «Даже если веревку, то когда она вообще успела ее стащить? На прогулках тщательный осмотр, в день, когда свет выключали, Гильда с нее глаз не спускала. Сыграла на бдительности дежурных, стащив веревку из склада на заднем дворе? В день, когда Уилл с Доном подрались, как раз часть дежурных растерялась, Эмма вполне могла проскользнуть мимо них».       Хоть эта мысль и казалась нелепой — персонал загляделся на драку и упустил из виду девчонку? — вместе с этим оставалась просто единственной.       — Хэй, ты в порядке? — Реймонда схватили за локоть, когда тот чуть не прошел скамейку.       — Задумался, — отмахнулся Коттон.       Он вытащил упаковку сигарет, тут же передав одну Дону. Пока тот руководствовался его зажигалкой, Реймонда не покидало странное чувство внутри. Это смешение шуршания в животе и волнения за давнюю приятельницу слились воедино, образуя ком в горле, растворить который он попробовал хорошей затяжкой.