— Что ж, Чонгук, — Виталиан выглядит даже каким-то расстроенным. — Пора прощаться.
Они провели вместе целый вечер и Чонгук соврет, если скажет, что не хочет побыть с этим мужчиной еще чуть-чуть — буквально, блять, хотя бы десять минут. Этот вечер был поистине прекрасен, прощаться с Виталианом нет особого желания. Как и говорить эти жгучие слова: «до встречи, Виталиан». Ведь это «до встречи» исполнится только через неделю или пару — Виталиан будет завален работой с ног до головы.
— Честно признаться, я хочу остаться с тобой еще ненадолго, — еле как выговаривает Чонгук, слегка смущаясь этого проницательного и внимательного взгляда Кима.
Глаза у этого серьезного мужчины красивые, глубокие, а под их взглядом Чон плавится, как мороженое при июльской жаре.
Ким расплывается в короткой улыбке, смягчив взгляд, и бережно проводит по плечу Чонгука, низким тоном говоря:
— Мы скоро еще встретимся, Чонгук. Не хочу, чтобы Тэхен переживал о твоей пропаже.
Кстати, о Тэхене… Ни одного сообщения от него на телефон не поступило, что крайне удивительно. Ведь не будь Чонгука довольно приличное время (а дома его не было около пару часов или более), сразу начинался кипишь.
То, что на мобильнике Чонгука нет ни одного пропущенного — поистине пугает. Неужели Тэхен попал в какую-то передрягу? Не дай Бог, Чон такого не вынесет. Переживания в виде кома поступают к горлу непременно, не заставляя себя долго ждать.
— Тэхен даже ничего не написал, — Чонгук проверяет мобильник — мало ли, пропустил и не заметил. — Начинаю переживать.
— Ему же не пять лет, Чонгук. Он справится сам.
— Я понимаю, Виталиан, — Чонгук прячет телефон в карман куртки. — Но с этим идиотом может случиться, что угодно. Это же, в конце концов, Тэхен. Жить не может без приключений на задницу.
Ким хрипло смеется.
— Провести тебя до квартиры? В подъезде темно.
А в подъезде действительно темно — все лампочки либо перегорели, либо их кто-то да поспиздил. Чонгук не упускает возможности провести с Виталианом еще немного времени и соглашается с предложением коротким кивком.
Поднимаются неторопливо. Чонгук еще раз проверяет мобильник на наличие сообщений и расстроено вздыхает, потому что так их и не находит. Когда они подходят к квартире, Чон заходит внутрь. Темно. Ни единой души.
— Тэхен? — зовет Чонгук, но в ответ получает лишь противную тишину. — Его нет дома, Вит.
Виталиан тяжело вздыхает:
— Позвони ему. Он предупреждал о своем уходе? — Ким сохраняет спокойствие.
Чонгук ему завидует: тоже бы хотелось быть мега спокойным в данной ситуации. Он уже надумал себе много чего, и это заставляет его нервничать еще больше.
— В том и дело, что да, — он вздыхает, одновременно с этим устремив взгляд на телефон, чтобы набрать номер лучшего друга. — Тебе не понравится то, что я скажу сейчас. И, вероятнее всего, Тэхен меня прибьет, если узнает, что я тебе кое-что рассказал.
— Какие-то секреты?
— Именно, — Чонгук приставляет телефон к уху, вслушиваясь в гудки. — Тэхен предупредил о том, что пойдет барыжить, к этому, как его… — он тяжело вздыхает, замечая, как у Виталиана брови плавно поднимаются вверх. — К Джевону, вот.
— Блять, — несдержанно заключает Виталиан.
А Чонгук по-тихому ахуевает, ведь Виталиан никогда не позволял себе ругаться.
— Что? — гудки в телефоне до сих пор идут. — Он не отвечает.
Виталиан тяжело вздыхает, устало потирая лицо. Чонгук видит его напряженное выражение лица.
— Что? — вновь повторяет вопрос он.
— Джевон — бывший мой лучший друг, — теперь Чонгук ахуевает вовсе не по-тихому. Он даже рот от удивления приоткрыл. — Боюсь, брат куда-то угодил.
— Я звоню Юнги и Чимину, — заключает Чон.
В каждой частичке тела неимоверно колит от переживаний. Чонгук даже представлять не хочет, что случилось с Тэхеном и куда тот угодил, а от слов Виталиана становится только больше не по себе.
— Что из себя представляет Джевон? Он действительно опасен? — задается вопросами Чон, пока дрожащие пальцы ищут в контактах Юнги.
— Мой давний друг, раньше мы были не разлей вода, — Виталиан упирается спиной в перила лестницы. — Джевон был другом моего детства. Он из богатой семьи, стал неплохим бизнесменом, — мужчина потирает кончик носа, посмотрев на парня исподлобья. — Очень любил казино. Все деньги ушли на него, бизнес не вовремя накрылся.
Чонгук еще больше ахуевает, хотя, казалось бы, уже некуда. Он и не подозревал, что Виталиан держал в близком кругу таких людей, как Джевон.
— И что дальше? — Чон вновь прикладывает телефон к уху в надежде, что хотя бы Юнги ответит.
Ответа действительно хочется получить, ведь Чонгук мысленно едва ли на стену не лезет от страха, что охватил все его тело.
— Я старался помочь ему, но в тот момент, собственно, у меня было не так много денег, как, допустим, сейчас, — продолжает он неторопливо. — Я просил деньги у родителей. Мне было двадцать четыре, Чонгук, и тогда у меня были серьезные проблемы. Очень серьезные, потому я так пропал тогда. Извини за это, — Виталиан тяжело вздыхает, потирая покрывшийся испариной лоб. — Я отдавал большинство денег ему, чтобы он выживал, сам трудился, чтобы и себя заодно обеспечить. Джевон заверил меня: «Виталиан, деньги твоих родителей идут на благое дело, я развиваю бизнес». Что в итоге? Джевон торгует наркотиками, долг остался неоплаченным.
— Пиздец… — шепчет Чонгук. Юнги, как назло, тоже не отвечает.
— Я работал каждый день до той самой нужной суммы, которую пообещал вернуть родителям. Заметь: я тогда думал, что Джевон вернет мне деньги, ведь я давал их не просто по хорошей дружбе. Я не стал искать его, мне и незачем. Я сейчас значительно повысился в финансовом плане, и те деньги для меня, на данный момент, всего лишь гроши. Но представляешь, как обидно? Он заверил меня, я поверил, а вышло так, что все деньги ушли на казино и наркотики.
— Таких себе друзей ты выбираешь, — с неуверенной улыбкой заключает Чонгук, а Виталиан, ни разу не отрицавший данные слова, лишь покачивает головой. — Я не смог дозвониться ни до Тэхена, ни до Юнги. Может, вызвать полицию?
— Остается только подождать его прихода. Не следует поднимать на уши полицию, — Виталиан проскальзывает в проем входной двери как-то слишком по-хозяйски. — Я побуду с тобой до его прихода.
Чонгук, на самом деле, только обеими рука «за». Ведь в компании Виталиана ему хоть как-то будет спокойнее, и голова не будет забита мыслями о Тэхене, который пропал неизвестно куда. Но, кстати, Вит прав: ему не пять лет, и, возможно, он сейчас с кем-то весело проводит время. Но почему же тогда он не предупредил Чона о том, что надолго уйдет? Чон мысленно усмехается: он тоже не предупредил Тэхена о том, что пойдет с Виталианом в ресторан.
Он, конечно, признает: это его вина. Но Чон действительно не хочет, чтобы Тэхен знал о таких вещах, они в каком-то роде личные. В конце концов, Чонгук далеко не подросток, чтобы следили за каждым его движением. А Тэхен это почти и делает: контролирует, советует. Чон чувствует себя так, словно Ким заделался его матерью. И, естественно, от подобного контроля он чуть-чуть устал.
— Не волнуйся, Чонгук. Ты хорошо знаешь моего брата. Я бы сказал, даже лучше меня. Я уверен, что он развлекается в клубе или просто решил выпить в компании с Джевоном, — говорит Виталиан спокойно, когда вновь замечает, что Чонгук набирает чужой номер. — Хотя компанию, конечно, он точно выбирать не умеет.
— Это у вас семейное, — шутит Чонгук.
Виталиан одобрительно хмыкает, стягивая с себя то самое пальто — ни единого катышка, как и всегда. Он снимает с себя и черный пиджак, повесив его на крючок. Чонгук точно может сказать: Виталиану жуть как идут рубашки, и плевать, однотонные те или с принтом. Кажется, этому мужчине все к лицу.
— Чем займемся? — задается вопросом Виталиан, когда они усаживаются на широкий диван.
Чонгук лишь плечами пожимает: не знает.
— Посмотрим фильм?
— Какой жанр предпочитаешь? — в ответ задают Чонгуку вопрос.
— Ужасы, комедию.
Чонгук достает ноутбук, терпеливо ждет, пока тот включится. Виталиан прижимается плечом к чужому, пока Чон рыскает в интернете в поиске недавно вышедшего фильма — все остальные он давно пересмотрел, и если бы его попросили пересказать сюжет каждого фильма с жанром «ужасы», то он незамедлительно бы ответил, даже без запинок.
— Как тебе трейлер? — задается вопросом Чонгук после того, как они посмотрели на ютубе трейлер к фильму «Астрал».
— Думаю, можно посмотреть.
Чонгук одобрительно кивает, мол, я тоже не против, и включает фильм. Время тянется долго, Чон смотрит фильм хоть и с заинтересованностью, но ощущение скуки все равно присутствует. Скорее всего, страх за Кима, который не вернулся ни через час, ни через два, дает о себе знать.
Чонгук все же не может найти себе места. С Виталианом комфортно, бесспорно, но душа за друга мечется, рвется на части лишь при одной мысли, что с ним могло что-то произойти. Каждые минут двадцать он ему названивает, но толку с этого абсолютно никакого. В голову лезут самые безобразные воображения: а вдруг, его избили? А вдруг он напился и закинулся наркотиками, и валяется сейчас неизвестно где?
Виталиан по лицу Чонгука все прекрасно видит, но молчит. Лишь поддерживает одним прикосновением: прижимает к себе Чонгука за плечо, нежно погладив его, и Чон по собственной воле укладывает голову на плечо мужчины. Сейчас бы поспать и посмотреть сладкие сны; в конце концов, на часах уже далеко за час ночи. Но он знает, что уснуть точно не получится. По крайней мере, Тэхен должен быть дома, чтобы Чон все же прикрыл веки.
Чонгук уже чувствует легкую сонность и расслабленность в теле, а поглаживания Виталиана по затылку доставляют только пущего эффекта. Чон чувствует себя каким-то ребенком, которого успокаивает мать; только колыбельной не хватает. Наступает конец фильма, начинается вторая часть «Астрала», а Чон уже лишь одним глазом смотрит — не позволяет себе уснуть.
— Ты можешь поспать. Я разбужу тебя, — тихо говорит Виталиан, и Чонгук готов откровенно заявить: его бархатный голос — точно колыбельная, ибо так на него и влияет.
— А как же работа? — уточняет Чон, слегка подняв голову, чтобы посмотреть на красивое лицо.
Оно почти ничего не выражает. Точнее, оно выражает лишь одно спокойствие, и для Чона это все еще удивительно: его брат неизвестно куда пропал, а у того ни одна мышца на лице не дернулась.
— Я останусь сегодня с ночевкой, — заявляет он. — Уеду ближе к утру. Не хочу оставлять тебя одного сейчас, — и, как будто подтверждая свои слова, он жмет к себе Чонгука ближе. Тот напоминает щеночка: ластится ближе. Ему нужна поддержка, и Вит готов ее предоставить. Больше некому.
Чонгук покорно прикрывает глаза, чувствуя, как Виталиан не перестает поглаживать его по затылку. Это действие отдается приятным теплом внизу живота, и оно запомнится ему надолго. Виталиан вроде бы ничего необычного не делает, но то, что на данный момент он рядом, много значит для Чона.
И Чонгука уносит в дремоту. Он сладко сопит, а Виталиан уже давно не смотрит фильм, в котором сюжет в самом разгаре. Он смотрит на спящего Чонгука, и готов заявить, что ничего красивее в своей жизни не видел. Тот не сравнится ни с одним самым красивым цветком, ни со звездами на небе, ни с Италией, которую Вит видел собственными глазами.
Позже, спустя около получаса, из коридора слышится звук открывающегося замка. Вит дергает Чонгука за плечо, тот раскрывает сонные глаза, пытаясь понять, что происходит. Он еще не адаптировался к нынешнему миру после сладкой дремоты: ресницами хлопает, губы поджимает и с прикрытыми глазами зависает. Мило. Чертовски мило.
— Чонгук, Тэхен вернулся, — шепчет Вит.
И сонное состояние как рукой снимает: он резко приоткрывает глаза, поворачивая голову в сторону проема двери. В груди бешено сердце стучит, словно желает выскочить наружу.
Тэхен заходит в зал шумно: его убитые кроссовки летят в сторону, ударяясь о стену. Он шатается, явно еле как удерживает равновесие, и хватается ладонью за опору в виде стены.
— Чонгук, — сипло говорит Тэхен.
А Чонгук как в трансе: он рассматривает чужое грязное лицо, что окрашено кровоподтеками, всматривается в эти мутные глаза — и неизвестно, от алкоголя или наркотиков, и не может выдавить из себя ни слова, будто язык онемел. На душе не становится спокойнее, становится только хуже.
В комнате с приходом Тэхена просочился неприятный запах спирта.
Они встают с дивана. Чонгук сразу же подбегает к Тэхену, схватив его за щеки, рассматривая каждую ранку с запеченной кровью.
— Тэхен, что случилось? — обеспокоенно спрашивает Чонгук, а в ответ ему лишь ухмыляются. — Скажи мне, пожалуйста. Я переживал. Тэхен, ну же…
Ким отдергивает младшего в сторону. Толчок настолько сильный, что Чонгука аж отбрасывает на пол. У Виталиана глаза округляются.
— Тэхен… — хрипло стонет Чон от боли, подняв взгляд глаз — в них явно читается обида.
— Где ты был? Тебе Чонгук звонил каждые двадцать минут, почему ты не брал трубку? — злобно шипит Виталиан, слегка грубовато встряхнув своего брата за плечо.
Тот лишь хрипло смеется, сплевывает на пол и задирает голову — смотрит на своего брата словно свысока.
— Какого хуя вы здесь устроили, а? — усмехается тот. — Думаешь, брат, ты можешь себе позволить торчать в моей квартире?
Мужчина удивленно вскидывает брови.
— Тэхен, Чонгук волновался за тебя. Имей совесть, — тон становится раздражительным. — Почему ты весь в крови? Где ты был?
— Ебет ли вас, где я был? Вижу, Чонгуку было вовсе не до меня, — он кидает взгляд сначала на до сих пор сидящего на полу Чона, а затем возвращается взглядом к Виталиану.
— Что ты такое несешь? — тихо спрашивает Чонгук, опустив голову вниз. Виту становится понятно: ему стало грустно от услышанных слов. — Я переживал за тебя, а ты думаешь, что…
— Да нехуй мне пиздеть, — недовольно фыркает Тэхен. — Давай, братик, скажи начистоту: ты любишь Чонгука, да? Меня не обманешь.
Виталиан тяжело выдыхает, опустив голову, словно сосредотачиваясь на мысли. У Чонгука слезы на глазах, дыхание к черту сбито — ему сейчас до жути страшно. Он бы хотел вцепиться в Виталиана крепкими объятиями, чтобы все окружающее его не задевало. Слова Тэхена подобны выстрелу в самое сердце. Слишком больно.
— Брат, успокойся. Я не хотел бы ссориться с тобой. Твоя ревность ни к чему хорошему не приведет, — Виталиан аккуратно поднимает Чонгука с пыльного пола, также аккуратно подходит к взбешенному Тэхену, желая успокоить.
Ким хрипло усмехается:
— Да что ты? За дурака меня держишь? — он играется желваками. — Давай, скажи мне, блять, как ты запал на малютку. Я с радостью начищу тебе рожу.
В комнате крайне темно. Единственный источник света — ноутбук, который до сих пор проигрывает почти закончившийся фильм. В зале витает неприятная, накаленная до жути атмосфера — она заставляет Чонгука поежиться. И будь его воля, он бы свернулся клубочком, как ежик, чтобы не наблюдать за тем, как братья ссорятся.
Такого злого, взбешенного до предела Тэхена Чонгуку приходится видеть впервые. А потому ему не по себе от одного его присутствия здесь, в этой квартире. Один его взгляд Чонгука заставляет задержать дыхание, а то не дай Боже еще выдохнет неправильно и на него польется ругань за руганью.
— Тэхен, пожалуйста… — тихо просит Чонгук, все еще немного (много) побаиваясь его.
И раньше подобное на Кима работало. Но, кажется, не сейчас, потому что тот совершенно никак не реагирует.
— Тэхен, ты под чем-то? Что ты принимал? Что за бред ты несешь?
— Издеваешься, блять, надо мной?! — повышает тон парень, хватая Виталиана за грудки. — Я видел, блять, как ты на него смотришь! Видел!
Виталиан хватает Тэхена за футболку, стараясь отстраниться. Братья едва ли не переворачивают все вещи, которые попадаются им на пути. У Чонгука от такого зрелища уже слезы по щекам текут. Он сипло дышит через нос и крупно вздрагивает оттого, что ваза, стоящая на комоде, резко летит вниз, на пол, где с громким звоном разлетается на куски. Тэхен припечатывает Вита к шкафу, отчего тот больно ударяется затылком.
У Чона от этой картины сердце кровью обливается — ему слишком больно смотреть на происходящее.
— Пожалуйста, хватит! — плача, взвывает Чонгук, стараясь оттащить Тэхена от Виталиана.
Ему это крайне плохо удается, ведь Тэхен значительно выше и сильнее него. Один из кулаков Тэхена проезжается по лицу Виталиана, и тот кряхтит, морща нос. Чонгук только пуще взвывает, тянет Тэхена за руку, которая намерена ударить его брата в очередной раз.
И Чонгук не успевает даже писк издать, как чужой кулак проезжается по глазу. Он теряет равновесие и тихо скулит, падая на пол. У Тэхена взгляд взбешенный, недоброжелательный. То, что он ударил Чонгука, ни разу его не отрезвляет.
Виталиан резко толкает парня в плечи, из-за чего тот отступает на ватных ногах назад и запинается об диван, упав на него мертвым грузом. Тэхен кряхтит, стараясь подняться, но слабость в теле из-за выпитого алкоголя куда сильнее.
— Подумай над тем, что ты сделал, — укоризненно шипит Вит, помогая Чонгуку встать.
У того фингал под глазом только начинает наливаться фиолетовым и синим оттенками.
— Пойдем, Чонгук, — Виталиан поддевает его под локоть, пока у того из глаз так и хлыщут слезы.
И квартира Тэхена остается позади.
🎴
Чонгук, сидящий на переднем сидении машины Виталиана, громко хнычет и старается успокоиться. Вит подбадривающе гладит его по бедру, другой рукой контролируя руль, и внимательно следит за дорогой. Его брови нахмурены, щеки изнутри закусаны — видно, что злится. Тэхен сказал много лишнего в этот вечер, и очень неправильно поступил. И плевать на Виталиана, он уж точно переживет, больше его волнует Чонгук, который попал под горячую руку. Вряд ли он простит подобное.
За окном метаются яркие вывески, что своим цветом выедают глаза, тусклые фонари и горящий свет светофора, который меняется на красный оттенок.
— Куда мы едем? — Чонгук расстроенно шмыгает носом, вытирая влажность, скопившуюся от слез, на подбородке.
Виталиан внимательно прослеживает за красный цветом светофора, повернувшись к Чонгуку. Он так и не убрал ладонь с его бедра: все также поглаживает его в поддерживающем жесте. И даже в темноте видно, как фингал под глазом Чонгука начал значительно синеть.
— Ко мне домой.
Чонгук хлопает глазами, явно не ожидая до этого такую новость.
— Виталиан, я могу переночевать у Юнги или Чимина…
— Нет, — категорично отрезает он. — Я хочу, чтобы ты был под моим присмотром.
Чонгук не собирается спорить. Ему, на самом деле, намного комфортнее будет поблизости с Виталианом, нежели с Юнги или Чимином. Они хорошие друзья, и они бы с радостью его приняли, если бы он заявился, но ему совсем не хочется мешать им своим присутствием.
Когда они подъезжают к дому Виталиана, тот оставляет феррари в гараже. Дом у Вита намного просторнее. Казалось бы, тут по неосторожности можно даже заблудиться, что Чонгук и делает, когда проходит вглубь без компании Кима. Он рассматривает дорогие картины, висящие на стене, дорогие мраморные вазы, но не трогает руками — не дай Бог разобьет. Дом у Вита большой, красивый, и Чонгук боится представить, как здесь Виталиану живется одному. Один огромный дом, и один маленький Виталиан — это нечто. Еще никогда так броско не выглядело одиночество.
— Вот где ты, — Виталиан его все же находит. — Пойдем, нам следует обработать синяки.
Чонгук следует за Виталианом в большую спальню. Двуспальная кровать, накрытая шелковыми бордовыми простынями, выглядит неимоверно красиво и удобно. И, усевшись на нее, пока Виталиан достает аптечку, Чон убеждается, что та действительно мягкая. Кажется, Чонгук в Раю.
— Пододвинься, — просит Виталиан.
Чонгук послушно пододвигается к мужчине поближе. Тот достает мазь, выдавливает совсем маленькую капельку на указательный палец и, когда Чон прикрывает глаз, тот размазывает мазь по нежной коже. Очень заботливо с его стороны. И Чонгук соврет, если скажет, что ему не нравится то, насколько Виталиан обходителен.
— Кажется, мой брат был под чем-то, — Ким продолжает размазывать мазь, внимательно следя за собственными движениями. Чонгук слегка нос морщит. — Такая агрессия поддается только такому объяснению. Чонгук, скажи мне честно: мой брат принимает что-то? Я не поверю, что он был только пьян.
Чонгук, опустив голову, жмурит глаза. Он бы очень хотел скрыть подобное от Виталиана, и он уверен, что Тэхену не понравится, что он рассказал его секрет, но, кажется, это попросту неизбежно.
— Да… — он шмыгает носом.
— Что это? Кокаин, героин, марихуана? Может быть, МДМА? — Виталиан на него не давит. В его тоне просвечивается толика обеспокоенности. Чон айкает, когда Вит слегка надавливает на его глаз, отчего по лицу проходится неприятная боль. — Прости.
— Он торгует разными наркотиками, но частит с кокаином и МДМА.
Вит тяжело вздыхает. Он задумчиво поджимает губы, словно пытаясь найти способ помочь избавиться брату от дурной привычки, но лишь поднимает взгляд, в котором читается, что он не знает. Совершенно.
Чон берет мазь, лежащую неподалеку от коробочки с аптечкой, и выдавливает ее на палец. У Виталиана тоже ярко выраженный синяк под глазом. Они как два идиота: у Кима фингал под левым глазом, у Чонгука — под правым. Гармония, иначе не скажешь.
Чонгук никогда не проявлял такой заботы по отношению к Виталиану, и сейчас пересекает границы: он мажет синяк под глазом мазью, аккуратно и нежно, стараясь не причинить боль. Виталиан жуть как хочет наклониться поближе и испытать этот вкус миниатюрных розовых губ. Хочет до неимоверного, так, что аж в глотке пересыхает от одного их вида, но ни в коем случае не позволяет себе произвести это в жизнь. Нельзя.
А Чонгук смотрит на него неотрывно, снизу-вверх, и расплывается в короткой улыбке. Напоминает зайчика, такого маленького и заботливого. Виталиан не выдерживает такой милоты.
— Ты когда-нибудь танцевал медленный танец? — вдруг спрашивает Виталиан, рассматривая Чонгука из-под дрожащих ресниц.
У Чонгука слегка перекрывает дыхание от внезапного вопроса. Он сглатывает ком в горле, останавливаясь в движениях руки.
— Нет.
— Мы можем это исправить.
Чонгук в самом деле никогда не танцевал медленный танец. Он кажется слегка интимным для него, намного чувственным. И еще одна проблема: он совсем не умеет его танцевать, ему это кажется чем-то запредельно сложным.
— Я совсем не умею его танцевать, Виталиан, — расстроенно говорит Чонгук.
— Ничего страшного. Я научу тебя.
Виталиан встает с кровати, с помощью пульта выключает свет лампы. Комнату окутывает мрак, и единственный источник света — луна, которая так ярко видна сегодня на ночном небе.
— Позвольте пригласить Вас на танец, воплощение чистой грации, — Вит заводит руку за спину, преклоняясь, другую вытягивая вперед, спрашивая разрешения.
— Ого… — всего лишь выдает Чонгук, явно удивленный.
Он вкладывает руку в чужую и поднимается с кровати. Виталиан включает на телефоне музыку, как раз подходящую под атмосферу, и прижимает Чонгука к себе за талию.
Виталиан переступает с ноги на ногу уверенно, но не торопится. Он хочет, чтобы Чонгук подстроился под мотив песни, что проникает буквально под кости — настолько чудна и хороша, хочет, чтобы подстроился под него. Чон поджимает губы, смотрит вниз, где едва ли видны их ноги из-за темноты, крепко сжимает чужие плечи, словно боясь непослушность собственных ног, которые в любой момент могут подкоситься.
— Не бойся. Я держу тебя, — шепот возле уха.
Чонгук сглатывает вязкую слюну, которая наполнила рот, и поднимает взгляд на Виталиана, который, если хорошо присмотреться, улыбается уголком губ. Его руки крепко сжаты на боках Чона, и он в самом деле держит его, дабы тот не упал.
Если не брать в счет их фингалы под глазами, которые им успешно поставил взбешеный Тэхен, то это вполне можно было бы назвать романтикой.
И танцуют они медленно в этом свете луны, что проникает через окна. Красиво, элегантно, романтично.
Виталиан двигается элегантно, так, будто танцевал этот танец не раз. А Чонгук чувствует, как от всего происходящего у него бешено стучит сердце, как куча мурашек ползет вверх по позвоночнику от одного представления, насколько интимно выглядит их танец. Они вплотную прижаты друг к другу, Виталиан приобнимает его талию, неспешно двигая бедрами и ногами в такт музыки, и смотрит на него из-под густых ресниц так, словно вновь и вновь изучает чонгуково лицо.
Прикосновения Вита как током ударяют. По телу Чонгука то и дело ползут мурашки, своеобразные раскаты грома. Он лишь прислоняется еще ближе, буквально потираясь телом о тело Кима, и укладывает голову на его плечо, на миг прикрывая глаза, стараясь свыкнуться с произошедшим за этот день.
Виталиан явно прирожденный романтик.
Все, что произошло сегодня, у Чонгука в голове не укладывается совершенно. Он совсем не ожидал такого поступка от Тэхена, и совсем не ожидал, что единственной опорой в этот момент будет его брат. Это все как-то по-сумасшедшему, сказал бы он, только быть прижатым к Виталиану и танцевать вальс до неимоверного ему нравится.
Это подобно безумию. Самому прекрасному и красивому безумию.
— Ты хорошо двигаешься. Точно в первый раз танцуешь? — с легкой улыбкой спрашивает Виталиан, наклоняясь к лицу Чонгука чуть ближе.
Оттого, что тот приблизился, Чонгуку совсем не по себе. Он и сам тянется вперед, неуверенно поджимая губы, то и дело опускает взгляд на чужие, желая смаковать их своими. И Виталиан замечает желание в чонгуковых глазах, в которых отражается легкий блеск от луны.
— В первый раз, — подтверждает Чонгук шепотом.
Виталиан коротко усмехается, замечая, что между их губами осталось каких-то жалких пару миллиметров.
— Ты хочешь?.. — уточняет он.
— Да.
Виталиан целует чужие губы осторожно, так, словно боится испугать и упустить. Чонгук уверенно поддается вперед, привставая на носочки, чтобы быть с Виталианом наравне. Поцелуй нежный, неторопливый, будто они пробуют друг друга, прежде чем слегка озвереть и сделать поцелуй более жадным.
Язык Виталиана делает с Чонгуком просто невообразимые вещи. И он признает: ему нравится, как он двигает им у него во рту. Сам-то Чонгук и не помнит, когда целовался в первый раз. Наверное, это было давно, когда он еще был подростком. И он просто обязан сказать: тот поцелуй с девчонкой никаким образом не сравнится с тем, как он целуется с Виталианом. Это что-то космическое по ощущениям, не поддающееся никакому нормальному объяснению.
Чонгук не желает отстраняться от мужчины совсем, хотя в легких уже горит от нехватки воздуха. Он двигает губами по чужим уже более уверенно, цепляется пальцами за волосы Виталиана, как за своеобразную опору. Виталиан настойчиво изучает его теплую полость рта языком, скользит ладонями по тонкой талии Чона как-то совсем по-собственнически. И Чонгук совсем не против.
Этот момент явно запомнится ему надолго. Он не хочет его забывать.
🎴
— У меня есть пару свободных комнат, — начинает Виталиан как ни в чем не бывало. — Пойдем, я тебе их покажу.
— Я не люблю спать один, — признается Чонгук, опустив голову.
Нагло врет.
— В самом деле? — удивленно спрашивает мужчина, медленно расстегивая пуговицы рубашки.
Чонгук подтверждает свое признание кивком. Ким дает ему свою футболку, а та весомо большевата для хиленького Чонгука, но он все же ее надевает. Она полностью скрывает его бедра, за что отдельное спасибо, ведь Виталиан так и не нашел подходящих штанов.
— Что ж, тогда, думаю, нам придется спать вместе.
Виталиана совсем не смущает стоять перед Чонгуком с голым торсом. Он надевает футболку под пристальным взглядом Чона, и неоднократно его замечает, но не подает виду.
Они располагаются на кровати. Виталиан приобнимает Чонгука за плечо, в то время как тот укладывает голову на крепкую грудь мужчины.
— Доброй ночи, Виталиан.
— Спи крепко, Чонгук.
Самое прекрасное и красивое безумие Чонгуку пришлось испытать именно сегодня.
