🎴
Чонгук просыпается ближе ко дню. В комнате стоит неимоверная жара, а где лучи солнца, проходящие сквозь стекло, видна летающая поднявшаяся с пола пыль. Чон сонно хлопает глазами и тихо зевает, прикрывая на автомате рот ладонью. Радует, что его не заперли в каком-то сыром подвале; все-таки, жара намного лучше, чем холод. Он осматривает комнату безразличным взглядом и падает головой обратно на мягкую подушку, в очередной раз сладко зевая. Отгоняет одеяло со своего тела ближе к ногам и разваливается на двуспальной кровати как следует: все свободное место занял. Другой рукой нащупывает место рядом с подушкой в попытках найти свой телефон с закрытыми глазами, что, естественно, не получается. Чонгуку приходится разлепить сонные глаза, чтобы все-таки найти телефон, только вот место рядом с подушкой пустует. «Радость» с самого утра (дня) не заставляет себя долго ждать: дверь открывается и внутрь комнаты заходит Джевон. Чонгук поднимает на него вопросительный взгляд, задаваясь вопросом, но парень тут же отвечает: — О, ты ищешь телефон? — усмехается он, поднимая руку. — Прости, маленький, но это мера предосторожности — чтобы ты не позвонил своему ебаному дружку, — взгляд Чонгука заметно грустнеет. — Ну, не обижайся, лапочка. — Не понимаю, — хмурится Чонгук. — Ты же хочешь, чтобы Тэхен нашел тебя. Я бы мог позвонить ему, чтобы он приехал или… Джевон усмехается и качает головой из стороны в сторону. — Нет, лапочка, — Джевон упирается коленом в кровать, прямо между ног у парня, и наклоняется вперед со своей слащавой, полной притворства, улыбочкой. — Пусть помучается. Будет знать, как переступать дорогу Бродячему Псу, — Джевон наклоняется еще ниже, заставляя Чона упереться спиной в изголовье кровати. По лицу видно: ему весьма неуютно, но это Джевона и привлекает больше всего. Чон выглядит так невинно и соблазнительно, что рука Джевона попросту не сдерживается и кладется Чонгуку на щеку. Тот мило вздрагивает и жмурит глаза — все-таки боится. Трусливый, маленький, миленький крольчонок. — Тем более, — он все же отстраняется и встает прямо напротив кровати, и Чонгук расслабленно выдыхает. — Ты наверняка скажешь ему много лишнего, и он может благодаря этому перехитрить меня. Мне это не нужно, маленький, понимаешь? Мне нужно, чтобы он ничего не знал, чтобы нашел тебя сам, не ожидая подвоха. Чонгук думает, что это глупо — переходить Тэхену дорогу. Подтвердит не только он, но и Виталиан, что Тэхен, если срывается с цепи, то благополучно схож на бешеного пса с пеной у рта. Ему кардинально сносит крышу во время злости, и в этот момент он похож на сумасшедшего: он не думает о последствиях, а потому может и убить. Чонгук понимает: если дело коснулось его, то Тэхен будет даже больше, чем просто бешеный. Он будет безумцем, который разорвет всех, кто тронул Чонгука, на маленькие части. И если Джевон — это авторитет Бродячих Псов, то Тэхен — глава безумных, сумасшедших, на всю голову отбитых и злых доберманов. И Джевон проверит это на собственной шкурке, и наверняка потом будет жалеть, что вообще ступил на порог запретного. Это запретное — Чонгук, и никому это не позволено: трогать его в плохом ключе, обижать, оскорблять и, уж более того, похищать. — Сейчас, лапочка, будь добр принять душ, он на первом этаже справа, и сменить вещи. Потом — я посмотрю, что с тобой делать, — Джевон задумчиво кусает губу и рассматривает Чонгука с головы до ног, на что тот неуютно ежится. — После душа иди на кухню. Джихан приготовит нам завтрак. Джевон благополучно уходит из комнаты, заставляя Чонгука все-таки расслабиться. Чона напрягает даже не то, что его похитили против собственной воли, естественно, а сам Джевон. Вроде и не особо угрожает, а одна его натура и имя заставляют Чонгука чуть ли не пускать в штаны от страха. Впрочем, пока Джевон никак не действует физически, можно расслабленно выдохнуть и не особо напрягаться. Чонгук встает с постели и разминает спину, на что громко хрустят позвонки. Он спускается на первый этаж и проходит мимо Джихана, стоящего за плитой, направо, где и находится по словам Джевона ванная комната. Теплые капли воды падают на волосы, скользя после вниз, по шее, оставляя за собой влажные дорожки. Чонгуку трудно мириться с тем, что происходит в данный момент. Хоть и все нормально, его не бьют и не принуждают к чему-то, находиться здесь ему все равно не нравится. Он искренне надеется, что братья Ким надолго не задержатся и не заставят себя ждать. Все-таки вместе с ними намного безопаснее и спокойнее, чем с тем же Джевоном, у которого взгляд довольно-таки пугающий. Странный блеск зрачков, некая надменность, томный серьезный (и в каком-то роде надсмехающийся) тон голоса — Чонгуку ссыкотно, честное слово. Надежда умирает последней, как говорится, и Чонгуку вполне разрешено надеяться, что в этот раз, как и в детстве, Тэхен и Виталиан на некоторое время объединятся, вооружатся, придут и заберут его обратно. Чонгук ведь знает: он им дорог, хоть и ведут они себя иногда слишком бестолково. Да и тем более, не бросят же они друга в беде? Точно нет. С такими мыслями он вытирает мокрые волосы новым полотенцем; надевает оставленные Джевоном вещи и выходит из ванной комнаты, устраиваясь на кухонном стуле, за столом, положив на него руки. Джихан оборачивается к нему с тарелкой, на которой расположились недавно приготовленные яичница и бекон. Оставив перед Чоном тарелку, Джихан тяжело вздыхает и стягивает фартук с туловища. — Приятного аппетита, Чонгук, — с едва заметной улыбкой желает Джихан, усаживаясь напротив парня. — А что, Джевон не будет есть? — удивленно хлопая ресницами, спрашивает Чонгук, метнув взгляд по сторонам, пытаясь найти того, о ком началась речь. — Нет. Он любит есть в одиночестве, — объясняет мужчина. — Ты как? Держишься? Не страшно? Чонгук тыкает вилкой в бекон и засовывает его за щеку, медленно жуя, словно давая себе немного времени подумать. — Не то чтобы. Конечно, непривычно… Я еще никогда не был похищенным, — он с коротким смешком вдруг прекращает смотреть в тарелку и поднимает голову к своему собеседнику, который оперся подбородком на руки. — Но, думаю, нормально. Джихан скромно улыбается, но тут же стирает появившуюся улыбку с лица. Он берется за кружку с кофе, делая медленный глоток, при том наблюдая за Чонгуком, который с удовольствием уплетает приготовленную для него яичницу. Тот со стороны выглядит действительно мило: пихает еду за обе щеки, словно пару дней не ел. Наблюдая за таким Чоном, сложно сказать, что он представляет для кого-то, а точнее для Джевона и Джихана, хоть какую-то опасность. Только за этим, вроде бы, милым созданием, стоят двое неконтролируемых демонов, возглавляющих сам Ад. Вот они — действительно опасны, и могут навестить их в любой момент. Вся сложность в том, что ход братьев Ким непредсказуем; угадать, как они придут — сложно. Не факт, конечно, что они придут вдвоем. Возможно, Тэхен придет один, но процент опасности ни на малость не изменился. Сам Ким Тэхен один чего стоит — он бешеный, судя по слухам, и трогать Чонгука, родного для этого бешеного пса человека, было, определенно, огромной ошибкой Джевона. Джевон тоже не простак: он усложнит Тэхену задачу, созвав всех своих подчиненных с ружьем. Будет красочное приветствие от Джевона, иначе и не скажешь. И что-то Джихану подсказывает, что Тэхен недалеко от его брата ушел — наоборот, опередил Джевона на целый шаг. Он ведь не дурачок: найдет выход из ситуации, который точно обеспечит победу. Не зря о нем говорят, что он олицетворение самих злопамятности и злости. Один мальчишка из малоизвестной группировки рассказал, что Тэхен избил до полусмерти человека, который отказался платить за несколько килограммов героина. Стоит ли верить слухам? О, стоит: ведь компашки бандитов — подобие жалких крыс, которые выуживают только полноценную правдивую информацию, и чаще с первых уст. И если так судить, то Тэхен неимоверно жесток с теми, кто хоть как-то перешел ему или его семье дорогу. Джихан полагает, что Чонгук — и есть его семья, а потому он будет бороться: кроваво, жестоко и без единого сожаления. А вот о брате Тэхена Джихан почти ничего не знает, и это обернется ему или брату плохой стороной, которую они сейчас желают избежать. Единственное, что известно о Виталиане — это то, что он хороший бизнесмен, и рубит баблишко как надо. О его способностях в плане драк — неизвестно, и это остается мучительным вопросом. На самом деле, Джихан хотел бы избежать того, что происходит на данный момент. Он не тот, кто бежит за репутацией и популярностью среди бандитов сломя голову, и если уж совсем честно, то он хотел бы спокойной жизни, без задней мысли изо дня в день, что с ним или его братом могут однажды покончить. Однако его брат — целая противоположность, и ему важна собственная репутация, а потому Чонгук сейчас сидит напротив и начинает пить сделанный для него чай. Будь иначе, Чона бы здесь не было, и возможный провал не был бы гарантирован столь ярко. Надеяться на лучшее тоже не вариант. Тут как повезет, и победит лишь одна сторона. И пока неизвестно, какая именно, но это будет довольно увлекательно и интригующе — конечно, только для Джевона.🎴
Юнги и Чимин упрямо смотрят сначала на Виталиана, а затем и на Тэхена. Братья коротко переглядываются, не понимая, почему им обеспечены такие странные взгляды, и пожимают плечами. — Вы ведь в курсе, что вы два идиота? — уточняет Юнги, слегка наклонив голову, продолжая смотреть на братьев с легким (на самом деле с огромным!) упреком, читающимся в зрачках. — Не будь так категоричен, — усмехается Чимин, но тут же убирает гадкую ухмылочку с лица, кинув на парней пронзительный взгляд. — Хотя в этом случае… Вы действительно идиоты. Как вы допустили потерю Чонгука? Тэхен жует нижнюю губу, мнется начать рассказ первым; в его глазах читается вина, хотя, на самом деле, в пропаже Чонгука виноват только Виталиан. Но Тэхен — тоже идиот: он не должен был ссориться с ним тем утром, и, скорее всего, все бы обошлось. По крайней мере он надеется, что, если бы случилось иначе, Чонгук бы позвонил ему, и Тэхен бы, сонный он или нет, примчался к нему со скоростью света. Но увы: все сложилось не так, и Чонгук теперь неизвестно нигде. От этого осознания неприятно колит посередине груди и вина душит прозрачными руками. — Я не должен был отпускать его, — шепчет Виталиан; голос непроизвольно дрогнул на последних словах. — Мы поссорились с ним, и он сорвался на меня, после чего ушел из дома. Я не думал в тот момент, что может случиться подобное, ведь тоже был на эмоциях, — он поднимает грустный взгляд на двух парней, сидящих перед ним; они внимательно слушают все им сказанное. — Тебе не стоит оправдываться перед нами, — отвечает Мин тут же. — Все мы люди, и все мы ошибаемся. Главное — найти Чонгука, если понадобится — спасти. Сомневаюсь, что он ушел надолго по собственной воле. Он обидчивый, но не горделивый, при том на улице был дождь, так что он вернулся бы обратно буквально через полчаса, — объясняет парень. — Ваши идеи? — Тэхен, — Чимин прищуривается. — Признавайся: кому поднасрал? — А че сразу я-то? — недовольно бубнит в ответ. — Если Чонгук попал в беду, то, как правило, инициатор этой беды — ты. Ты знаешь Чонгука, он никогда никому не переступит дорогу самостоятельно. — Чимин прав, — Юнги согласно кивает. — Все против меня, — хмыкает Тэхен. — Еще друзьями называются. — Не время обижаться, — напоминает Виталиан. — Верно. Каждая секунда на счету. Тэхен недовольно фыркает, но убирает демонстративную обиду на второй план. Друзья правы: не время для обид. Важен лишь Чонгук в данную минуту, и им стоило бы поторопиться, если они хотят найти его в целости и сохранности. — У меня есть одно предположение, но не знаю, насколько оно правдиво, — вдруг говорит Ким. Парни кивают, мол, мы выслушаем любое предположение. Важны каждая деталь и догадка. — Недавно я перешел дорогу одному ублюдку, ну, вы в курсе, — он кивает подбородку в сторону друзей. — Я уверен, что Джевон решил мне отомстить. — За то, что ты набил ему морду? Слабый аргумент, — хмыкает Мин, скрещивая руки на груди. — Я истоптал его репутацию прямо при подчиненных. Весомый повод, чтобы поднасрать мне в ответ, — замечает Тэхен. — При том, я ни с кем не делюсь о Чонгуке; в тот день эта жалкая ублюдина задела тему о нем, и я не сдержался. О Чонгуке никто не знает, кроме нас и Джевона. Делай выводы. — Нам точно незачем его похищать, — делает вывод Мин, слегка прищурившись и закусив губу, словно пытаясь сложить весь пазл в голове. — Тогда, получается, остается только он. — Но это ведь нелогично, — вдруг говорит Пак. — Разве он не должен был потребовать деньги или что-то типа того? — Ты, дружок, кажется, фильмов пересмотрел, — фыркает Мин. — Джевон — не от мира сего, и делает он все по-другому. — Значит, он ждет моего прихода, — Тэхен поднимает тяжелый взгляд на друзей. — Навестим мразь. Я этой крыске хуй оторву и заставлю сожрать, — Ким подрывается с места под вопросительные взгляды друзей; Чимин от мерзкой фразочки аж лицо скорчил, представив ситуацию во всех красках. — Постой, — останавливает Мин, выставив ладонь, чтобы привлечь чужое внимание. — Ты думаешь, сможешь что-то сделать, если будешь действовать сломя голову? Джевон на то и крыска — выполняет хитрые маневры, и тебе понадобится помощь. Меня, Чимина и Итальяно — будет недостаточно. При том: пушки — это важная часть всей составляющей. Куда ты попрешься со своей пукалкой сорок пятого калибра, скажи мне? Тэхен хмуро смотрит на друга, но тут же цыкает языком: он прав. — Значит так, — Мин упирается рукой в собственное колено, наклонившись. — Мы сейчас с Чимином возвращаемся ко мне домой, я беру для нас достойные пушки, а там — составляем план, как будем спасать Чонгука. Возьму парочку деталей на всякий случай, — в его глазах отчетливо горит азарт и интрига. — Ты меня пугаешь, — с неуверенной улыбкой говорит Чимин. И правильно: когда дело касается подобного, Юнги больше сходит на сумасшедшего. Он не то чтобы все отчетливо планирует, но пушек и всяких «деталей» в виде ослепляющих или взрывных гранат у него чуть ли не целый подвал. — Итальяно, — Тэхен оборачивается ко вскинувшему голову брату. — Звони своим. Надеюсь, они у тебя не простаки и смогут удержать пушку в руках. — Не сомневайся, — деловито усмехается Виталиан. — Хосок ходил на стрельбище длительное время, Намджун — ловящий все на ходу, быстро распорядится с пистолетом. — На стрельбище ходил, значит, — повторяет Мин, прикусывая нижнюю губу. — Звучит интригующе. Посмотрим, что он из себя представляет. Этот Хосок, друг Виталиана, привлек его практически сразу. Он хоть и напыщенный индюк, но у него, определенно, есть харизма, которая и притянула Юнги за короткий поводок. Тогда, когда они поссорились, Мин думал, что уроет и разорвет Чона на части, но с другой стороны — Мин почувствовал необъяснимый азарт к этому персонажу. Юнги и не надеялся, что они встретятся еще раз после того случая, но, кажется, судьба смиловалась и решила дать ему еще один шанс привлечь внимание Хосока к своей персоне.🎴
На небе скапливаются темные тучи, превращаясь в одну огромную и закрывая собой чистое голубое небо. Снова будет дождь. На часах без пяти минут шесть, на улице — мгновенно темнеет, и яркие лучи солнца больше не освещают комнату Чонгука. Тот грустно хмурит брови и прислоняет теплую ладонь к стеклу окна, разглядывая, как первые капли дождя начали падать на асфальт. Чонгуку грустно: он не знает наверняка, ищут ли его или нет. От мысли, что нет, не ищут, ему становится совсем паршиво. Здесь даже ничем не отвлечься — Чон попросту сидит в комнате и считает час за часом, надеясь, что на следующий час Тэхен точно ворвется в дом Джевона и заберет его обратно. Надежды по-прежнему не погасают в нем, но еще чуть-чуть, и вся его надежда попросту испарится. Уже идет вечер второго дня, как его похитили и как он пропал без вести, и он не знает, сколько Виталиану и Тэхену нужно времени, чтобы понять, что его похитили. А вдруг они догадались и не решились его спасать? Вдруг им вообще все равно на него и его пропажу? Если так, то слезы, что непроизвольно скатываются по щекам от одной этой мысли, действительно стоят того. Он быстро вытирает влажные глаза и щеки ладонями, когда в комнату кто-то заходит, но не оборачивается. Чон вздрагивает, когда чувствует теплое прикосновение рук к талии, и вздрагивает еще раз, когда эти противные, нежеланные руки скользят вниз, к животу. — Грустишь, милашка? А разве есть повод? — шепчат ему на ухо, и Чон морщит лицо, на момент зажмуриваясь, словно надеясь, что ему это кажется, или вообще является самым обычным сном. — Может, мне тебя развлечь? Чонгук чувствует ухмылку чужих губ, чувствует, насколько чужое тело ощущает превосходство, а его обладатель ни разу не сомневается в собственных поступках. Чон еле как сдерживается — ему хочется закричать или зареветь, но он изо всех последних сил сдерживает удушающий комок в горле, а слезам не позволяет вылезти наружу, однако выдает свой страх крупной дрожью тела. Чон не хочет, чтобы его трогали, не хочет, чтобы продолжение имело место быть, но не позволяет себе даже всхлипнуть вслед чужим домоганиям, потому что запрещено. Ему было сказано слушаться Джевона, и сопротивление обернется ему вывихнутой челюстью или еще чем похуже. — Пожалуйста, убери руки, — шепотом просит Чонгук, но на его просьбу откровенно плюют, продолжая касаться там, где нежелательно. Он хмурит брови, когда руки Джевона накрывают пах через ткань штанов, упираясь обеими ладонями в подоконник, и, наконец, допускает всхлипу выйти наружу. — Пожалуйста… — Заткнись, — рычит парень, резко поворачивая его к себе и заставляя сесть перед ним на колени на уровне бедер. — Прекращай ныть. Жалко выглядишь, — Джевон ухмыляется, посмотрев на Чона свысока. — Помнишь наш уговор? Ты — слушаешься, я — не делаю тебе больно. Поэтому будь хорошим мальчиком и возьми мой член в рот. Или ты потерял инстинкт самосохранения? — его глаза недоброжелательно сверкнули в темноте. Чон шмыгает носом и на момент жмурится, пытаясь принять все происходящее. Его от одной мысли воротит, что ему сейчас придется это сделать. Ему настолько отвратительно от самого себя, что, будь возможность, он бы самолично перерезал себе глотку, лишь бы не делать подобного. — Пожалуйста, не надо, — моляще хнычет Чонгук. Слезы, наконец, вырвались наружу и без остановки хлещут из глаз, падая с подбородка на деревянный пол. — Пожалуйста… Джевон демонстративно закатывает глаза и недовольно фыркает — ему не нравится это сопротивление. Он с размаху впечатывает Чонгуку пощечину, отчего тот тихо скулит, прижимая к ушибу ладонь. Слезы из глаз хлынули еще сильнее. — Приступай, шлюха, — грубо отрезает парень. Чонгуку хоть и противно, но Джевон кажется таким устрашающим сейчас, что дрожь по телу так и не отступает. Он, вытерев ладонью мокрое лицо, медленно приступает к ширинке, растегнув ее, посмотрев на Джевона мокрыми от слез глазами. Чон ненавидит себя и его в этот момент, и чувствует неимоверную вину перед Виталианом, с которым был и есть близок. Вряд ли он простит подобное. — Реще, — рокочет Джевон сверху. Чон послушно кивает пару раз и стягивает штаны и нижнее белье с чужих бедер, нерешительно посмотрев на стоящий член. В груди горит, горло сдавливает огромный тяжелый комок, заставляющий едва ли не задыхаться. Обхватив ладонью основание члена, Чонгук неуверенно водит ладонью вверх и вниз, сглатывая комок, который застрял в горле; Джевон сверху удовлетворенно выдыхает и расплывается в наглой ухмылке, запрокинув голову кверху. Слезы все равно не перестают течь из глаз; ему омерзительно трогать чужой член, а от мысли, что Джевону придется еще и сосать, его желудок едва ли наружу не выворачивается. Желчь на языке чувствуется — настолько Чону сейчас противно. Он аккуратно прислоняет язык к головке члена и обхватывает ее губами; посасывает не усердно, а неторопливо, хотя сам себя же мучает — чем быстрее Джевон кончит, тем быстрее это все прекратится, но он до сих пор не может смириться с тем, что происходит на данный момент. Слезы нескончаемо текут по щекам, руки потеют от страха. Чонгук не особо старается удовлетворить этого ублюдка, ему хочется, чтобы все поскорее кончилось. — Бери глубже, — недовольно фыркает Джевон, схватив Чонгука за волосы и рывком подтянув на себя, из-за чего головка члена упирается в заднюю стенку горла. Чонгук давится, протестующие бьет руками по чужим бедрам и заливается слезами, но на его действия нет никакой реакции. Лишь короткая усмешка, которая отдается противной дрожью. Чон хмурит брови и смаргивает новый поток слез, пленка из которых застилает глаза, и кидает взгляд в сторону, в проем двери, и вдруг округляет глаза от удивления. В проеме двери стоит Джихан, который сожалеюще хмурит брови и взглядом выражает жалость (не в плохом ключе). Чонгук знает, почему Джихан не позволит себе вмешаться: если рискнет, то Джевон вырвет ему кадык или как минимум пристрелит, несмотря на то, что тот его брат. И Чонгук, наверное, не будет обижаться на Джихана. Он его понимает, ведь Чону тоже страшно потерять свою жизнь, а потому он выполняет все, что ему прикажут — даже самое мерзкое, даже то, что и в голову до этого не пришло бы. Джихан словно бы одним своим взглядом говорит «прости меня за то, что не могу тебе помочь», и Чонгук смотрит на него сквозь слезы. — Постарайся, блять! — громко говорит Джевон, на что парень крупно вздрагивает. Чонгук старается двигать головой намного усерднее, лишь бы Джевон не кричал. В следующий момент слышится стук в дверь. Джевон поворачивает голову в сторону и замечает Джихана. Чонгук шмыгает носом, закрыв глаза и выпустив член изо рта, громко закашляв, из-за чего вязкая слюна стекает по подбородку. — Что, блять, надо? Ты не видишь, что я занят? — рычит Джевон. — Прости, что потревожил, — говорит он. — Но, кажется, к нам гости. Глаза Джевона округляются. Он резко надевает штаны обратно, застегивает ширинку и кивает на Чонгука, при этом всем достав пистолет из ящика. — Этого закинь в подвал. Живо, — на ходу говорит Джевон, выходя из комнаты. — Ну что ж, Тэхен, — Джевон едко усмехается, посмотрев в сторону. — Поиграем. После того, как Джевон выходит из комнаты, Джихан подбегает к Чонгуку и кладет ладони на щеки, поднимая его голову; его вид настолько жалобно выглядит, что едва ли разреветься не хочется. С ним обошлись слишком жестоко, и он явно этого не заслужил; у того в глазах настолько пусто, что даже страшно в них смотреть. — Чонгук, ты как? — странный вопрос, учитывая, что сейчас произошло. — Джихан… — жалобно зовет Чонгук, посмотрев на парня заплаканными покрасневшими глазами. — Они правда… Пришли? — голос дрогнул. — Да, Чонгук, — успокаивающе шепчет Джихан. — Я отведу тебя в подвал, там безопасно. Уверен, сейчас будет резня, тебе этого видеть нежелательно. Все хорошо, ладно? Они придут и я отдам им тебя. Я сам против того, что тебя забрали. — Джихан… — ноет Чонгук, хватаясь ладонями за чужие руки, когда его поднимают на ноги; те неистово дрожат. — Спасибо тебе. — Меня не за что благодарить, Чонгук, — вздыхает мужчина, перекинув его руку через свое плечо. — Если бы не твои друзья, думаю, я бы не осмелился влезть.🎴
— Все подготовлено? — Тэхен снимает автомат с предохранителя. Парни кивают. — Будьте аккуратны, братва. Не подставляйте грудь под пули. Не хочу вас терять. Парни смотрят на него со всей серьезностью. — Тэхен… — Юнги сжимает ладонью плечо друга, глянув на него с нахмуренными бровями. — Это звучало… Жалко, — Мин еле как сдерживает смех, надув щеки, остальные парни подхватили за ним же. — Че? — хмуро отвечает Тэхен, оглядывая парней по очереди. — Звучало неплохо, не думал насчет поэзии? — усмехается Виталиан, задумчиво прикладывая палец к подбородку. — Не хочу вас терять! — повторяет Чимин писклявым голоском, словно пытаясь спародировать друга (что выходит у него очень плохо, к слову). — Да пошли вы, — стыдливо прикрывая глаза ладонью, говорит Ким, а парни продолжают смеяться. — Ладно, теперь на полном серьезе, — резко сменяет тон Юнги. Он кидает взгляд на Хосока, который так и не подал голос за все время их встречи, а затем переводит его на Тэхена. — Джевон — далеко не дурак, думаю, у него все схвачено. Действуем по возможности аккуратно, и, Тэхен, не давай гневу взять верх. Легко Юнги говорить, ведь Тэхена одна мысль, что с Чонгуком могло что-то случиться, приводит в бешенство. — Ладно, постараюсь, — вздыхает Тэхен, кинув короткий взгляд в сторону брата. — Не волнуйся. У нас все получится, — Виталиан хлопает брата по плечу. — Думаешь? — неуверенно спрашивает Ким. — Знаю, — заключает Виталиан. Тэхен коротко усмехается. Кто бы мог подумать, что они будут стоять перед домом Джевона всей компанией, тем более с Виталианом, и держать пушки в руках. Кто думал, что Виталиан вообще отважится на подобное? Да никто. Тэхену такое и в голову не приходило, ведь, если так подумать, это кажется попросту невозможным. Однако жизнь распорядилась немного иначе. Тэхен тяжело вздыхает. — Ну, нагнем эту суку. Погнали. — Стоп, а как зайдем внутрь? — непонятливо хмурит брови Хосок. — Как-как, — усмехается Юнги, посмотрев на Хосока с ухмылкой. — У нас свои методы: лезем через окно. Ким кивает, как бы подтверждая слова друга, а затем подходит к одному из окон, всматриваясь в него и никого не замечая. — Тихо вваливаемся внутрь. Если придется, то пристрелим парочку псов, — диктует Мин. Из Юнги неплохой командир, замечает Хосок, и мысленно усмехается. Этот парень довольно неплох в подобных вещах, кажется. Тэхен сжимает ладонь в кулак и размахивается, ударяя им по стеклу окна, из-за чего то звонко разбивается; осколки летят в стороны, а рука Тэхена окрашивается в легкие порезы и едва заметную выступившую кровь. — Блять, сказал же: аккуратнее, — шипит Юнги, а Тэхен пожимает плечами. Пропустив руку в дыру, он открывает окно изнутри и упирается ногой в кирпичный выступ, заползая внутрь дома. Парни постепенно перебираются с улицы в дом. Под ногами скрипят и трещат осколки стекла. Кровь с ладони Тэхена упала каплей на кухонный кафель. — Идем, — подзывает Тэхен, приподняв ружье, намекая, что он наготове. Они неспеша исследуют кухню (Юнги успевает запастись кухонным ножом), после проходя вглубь коридора. Вокруг — темнота и тишина, и выглядит так, словно их вовсе и не ждали. — Как-то здесь… — вдруг возле головы Тэхена со свистом пролетает пуля, разрезав кожный покров щеки, и в итоге влетает в стену, оставляя в ней дырку. Ким отдергивается назад, едва ли всем телом не падая на друзей, что идут сзади, тут же посмотрев в ту сторону, из которой вылетела пуля. — Тихо, — заканчивает он. — Накаркал, блядь, — недовольно фыркает Мин. — Ну здравствуй, Тэхен. Рад видеть, — усмехается Джевон, уперевшись локтем в проем двери. — Пришел за своей шлюшкой? — Ебать он блатной, он что, все два дня думал над тем, как появиться? — со смешком говорит Юнги Чимину, на что тот непроизвольно хрюкает и начинает ржать подобно коню. — Блять, Юнги, отъебись, — смеется Пак, толкая Мина в плечо. Хосок и Намджун переглядываются. Во взглядах читается ясное: «Боже, мы имеем дело с какими-то дебилами». А вот Тэхену не до смеха. Он злобно рассматривает стоящего перед ним Джевона, играясь желваками. — Где, блять, Чонгук? — рычит парень, медленно подходя к Джевону. Тот цыкает языком пару раз и отмахивается, направив на Кима дуло пистолета. Слабовато для него — сорок пятый калибр. Юнги правильно назвал его «пукалкой». По сравнению с автоматом — это действительно ничто. — Не так быстро, — замечает Джевон, вскинув брови и улыбнувшись. Джевон вызывает свое подкрепление, не обращая внимание на кучу злобных взглядов. Виталиан, прикрытый парнями, вдруг выходит к брату. И улыбка Джевона сходит на нет. В его глазах читается непонимание, некий страх, даже протест. — Кем же ты стал, Джевон? — выплевывает едко Виталиан, посмотрев на Джевона свысока. Зоркий взгляд замечает то, как Джевона пробило дрожью. — Сволочью? Ублюдком, желающим повысить авторитет? — на лице Виталиана вдруг расползается ухмылка. Парни следят за обстановкой, и у каждого из них, даже у Тэхена, взгляд стал удивленным. — Ты выглядишь так разбито и низко, что мне тебя жаль. Жалкое отродье, — и вновь усмешка. Джевон ловит губами воздух. Его рот то открывается, то закрывается, а в глазах даже в темноте читается непринятие ситуации, удивление, боль. — Нет… — Джевон болезненно усмехается, отступая на пару шагов назад и неверяще болтая головой. Его рука с пистолетом опускается, и он вдруг оборачивается, быстро уходя из поля зрения парней. Юнги и Чимин удивленно вытаращились на проем, где до недавних пор стоял Джевон, а Хосок и Намджун не кажутся особо впечатленными. — Какого хуя это сейчас было? — еле как выдавливает Тэхен, поворачивая взгляд к брату. Виталиан вздыхает полной грудью и дергает бровями, поджав на секунду губы. — Я всю жизнь был для него эталоном и примером. Кажется, с самого детства, — он опускает взгляд. — Думаю, я только что разбил ему сердце. — О как, — хмыкает Ким. — Что ж, тогда я, блять, разобью ему ебало. — Не получится, — замечает Юнги. — А? — Гляди, — он кивает в сторону конца широкого коридора, в котором виднеется толпа так называемых Бродячих Псов, вооружившихся пушками. — Нам пизда! — заключает Пак громко. — На пол! Юнги и Чимин резко дергают стол, заставляя его упасть вместе с мраморной вазой; Намджун и Хосок прячутся за колоннами по левую сторону, Виталиан и Тэхен — по правую. Пули свестят в воздухе, врезаются в колонны и стол. В этом воздухе запах пороха и адреналина, и Тэхена это больше, чем устраивает, как и всех остальных. — Помнишь слова Юнги? — говорит Виталиан, посмотрев на брата. — Не давай гневу взять верх. Тэхен хмурится, поджимая губы, и вздрагивает, когда пуля врезается в колонну, за которой он прячется. — К чему ты это говоришь? Виталиан пару секунд мнется, но все же озвучивает: — К тому, что ты мне дорог. И я надеюсь, что в тебе остались остатки разума. Не действуй наотмашь. Тэхен впервые слышит эти слова. Эти простые, казалось бы, слова: «Ты мне дорог». Точно ли здесь его брат в этот момент? Может, демон какой-то? Возможно, так на него влияет в целом ситуация, которая заставляет к мозгу подступить адреналин. Но, в любом случае, Тэхену нужны были эти слова. Он их ждал. И неважно, в какой ситуации они были сказаны — главное последнее: они сказаны. И на этом, пожалуй, все. Тэхен вытягивает руку и стреляет наугад: попадает двум Бродячим Псам в голову, прямо в лоб, и те падают с грохотом замертво. Виталиан бросает короткий взгляд в сторону Хосока и Намджуна, которые также стараются попасть по людям, не прекращающим ни на секунду стрелять куда попало. — Блядство, — рычит Мин, резко выуживая гранату и открепляя кольцо от нее. Он выглядывает из-под прикрытия в виде стола и кидает ее в кучу. — Всем прикрыть уши! — предвещает о взрыве парень. Граната разрывается, создавая громкий шум; слышны предсмертные крики, а в ушах у парней противно звенит. После гранаты появилась пыль, что взлетела вверх, ветая в воздухе. — Всех? — удивленно спрашивает Чимин. Он выглядывает, чтобы проверить, и действительно: граната всех прибила к чертям собачьим. — Ахуеть… На полу виднеется кровь и части тел. У кого-то оторвало ноги, у кого-то — руки. А невезунчику, что стоял по центру, оторвало все разом — даже голову. — Ну и месиво, — противится Хосок, небрежно поправив рубашку. — А ты че, думал, что на королевский банкет идешь? — фыркает Мин. Хосок кидает на него короткий взгляд и тут же отворачивает. Интересно, и что этот взгляд означал? — Пиздец, у меня уши заложило, — жалуется Тэхен, повертев мизинцем в ухе. — Сказал же уши прикрыть, идиот, — цыкает Юнги, демонстративно закатив глаза. Он встает вместе с Чимином с пыльного пола, подходя к парням. — Теперь куда? — Нужно найти Джевона. Искать Чонгука в этом особнике самостоятельно будет проблемно, — говорит Виталиан. Тэхен согласно кивает. Джевона они находят практически сразу — недалеко ушел, наблюдал за обстановкой. И, кажется, его совсем не удивило, что с его парнями разобрались так быстро. Тэхен грубо усаживает его на стул и обматывает его тело веревкой, чтобы лишний раз не дергался. — Ну вот, кажется, я проиграл, — с усмешкой констатирует Джевон. — Где Чонгук? — щурит глаза Ким. Парни стоят сзади, наблюдают за разворачивающейся сценой. К мозгу Тэхена снова прилила кровь, и один его взгляд — смесь ярости и бешенства в одном коктейле. Джевону лучше придержать все гадости в глотке. — Я не скажу, где он, — усмехается Джевон. — Неужели ты думал, что все так просто? Зря. Тэхен размахивается и с силой бьет Джевона по челюсти. Голова того шатается подобно кукле. — Я еще раз спрашиваю, — предупреждающе шипит Ким. — Где, блять, Чонгук? — О, кстати… Знаешь, он сосал мне сегодня, — словно невзначай говорит Джевон, гаденько и хрипло смеясь. — Хуево сосет, буду честен. Глаза Тэхена наливаются кровью и яростью. Он снова ударяет парня по челюсти, на что тот позорно скулит, сплевывая кровь из-за прорезанной зубами внутренней стороны щеки. — Мне кажется, пора оттащить Тэхена от Джевона, — вдруг говорит Чимин. — Иначе тот сдохнет раньше времени и мы ничего не узнаем. — Он еще пока живчиком, — вскидывает брови Мин. — Думаю, десятку ударов Тэхена он точно выдержит. Да и лезть к нему сейчас — не самая лучшая идея. Если, конечно, хочешь получить себе сотрясение второй степени и простреленные яйца, то шуруй. Иди и останови его, Чимин, — он дергает головой в сторону Тэхена, который вновь, уже с локтя, ударяет Джевона. — Да ну тебя в пизду, — фыркает Пак, закатывая глаза. Мин усмехается. — Ты, кажется, не понял меня, Джевон, — Ким наклоняется к кровавому лицу парня, взяв его за волосы и задрав голову. — Я не попросил тебя сказать мне. Я приказал тебе, — и вглядывается в чужое лицо так пугающие и неузнаваемо, что кажется, будто это не Тэхен, а кто-то другой. После серии ударов, Джевон все-таки сдается. Его глаза заплыли синяками, все лицо в крови и ссадинах, уж не стоит говорить про два выбитых зуба, что скромненько лежат на полу. — Я иду за Чонгуком. Охраняйте этого, я еще приду с ним разобраться. — Кажется, ему и так достаточно, — хмыкает Мин, скрестив руки на груди и подойдя к избитому парню. — Он мазохист ебучий, скажи, да? — обращаясь к Чимину, вопрошает Юнги. — Точно, — кивает Пак. Тэхен около пяти минут пытается найти гребаный подвал, о котором сказал ему Джевон, и по началу это кажется просто невозможным, однако, пооткрывав многие двери, он все-таки его находит. Он медленно спускается вниз, чувствуя запах сырости и слыша, как капельки воды из труб ударяются о пол. Здесь пыльно и холодно. От осознания, что здесь Чонгук, ему глотку душит, ведь он мог простудиться. — Чонгук? — зовет Тэхен, пытаясь найти выключатель. В итоге он его находит, но свет не работает, и ему приходится включить на своем телефоне фонарик. — Чонгук! — громче зовет он. — Тэхен? — удивляется Чонгук. — Тэхен, я здесь! Здесь! Иди сюда, пожалуйста! Господи, слава Богу он его, наконец-то, нашел. — Блять, малютка, — Ким опускается рядом с Чонгуком на корточки и тянет к себе, крепко обнимая. Его также крепко обнимают в ответ, хныча в плечо, и у Тэхена на сердце больно, но все-таки теперь спокойно. — Блять, как же я рад, что нашел тебя. Пиздец, как же я волновался за твою жопу. — Тэхен… — только и может сказать Чонгук, сдавливая между пальцев кофту Тэхена. — Я так рад, что ты пришел. Давай уйдем отсюда? — Сейчас, малютка, сейчас, — успокаивающе шепчет Тэхен, поглаживая Чона по щеке и волосам. — Ты лучше скажи мне: он тебя не трогал? Не бил? Его одна мысль об этом приводит в неконтролируемую ярость. — Было одно, — Чонгук неуверенно смотрит Тэхену в глаза. — Я… Он… — Что он сделал? — взгляд мужчины резко становится серьезным, как и тон голоса. — Чонгук, только скажи, и я… Блядь, я придушу его. — Он… — он неровно выдыхает. — Он заставил меня ему… — Чонгук, ну же, — Ким продолжает гладить парня по волосам. — Я ничего тебе не сделаю. Скажи мне, лады? — Он заставил меня отсосать ему, — все-таки тихо говорит Чонгук. Тэхен вдруг застыл, его взгляд пугающе отупел. — Что он заставил? — Чонгук буквально готов поклясться, что тот только что проскрипел зубами. — Отсо… — Ему пиздец, — заключает Тэхен. Он закидывает Чонгука на плечо и поднимается по пыльной лестнице, шагая в сторону того самого коридора, где недавно парни перестреливались с Бродячими Псами. Друзья удивленно уставились на идущего Тэхена с Чонгуком на плече; у него недоброжелательное выражение лица. — Чонгук, — облегченно выдыхает Виталиан. — Слава Богу, ты в порядке. — Юнги, — Тэхен ставит Чонгука на пол возле Виталиана, и тот помогает ему держаться на ногах, потому что те до сих пор дрожат. — Дай мне гранату. Сейчас же. Мин шокированно хлопает глазами, не до конца понимая, зачем ему граната, но предполагает очевидное — сейчас Джевон умрет. Мин не против такого расклада. Он кладет в ладонь Тэхена гранату, на что тот благодарно кивает. — Советую вам отойти, — все, что он говорит, прежде чем подойти к Джевону. Тот уставился на него с округленными глазами, вдруг завизжал, наверняка догадываясь, на что намерен Тэхен, и начал дергаться; однако веревка крепка, и не допускает того, чтобы он высвободился. — Сука, да как ты посмел? — рычит Ким, всматриваясь в наглое лицо Джевона. — Как ты, блядь, посмел, ублюдок? — он резко хватает парня за вывихнутую челюсть, вкладывая в рот гранату. — Надеюсь, в следующей жизни ты не перейдешь мне дорогу. Иначе исход будет точно такой же, — усмехается Тэхен. Он идет к парням, что ушли предельно далеко, и целится дулом пистолета в гранату в чужом рту. Джевон громко завывает даже с заткнутым ртом, продолжая дергаться, из-за чего прицелиться становится чуть сложнее. — Прикройте уши. Детям — прикрыть глаза, — последнее адресовано Чонгуку. Тот недовольно фыркает, но послушно закрывает уши и начинает жмуриться. Такой милашка. Тэхен нажимает на спусковой крючок и пуля в миг достигает гранаты. Громкий взрыв последует после столкновения пули с гранатой, заставляя стекла окон лопнуть и с шумом упасть на пол. В воздух поднялись дым и пыль, а у Чонгука, хоть он и прикрыл уши и глаза, начала кружиться голова. — Ебучий мудак, — фыркает Ким, презрительно рассматривая остатки разорванного трупа. — Погнали, пацаны. — Пиздец… — удивленно комментирует Юнги. — Пожалуй, больше я никогда не буду участвовать в разборках бандитских группировок, — спокойно говорит Хосок, вновь поправляя воротник рубашки, что окрасилась чужой кровью. Теперь не отмыть. Юнги думает, что будет. Он обязательно возьмет этого типа на крючок.