♪ Syml — Next to You
— Милли… Лео, опешив, смотрел на девушку, пытаясь собрать мысли хотя бы в подобие какой-то собранности. И пока в голове его взрывался фейерверк из вопросов: от «как так вышло?» и до «что, мать вашу, теперь делать?», Милли, всё ещё не видя его замешательства и не имея понятия о всей нелепости ситуации, вновь обняла его за шею, припадая к губам, рассеивая уже было вернувшуюся трезвость мыслей. И поскольку тело явно не желало ни слушать так не вовремя проснувшийся разум, ни расставаться с земляникой, ни тем более признавать факт её запретности, губы Лео, то ли просто на автомате, то ли осознанно решив начать жить своей собственной жизнью, ответили на её нежность, окончательно ввергая разум в диссонанс с этими двумя неожиданно образовавшимися реальностями. И чем дольше он целовал её, тем больше закипал его мозг, трубя тревогу и требуя немедленно остановиться. Лео взял её лицо в ладони и, отстраняясь, прервал поцелуй. — Милли, Милли, подожди… Её глаза открылись, и рассеянный, ставший почти чёрным из-за сумрака взгляд постепенно обретал осознанность, пока не замер в немом вопросе. Лео медленно, по одной, снял руки девушки со своей шеи, а на её лице отразилось непонимание. — Милли… — он не мог смотреть ей в глаза, — мы не должны… этого делать. Она впилась в его лицо бегающим взглядом, пытаясь понять причину сказанного. И когда спустя долгих десять секунд Лео наконец посмотрел на неё, Милли, встретив взгляд парня и ещё толком ничего не понимая, всё же явно ощутила его чувство вины и… стыд. — Прости, — прошептал он, снова отводя глаза, не в силах видеть, как её недоумение превращается в боль, как глаза наполняются слезами, заливая ими кожу там, где ещё минуту назад были его губы… Но он при всём желании не смог не услышать ни её словно от удара под дых сбитого дыхания, ни лёгкого шуршания ткани пышной юбки платья, ни звуков удаляющихся в быстром беге босых ног. Лео словно окаменел и сидел так, пока всё не затихло. Затем резко встал и, сделав пару шагов, изо всех сил пнул диванную подушку, кем-то нечаянно спихнутую на пол. — Твою ж мать! Мысли метались в голове, а он — по комнате. В первых был полный сумбур, и, хотя сон его как рукой сняло, всё же никаких трезвых решений не приходило. Нолан сел на диван и обхватил голову руками. Злясь на своё бессилие, он сдавленно зарычал. Лучше бы он уехал… На полу у ковра лежали светлые туфли. Бал окончен. Волшебство рассеялось, а Золушка убежала. Но принц не будет её искать. Угли в камине тлели, затухая.***
Пламя в камине разгоралось, обнимая поленья, а те в ответ потрескивали — то тихо и размеренно, то громко и возмущённо. Влад подкинул ещё одно и отряхнул ладони. Какое-то время он молчал, засмотревшись на огонь. Лайя сидела в нескольких шагах от него в небольшом кресле, завернувшись в плед и заворожённо глядя на яркое пламя. Давая возможность Владу собраться с мыслями, она молчала в терпеливом ожидании. — Я хочу извиниться перед тобой, — тихо сказал мужчина. Девушка перевела на него взгляд, невольно залюбовавшись красивым профилем. Сейчас, сидевший так просто на корточках перед камином и говоривший так искренне, он снова стал тем самым Владом — таким, каким она узнала его совсем недавно. Таким, каким бы хотела видеть всегда. — Я не должен был выплёскивать на тебя свою ревность, — он грустно усмехнулся, покачав головой. — Воистину, любовь превращает человека в безумца. Лайя затаила дыхание, а сердце её быстро забилось, прогоняя оцепенение задумчивости.♪ SYML — Mr. Sandman (Instrumental)
— Когда тем вечером ты прочла первое предсказание, я вдруг понял, что, попросив тебя быть со мной, не сказал о главном. И всё же я не хотел спешить… Влад поднялся, ставя защитный экран в виде ажурной кованой решётки перед огнём, а Лайя уже не могла оторвать взгляда от мужчины. Каждое его движение вводило её в какое-то состояние транса, более глубокое, чем танцующее пламя в очаге. И пока он был занят камином, девушка беззастенчиво разглядывала его. — Но сегодня, когда другой практически уже сделал тебе предложение… я был очень зол на себя, понимая, что могу просто опоздать. Он снова задумался, недовольно хмуря брови, а Лайя улыбнулась, вспоминая его внезапное появление в самый «опасный», по его мнению, момент. Её поистине забавлял страх этого мужчины потерять то, что уже давно принадлежало ему одному. — Значит, срочный отчёт — всего лишь предлог? — спросила Лайя, не скрывая улыбки. Услышав иронию в её голосе, Влад резко повернул к ней лицо, пристально вглядываясь. Его глаза сузились, а на губах заиграла хищная ухмылка. От этого взгляда у Лайи побежали мурашки по спине. Но причиной этому точно был не страх. — Именно, — ответил мужчина, слегка растягивая слово, и от его низкого голоса засосало под ложечкой. А Влад не спеша повернулся и направился к ней. Все его движения — тягуче-медленные, опасные — были сродни пластике тигра, готовящегося к прыжку… Всего четыре шага, и его руки уже опираются о подлокотники её кресла, а мужчина нависает над ней, медленно приближая лицо. — Я нагло злоупотребил своими правами, — тихо сказал он, словно открывая некую тайну, а от его запаха будто бы помутились и зрение, и рассудок. — И готов это делать до тех пор, пока не услышу твоё «да». Его лицо оказалось предельно близко, а их губы синхронно приоткрылись, выпуская и смешивая их участившееся дыхание… Но вместо поцелуя она услышала его быстрый горячий шёпот: — Лайя, я люблю тебя… Если бы ты только знала, как я люблю тебя! Я давно должен был об этом сказать… — его глаза, приобретшие цвет штормового моря, в каком-то отчаянии пожирали её лицо. — Ты даже не представляешь — кого приручила… Но у тебя ещё есть время одуматься. Одуматься и бежать… бежать без оглядки. Потому что одно твоё «да», и я не отпущу тебя. Никогда. Лайя забыла как дышать. Боже, ну о чём он говорит? Бежать от него? Куда? Зачем? Уже зная о нём столько всего и в то же время — почти ничего, при всём желании она была бы не в силах этого сделать… Она подняла руку и провела ладонью по его щеке, едва-едва касаясь. Он же закрыл глаза, сильнее прижимаясь к ней, и по лицу его разлилась то ли боль, то ли наслаждение… — А Вы, оказывается, опасный человек, Влад Дракула, — так же тихо ответила она. Он открыл глаза, меняясь в лице. — Почти с самого первого дня я знала, кто ты. И я говорю тебе «да». Не давая ему опомниться, Лайя порывисто обхватила вампира за шею, притягивая к губам… Они целовались дико и отчаянно, словно спеша и опаздывая. Боясь упустить отведённое им время. Ведь эта сладкая пытка имеет короткий лимит. Всего двадцать секунд — примерно через такое время он обычно начинал терять сознание… Лайя освободила его раньше. Так же внезапно. Не дожидаясь его полуобморочного состояния. От неожиданности Влад чуть покачнулся и медленно открыл глаза, в которых всё ещё читалось удивление. — Ну, а теперь, господин Цепеш… Так Вас, кажется, ещё называют? …Вы мне расскажете — какого чёрта мы не можем нормально поцеловаться? Он приподнял брови, а Лайя сложила руки на груди. — У нас вся ночь впереди. Я слушаю.***
♪ Syml — Girl (Piano Version)
Рыдания наконец почти иссякли, но плечи девушки всё ещё вздрагивали между тихими всхлипами. Руки, что ласково обнимали её, всё успокаивали и укачивали, как маленького ребёнка, гладя по голове. Время, наполнившись тишиной, словно оторвалось от стрелок часов. Никто из них не пытался понять, сколько его прошло — несколько минут или несколько часов… — Что мне делать? — спросила Милли тихо и бесцветно — все эмоции выплеснулись, оставив опустошение и безысходность. Не получив ответа, она подняла заплаканное, с размазанной тушью лицо. — Сандра? Грустный взгляд румынки смотрел в ночное окно. Она вздохнула. — Милли. К сожалению, первая любовь редко бывает взаимной, и ещё реже — счастливой. — Но почему? Сандра неопределённо пожала плечами: — Не знаю… Может быть, потому, что она приходит слишком рано, и из-за разных обстоятельств, отношения не складываются, не сохраняются… Она немного помолчала, перебирая пальцами каштановые пряди подруги, а Милли вспомнила, как совсем недавно так же играла в рыжих волосах. — А может, это такая прививка… — задумчиво сказала Сандра. — Чтобы человек смог понять, что значит — любить. Чтобы узнал, как это — терять. Научился отпускать… — У тебя тоже такое было? — горячая слеза скатилась по щеке. — Конечно, было. — И что? Ты отпустила? — спросила Милли дрогнувшим голосом и закусила губу, стараясь не разрыдаться вновь. — Отпустила. Но мне было легко это сделать. Знаешь, после того, как тебя предают, сначала очень больно, но потом… Потом всё быстро угасает. — И ничего не остаётся? — привкус крови от прокушенной губы немного отвлёк внимание. Легче не стало, но она хотя бы совладала с новым, вот-вот готовым прорваться потоком слёз. — Остаётся. Но что — уже зависит только от тебя… Что ты захочешь оставить. Обиду и злость или… Или понимание ценности этого опыта. — Это так… несправедливо, — прошептала Милли. — Так всегда кажется в момент боли, но полное понимание приходит позднее. Знаешь, как говорится: большое видно лишь издали. Сандра не хотела давать Милли ложных надежд. Она на своём опыте знала, что ложные надежды, хоть и сладки на вкус, на самом деле — абсолютно негодное средство, лишь временно утоляющее боль. После чего она вернётся, стократ усилившись. — Если ты действительно его любишь, прими и его выбор. Каким бы он ни был. Милли молчала, обдумывая услышанное, но мысли превратились в нечто размытое и никак не помогали ей. Она не хотела отпускать — только не сейчас. Не хотела, чтобы угасало. Ведь сейчас всё засияло с ещё большей силой… И лишь последние слова Сандры, за которые она цеплялась сейчас, как за спасательный круг, давали ей надежду обрести что-то, хотя бы отдалённо похожее на призрак успокоения. «Лишь бы ему было хорошо». Постепенно дыхание её стало ровным и глубоким, а глаза закрылись.***
Лео снова открыл глаза. Несмотря на бессонную прошлую ночь, хмель и усталость, он никак не мог уснуть. Не помогли ни пятьдесят отжиманий, ни горячий душ. Его любимая формула — «утро вечера мудренее» — не работала. Хотя бы потому, что это самое утро нужно встречать со свежей головой, но сон не шёл. Прошедший вечер, что точно не мог похвастаться своей премудростью, не отпускал его. Что-то глубоко в его душе не давало покоя, заставляя прокручивать перед глазами калейдоскоп событий прошедшего вечера. Вынуждая представлять завтрашнюю встречу с ней… Как он будет смотреть ей в глаза? Что теперь делать? Как себя вести? Сделать вид, что ничего не было, и болтать как ни в чём не бывало? «Привет, Милли! Как спалось? И мне херово…» «Доброе утро, малышка. Какие планы? Врезать мне по морде?» «Милли! Что-то ты рановато проснулась — как раз к обеду. А-а-а, ты просто ждала, пока я свалю…» «Доброе утро, Милли! А ты, оказывается, классно пахнешь и ещё лучше целуешься…» Лео выругался, переворачиваясь на спину и устремляя взгляд на тёмный потолок.♪ Syml — Pure
Как ни странно, сейчас переживания этой девчонки волновали его даже больше, чем возможная реакция Лайи на это «происшествие». Но, в любом случае, привыкнув быть для сестёр защитой и опорой, он меньше всего хотел бы причинять боль любой из них. А глупышке Милли — особенно. Лео видел её увлечённость им, но, считая ещё ребёнком, никогда не воспринимал всерьёз, всё и всегда переводя в шутку. До вчерашнего вечера… То, что произошло вчера было уже не смешно. Её глаза — полные любви и томной страсти, а после — непонимания и слёз — до сих пор стояли перед глазами. Он окончательно запутался. Во всех этих событиях, сёстрах Бёрнелл, в собственных чувствах и желаниях… Они обе стали ему близки, к обеим он испытывал тёплые чувства, с той лишь разницей, что с одной он сам мечтал выйти за рамки дружбы, а со второй — даже не разрешал себе думать об этом… Или нет? Так или иначе, они обе плевать хотели и на его глупые рамки, и на идиотские разрешения — Милли всегда вытворяла всё, что хотела, а Лайя… Лайя так и не пришла.***
— Как ты узнала? — глаза Влада настороженно изучали её лицо. — Нет уж, — ухмыльнулась Лайя, — ты рассказываешь первым. Озабоченная складка пролегла меж его бровей. — Но… я не знаю, что тебе известно. — Вот и прекрасно. Тебе ничего не будет мешать рассказывать. Влад нервно выдохнул, выпрямляясь. Сделав пару шагов к камину, он метнул недовольный взгляд на Лайю, который она встретила ослепительной улыбкой. Уголки его губ тоже дрогнули, растягиваясь, хоть он и продолжал хмуриться. — Коварная, — проворчал он, прекрасно понимая, что никто не поверил в его праведный гнев. — Один—один, — парировала брюнетка. — Нет, вы посмотрите на неё, — возмутился мужчина, прохаживаясь перед камином из стороны в сторону, — она ещё в игры играет… Авантюристка. — Я ведь могу и обидеться, — заявила девушка, наигранно надув губы. — На что? На мой комплимент? — Влад остановился, удивлённо приподняв брови. — Ах, это был комплимент? Извините… Не привыкла от Вас их слышать. Лайя встала, поправляя плед и потягиваясь — от долгого сидения тело немного затекло. Взгляд Влада скользнул по женской фигуре, и через пару мгновений она оказалась припечатанной к стене широкой грудью, а обе его руки, упираясь в каменную поверхность, не давали ни единого шанса ускользнуть. Мужчина тут же немного отстранился, и её часто вздымающаяся грудь, едва касаясь его при каждом новом вдохе, поднимала дикую волну возбуждения. — Я исправлю это упущение, — сказал он ей на ухо, задевая губами шоколад волос, впитывая её аромат и тепло, чувствуя её дрожь… — Ты прекрасна. Его губы едва коснулись горячей кожи под мочкой уха, уколовшись разрядом тока… — Ты удивительна. Он не удержался и лизнул кожу вниз по шее, платя за её вкус лёгким ожогом языка… — Восхитительна. Провёл кончиком носа по пульсирующей артерии, сглатывая обильную слюну, ощущая, как удлиняются острые клыки… Он быстро отстранился от соблазнительной шеи, вновь поднимаясь к её лицу, что было абсолютно расслабленным. Видя её закрытые с трепещущими ресницами глаза, приоткрытый в готовности к поцелую рот. Поражаясь её доверчивости… Действительно ли она знает правду? Как много? Какую её часть? Словно читая его мысли, Лайя медленно открыла глаза и еле слышно — но лишь для человеческого слуха — сказала: — Я жду правду… господин Дракула. Влад вздохнул, качая головой — она не купилась на его уловки. Пора вскрывать карты. — И умна, — подытожил Влад, нехотя опуская руки и делая шаг назад. — Интересно, ты мне вообще собирался когда-нибудь всё рассказать? — Лайя хотела поднять с пола упавший плед, но Влад её опередил. — Конечно. Я же дал слово, — улыбнулся он, укрывая плечи девушки и мимолётно вдыхая запах её волос. — Но когда именно — мы, кажется, не договаривались. — Хах, спасибо, что сказал, — изогнула бровь Бёрнелл, снова усаживаясь в кресло. — В следующий раз, когда я буду брать с тебя обещание, обязательно это учту. — Чёрт, — процедил сквозь зубы Влад откуда-то из-за спины. — Я всё слы-ышу, — предупредила она, поворачивая голову.♪ SYML — Hurt for Me
— Только у меня к тебе есть одна просьба, — вдруг раздался его голос с противоположной стороны. Лайя вздрогнула от неожиданности, оборачиваясь — рядом с её креслом уже стояло второе, а Влад со скучающим видом сидел в нём, закинув ногу на ногу и подперев рукой подбородок. — Фу-ух, — девушка прикрыла глаза, выдыхая, — ты меня напугал… — Наконец-то, — тихо сказал он, пристально изучая её реакцию. — Я уже было подумал, что у тебя не всё в порядке с инстинктом самосохранения. Хотя нет, я забыл — ты же боишься кататься на санках. — Ты сейчас серьёзно? — Абсолютно, — он подался немного вперёд, — Лайя, ты должна понимать, с кем связываешься. — Я, кажется, уже сказала «да», — напомнила девушка, — и ты обещал никуда меня не отпускать. — Два—один, — усмехнулся Влад. — Но я совру, если скажу, что хочу удерживать тебя силой. Какое-то время он смотрел на огонь, словно что-то взвешивая, и отрицательно покачал головой. — Нет, — он посмотрел ей в глаза и пожал плечами, — я не смогу. Я слишком тебя люблю, чтобы принуждать. Но и отпустить, зная, что ты хочешь быть со мной, буду не в силах. Лайя замолчала, немного смущаясь его откровенности, к которой ещё не успела привыкнуть. Никогда раньше Влад не говорил так открыто о своих чувствах. — А про какую просьбу ты говорил? — вспомнила она. — Да, — кивнул мужчина. — Моя просьба имеет прямое отношение к вышесказанному. Он замолчал, а Лайя, видя в его взгляде тревогу, заволновалась. — Когда ты решишь сбежать от меня после всего, что узнаешь или позже… ты не сделаешь этого, не попрощавшись. — Влад… я не… — Просто пообещай. Лайя была удивлена его просьбе и огорчена тому, в какое русло потёк разговор, но Влад ждал её ответа, даже не скрывая волнения. — Знаю — ты не любишь прощаний… Но обещаю, — ответила она. — Спасибо, — мужчина чуть улыбнулся, но улыбка была полна грусти, а когда и она растаяла, взгляд его устремился куда-то очень далеко. — Действительно… Раньше я не любил прощаний. Но за почти шесть веков существования я понял, что и прощания дают силы дождаться новой встречи… Влад немного помолчал, о чём-то размышляя, затем снова посмотрел на Лайю. Взгляд его сверкнул решимостью. — Что ж, мисс Бёрнелл, позвольте представиться, — сказал он вставая, а в голосе его появились металл и властность. — Влад Третий Басараб, также известный как Влад Дракула и Влад Цепеш. В середине пятнадцатого века носивший титул господаря Валахии, а позднее — тёмного короля Карпат. Ныне же — князь Влад Басараб. И ещё… — добавил он, будто что-то вспомнив. — Да, Лайя. Я и есть — тот самый Влад, которого знала Лале. Он замолчал. Лицо его казалось абсолютно непроницаемым. Но вот суровые черты смягчились, а во вновь тихом голосе появилась печаль: — Все эти громкие имена и титулы — лишь мишура. Я не более, чем про́клятая душа, обитающая несколько сотен лет в теле кровожадного монстра… И, наверное, самое одинокое существо на этой планете. Он смотрел на неё, словно в ожидании приговора, а Лайя, всё это время смотревшая на него с нескрываемым восхищением, а затем и болью, медленно встала, словно боясь его спугнуть, делая шаг навстречу. — Я хочу, чтобы со мной ты всегда был просто Владом, — она прижалась щекой к его плечу, закрывая глаза. — Моим Владом.