♪ Ludovico Einaudi - Other Nature
— Вот ты где. А я тебя потерял, пришлось искать по следу, — Влад подошёл к демону, оперевшемуся плечом об одну из квадратных колонн большого фойе приёмного отделения. Ноэ взглянул на него, отрываясь от увлекательных наблюдений. — Да я тут… развлекаюсь, — он снова перевёл внимание куда-то в холл, полный людей. Влад проследил в направлении его взгляда. — Сандра? Что она здесь делает? — Да вот. Воркует с каким-то итальянским суперменом. — Кажется, в последнее время на один квадратный метр Румынии развелось слишком много итальянцев, — недовольно заметил Влад. — Прости, ты — не в счёт, — его взгляд обеспокоенно заметался по многочисленным людям. — Лайя тоже здесь? — Нет, ни Лайи, ни Милли здесь не наблюдается. Так что можешь успокоиться, — проворчал Ноэ, но Влад уже отошёл, набирая номер. Локид лишь ухмыльнулся — сколько всё-таки хлопот приносят все эти человеческие привязанности. Через пару минут Влад вернулся. — Они в отеле, — было видно, что эта новость принесла ему облегчение. — Лайя говорит, что Сандра поехала в больницу вместе с румынской девочкой. — Зачем? — на лице Локида появилось недоумение. — Чтобы помочь, — Влад сказал об этом, как о чём-то само собой разумеющемся. — Ну надо же, — Ноэ недовольно уставился на предмет обсуждения, так мило беседующий со спасателем, — какая добрая самаритянка. — Ты чем-то недоволен? — Влад приподнял бровь, еле заметно улыбаясь. — Сандра — действительно добрая и отзывчивая девушка, всегда готовая помочь другим людям. — Конечно, недоволен! — возмутился Ноэ. — Эта добрая, отзывчивая девушка случайно не помнит, как эти самые люди, которым она так рвётся помогать, радостно кричали у её с сестрой позорных столбов, а потом и костра? — К счастью, не помнит. — К счастью?! О таких вещах нельзя забывать! — Ноэ, ты забываешь, что у смертных нет памяти прошлых жизней. И это не их вина — так устроено. К тому же, три века прошло, на кострах инквизиции никого больше не сжигают. — Значит, ей повезло. Я больше не полез бы доставать её оттуда. — Почему мне кажется, что дело вовсе не в излишней, как ты считаешь, доброте Сандры или кострах? — с грустной улыбкой Влад смотрел на насупившегося Ноэ. — А в том, что вместе с кострами она забыла и тебя. — Ключевое слово «кажется», — огрызнулся Локид. — О чём так долго можно болтать? Сандра тем временем обменивалась со спасателем номерами телефонов. — Вот видишь, — заметил Влад, — она до сих пор неравнодушна к итальянцам, спасающим чужие жизни. — Как смешно, — зло буркнул Ноэ. — Я вообще-то это делал только потому, что ты попросил. — Но ведь мог и отказаться? В ответ Ноэ пренебрежительно фыркнул. Его настроение становилось всё более демоническим, каре-зелёный взгляд немилосердно буравил парочку в противоположном краю холла. Словно почувствовав его на себе, Сандра повела плечами и посмотрела в сторону демона. Увидев Ноэ, она присмотрелась пристальнее и явно озадачилась, но заметив рядом с ним Влада, удивлённо улыбнулась и помахала рукой. Не сговариваясь, стройной шеренгой Дракула и Локид двинулись к ней. — Кстати, забыл предупредить, она всё знает, — понизив голос, сказал Влад. — Илинка утром звонила, рассказала. — Вот все и в сборе, — хмыкнул Ноэ, — как в старые добрые. Ты, я и две ведьмы. И снова вокруг твоей несравненной. — Ноэ, они не… — … не ведьмы, — перебил Ноэ. — Знаю я. Влад, не будь занудой, — проворчал демон и, как по волшебству, засиял голливудской улыбкой: — Са-андра! Какими судьба-ами? Обращая ровно ноль внимания на всеобщее недоумение, Ноэ панибратски притянул девушку за плечи и звонко чмокнул в обе щёки, а потом стиснул в объятиях, словно они закадычные друзья, а не весьма поверхностные знакомые, которые, мало того, что виделись давно, но и даже толком не общались. Возникла неловкая пауза. Цепеш сориентировался первым. — Влад, — протянул он руку спасателю. — Старинный друг Сандры. — Марко, — выйдя из ступора, тот протянул свою в ответ. — Локид, — Ноэ сунул свою следом. — Обожаю знакомиться с людьми! — демон улыбался во все тридцать два зуба, и улыбка его была похожа на оскал. — Особенно с новыми друзьями Сандры. Она у нас такая отзывчивая! — Ноэ всё ещё тряс руку Марко и, кажется, не собирался отпускать. — Человек с огромным сердцем с большой буквы «С»! Никогда и ни в чём никому не откажет. Спросите у любого… Ох… — тычок локтём под рёбра от Влада наконец принудил его разжать пальцы и закрыть рот. Сандра смотрела на весь этот цирк, совершенно ничего не понимая и хлопая глазами. — Вы нас простите, Марко, мы спешим, — извинился Влад. — Сандра, тебя подвезти? — любезно предложил Цепеш. Куда и зачем он тактично умолчал. — А-а… Да… Было бы кстати, — опомнилась девушка. — Отлично. Мы подождём тебя на улице, — Влад кивнул Марко, вновь быстро пожав ему руку, и начал теснить Локида к выходу. — Э-э… а я-то не попрощался, — прошипел тот, возмущаясь. — Друг мой, поверь, твоё приветствие окупило это с лихвой, — Влад неумолимо тащил его под локоть. Они вышли из медицинского центра на улицу, оказавшись наедине. — Что это за спектакль?! — Влад очень редко повышал голос, но это был тот самый случай. — Мы выглядели, как идиоты! А Сандру ты вообще напугал! — Не переживай, — засунув руки в карманы брюк, Локид смотрел куда-то в сторону. — Как идиот выглядел я один, — он досадливо поморщился. — Не знаю, что на меня нашло.♪Ólafur Arnalds - Gimme Shelter (OST) Overcome
По дороге до отеля Влад расспросил Сандру о том, как прошёл их с Лайей, Милли и Лео день на склоне и о её небольшом благотворительном приключении. После они лишь перебрасывались редкими фразами. Ноэ всю дорогу молчал, подперев рукой щёку и глядя в окно. Сандра, сидевшая на заднем сидении, изредка посматривала на него, но кроме плеча в светло-коричневом пальто, пшеничных волос Ноэ и поблёскивающей на солнечном свету серёжки в его ухе, — ей ничего не было видно. Сандра терялась в догадках, почему Локид вёл себя так странно. Так себя ведут обиженные вниманием и ставшие заклятыми друзья. Или, того хуже, — отвергнутые бывшие… Но это же абсурд. Они познакомились так давно, ещё в самом начале общения с Владом, что сегодня Сандре понадобилось время, чтобы понять кто перед ней. А после знакомства в замке Басараба они с Локидом вообще больше не встречались. Но Сандре очень хорошо запомнился момент их знакомства, и больше всего тем, что Ноэ подарил всем девушкам по чёрной лилии — живой, с тонким ароматом, но словно заживо сожжёной и покрывшейся пеплом… Именно в ту ночь Сандре приснился страшный кошмар, от которого она проснулась в холодном поту и целый час пыталась смыть его в ду́ше. Потому что только вода — очень-очень много воды — способна погасить заслоняющее небосвод, всепожирающее, удушливое пламя.~ † ~
♪ Jesse J – Price Tag
♪ Marcus Warner - Daylight
♪ Marcus Warner – Daylight (Instrumental)
♪Henry Green feat. Ghostly Kisses - Idle
После насыщенного дня и возвращения в отель Лайя пошла в спа-центр, а Милли с целой кучей вкусняшек завалилась на ковёр перед телевизором в общей гостиной. В отеле снова было тихо и скучно, и Милли решила развлечься каким-нибудь триллером или ужастиком, благо несколько сотен каналов спутникового телевидения было щедрым на выбор. Место, где Милли решила обосноваться, было очень удачным из-за близости к столовой, а значит и к еде. И хотя ковёр, на котором младшая Бёрнелл разбила пикник, навевал одновременно и сладкие, и горькие воспоминания об их с Лео поцелуе, Милли решила не забивать этим голову, потому что иначе следовало бы бежать от всего этого не только из отеля и Румынии, но и с планеты Земля. Проще было на всё забить и смотреть фильм, кроша еду прямо на этот злополучный ковёр… Приняв душ и переодевшись для встречи с Аквилом, Лео решил спуститься вниз, чтобы выпить кофе. Он вернулся с трассы позднее девушек и, так и не встретив ни одной из них, был этому даже рад. Ему хотелось побыть одному и сосредоточиться перед наверняка сложным разговором — лёгкими встречи с Аланом, а тем более с Нелой не бывали никогда. Подходя к ресторану он услышал истошный вопль, холодящий душу, и уже был готов броситься к столовой со всех ног, но зазвучавшая следом музыка развеяла самые ужасные фантазии. Несложно было догадаться — кто мог выбрать подобный жанр для просмотра да ещё и врубить громкость до практически стопроцентной гарантии оглохнуть. И хотя что-то внутри подсказывало Нолану, что здесь ему нирваны не достичь и было бы гораздо разумнее найти другое, более спокойное место… Лео глубоко вздохнул и смело ступил в столовую. Как он и думал, организатором этого звукопреставления была младшая Бёрнелл, которая лежала на животе прямо на ковре, подперев ладонями голову, и безмятежно покачивала скрещенными ногами в облегающих чёрных леггинсах. Каштановые волосы, рассыпанные по спине и плечам поверх светло-розовой толстовки, были влажными и оттого казались почти чёрными, и Лео замер, глядя на девушку и в очередной раз невольно сравнивая Милли со старшей сестрой. В очередной раз, видя сходство внешнее, он подумал о разительной непохожести их характеров и вдруг поймал себя на мысли, что именно такая — лежащая на полу в бардаке из разорванных упаковок, не глядя забрасывающая себе в рот их содержимое под душераздирающие вопли убегающей жертвы и хриплый смех восставшего из ада зомби — Милли такая… его. Из задумчивого созерцания его вырвал новый оглушительный визг, и Лео поморщился. Так и не дойдя до кофемашины, он сменил маршрут… Только началось самое интересное, и зомби как раз настиг тупую девицу, которой не сиделось в полнолуние дома, а приспичило сходить на кладбище, как чья-то рука умыкнула пульт прямо из-под носа и, сделав звук тише, обломала весь кайф. — Э-э-эй! — возмутившись, Милли перевернулась на спину и опёрлась на локти. Рядом с ней стояли чьи-то мужские ноги и, чтобы увидеть чьи именно, пришлось задрать голову. — Лео? Нолан стоял над ней, сложив руки на груди, держа пульт от телевизора и нахально ухмыляясь. — А ну отдай пульт! — Что? — сощурился он, повернув голову и картинно выставляя ухо. — Я что-то не слышу. — Пульт. Отдай! — грозно потребовала Милли. — Отдам, — словно дразня, Лео покачал пультом, — если не будешь делать громче. Ты и так уже всех оглушила и себя — в первую очередь. — Ага, тебя забыла спросить, — проворчала Милли, поднимаясь с пола. Встав на ноги перед Лео, она протянула ладонь: — Пульт. Нолан недовольно приподнял бровь. — Похоже, вежливости тебя не учили. — Что-о? — хохотнула Милли. — Кто бы говорил! — Ну нет так нет, — наигранно печально вздохнул Лео, поворачиваясь спиной и собираясь идти пить кофе. — Лео! — топнула ножкой Милли. — Ничего не слы-ышу-у-у! — пропел Нолан, всё так же ухмыляясь и не думая останавливаться. Он уже сделал несколько шагов, когда ему на спину что-то обрушилось, и через секунду Лео почувствовал обвивающие его бёдра ноги Милли, а на шее — коронный удушающий этой дикарки. Сказать, что Лео был к этому не готов — нельзя, но и надеяться на воскрешение былых дурачеств, в свете всего между ними произошедшего, уже перестал. Началась их привычная и ещё не забытая потасовка с перехватами, решительным кряхтением и сопением Милли и смешками Лео. — Отдай! — Только… после… твоего «пожалуйста»! — Размечтался… Настырная девчонка лазила по его спине, как мартышка по пальме. И, казалось, вот-вот Милли достигнет своей цели, но в последний момент желанный трофей ускользал от её цепких пальчиков: оказывался, то у Нолана за спиной, то в его вытянутой руке перед собой, то в противоположной от Милли стороне. В какой-то момент, уворачиваясь от руки Милли, Лео махнул своей, и пульт, выскользнув из его пальцев, взмыл под потолок. Под удивлёнными взорами, провожающими его долгий полёт, пульт описал крутую дугу и упал на пол, разлетаясь на детали. В момент удара Милли зажмурилась, вися где-то на боку Нолана, и прижалась щекой к его плечу. — Упс, — выдохнул Лео, и тёплый ветерок его дыхания коснулся лба девушки. Бёрнелл приоткрыла один глаз и тут же об этом пожалела, увидев перед собой приоткрытые, немного обветренные губы парня. Её пальцы сами собой ещё сильнее вцепились в плечи Нолана, и Милли явственно ощутила, как напряглись его мышцы под одеждой. Лео замер, и лишь частое, как и её, от борьбы дыхание вынуждало его широкую грудь вздыматься. Ощущения, что в запале потасовки были вытеснены азартом, теперь разом ударили по постепенно прояснявшемуся сознанию. Милли почувствовала его запах, смешанный с ароматом одеколона. Всё это время безуспешно изгоняемый из памяти, он был сродни какому-то опиуму — опьяняющему и будоражащему одновременно, — зависимость от которого невозможно преодолеть… Так же, как невозможно насильно упрятать всё то, что уже давно зародилось где-то там, в груди, и теперь бушевало и неизменно рвалось на свободу. А ещё Милли чувствовала тепло разгорячённого тела Лео, которого до сих пор обнимала за плечи и обвивала ногами его крепкий торс, переплетя их на одном из его бёдер и создав надёжный капкан… И всё это выглядело уже совсем не по-детски и точно не по-дружески. И — о, ужас — только сейчас Милли ощутила ладонь Нолана, которая лежала намного выше бедра, а точнее, прямо на её попе. Когда и как она там оказалась Милли не помнила совсем. Но интереснее было знать — с какой целью она там задержалась: чтобы подстраховать от возможного падения, или, наоборот, поскорее снять с себя, или… просто так? А ещё она вспомнила... – Вон, целлюлит уже выпирает со всех сторон... Если соизволишь поднять свою жирную пятую точку хотя бы в семь утра и прийти в зал, так и быть – помогу твоей беде. Подумав обо всём этом, Милли загорелась от стыда. Начав всё это безобразие, теперь она боялась пошевелиться и не знала, что делать дальше… Понадобилось всего несколько секунд и разбитого вдребезги пульта, чтобы игра превратилась в нечто совсем другое. Зажмурившись, Милли прижималась к нему всем телом так доверчиво, инстинктивно ища защиты именно у него — и всегда у него одного, — что внутри у Лео что-то оборвалось. Он вдруг вспомнил, как несколько дней назад, в Рождество, они с Милли так же дурачились, и она припугнула поцелуем, чтобы он её отпустил. Тогда ещё ему вдруг захотелось — безотчётно и неожиданно — повернуть голову и самому же осуществить ту её угрозу. И тогда он… испугался. Тогда всё это казалось нелепым и неуместным. Сейчас всё было почти так же. С одной небольшой, но существенной разницей: сейчас он больше не боялся этого вновь возникшего желания, подпитанного никак не выходящим из головы воспоминанием об их уже состоявшемся поцелуе. Но сейчас Лео боялся совсем другого. Он чуть наклонил голову — Милли с закрытыми глазами не увидела этого движения, — немного сокращая расстояние и делая сладко-ягодный аромат её кожи и дыхания ближе и явственнее. Позволяя себе начать наполняться им, как иссохшему в ожидании воды глиняному сосуду, что впервые за долгое время заполняется не водою, но нектаром, впитывая влагу всеми порами и частицами обожжённой когда-то в печи гончара глины… Ведь сосуд не должен быть пустым, как и человек — одиноким. И Лео так захотелось перестать быть таким — одиноким, пустым сосудом. Ему хотелось снова попробовать вкус этих сочных губ, но уже не в полузабытьи нереального сна о другой, которому так и не суждено было стать явью, а здесь и сейчас — в его настоящей жизни. Хотелось стать ближе к той, кому он, как Лео казалось, действительно был дорог и… нужен. Но тут Милли подняла на него свои огромные орехово-карие глаза, и Лео вдруг увидел в них то, чего так боялся — её страх. Страх, в появлении которого был виноват сам. Меньше всего Лео хотел пугать сейчас ещё сильнее, ещё больше сбивать с толку эту совсем юную и такую доверчивую девочку, своими непоследовательными действиями, идущими сейчас вразрез с тем, что он делал и говорил раньше. И Милли, как никто другой, заслуживала знать, что творится в его душе… Милли посмотрела ему в глаза, читая в их густой зелени сожаление на грани боли. Лео встретил её взгляд и, чуть нахмурившись, быстро увлажнил пересохшие губы, желая что-то сказать. И ей было страшно, очень страшно услышать то, что он скажет. Но Милли прекрасно знала что. Сейчас он попросит её, наконец, отцепиться и напомнит об их договорённости быть друзьями. — Милли, — начал Лео, и его тихий, хрипловатый голос выдавал некоторое волнение, — не знаю, как объяснить, чтобы ты поняла меня правильно. А ещё он снова скажет, что всё это ошибка, и они не должны так больше делать… — За эти несколько дней столько всего произошло… между нами… и… — Лео, не нужно, — расцепив скрещенные ноги, Милли быстро спрыгнула на пол, затем отпуская и плечи парня — гораздо безболезненнее всё сделать и сказать самой, чем ещё раз выслушивать то, что слышать просто невыносимо. — Не продолжай, — Милли говорила совсем тихо, опустив глаза. — Мы же уже решили быть просто друзьями, так что всё остаётся, как и прежде, — взор девушки, бегающий по полу, наткнулся на кучку пластика и батареек. — Ну, кроме, этого дурацкого пульта, — показала на него Милли. — Так неудобно перед Владом. Лео, слушавший всё это, свёл брови ещё сильнее. Какое-то время он озадаченно смотрел на неё. И Милли боялась, что Лео не внемлет просьбе и начнёт читать нотации. Но, к счастью, он просто молча кивнул, соглашаясь. — Не переживай, — вздохнув, он подошёл к разбитому пульту и сел на корточки, принимаясь собирать с пола его останки. — Я сейчас всё равно еду в город, заодно куплю такой же. Милли тоже присела и подняла чёрную крышечку и одну из выпавших батареек. Когда она встала, Лео неожиданно мягко улыбнулся и протянул ладонь. Милли аккуратно, словно боясь обжечься, вложила в неё всё, что собрала, и, всё-таки нечаянно коснувшись кожи Лео, поспешно отдёрнула руку. Нолан смотрел на неё как-то странно и, казалось, он хочет что-то сказать, но, глянув на часы, он снова нахмурился. — Мне пора ехать, — он посмотрел на экран телевизора и грустно усмехнулся. — Извини, что помешал. Глядя ему вслед, Милли подумала, что всё-таки зря она не сделала так, как Лео просил. Надо было сразу убавить эту чёртову громкость, а вместе с ней — и все свои мучения. Глупые и безнадёжные.~ † ~
Улыбаясь, Лайя забежала в свой номер. По пути она встретила вернувшуюся Сандру, которая рассказала о том, как удачно встретила Влада и… Локида. Узнать, зачем приехал Ноэ было несомненно интересно, но гораздо сильнее Лайя спешила переодеть белый махровый халат, в котором поднялась из спа-центра, и привести себя в порядок перед встречей с Владом. Сандра сказала, что он уже поднялся наверх, наверняка для того, чтобы устроить Локида в подходящий номер. Лайя кинулась к дверям шкафа, открывая его и быстро перебирая вешалки с одеждой. От предвкушения желанной встречи и спешки её пальцы слегка дрожали. Выбрав чёрное кружевное бельё, Лайя скинула халат, оставаясь полностью обнажённой, и… услышала шумный вдох. Девушка замерла, в то время как сердце её бешено забилось — несомненно понимая, кому этот вдох принадлежал. — Влад… — выдохнула она, уже поворачиваясь в сторону кресла, стоящего в тени у зашторенного окна, откуда послышалось такое желанное, но до этого незамеченное присутствие… — Нет. Не оборачивайся, — его голос прозвучал властно и почти резко, но тут же смягчился, обволакивая низким бархатом: — Прошу, продолжай. Хочу посмотреть, как ты одеваешься к ужину, чтобы… — на последнем слове зазвучала улыбка, — знать, как много придётся с тебя снимать после него. Кожа Лайи покрылась мурашками от прохлады воздуха и растекающегося жарким осознанием смысла только что сказанного мужчиной. Моментально напрягшиеся соски тоскливо заныли, как и низ живота. — Влад, я так хочу на тебя посмотреть, — простонала Бёрнелл, всё же подчиняясь и не оборачиваясь. — Я уже... соскучилась по тебе. — И я, любимая… Я соскучился безумно, — если бы в нежности, звучащей сейчас в его голосе, можно было захлебнуться, Лайю бы уже не спас никто. — Но всё же, пожалуйста, сделай, как я прошу. — Хорошо, — вздохнула Лайя почти разочарованно, но самым быстрым способом достичь желаемого было выполнить эту необычную просьбу, и Лайя гадала: почему всё-таки Влад захотел остаться не увиденным ею — в человеческом ли облике он был сейчас или же смотрел на неё глазами иной своей ипостаси, в неведомом ей обличии… Мысль об этом заставила её сердце забиться быстрее, но не от страха, а от… многого. И если опустить множество причин, главной оставалась его готовность быть рядом с ней самим собой, но… так жаль, что ещё скрываясь… Под его пристальным, почти осязаемо ласкающим её тело взглядом, Лайя посмотрела на открытый в ожидании её выбора шкаф и на горстку уже отложенного чёрного кружева, но вдруг поменяла планы. Решение её было, что греха таить, коварным и крайне провокационным, но… ведь никто не устанавливал ей правила, верно? — Я… — её рука потянулась сразу к чёрному платью, — облегчу твою задачу. Это платье, идеально подчёркивающее фигуру, но обладающее подходящей текстурой для того, чтобы скрыть полную обнажённость под ним его обладательницы, было идеальным для осуществления её маленькой женской мести: Влад захотел помучить её собственной недосягаемостью, находясь от неё в пяти метрах? Что ж. Она будет ещё более недосягаема в шаге от него. Привстав на носочки, Лайя потянулась к плечикам — что уже выглядело соблазнительно, и Бёрнелл постаралась сделать это максимально искушающе, — и сняла с них платье. — Хм-м… — раздалось озадаченное за её спиной. — Изощрённо, — уже раскрыв её планы, Влад тяжко вздохнул, всё же улыбнувшись. — Не подозревал в тебе такую… жестокость. — Думаю, справедливо выбирать для поединка одинаковое оружие, — приподняла бровь Бёрнелл, расправляя платье и почти воочию представляя, как удивлённо взметнулись брови Дракулы. — Однако… — протянул он, и Лайя услышала тихий скрип кресла от смены положения тела сидевшего в нём. — Значит, такой вы видите мою просьбу, мисс Бёрнелл? Вызовом на поединок? Дуэль? Сражение? Лайя тихо рассмеялась. — Что вас так позабавило… мисс Бёрнелл? — в голосе Дракулы — вампира, человека, правителя — за его улыбкой скрывалось что-то, пропитанное такими разными и далеко не светлыми гранями его силы, но сейчас им удерживаемое. Бросающее в дрожь и призывающее безусловно подчиняться. — А вы не находите забавным, господин Дракула, что на мне сейчас, — Лайя развела руками, держа в одной из них платье, — не совсем подходящие доспехи? О, Боже… — прикрыв ладонью рот, она заразительно рассмеялась. К её смеху присоединился смех Влада — негромкий и бархатистый. Лайя тем временем наконец нырнула в струящуюся чёрную ткань, тут же обнявшую её фигуру. Мужской смех затих. — Я готова, — Лайя стояла, не оборачиваясь. Кресло скрипнуло чуть громче, когда Влад встал. — Ты очень красивая, — его тихие шаги приближались вместе со словами. — И ты далеко не права, когда сетуешь о доспехах. Что может быть убийственнее красоты любимой женщины? — его голос стал тише, оказавшись прямо за плечом. — И я готов сложить оружие всего мира к твоим ногам, Лайя. — Одной любви будет достаточно, — прошептала девушка. — Я могу обернуться? — Ты могла это сделать сразу же. Но я рад, что ты позволила мне эту небольшую шалость. Пару секунд Лайя осмысливала этот ответ. — Что-о? — она резко обернулась, готовая рвать и метать, высказать Владу всё, что она думает о нём… но… увидела его улыбку и до умопомрачения влюблённый голубой взор, стирающие всё, что было миг назад. — Ты… ты… — Я, — подтвердил Влад, — делая полушаг навстречу. — Ну здравствуй, — его ладонь легла на талию, огладив и тут же притягивая к себе, и Лайя обняла его плечи, прижимаясь к груди. — Ты скучала? Скажи, что да. — Уже говорила и ещё повторю: скучала, — прошептала Лайя в тёмную ткань его пиджака. — Я, как видишь, тоже. Правда не рассчитывал на такой тёплый приём, — он хохотнул. — Так не терпелось увидеться, что я поднялся сразу к тебе, — рассказывал Влад, пока его ладони нежно гладили спину. — Было открыто, и я решил подождать. Но никак не ожидал, что хозяйка номера будет столь рассеянна, что не заметит гостя, — его губы коснулись каштановых волос, а ладони спустились чуть ниже, ненавязчиво, но так по-хозяйски через мягкую, гладкую ткань лаская тело. — А потом началось самое интересное, и я не посмел это прерывать, — лёгкие поцелуи прошлись по скуле и замерли в миллиметре от губ. — Ты меня простишь? — Если правда сделаешь то, о чём говорил, — прошелестела Лайя, растворяясь в любимом запахе и во всём нём. — После ужина, — решила напомнить она на всякий случай. Влад чуть отстранился, «обдумывая» условия. — После — так после, — кивнул он, соглашаясь и уже предвкушая новую волну возмущения и почти не пряча улыбки. Когда через несколько секунд Лайя поняла, что её снова обвели вокруг пальца, Влад уже был готов. — Что?.. Влад! Ну как это называ… — губы мужчины не позволили её негодованию облечься в слова, призывая не тратить драгоценные секунды, но потушить нежностью обжигающую боль поцелуя…