Folie a deux (Безумие на двоих)

      Ничего кроме тьмы, которая обволакивает разум. От нее веет приятной прохладой. Животные инстинкты подсказывают нам остерегаться темноты, потому что другие животные охотятся в ней. Но эта тьма поглощает даже звуки, как толща соленой воды. Уилл Грэм ничего не слышал и ничего не видел. Вернее, видел и слышал лишь тьму. Это было комфортно. Это было безопасно. Возможно так ощущает себя ребёнок в утробе матери.       Что-то хотело нарушить его покой. Что-то вытаскивало его наружу. Это был голос. Единственный голос, на зов которого Уилл готов пойти. Он почти не слышал его, скорее чувствовал.       Уилл.       Уилл.       Посмотри на меня.       Ему ничего не осталось, кроме как повиноваться. Уилл распахнул глаза. Яркий свет ослеплял его. Сначала он видел только этот свет. Спустя долгие секунды Грэму удалось различить силуэт перед собой. Затем чужие обеспокоенные глаза.       — Уилл, на тебе кровь.       От этих слов он вздрогнул. Почему на нем кровь? Уилл рассеянно осмотрел полицейскую форму на себе. Ничего не видно. Тогда он обратил внимание на руки. На них действительно была кровь. Воспоминания неохотно возвращались.       — Расскажи мне, что случилось, Уилл, — снова голос.       Это был Ганнибал. Уилл посмотрел по сторонам. Он у него дома, в гостинной на диване. Уилл сморщился, когда вспомнил, что он сделал.       — Уилл? — снова требовательный голос.       — Я… — произносить слова казалось непосильной задачей для Грэма. Он откашлялся. Через минуту Ганнибал протянул ему стакан воды. Уилл с благодарностью взял его, пачкая почти засохшей кровью стекло. После нескольких глотков он продолжил. — Я убил кое-кого.       Уилл настороженно посмотрел на Ганнибала, улавливая каждое изменение в его лице. Тот как будто и не услышал страшные слова, но сказал:       — Ты полицейский. Такое может случаться время от времени.       — Нет, — Уилл замотал головой. — Ты не понимаешь.       — Тогда объясни мне.       Уилл опустил взгляд на свои руки. Они были темно-красными. Грэм все смотрел и смотрел на них, пытаясь набраться смелости. Если Ганнибал не поймет его, то никто не сможет. Ведь именно поэтому Уилл приехал к нему, а не в свой дом. Вдруг мужские чистые руки взяли его, грязные, как самое хрупкое и драгоценное в мире. На них тоже появились красные пятна крови. Уилл вздрогнул. Он поднял голову и посмотрел в янтарные глаза напротив. Что-то в них изменилось. Уилл никогда этого раньше не замечал в Ганнибале. Также он увидел в его глазах чистый восторг. Грэм всматривался в лицо своего партнера, хмуря брови. А затем прозрение:       — Ты такой же как и я, — прошептал Уилл.       Ганнибал мягко улыбнулся и положил руку на щеку мужчины напротив, слегка поглаживая одним пальцем. Он сказал:       — Ты так прекрасен, мой мальчик.       Уилл с облегчением закрыл глаза, сосредотачиваясь на теплой ладони Ганнибала. Еще один барьер в их отношениях был разрушен.       — Куда ты дел тело, Уилл?       — Оно в машине.       Уилл впервые за долгое время проснулся отдохнувшим. Ему снился сон о прошлом. Мужчина повернул голову на подушке и не обнаружил рядом Ганнибала. Часы на прикроватном столике показывали одиннадцать дня. Да, на памяти Уилла, Ганнибал никогда не вставал так поздно.       Уилл в одних трусах спустился на кухню, почесывая затылок. За ним прибежала вся стая, которая принялась поочередно нюхать его руки в поисках чего-то вкусного. Мужчина с наслаждением зевнул. Он покормил собак и, под аппетитное чавканье, решил тоже что-то поесть. Впервые за две недели Грэм чувствовал сильный голод. Вытащив из холодильника все, что не требовало готовки на кухонный островок, он принялся шарить по шкафчикам. На столешнице рядом с плитами нашлась записка, выведенная каллиграфическим почерком, в которой говорилось, что его муж уехал за свежим мясом. Всего пару лет, как Уилл отучил Ганнибала готовить ему завтрак, когда они встают не вместе. В конце концов он сам готовил себе большую часть жизни. Тем не менее, время от времени, его муж все равно готовил на двоих по утрам, когда Уилл по каким-либо причинам не мог присоединиться. Однако ужинали они всегда вместе. Это было правилом.       В шкафчиках обнаружился зачерствелый багет. Уилл с раздражением побил его о столешницу — этот чертов хлеб, который так любит его муж, засыхает за пару дней. Так же нашёл несколько лакомств для собак, а рядом домашнее печенье для него самого. Грэм снова открыл холодильник и прямо из контейнера достал пару ломтиков бекона и, сырыми, запихнул их себе в рот, прикрывая глаза от наслаждения. Ганнибал бы его за это убил. Уилл усмехнулся, представляя себе его лицо, если бы он увидел эту сцену.       После импровизированного завтрака, Уилл, все еще только в трусах, выпустил собак погулять на заднем дворе. Ганнибалу хотелось бы из простого зелёного газона сделать красивый сад, может быть в японском стиле, но эти неугомонные псы не пощадили бы ни одной травинки. Доктору Лектеру пришлось смириться с несбыточностью своей мечты. Очень малое ее воплощение в виде японской жимолости Медовой лианы и ветреницы Тики Сенсейшн, он вырастил у фасадной части дома, прямо под окнами. Также в столовой Ганнибал создал как-бы живую стену, на которой растил различные травы, необходимые ему в приготовлении блюд. Вообще Уилл с приятным удивлением обнаружил эту их общую черту — тягу к природе. Только он сам тянулся к дикой, свободной среде, например, все к тому же лесу, а Ганнибалу импонировала окультуренная флора в горшках или клумбах на его территории.       Когда Уилл кидал теннисный мяч своей своре, то услышал звонок в дверь. Он обернулся на дом, не понимая кого бы могло принести в воскресенье днем. Снова звонок. Уилл нахмурился, но пошел открывать. В глазок он увидел, что на пороге стояла Алана Блум. Когда дверь отворилась, она сказала, приветливо улыбнувшись:       — Привет, Уилл! Прости, что не предупредила. Могу я войти?       — Алана? Проходи.       Уилл впустил ее в дом и помог снять пальто. Девушка слегка покраснела и отвела глаза, увидев голый торс мужчины. Сначала Грэм не понял ее реакции, ведь она ни раз видела его в трусах и никаких признаков стеснения не выказывала. Он повел ее к заднему двору, объяснив, что оставил там собак. Алане всегда нравилось играть с ними.       — Последи за ними немного, я пока надену штаны, — сказал Уилл и ушел в спальню. Только пройдя мимо зеркала у гардеробной, он понял реакцию Аланы. Он весь был в небольших синяках и царапинах. Уилл усмехнулся. Что поделать, Ганнибал любит кусаться.       Собаки встретили Алану, виляя хвостами и пытаясь поставить на нее свои передние лапы. Девушка быстро сориентировалась, подобрала с травы мячик и кинула его. Вся стая с лаем ринулась за ним. Вернулся Уилл, уже в домашних штанах и футболке.       — Наверное мне нужно объяснить причину своего визита, — сказала девушка.       Уилл дружелюбно улыбнулся и приподнял одну бровь. Он сказал:       — Ты наш друг, Алана. Тебе не нужна причина, чтобы приехать к нам в гости.       — В этот раз у меня действительно есть причина. Что-нибудь слышал об Абеле Гидеоне?       Уилл нахмурился, вспоминая.       — Это не он убил свою семью на рождество?       — Да, два года назад. Я освидетельствовала его невменяемость перед судом. Сейчас он в клинике для душевно-больных преступников. Сегодня ночью он зверски убил медсестру во время планового осмотра и заявил, что он Чесапикский потрошитель.       Первой реакцией Уилла был смех. Он глухо и коротко рассмеялся. Алана с удивлением посмотрела на него ожидая объяснений.       — Абель Гидеон не Чесапикский потрошитель, Алана, — все еще с улыбкой сказал Уилл.       — Чесапикский потрошитель не показывался чуть больше двух лет, а Гидеон сидит в клинике почти два года. Ты не видел, что он сделал с медсестрой, Уилл. Он в точности воссоздал последнее убийство Потрошителя.       — И ты приехала, чтобы я помог тебе подтвердить или опровергнуть его слова?       — Я приехала потому что так хочет Джек.       — Вот как? — Уилл сложил руки на груди и поджал губы.       — Ты можешь отказаться. Как твой друг, я бы хотела, чтобы ты отказался.       — А как психиатр?       Алана виновато посмотрела на Уилла, отвечая одним лишь взглядом. Он тяжело вздохнул и, почесав значительно отросшую щетину, коротко свистнул, зазывая собак в дом.

***

      Алана сидела на кухне четы Лектеров и пила цветочный чай с домашним печеньем. Она наблюдала, как Уилл раздавал каждой собаке поочередно лакомства после прогулки. Это были небольшие собачьи печенья в виде косточек. Лицо ее друга светилось умиротворенностью в этот момент. Девушке было немного стыдно за то, что она испортила Грэму день. Рядом на столе лежали два телефона, экраны которых поочередно светились от разрывающих их сообщений и звонков. Никто не показывал желания сделать с этим что-нибудь.       — Джек хочет, чтобы я помог ему поймать Чесапикского Потрошителя, — сказал Уилл бесцветным голосом, после того, как раздал все собачье печенье.       — Джек хочет, чтобы для тебя это стало такой же идеей фикс, как и для него.       Уилл усмехнулся.       — Я не смогу помочь ему, даже если я опишу профайл Потрошителя. Он интеллектуален, расчетлив, никогда не выдаст себя, никогда не ошибется.       — Сейчас ты можешь сказать, кто такой Абель Гидеон.       — Я и говорю: он не Чесапикский Потрошитель. Настоящий Потрошитель непременно даст знать, что в клинике сидит самозванец.       Алана поджала губы и отвела взгляд. В это время в прихожей послышалось шевеление. Ханна и Эрнест мигом оторвались от выпрашивания у девушки печенья и, виляя хвостами, выбежали из кухни. Остальные еще немного посомневались, мотая головами то в сторону выхода, то в сторону Уилла. Тот улыбнулся и сказал:       — Встречайте папочку!       Скребя когтями по паркету, остаток стаи радостно выбежал из кухни. Через несколько минут, с бумажным свертком, вошел «папочка». Возле его ног кружили все мохнатые, почуяв запах свертка. Ганнибал выглядел очень довольным и расплылся в улыбке, когда увидел Алану.       — Алана, приятный сюрприз, — сказал Ганнибал подходя к мужу, который сидел за столом, задрав ноги на стул. Он поцеловал Уилла в лоб и бережно заправил прядь волос за ухо. Грэм знал, что никаким сюрпризом ее приезд не был — на подъезде к дому стояла ее машина, а в прихожей висело женское пальто.        Профайлер с наслаждением прикрыл глаза и сказал:       — Ты в отличном настроении сегодня.       — Отличное мясо! — с радостью в голосе сказал Ганнибал.       Алана смущенно опустила взгляд. Ей всегда было неловко, когда эти двое миловались друг с другом при ней, но это был признак доверия к девушке. Она познакомилась с Ганнибалом во время учебы в Хопкинсе и лишь через год дружбы он показал ей Уилла на званом ужине. Алана, как психиатр, понимала почему он так избирательно подходил к кругу общения своей семьи. Уилл был непростым и любой психиатр захотел бы выудить хоть что-нибудь из такой удивительной головы. Поэтому Ганнибал устроил Алане своеобразную проверку прежде чем знакомить ее со своим мужем. Тем не менее Лектеры не редко выходили в свет вдвоем. Ганнибал не скрывал Уилла, но очень оберегал от нежелательного общения. В высших кругах Балтимора никто не знает его, как Уилла Грэма, специального агента и преподавателя ФБР, все знают его, как Уилла Лектера, учителя.       — Пообедаешь с нами? — спросил Ганнибал, вставая за кухонный островок для готовки.       — Конечно. Почему нет? — улыбнулась Алана.       — Джек хочет, чтобы я подтвердил личность Потрошителя, — сказал Уилл, внимательно смотря на Ганнибала.       — Вот как? — Ганнибал не поднимал взгляда от приборов, которые укладывал перед собой. Он то и дело передвигался по кухне в поисках всех необходимых ингредиентов. Это напоминало подготовку художником рабочего места перед сеансом.       — Джек считает, что это Абель Гидеон, который уже два года сидит в клинике доктора Чилтона.       — Я помню Мистера Гидеона. Два года назад меня попросили провести психологическое освидетельствование, но я порекомендовал Алану.       — Вчера Гидеон убил медсестру и выставил ее, как последнюю жертву Потрошителя, — сказала Алана, когда поняла, что ей можно участвовать в диалоге.       Ганнибал как будто задумался и даже на секунду замер. Уилл не отрывал своего взгляда от мужа.       Алана продолжила:       — Он объявил себя Чесапикским Потрошителем.       — Доктор Чилтон должен быть в восторге, — сказал Ганнибал с ухмылкой. Уилл тоже усмехнулся. Его левая ладонь с обручальным кольцом твердо лежала на столе. — Тем не менее, ты сейчас задействован в другом деле.       — Это не проблема, — отмахнулся Уилл. — Просто это пустая трата времени, которое я мог бы потратить на поиск убийцы детей.       — Ты можешь подтвердить личность Потрошителя гораздо быстрее, чем личность этого серийного маньяка, — возразила девушка.       — Абель Гидеон не Чесапикский Потрошитель, — раздраженно, но четко и ясно, сказал Уилл. — Он убил всю свою семью на рождество — это импульсивный поступок. Потрошитель всегда действует расчетливо и хладнокровно.       — Ганнибал? — в надежде обратилась доктор Блум.       — Я доверяю чутью Уилла.       — Но Уилл даже не взглянул.       — Я против вмешательства Уилла, но это ему решать.       Оба посмотрели на профайлера. Уилл увидел в глазах Ганнибала озорные огоньки и тяжело вздохнул. Он потер лоб и сказал:       — Полагаю, Джек от меня не отстанет.

***

      Уилл сидел во главе большого стола и отрешенно смотрел, как Ганнибал моет его окровавленную руку в чаше с водой. Его прикосновения были бережными, с врачебной уверенностью. Уилл не знал куда именно уезжал на пару часов Ганнибал, но точно понимал зачем. Наверное его машина еще никогда не была такой чистой. Полицейский пытался сосредоточиться на шуме воды и теплых прикосновениях. Нельзя думать.       — Не уходи в себя, Уилл, — прозвучал уверенный голос Ганнибала. — Ты захочешь замкнуться. Тебя поманит эта возможность, как манит блеск рельсов при звуке приближающегося поезда. Оставайся со мной.       — Разве у меня есть выбор?       — Ты волен выбирать все, что захочешь. Расскажешь мне почему ты это сделал?       Уилл вздрогнул. Разве мог он обличить свои чувства в слова? Возможно, для Ганнибала он мог бы все.       — Никогда не чувствовал себя таким живым, пока убивал его.       Ганнибал кивнул, поймав взгляд Уилла.       — Все пули на месте? — спросил Ганнибал, склоняя голову, чтобы поймать взгляд своего возлюбленного.       Уилл недоуменно нахмурился, сначала не понимая, при чем тут его пистолет, но осознав, сказал:       — Я не стрелял.       — Как ты это сделал?       — Своими руками.       Уилл почувствовал, как сухие губы поочередно коснулись его перебинтованных ладоней. Челка упала на глаза Ганнибала. В каком-то порыве Грэм потянулся через стол и поцеловал его. Медленно, почти невесомо. Лектер запустил руку в темные кудри, углубляя поцелуй. В этот момент Уилл думал только о том, как сильно он прирос к этому человеку.

***

      Уилл проснулся от звука настойчивого стука. Он вздрогнул и осоловело осмотрелся по сторонам. Алана подвезла его на машине до Балтиморской клиники для душевно-больных преступников. В пассажирское окно переднего сиденья стучал Кроуфорд. Он дождался, когда Уилл обратил на него внимания и жестом приказал ему выйти из машины, при этом делая вид, что не замечает неодобрительного взгляда доктора Блум. Уилл вылез в промозглый холод реального мира. Он поежился в пальто и спрятал руки в карманы.       — Это не Чесапикский Потрошитель, Джек, — сходу сказал Уилл.       — Я бы не был в этом так уверен.       Встреча с Фредериком Чилтоном оставила после себя кислое послевкусие. От него пахло провалившейся карьерой и желанием получить признание. Решил сделать Чесапикского Потрошителя в домашних условиях, понял Уилл. Осмотр тела медсестры только подтвердил слова профайлера — это не работа Потрошителя, лишь удачная копия.       Абель Гидеон лежал на своей железной койке без матраца, сложив пальцы в замок на животе. Он насвистывал какую-то мелодию, когда к камере подошел Уилл. Профайлер представился.       — Дайте угадаю, — начал Гидеон. — Вы здесь, чтобы убедиться, что я Чесапикский Потрошитель, — мужчина вальяжно растягивал слова, смотря в потолок.       — Вы не Чесапикский Потрошитель, мистер Гидеон, — терпеливо проговорил Уилл.       — Мне никогда не нравилось это прозвище, предпочел бы что-нибудь поостроумней.       — На что вы рассчитывали, убивая дежурную медсестру?       — На смерть, очевидно, — усмехаясь, сказал Гидеон. Он сел на койке, устремив внимательный взор на профайлера.       — Вы изуродовали ее тело уже после смерти. Потрошитель же делает это, пока жертва еще жива. Вы не забрали органы.       — Боюсь, меня прервали.       — Почему убили свою семью и не выставили их?       — У вас есть семья, мистер Грэм? — с интересом спросил Гидеон.       Уилл помедлил, но сказал:       — У меня есть семья.       — Тогда вы должны меня понять.       — Нет, не понимаю.

***

      Уилл пришел домой поздно вечером, абсолютно уставший после ночного дежурства. Бутчер и Чупа встретили его, радостно виляя хвостами. Его голова раскалывалась, глаза слипались, а мышцы неприятно тянуло. Он выпустил собак на улицу, а сам, попутно скидывая с себя форму, прошел на кухню. Включил свет и замер. На обеденном столе стояло блюдо, накрытое глубокой крышкой. Уилл окинул взглядом всю кухню, ища подозрительные предметы. Ничего не привлекло его внимания. Скорее всего это Ганнибал привез ему ужин, но почему не дождался его? Почему не предупредил? Уилл устало потер виски и подошел к столу. С тяжелым вздохом он оперся одной рукой на стол, а другой поднял крышку и и тут же с грохотом уронил ее на пол, отпрыгивая назад. На блюде покоилась голова мужчины, украшенная зеленью и фруктами*. Глубоко и часто дыша, не отводя взгляда от мертвых глаз, Уилл достал телефон из заднего кармана брюк и набрал номер. После двух гудком ему ответил голос:       — Здравствуй, Уилл, — ответил безмятежный Ганнибал.       — Кто этот мужчина?       — Очень гомофобный грубиян, которого мы встретили с тобой в опере около года назад. Хочешь знать его имя?       — Нет. Я не желал его головы на блюде.       — Я желал.       Уилл зажмурился и глубоко вдохнув, спросил на выдохе:       — Чего ты желаешь от меня?       — Чтобы ты танцевал только для меня.