«О, как мне любо в полянах, Когда я в неистовом беге, От легкой дружины отставши, В истоме на землю паду, Священной небридой одета. Стремясь ко фригийским горам, Я хищника жаждала снеди: За свежей козлиную кровью Гонялась по склону холма…»**
Самым обычным жарким летом, которое свойственно для побережья Америки, в одном из самых обычных городов, в абсолютно ничем не отличившимся районе, пропала девочка двенадцати лет. Уилл Грэм, будучи рядовым офицером, получил задание: взять в помощники еще пару человек и опросить соседей, чтобы выявить свидетелей. Ничего сложного. Стандартные вопросы, которые уже отлетали от зубов. Единственной трудностью для Уилла было общение с людьми. Закончив с еще одним маленьким домиком, в котором живет типичная американская семья с обложки журнала, которая ничего полезного для правоохранительных органов, кроме «такая беда, как жалко девочку», она не предложила, Уилл направился к соседнему домику. Дверь ему открыли не сразу, а когда открыли на него хлынул аппетитный запах блинчиков и бекона. Желудок Грэма тут же напомнил ему, что он не завтракал. На пороге стоял мужчина с нездоровым цветом лица, блеклыми глазами и в истертой одежде. Когда он увидел форму полиции, в его взгляде что-то промелькнуло, от чего в затылке Уилла засвербело. — Да? — голос мужчины был тихим и вкрадчивым. Уилл сверился с документами, которые прикрепил к пластиковому планшету и сказал: — Мистер Хоббс? — он получил утвердительный кивок и продолжил. — Офицер Уилл Грэм, уделите немного вашего времени? Вы видели что-нибудь необычное в этот вторник? Может быть незнакомого человека на улице? — Нет, кажется нет, — еле слышно ответил мужчина. В руке он держал лопаточку для блинчиков. — Это из-за девчонки Шуров? Уилл старался быть приветливым, но нахмурился, почти не разобрав вопроса. Что-то его смущало в этом человеке, из-за чего он пытался заглянуть в его глаза, но безуспешно — те бегали от его значка к носкам ботинок. — Скажите, вам знакома эта девочка? — Уилл достал фотографию пропавшей. Уилл увидел, как небрежно Гаррет Хоббс посмотрел на фотографию, не стремясь разглядеть получше, и сам отвернулся, чтобы увидеть как далеко его напарники. Они точно также стояли на крыльце других домов дальше по улице. Уилл прикинул сколько им понадобиться времени, чтобы добежать до него. — Да. Это девочка Шуров. Мы все здесь друг друга знаем. Вдруг из-за спины Хоббса показалась девочка, по росту не доходящая ему до плеча. В одном ухе у нее был наушник, из которого Уилл услышал какую-то классическую музыку. Девочка с подозрением покосилась на него и обратилась к Хоббсу: — Пап, мама попросила лопаточку, — параллельно она печатала что-то в телефоне. — Что-то случилось? — Нет, все в порядке, Эби, — Хоббс отдал девочке лопаточку. Эбигейл увидела фотографию, которую Уилл все еще показывал. Это заставило ее вынуть из уха наушник и спросить вполне серьезно: — Вы здесь из-за Мариссы? — Эбигейл внимательно посмотрела в глаза Уилла. — Ее нашли? — Ты знала Мариссу Шур? — уцепился Уилл. — Конечно, — ответила девочка небрежно. — Мы были в одном классе испанского. — Эби, иди к маме, — чуть громче сказал Гаррет, но дочь его не послушалась. — Марисса могла уйти к друзьям и не сказать? — спросил Уилл осторожно. — Нет, она была послушной. Вы думаете Марисса жива? — Эбигейл посмотрела прямо в глаза Грэма с несвойственной для ребенка проницательностью, как будто пыталась понять, что у него на уме. — У нас нет причин так не думать. Когда вы последний раз видели ее? — Уилл обратился уже ко всем Хоббсам, что стояли перед ним. — В школе, в день, когда она пропала, — ответила девочка осторожно, когда поняла, что ее отец не ответит. Женский голос из глубины дома вдруг позвал Эбигейл и она была вынуждена уйти, перед этим извинившись. Уилл остался один на один с Гарретом Хоббсом. Он увидел, что терпение мужчины иссякает и поэтому решил сворачиваться. — Могу я попросить оставить ваши контакты? Возможно, мы с вами свяжемся для дачи показаний. — Зачем это? — Ваша дочь знала Мариссу достаточно хорошо. Хоббс замешкался. Его взгляд забегал еще быстрее. Вдруг он что-то решил для себя и резко захлопнул дверь прямо перед носом офицера. Уилл удивленно выдохнул. Он неуверенно постучал в дверь и позвал мужчину, но тот не отвечал. Грэм снова оглянулся в поисках своих коллег. Они стояли еще дальше. Уилл устало потер шею, решая, что же делать с Хоббсами, как вдруг услышал женские крики. — Гаррет Джейкоб Хоббс, откройте дверь! Полиция! — закричал Уилл, активно барабаня в дверь. Шум услышали другие офицеры и направились к дому, но времени было мало. Когда снова раздался женский крик, Уилл достал пистолет из кобуры и вынес ногой дверь, в надежде, что напарники станут бежать быстрее. Он шел по темному коридору, выставив пистолет вперед, как из-за угла выскочила окровавленная женщина, прижимающая к горлу руки. Адреналин бил по венам. Уилл подхватил женщину, к горлу поступали волны паники. Он никогда с таким не сталкивался. Она смотрела на него и ужас из ее голубых глаз как будто плавно перетекал в голову Уилла Грэма. Через несколько секунд жизнь покинула ее тело. Снова раздались крики. Уилл должен был идти вперед. Он уложил женщину на пол, так аккуратно, как мог, и пошел дальше. Он чувствовал, как остывала кровь на его руках и его форме. Крики и плачь привели Уилла на кухню. Гаррет Хоббс почти с любовью прижимал к себе дочь, но держал окровавленный нож у ее горло. Эбигейл плакала и тихо всхлипывала. — Гаррет Джейкоб Хоббс! Полиция! Уберите руки от дочери! — закричал Уилл, наставляя на мужчину пистолет. Как же он надеялся, что стрелять не придется. — Это должно закончиться, — почти рыдая прокричал Хоббс и в эту секунд Уилл понял, что произойдет дальше. Прогремел выстрел, но было уже поздно. Из горла девочки сочилась кровь под сильным давлением. Сонная артерия, со страхом понял Уилл. Пуля угодила в плечо Хоббса, но это его не остановило, он замахнулся, чтобы наверняка убить свою дочь, но Уилл снова выстрелил. Затем снова. И снова. Уилл стрелял пока обойма не кончилась, пока Хоббс не упал на пол. Даже когда кончились пули, он все еще жал на курок. Единственная мысль о девочке отрезвила его. Ему нужно спасти ребенка! Из ослабевших рук выпал пистолет. Уилл почти упал на колени перед Эбигейл, не замечая, как все вокруг и он сам покрывается кровью. Она смотрела на него и в глазах было только непонимание. Несколько минут назад у нее была семья, детство, любящие родители, а теперь у нее нет ничего. Разве это то, что должно было с ней случится?***
Уилл смотрел, как Мистер Кларк приходит в себя. Он стоял в тени и опирался спиной о стену подвала, сложив руки на груди. За этим процессом всегда было интересно наблюдать. Смотреть, как медленно жертва осознает, где она и что ее ждет. Это чувство нельзя с чем-то сравнить. Предвкушение, наслаждение, могущество? В такие моменты Уилл не чувствовал сочувствие, но прекрасно понимал каждый оттенок исходящей от жертвы эмоции. Более или менее придя в себя, Бернард Кларк попытался пошевелиться, но понял, что тело его не слушается. Он открыл рот, чтобы закричать, но Уилл опередил его: — На вашем месте я бы этого не делал, — голос разнесся по всему подвалу. Кларк дернул голову в направлении, где, как он предполагал, находится его похититель. Он прохрипел: — Кто вы? — Не напрягайте связки, Мистер Кларк. Мужчина заелозил на металлической столешнице на которой лежал, в попытке оглядеться. Вдруг он увидел, что рядом, на небольшой тележке, лежат хирургические инструменты и хрипло закричал. От страха он стал елозить еще больше и в какой-то момент всем своим тяжелым весом, мешком картошки упал на пол. Уилл поморщился от неприязни. Он быстро подошел к мужчине на полу, с явным раздражением взял его за бока, напрягся и одним рывком уложил обратно на стол. Это создало много шума, что также не понравилось Грэму. Когда Кларк отошел от шока и увидел Уилла, его глаза засветились в надежде. — Я знаю вас! Помогите мне! Уилл не моргая смотрел на Бернарда, от чего волна страха снова накрыла мужчину. Он понял, что этот человек здесь не для того, чтобы спасти его. Тогда он скривился, как ребенок, на глаза выступили слезы и Кларк начал кричать, но не слишком громко. Вдруг его ударили ладонью по щеке. Затем еще раз. — Эй! — властно сказал Уилл, как он обычно говорит своим собакам. — Прекрати кричать. Прекрати кричать, я сказал! — добавил он с нажимом, но вполне спокойно. Ему не о чем было волноваться, все было под контролем. Кларк действительно замолчал и снова посмотрел на своего надзирателя искривившись в лице. — Почему вы делаете это со мной? — взвыл мужчина. — Ты мне скажи. Уилл исчез из поля зрения мужчины ненадолго, но затем вернулся с планшетом в руках. Он показал его Кларку так, чтобы тот мог видеть запись. Бернард узнал видео: на нем были дети и он сам. Вот он снимает, как дети ставят палатки, сидят у костра, рубят дрова, а вот всего один мальчик, без сознания, лежит на земле. Кларк снова закричал и снова Уилл ударил его по щеке. Следующим кадром уже мертвый мальчик и Бернард, сидящий подле него со старой пилой. Дальше — отпиленная голова ребенка. — Это уже во всех новостях, — Уилл убрал планшет и продолжил. — Было бы правильным отдать тебя на растерзание родителей этих детей. Может быть, тебе было бы больнее. Вот только я очень хочу посмотреть, как жизнь покидает твое тело. — Пожалуйста… — только и смог проскулить Бернард Кларк. Уилл взял со столика с инструментами заранее заготовленный шприц с раствором. Ганнибал давно научил его, как нужно делать инъекции. Кларк понял, что его ждет и стал крутиться на столе, как рыба на суше. Грэм схватил его руку и быстрым движением ввел инъекцию в тело мужчины. — Нет, пожалуйста! — взмолился Кларк. — Тише, тише, — Уилл погладил ослабевшую жертву по щеке. — Это еще не конец для тебя.***
— В день исчезновения Бернарда Кларка, в сеть утекло это видео, — Джек Кроуфорд в своем кабинете показал на экран компъютера, развернутого к Уиллу, сидящему перед его столом. На нем было видео с детьми, которые профайлер уже видел. — Эксперты подтвердили, что его выложили с компъютера пропавшего. Довольно скоро полицию и ФБР осадили родители пострадавших детей. — Кто-то в этом городе догадался сложить два и два, Джек и, понимая, что правосудие обойдет Кларка стороной, решил взять дело в свои руки, — спокойно ответил Уилл. Он не смотрел на экран, только на начальника. — Возможно, — ответил Джек сладким голосом, что означало «ничерта не возможно». Он сложил руки в замок на столе. — Возможно, что Мистер Кларк решил скрыться после того, как выложили это видео. А возможно — он попал в руки линчевателей. — Если бы это было так, линчеватель бы сделал это публичным. — Скажи мне, Уилл, почему ты вдруг решил допросить Мистера Кларка? — Джек сощурил свои глаза, пристально взглядываясь в лицо Уилла. Уилл неопределенно пожал плечами и махнул рукой. Он понимал к чему все идет. — Связь слишком очевидная, Джек. Маленькие города, такие как этот, хранят секреты своих жителей, где каждый подчиняется негласным правилам ради блага общины. Я поковырял палкой в этом улие. Вот и все. — Уилл провел пальцами по губам, задумавшись. В какой-то момент ему надоел весь этот цирк. — Что ты хочешь, Джек? — Что я хочу? Я хочу, чтобы ты сказал мне, где ты был в субботу, — ответил Кроуфорд притворно дружелюбно. — Я был в ветеринарной клинике. Моя собака умерла. Пришлось ее усыпить, — сказал Уилл устало. — Мне жаль, — как будто Джеку было до этого дело. Сейчас его волновали только ответы. — Она была старой и много болела. Слишком много для одной собаки. — Оставь мне данные ветеринарной клиники. Уилл не выдержал и огрызнулся: — Бога ради, Джек! Ты в чем-то подозреваешь меня? — Уилл прищурился и склонил голову вправо, копируя поведение начальника. — Если бы я подозревал тебя, мы бы сейчас сидели в другой комнате. Я беспокоюсь о тебе, Уилл. Наша работа может слишком влиять на тебя и ты можешь потерять границы. — Это не твои слова! — Уилл резко поднялся и посмотрел на мужчину из-под лобья. — Кто сказал их тебе? Я же вижу. — Уилл, — Джек снял очки для чтения и выставил руки вперед в успокаивающем жесте. — Мне кажется, ты запутался. Давай мы успокоимся. Ты ловишь убийц, залезая к ним в голову, разве нет? Что-то из этого ты мог забрать с собой. — Я забрал с собой только кошмары, — Уилл выразительно посмотрел на Джека, всем видом обвиняя его в предательстве. — Я спасаю жизни! Разве этого недостаточно? — Ты уверен, что все эти личности, которые ты примеряешь на себя, остались на местах преступлений? — Я знаю, кто я, — четко проговорил Уилл. — Ты открываешь рот, но я слышу голос другого человека. С кем ты разговаривал обо мне? Кто это был? — Но Уилл уже знал ответ на свой вопрос. Ненадолго повисло молчание. Напряжение в кабинете почти мешало дышать. — Ганнибал, — сдался Джек. — Я спросил его, как специалиста, потому что я беспокоюсь о тебе, Уилл. Я беспокоюсь о своём друге. Уилл нервно кивнул и поджал губы. Он долго смотрел в пол, как будто пытаясь найти там ответ. Профайлер почти физически ощущал, как на него прибивают клеймо — сумасшедший. Уилл понял, что никто здесь не будет пытаться его защитить, а наоборот — с радостью примут версию помешанности Грэма и его нестабильной психики. Плечи мужчины расслабились, он посмотрел на Кроуфорда спокойно и сказал: — В следующий раз я буду говорить только с адвокатом, Джек. Не забудь принести ордер. — Уилл… — Все, что тебе нужно — чтобы кто-то указал пальцем в мою сторону — тогда ты дашь забить меня камнями, — Уилл схватил пальто со спинки стула. — Уилл, сядь на место! — властным тоном, с трудом не срываясь на крик, приказал Джек. — Я учитель, Джек, а не твоя марионетка, — сказал Уилл и натянуто улыбнулся. Он уже направился к двери, когда услышал: — Если ты уйдешь сейчас — назад пути не будет, — Джек наставил на Грэма указательный палец. Эта открытая манипуляция, при других обстоятельствах, рассмешила бы Уилла. Он просто ушел, не обернувшись.***
Ганнибал поставил перед Беверли высокую кружку пива, сказав с гордостью: — Пиво собственного производства, выдержанное в винной бочке. Беверли в восхищении приподняла брови и, улыбнувшись, пригубила напиток. От наслаждения она промычала. — Кажется, это лучшее пиво в моей жизни. Ганнибал притворно смущенно улыбнулся и склонил голову. Сам он держал в руках бокал Шато д’Икем. Они расположились на кухне в свете холодных лучей зимнего солнца. Ганнибал подготавливал тесто для домашней китайской лапши. Он уже смешал муку с водой и дал ему «отдохнуть». На данном этапе нужно было с давлением накатывать тесто на скалку. Беверли наблюдала какое-то время за действиями мужчины, одной рукой поворачивая кружку пива по часовой стрелке. Она нерешительно сказала: — Джек сказал, что собака Уилла умерла. — Кац поймала на себе скептичный взгляд Ганнибала и поправила себя. — Ну, когда он говорил его целью было донести до нас другую информацию: Джек хотел, чтобы мы проверили алиби Уилла. Я пришла убедиться, что Уилл в порядке. Потерять собаку все равно, что потерять члена семьи. — К несчастью, это правда. Мы усыпили Чупу на этих выходных. Последний месяц она мучилась от постоянных болей. Уилл принял решение, что так будет гуманнее, — Ганнибал не отрывался от теста. — Как Уилл? — Он смирился со смертью Чупы, но, как это обычно бывает, когда смерть приходит на твой порог, невозможно быть к этому готовым. Беверли сделала глоток пива, прежде, чем решиться поднять другую тему. На фоне играла легкая классическая музыка, которую она не могла узнать*. Кац молча удивлялась всей этой гармонии и порядку, которые создал вокруг себя Доктор Лектер и не могла понять, как в этот мир вписывается Уилл Грэм. Тем не менее, по углам комнат, мимо которых она прошла, пока шла на кухню, были раскиданы собачьи лежанки, а в кухонных шкафчиках девушка успела увидеть пачки чипсов. Личность Уилла прорастала в деталях интерьера и занимала в нем свое законное место. — Я не в курсе всех деталей разговора между Уиллом и Джеком, но я в курсе его итогов: Уилл больше не работает на ФБР и мы вынуждены проверять его алиби. Как будто все встали на голову. Джек действительно верит, что Уилл способен на такое? — А вы верите, что Уилл способен на убийство, Мисс Кац? — Ганнибал оторвался от теста и посмотрел в глаза девушки. Она долго смотрела на него в ответ, прежде чем ответить. — Я хочу верить, что нет. — Джек тоже этого хочет. Беверли тяжело вздохнула и потерла виски. Она сказала: — Как будто мои родители снова разводятся и мне нужно выбрать сторону, но самое грустное, что никакой стороны нет — есть только работа. — Ваша работа прекрасна тем, что она беспристрастна, Мисс Кац. Вы ищите улики, которые и приведут виновника к справедливости. Они, как и виновность, либо есть, либо нет. — Отсутствие доказательств не доказывает невиновность. Но для суда этого достаточно. Ганнибал сложил тонкое тесто в несколько слоев, взял самый большой нож и стал резать его на тонкие полоски — быстро и ловко. В кухню вошел Уилл и удивился присутствию Беверли. За ним шли собаки, которые как будто были тише обычного. Грэм поздоровался с коллегой. Поредевшая стая поочерёдно подошла к девушке, чтобы обнюхать гостью, но довольно быстро они потеряли к ней интерес. Ханна и Эрнест сели подле Ганнибала и принялись внимательно следить за его манипуляциями. — Подумала, тебе нужен друг, — сказала девушка бодро. Уилл нахмурился еще больше и кивнул. Ганнибал решил разрядить обстановку: — Как прогулка? — Они еще скорбят, — ответил Уилл. — Хочу свозить их в парк для собак, может станет лучше. — Я составлю тебе компанию, — резво предложила Кац. Беверли и Уилл устроились на скамейке в парке и наблюдали, как собаки носятся по полю с высунутыми языками. Девушка отметила про себя, что мышцы лица ее друга заметно расслабились при виде такой умиротворяющей картины. Даже его уголки губ приподнялись в слабом подобие улыбки. — Бутчер воет по-ночам, — нарушил молчание Уилл. — Он дольше всех знал Чупу, да и он сам далеко не молод. — Он придёт в себя, когда ты придёшь, — сказала девушка. Уилл ничего не сказал. — Скажешь, что произошло между тобой и Джеком? — не выдержала Беверли. Уилл тяжело вздохнул и потер лицо, прежде, чем ответить: — Джек подозревает меня в убийстве Бернарда Кларка. — Это не правда. — В ответ Беверли получила вздернутую бровь, которая успешно нивелировала ее слова. — Ладно. Может быть. Но с каких пор ты у нас вершишь самосуд? Все подозрения Джека притянуты за уши. — Джек считает, что я залез в головы психопатов слишком глубоко и, как следствие, не различил свою личность и личность, которую я проецирую, — сказал Уилл медленно, почти на распев, подчеркивая тем самым свое отношение к словам начальника. Ни черта его эта теория не устраивала. — С тобой такое случалось? — вкрадчиво спросила Кац. Уилл застыл на мгновение, застигнутый врасплох. Он пробежался глазами по полю в поисках своих собак и, когда смог зацепиться на рыжей шерсти Уинстона, немного расслабился. — Однажды, — начал Уилл неуверенно, все еще сомневаясь стоит ли говорить об этом. — Я потерялся. Я убил кое-кого, когда работал полицейским. И я как будто застрял в том дне, не мог найти дорогу назад. — Кого ты убил? — спросила Кац, склонив голову набок, показывая свою поддержку. — Он убил девочку. Потом мы нашли ее волос у него в машине, но это все. Прямых доказательств не было. — Почему ты убил его? — Он понял, что я догадался. Я видел это в его глазах. У него была дочь того же возраста, тот же цвет волос, цвет глаз, телосложение. Как будто он убил ту девочку, чтобы не убивать свою дочь. Я не мог перестать думать об этом. — Он был болен, Уилл. Мужчина небрежно кивнул. Он никому не рассказывал о том дне, кроме Ганнибала, исключая детективов и отчет полиции. Уилл не понимал зачем рассказывает это теперь, но Беверли как будто действительно хотела быть его другом, он чувствовал это и даже находил внутри себя отклик. Он завидовал Ганнибалу — его способности наслаждаться дружбой с интересными людьми, отбрасывая все лишнее. Уилл никогда не имел друзей в полном смысле этого слова. Друг — предполагает определенное поведение: поддержка связи, общение, взаимный обмен всем лучшим, что есть в тебе. Слишком сложно для Грэма. Слишком сложно другим для дружбы с ним. — Послушай, — начала Беверли, когда увидела, как Уилл ушел в себя, — То, что с тобой произошло — дерьмово. Дерьмо случается с лучшими из нас. Это не значит, что Джек прав насчет тебя. Я думаю, что он очень хочет, чтобы он оказался не прав, — девушка сжала плечо мужчины и ободряюще улыбнулась. — Я сыт этим по горло, — ответил Уилл хрипло. — Может не в этот раз, но в следующий, Джек спустит на меня всех собак, когда я попадусь под руку. И никто — никто — не будет на моей стороне. Я хочу быть как можно дальше от этого. — Уилл встал и свистом позвал собак. — И что? Ты будешь читать лекции студентам о маньяках, убивших десятки жертв, которые ты мог бы спасти? Или еще хуже — читать о маньяках на свободе, которых ты мог бы поймать? Я в это не верю, Уилл, прости. — Значит моя жизнь в обмен на их жизни? — Уилл резко обернулся и посмотрел в глаза девушки. Его лицо исказилось в слабом раздражении или гневе. Из рта вылетело облако теплого дыхания — Я не согласен. Собаки подбежали к хозяину вполне радостные и даже виляли хвостами. Уилл пристегнул к каждой поводок и повел их машине, оставляя Кац позади.***
Солнце стояло высоко, обманчиво согревая своими лучами спину. За окном уже стоял мороз и лежал снег. Уилл вычесывал Уинстона, когда в дверь позвонили. Стая тут же подскочила вздернув носы. Мужчина только и мог, что пойти за ними вниз из спальни. Лениво подойдя к прихожей, Уилл обнаружил, что его муж вместе со стаей уже встретили незваного гостя. Это был Доктор Лайл, который переминался с ноги на ногу возле двери. Он держал в руках футляр. Ганнибал обернулся и сказал мужу, сдержанно улыбнувшись: — Уилл! Эдвард привёз твои очки. — Очень любезно, — сказал Уилл и натянуто улыбнулся. — Я проезжал мимо и решил завезти вам ваши очки, — Лайл передал очки Грэму. Он смущенно улыбнулся и засунул руки, а карманы пальто. — Мне жаль, что я без предупреждения. — Глупости. Ты как раз к обеду, Эдвард, — добродушно ответил Ганнибал. — Мне бы не хотелось вот так врываться к вам… — Эдвард соблюдал все правила приличия. Уилл отметил, как его руки потянулись к пуговицам пальто, но он вовремя вернул их в карманы, и еле сдержал себя, чтобы не закатить глаза. — Это лишь малая часть нашей благодарности. Верно, Уилл? — Ганнибал снова обратился к мужу, чтобы получить от него совсем не обязательный кивок. — Всегда любил твою еду, Ганнибал, — Эдвард улыбнулся, обнажая зубы и сразу стянул с себя пальто. — Каждое твое блюдо, как перфоманс. Ганнибал склонил голову и улыбнулся в притворном смущении. Уилл был не в восторге. Зато собаки радостно виляли хвостами и обнюхивали нового гостя. Они явно не испытывали проблем с общением. К чести Эдварда, он дал каждому обнюхать свои руки и потрепал всех за холки, от чего Грэм немного оттаял. К тому же, Уилл был рад возвращению очков. Когда стол был сервирован, а собаки послушно развалились в углу столовой на своих лежанках, Эдвард сидел напротив Уилла и, без тени смущения, с радостным огоньком в глазах рассматривал собеседника. Грэм, в свою очередь, натянуто вежливо улыбнулся и мысленно выругался на Ганнибала, который застрял на кухне. Доктор Лайл бросил взгляд на стаю и спросил: — Все твои? — Да. — Всегда любил собак. Они потрясающие, правда? А твои такие послушные! Как тебе это удалось? — Лайл интуитивно или, по врачебному опыту, сразу нашел тему, которая Грэму исключительно приятна. — К каждой нужен свой подход. Уинстон вот у нас недавно, я подобрал его у дороги. — Уилл искренне улыбнулся и поддался чуть ближе. — Честно говоря, ретриверы больше слушаются Ганнибала, — сказал он почти заговорщицки. — Ганнибал был бы отличным ретривером, не считаете? — Лайл послал Уиллу лукавую улыбку. От мгновенно всплывшего в голове образа Ганнибала-собаки Грэм хрипло рассмеялся. — Пожалуй, нашему браку это пошло бы только на пользу. Когда в столовую вошел Ганнибал, грациозно удерживая три блюда на руках, мужчины переглянулись, сдерживая улыбки. — Мукозуке, — объявил Ганнибал, расставляя блюда по местам. — Сашими из морского ежа, пресноводных моллюсков и кальмара со специями. — Роскошная подача, Ганнибал! — глаза Эдварда загорелись при виде сервировки, не уступающей произведениям искусства. — Кайсэки — одно из проявлений японского искусства, чествующее одновременно и вкус и эстетику того, что мы едим. — Ганнибал расставил тарелки по местам и сел во главе стола. Эдвард попробовал блюдо первым и почти сразу с восторгом промычал неразборчивый комплимент. Уилл, в свою очередь, подцепил палочками кальмара и положил его на язык. Вкус действительно был великолепный, к чему он уже даже успел привыкнуть. Он заметил, что Ганнибал смотрит на него, в ожидании похвалы, и Уилл нежно улыбнулся мужу, без слов признавая его превосходство в кулинарии. — Последний раз я готовил это блюдо своей тете — Мурасаки, — сказал Лектер. Уилл на секунду замер, но больше ничем не выдал, что это имя вызвало в нем странное чувство, которое испытываешь перед тем, как прыгнуть в воду. Ганнибал никогда не называл ее имени и уже это давало повод думать, что оно значит для него слишком много. — Надо думать ей понравилось, — сказал Грэм бесцветным голосом. — Она потеряла мужа незадолго до этого. Вкус еды ее интересовал в последнюю очередь. — Повисла неуютная тишина, которую Ганнибал создал специально, чтобы дать Уиллу шанс развить тему или не развивать ее вовсе. После паузы он продолжил, но уже о другом. — Как Катерина себя чувствует Эдвард? — Как должна себя чувствовать женщина на втором месяце беременности, я полагаю, — ответил мужчина и широко улыбнулся. — Ты и Катерина создали новую жизнь — та немногая частица божьей силы, которая нам досталась, — заключил Ганнибал. Первым встрепенулся Бутчер. Он резко поднялся на четыре лапы и навострил уши. Вслед за ним подскочили остальные. Уинстон тихо зарычал. Уилл нахмурился и обернулся, чтобы посмотреть, что происходит со стаей. Когда он увидел, что взгляды всех четверых направлены на вход в столовую, он тоже направил его туда. Несколько секунд ничего не происходило. Ганнибал и Эдвард все также вели размеренную беседу. Из-за угла вышел крупный мужчина в сорочке, похожей на больничную. Его глаза бешено озирались по сторонам, а руки простирались как будто в мольбе. Сначала мужчину видел только Уилл и собаки. Грэм резко встал, что заставило обернуться остальных. — П-помогите… — очень тихо проговорил мужчина. Эдвард тоже подскочил с места в испуге, а Ганнибал лишь в пол оборота смотрел на вошедшего, не посчитав нужным подняться. В голове Уилла план созрел очень быстро, но решиться на него быстро не получилось. — Вы могли воспользоваться выходом на кухне, Мистер Кларк, — устало заметил Лектер, как будто в сотый раз объясняя очевидные вещи глупому ребенку. Он отложил палочки и вытер тканевой салфеткой уголки губ. Но Кларк не обратил на слова внимания. Он простирал руки к Доктору Лайлу, медленно подходя ближе на ослабших ногах, и с надеждой проговорил: — Помогите, они похитили меня! — Это ш-шутка? — Эдвард посмотрел на Ганнибал в поисках объяснений. — Боюсь, что нет Эдвард, — ответил хозяин дома и вежливо улыбнулся. — Что все это значит? Уилл поймал взгляд мужа, который открыто говорил, что он ничего предпринимать не собирается. Это была патовая ситуация, с двумя исходами, но, в действительности, был только один. Грэм потянулся через стол, схватил Эдварда за ворот пиджака, чтобы он был ближе, и одним простым движением свернул ему шею до щелчка. В его взгляде даже не успел промелькнуть страх перед смертью. В отместку или просто из вредности, Уилл позволил телу упасть прямо на стол, испортив тем самым еду и, кажется, разбив пару тарелок. Пленник в абсолютном ужасе схватился за волосы, в полной мере осознавая свои шансы на выживание. Уилл дважды цокнул языком и собаки, утробно рыча, подбежали к Кларку. Бутчер, самая натренированная из всех, схватилась зубами за сорочку. Мужчина стал тянуть ее на себя, но он был слишком слаб и поэтому незамедлительно рухнул на пол, вскрикнув.***
Во всем доме было темно и тихо. Ганнибал прошел в гостиную. Его щеки все еще были слегка алыми с мороза, а руки холодными. Перед ним открылась очень уютная картина: Уилл лежал на полу перед разведенным камином, а вокруг него, кучей шерсти расположилась вся стая. Кажется, он натянул на себя любимый темно-синий домашний халат Лектера. Это не первый раз, когда Уилл намеренно портит вещи Ганнибала, таким образом изощрённо наказывая его за что-то. В прошлый раз он чинил лодочный мотор в гараже в новой, сшитой на заказ, белой рубашке мужа. Конечно же она сразу отправилась в мусор. Уилл расслабленно смотрел на огонь, обнимая Бутчера. Лектер любовался видом какое-то время, после чего сел в кресло рядом с камином. Получилось так, что его ноги были недалеко от мужа. Ханна, любимица Ганнибала, подошла к нему и поставила передние лапы на колени, заглядывая в глаза. Тот коротко кивнул и собака запрыгнула к нему на колени. Лектер принялся чесать ее за ухом, с явным наслаждением от процесса. — Она все-таки твоя собака, — отозвался Уилл без особого энтузиазма. — Пожалуй, что так. Когда они только взяли Ханну и Эрнеста, Ханна повредила лапу. Уилл не мог в должной мере оказать ей уход из-за большой загруженности на работе и Ганнибалу пришлось ухаживать за девочкой. Довольно быстро он нашел в процессе много привлекательного для себя и с неподдельной заботой возил Ханну к ветеринару каждую неделю и сам перевязывал лапу. В какой-то момент он даже носил ее на руках по дому, потому что "Она явно страдает, Уилл. Ей лучше не напрягать лапу для скорейшего выздоровления". Ханна очень быстро привязалась к Ганнибалу, а ее младший брат последовал примеру сестры. Уилл не уставал напоминать мужу о взаимности этих чувств. — Хотел бы я ненавидеть тебя, — тяжело вздохнув сказал Грэм. — Что тебе мешает? — с интересом спросил Ганнибал. Уилл поднял правую руку вверх, выставив указательный палец. Он медленно опустил его на свой висок и постучал. — Я понимаю причину каждого твоего поступка из-за своего дара, как ты любишь говорить. — Как думаешь, что произошло в столовой? — Ганнибал склонил голову набок. — Ничего, — легко ответил Уилл. — Тебе было интересно посмотреть, что я сделаю. Вот и все. Ганнибал нежно улыбнулся и сказал: — Я был в больнице. Катерина потеряла ребенка. — Две жизни, — еле слышно проговорил Уилл. — Что ты чувствуешь? — Вину. Я всегда чувствую вину за нас обоих, — Уилл не отрывал свой взгляд от огня. — Древние Греки с восхитительной безмятежностью созерцали страсть со стороны, подходя к ней с эстетической точки зрения. Когда, они отрывали конечности диких животных и поглощали их сырыми — они думали об эстетике. Они делали это, чтобы почувствовать страсть и насладиться ей. Здесь не было место для вины, иначе жертвы бессмысленны. — Твоя тетя не разделяла мировоззрение древних греков? — Она научила меня созерцанию. Я думал, что она сможет увидеть мир моими глазами, — сказал Ганнибал с почти незаметной ноткой горечи. — Но она не захотела этого мира, — догадался Уилл. Ганнибал промолчал, тем самым соглашаясь с утверждением. — Все, что у нас осталось — только эстетика, — сказал Уилл через какое-то время. Так они и сидели, окутываемые теплым светом огня в темной комнате, прислушиваясь к дыханию друг друга. Ганнибал бережно запечатлел этот момент в своем Дворце Памяти, не упуская ни одной детали. Уилл представил, как пьет горячую кровь еще живого Лектера и увидел себя среди диких полей, при свете полной луны, полностью покрытого кровью. Он мог бы позволить страсти пройти сквозь себя, чтобы затем стать частью космоса, всего сущего. Познать высший экстаз, чтобы оторваться от земного существования и открыть для себя абсолютную эстетику, которую видит Ганнибал. *На фоне играет Игорь Стравинский Classic Avant-Garde — Pa de deux. Па-де-де́ или па-де-дё — одна из основных музыкально-танцевальных форм в балете. Состоит из выхода двух танцовщиков, адажио, вариаций сольного мужского и женского танцев и совместной виртуозной коды. ** Пьеса древнегреческого драматурга Еврепида «Вакханки».