Folie a deux (Безумие на двоих)

            Такому цвету глаз, как у Уилла Грэма, было свойственно меняться в зависимости от освещения, настроения и даже ракурса. Под определенным углом такие глаза становились почти прозрачные, с легким оттенком нежного голубого, как бывает, когда стоишь на берегу соленого моря в штиль, опустив ноги в прохладную воду. Волны ласкают щиколотки, и можно увидеть каждую песчинку морского дна. Именно такими были глаза Уилла Грэма, когда на рассвете он смотрел на Абеля Гидеона. Профайлер выглядел безучастно, почти отстраненно. Розовые, жгучие оранжевые лучи рассветного солнца одинаково падали на бледное лицо Уилла и, на почти синее, лицо Абеля.       Тело Гидеона, подвешенного за ногу, висело вниз головой. Левая нога была согнута и привязана к правому колену, а руки сложены в молитвенном жесте. Вокруг головы, на прочной проволоке, прикрепленной прямо к черепу, расположилось подобие цветочного нимба. По лбу проходил красный надрез и терялся где-то в волосах. Череп Гидеона вскрывали. Потрошитель не изменял себе: жертва осталась с одеждой, но без какого-то органа. Предположительно, был взят мозг.       Джек стоял недалеко от Уилла, засунув руки в карманы просторного пальто. Его темный цвет глаз отражал только разочарование и смутную надежду, что Потрошитель все-таки оставил им хоть что-то, кроме тела.       — Во всяком случае мы можем отозвать агентов от дома Доктора Блум, — сказал Джек, как будто Уиллу, но знал, что тот не ответит. Он тяжело вздохнул и развернулся. Кроуфорд жестом показал многочисленным агентам ФБР, которые рассыпались по месту преступления, как муравьи, освободить пространство для профайлера. Его беспрекословно послушались.       — Работай, — бросил Джек через плечо и тоже ушёл подальше.       Уилл снял очки. Для того, чтобы понять, что оставил им Потрошитель, профайлеру было достаточно воскресить в памяти одну ночь. Он закрыл глаза и маятник качнулся.       Уилл смотрел, как Ганнибал открывал крышку черепа Гидеона, чтобы извлечь мозг. Работа его мужа, как всегда, была безупречной. Лектер никак не показывал, что его беспокоит наблюдение Уилла. Он работал так, словно в подвале был только он и его «материал». Ганнибал был в простой хирургической одежде и перчатках, которые надевал, когда была возможность творить в домашних условиях. Грэм сделал глоток вина. Он отстраненно смотрел на стеклянные глаза Абеля, размышляя о совсем другом. Их отношения с Ганнибалом не предполагали третьей переменной. Эбигейл меняла все. Им и без того было не легко держать равновесие, а теперь, суррогатная дочь, как тяжелый шар на неустойчивой доске. Уилл понимал, что Ганнибал поступил, как ребенок, у которого отнимали новую игрушку. Он укусил руку отнимающего и получил свое.       — Хочешь поговорить? — вдруг спросил Лектер, не отрываясь от своего занятия. Его голос звучал также, как на сеансах психотерапии.       — Думал, ты хочешь, — ответил Уилл немного хрипло. Он опустил взгляд в вино. Возможно, чтобы найти там истину*.       Ганнибал легко усмехнулся и качнул головой, показывая свое удивление. Обычно, он не был в их паре тем, кто приходит за рефлексирующими разговорами. Доктор Лектер всегда был тем, кто разбирается со всем самостоятельно. Уилл прекрасно видел сквозь эту ширму уверенности и упорной гордости, непонимание. Непонимание того, что происходит в их отношениях, означает для Ганнибала потерю контроля. Уилл знал это, потому что именно этого и добивался.       — Ты никогда не принимал участие в моем скромном увлечении, — сказал Лектер, намекая на работу в качестве Потрошителя. Чесапикский Потрошитель всегда был исключительно его вотчиной. Ганнибал уже укладывал цветы в пустое пространство в голове Гидеона.       — Я не принимаю участие. Я наблюдаю.       — Значит ты участвуешь, — возразил Ганнибал. Он выразительно посмотрел на мужа и слегка улыбнулся. Уилл пожал плечами. — К тому же, ты привел его в наш дом, Уилл, — его голос почти незаметно похолодел на пару градусов.       — Хочешь спросить меня «зачем»? — Уилл посмотрел в ответ и его глаза приняли цвет стали.       Ганнибал увидел в глазах мужа то, что так в нем любил — дикую тьму, которая могла поглотить Солнце. Он отвел взгляд, чтобы взять следующий бутон Адониса**. Уилл допил вино и огляделся по сторонам, не зная, что делать с пустым фужером.       — Я вынужден попросить тебя не делать подобного впредь, — сказал Ганнибал, выпрямляясь, чтобы поймать взгляд мужа. Он, наконец, решил прекратить это глупое притворство.       Уилл наклонил голову к плечу и невинно улыбнулся той самой улыбкой, которая не затрагивала глаза.       — Я собирался попросить тебя о той же услуге, — сказал он.       Уголки губ Ганнибала почти незаметно опустились, но ему удалось сохранить блеск в глазах. Он проследил, как его муж развернулся и направился к двери, оставляя за собой глухой стук шагов. Ганнибал посмотрел в безжизненные глаза Гидеона и его верхняя губа дернулась в недовольстве или раздражении. В уголках его глаз можно было четко проследить микро-морщинки. Доктор почувствовал внутри себя, как вдохновение стремительно покидало его. Абель вдруг стал просто куском неотесанной туши, почти внушающей отвращение.       Разумеется, этой трещины Уилл уже не мог увидеть.       Но он увидел ее прямо перед собой через перевернутого человека. Получившийся этюд вышел как будто сухим. Это все еще было безупречно красиво в своем устрошающем великолепии, но это было пусто. Словно художник получил заказ, который совершенно не хотел исполнять, но был вынужден закончить работу.       — Здесь нет торжества искусства, — прошептал Уилл. Он подошел ближе к Гидеону. Тело было повешено на красивой арке в парке, которую обычно использовали влюбленные для фотосессий. Она напоминала арку, под которой поженились Ганнибал и Уилл. Профайлер зажмурил глаза на несколько секунд. Его прервали тяжелые шаги Джека позади.       — Что ты увидел? — спросил он.       — Ничего, — на выдохе ответил Уилл и открыл глаза. Джек покосился на него, отмечая про себя, что Грэм выглядел растеряннее, чем обычно, когда погружается в разумы убийц.       — Что это значит?       — Я… Я… — Уилл открывал и закрывал рот. — Это «Повешенный»*** — карта таро. Может означать добровольную жертву или показательное притворство, но это не важно. У таро много значений и толкований. Потрошитель мог вкладывать, что угодно в свое послание, — он говорил быстро, словно слова не имели значения.       — Что ты имел ввиду, когда говорил, что ничего не видишь? — спросил Джек медленно и четко, намеренно противопоставляя себя Уиллу, чтобы успокоить того.       — Он, — Уилл почесал лоб. — Он сделал это потому что должен был, а не потому что хотел. Потому что Гидеон выдавал себя за него, потому что он пытался найти его. Здесь должно быть призрение или хотя-бы насмешка, но… Ничего нет, — Уилл замолк, смотря на Гидеона в изумлении.       — Потрошитель выдохся? — предположил Кроуфорд. Он прочистил горло, внимательно изучая подвешенное тело, которое ничего ему не говорило.       — Скорее, у него не было вдохновения. Он опять затихнет на какое-то время. Может на год, два, три, — Уилл пожал плечами и достал из внутреннего кормана пальто очки, чтобы снова спрятать за ними свои глаза.       — Потрошитель хотел, чтобы мы поймали Гидеона. Он показал нам, где его искать, но когда мы прибыли на место, Гидеон успел скрыться, — Джек нахмурился, пытаясь связать логическую цепочку.       — Ну, — Уилл почесал щетину, приготовившись раскрывать, как бутон лилии, свою версию событий. — Мы видим, что встреча все-таки состоялась, но не та, на которую рассчитывал Доктор Гидеон. Хотелось бы мне знать о чем они беседовали.       — А мне совсем не хочется, — сказал Джек и дал отмашку своим ребятам, чтобы они возвращались к работе.       Уилл развернулся и уверенно направился к своей машине.       — Куда ты? — громогласно поинтересовался Кроуфорд.       — Домой. Мне здесь делать нечего, — ответил Уилл через плечо.       Джек провожал неродивого подчиненного взглядом и не сделал попытки его остановить. Что-то ему не нравилось в Уилле. Интуиция подсказывала ему копать дальше.

***

      Закатное солнце освещало небольшой светлый кабинет и чёрного мужчину, внимательно всматривовшегося в экран компьютера. Рядом на столе стояла небольшая табличка, гласящая «Дж. Кроуофрд. Великий Гуру». Однажды благодарные студенты подарили ее на рождество, когда Джек читал специальный курс по поведенческому анализу для студентов, еще до Уилла Грэма. Табличка шла в комплекте с отличным виски.       Кроуфорд натянул очки в тонкой оправе на нос и прищурился. Он подпирал рукой подбородок и хмурился. В коридоре послышался бодрый стук каблуков, который Джек моментально узнал. Так ходит только Доктор Блум.       Девушка вошла в кабинет без стука с приятной легкой улыбкой на губах. На сгибе локтя висело изящное пальто темно-синего цвета, а на плече тяжелая преподавательская сумка. Приближалась весна и Алана надела легкое платье с красными вкраплениями. Даже, если бы она станцевала перед Джеком Кроуфордом, он бы никогда не смог заметить и действительно оценить ее утонченную красоту. Он видел в людях средства и, в первую очередь, в Алане. Она была отличным специалистом в своей областе, что ни раз доказала и поэтому Джек глубоко уважал ее. При всех их различаях, именно принципиальность и строгий профессионализм объединяли этих двоих.       — Ты просил меня зайти, — мягко сказала девушка, улыбаясь. Она перевела взгляд с мужчины на компьютер и обратно, потому что он не отрывался от пикселей на экране. Алана поджала губы и сложила руки на груди, ожидая, когда на нее обратят внимание. — Мне зайти в другой раз?       — Алана, — Джек опомнился и сделал жест рукой, чтобы девушка подошла ближе, но взгляда от экрана он не отрывал. — Да, мне нужно твое мнение.       — Что ты смотришь? — Алана подошла ближе и перегнулась через стол. Ее глаза расширились, когда она заглянула в экран. Это была видеозапись с камер дорожного движения и она четко видела знакомую машину. — Это Уилл?       — Это алиби Уилла Грэма, — сказал Джек, наконец отрываясь от компьютера и ставя запись на паузу. Он повернулся всем корпусом к Алане. — Брайан проверил его алиби на день убийства Мистера Кларка. Он сказал, что машина Уилла попала на все камеры, которые были расположены на его маршруте.       Алана изумилась и строго посмотрела на Джека. Между ее бровей залегла морщинка. Она почти прошептала:       — Что ты делаешь, Джек…       — Машина Уилла не упустила ни одной камеры, хотя на его маршруте было несколько путей объезда, — в противовес коллеге, Джек стал говорить громче. — Он даже заехал на заправку, где было четко видно его лицо, когда он выходил из машины.       — Джек, не смей, — подбородок Аланы дрогнул. Она положила свободную руку на стол.       — Уилл мог сократить маршрут по другой дороге, но на ней не было камер.       — Что ты хочешь сказать?       — Я думал о семье Уэстов. Как жена обеспечила мужу алиби, — Джек снял очки и указал дужкой на экран. — Может быть такое, что кто-то обеспечил алиби Уиллу?       — Ты допустил его до дела Гидеона, ты заставлял его вернуться к работе, Джек! — Алана скинула вещи на стул и выпрямилась. Она тяжело дышала от возмущения. — Ты хочешь обвинить Уилла в хладнокровном убийстве человека?       — Я хочу быть уверенным в невиновности моего подчиненного, — ответил Джек так, будто говорил очевидную истину.       — А ты не уверен? Ты пытаешься дискредитировать его железное алиби, Джек!       — Уилл подходит под профиль, Алана. У него был мотив, возможности. Он знает, как работает ФБР. Никто, кроме него не подозревал Кларка.       — Если Уилл тот, кого ты идешь, это значит, что он убивал прежде, но это не так, — Алана могла быть страшна в гневе. Ее широко раскрытые глаза могли бы прожечь дыру в Джеке, если бы Джек не был тем, кто он есть.       — Или это значит, что он слишком часто представлял себя на месте хладнокровных психопатов и ушел в их разумы глубже, чем когда либо.       — Это то, что ты заставляешь его делать, Джек! Уилл ненавидит это всей душой. Именно поэтому он ушел, но ты заставил его вернуться.       — Почему он не ушел раньше, если ненавидел? Почему после убийства Кларка? Возможно, что он понял, что зашел слишком далеко и решил остановиться? Мм? — Джек посмотрел на Алану не менее прожигающим взглядом. В один миг он взял себя в руки и его плечи расслабились. Он с шумом вздохнул и прожолжил заметно тише и спокойнее. — У моего порога каждый день стоят матери погибших детей и ждут ответов, которые я не могу дать. Они прочли в статье Фредди Лаундс о моей халатности и предвзятости. Меня обвиняют в том, что я проявил безразличие к убийствам детей и Кейд Пурнелл уже начала внутреннее расследование.       — Ты бросаешься на Уилла, потому что у тебя ничего нет, — Алана тоже ответила спокойнее.       — Мне нужно быть уверенным, что я сделал все правильно и ничего не спустил на тормоза, — Джек поджал губы. — Я чувствую, что здесь что-то не так, Алана. Помоги мне разобраться. Поверь, больше всего на свете я хочу оказаться неправым.       Алана закусила губу в задумчивости. Она все еще хотела протеставать и ругаться, защищая ее друга, но поняла, что этим ничего не добьется. Девушка села на стул, но вложила в свой вид весь скепсись, на который была способна. Она вызывающе вздернула одну бровь.       — Ты нужна мне, чтобы показать мне, что я ошибаюсь, но на основе фактов. — Джек снова надел очки и выжидающе посмотрел на Блум, которая неуверенно кивнула. — Хорошо. Теперь скажи мне, как далеко готов зайти Доктор Лектер, чтобы помочь другу?       Алана снова напряглась и уже хотела возразить, но остановила себя. Гораздо проще просто отвечать. Джек знал, что Доктор Блум будет защищать Уилла и именно поэтому решил обратиться к ней. Если в его рассуждениях будут прорехи, она это заметит, а если даже она не сможет отстоять Грэма — значит Кроуфорд прав.       — У Ганнибала не много друзей, — ответила Алана, облизнув губы. — Достаточно далеко.       — Я знаю не многих людей, которые были бы близки Уиллу. Еще точнее, я знаю только о тебе, Докторе Лектере и его жене. В окружение Уилла есть три человека, которые хотели бы помочь ему. Если только он не познакомился еще с кем-то. Скажи мне, Алана, я чего-то не знаю об Уилле? Поправь меня, если я посчитал неверно.       Алана медленно закрыла глаза и втянула носом воздух. Если рассуждать так, как Кроуфорд, то есть только один человек, способный сделать такое для Уилла, но это невозможно. Это не может быть возможным. Доктор Блум мысленно попросила у Уилла прощение и сказала, заставляя себя выталкивать эти слова из ее горла:       — Есть два человека. Я и Доктор Лектер.       — Ты уверена? Жена Уилла вне подозрений? — Джек поддался ближе и прищурился. Алана выглядела очень знакомо для агента ФБР. Она выглядела как человек, который вот-вот признается в тайне.       Девшука облизала губы и отвела взгляд. Она никогда не была предателем. Как Алана оказалась в ситуации апостола Петра? Ей нужно предать друга, чтобы спасти его. Оставалось только надеяться на прощение.       — У Уилла никогда не было жены, — тихо начала Алана, но затем взяла себя в руки и продолжила увереннее. — Всегда был только Ганнибал.       Кроуфорд вскинул брови. Сначала ему показалось, что он не так понял слова Аланы.       — Уилл женат, — начал он, но остановился, чтобы Блум продолжила.       — Уилл и Ганнибал женаты уже несколько лет.       Джек кивнул и откинулся на спинку стула. Это многое объясняло. Он дал себе время осмыслить услышанное и найти ему место среди папок в его голове, касающихся Уилла Грэма. Кроуфорд подкорректировал его образ в своей голове. Ганнибал Лектер и Уилл Грэм. Если бы Алана не сказала ему, Джек бы никогда не догадался. Когда смотришь на Уилла, представляешь размеренную жизнь где-то в глуши со стаей собак, запахом лодочных моторов и сырой рыбы. Образ Ганнибала никак не вписывается в эту картинку. Тем не менее, Кроуфорд уловил то, что ему было нужно.       — Значит, — Джек беспечно махнул рукой и натянуто улыбнулся. — У Доктора Лектера еще больше причин помочь обеспечить Уиллу алиби.       — Ты ошибаешься, — возразила Алана, но она чувствовала, как ужасные, ужасные мысли, зарождались в ее голове. Ведь Ганнибал действительно мог бы это сделать. Ведь Ганнибал пошел бы на все ради Уилла.       — Докажи мне, что я ошибаюсь, Алана, — Джек сделал жест рукой, побуждая Блум к аргументации.       — Ганнибал не стал бы рисковать своей карьерой, своим статусом. Он бы не позволил Уиллу это сделать, а Уилл бы никогда не попросил его о таком.       — Если брак Ганнибала и Уилла хотя-бы в половину похож на мой, — начал Джек, но прервал себя. — Я бы сделал, что угодно ради своей жены.       — Должно быть что-то еще, Джек, — упрямо ответила Алана, но уголки ее глаз покраснели. Кроуфорд тоже узнал это лицо из своей многолетней практики. Лицо человека, который не может ничего противопоставить разложенным перед ним доказательствам.

***

      Эбигейл внимательно читала Данте, сидя в кресле. Она удобно свесила ноги с мягкого подлокотника, тем самым ее тело приняло немного крючкообразную форму. Книга была старой, немного затертой у корешка и на итальянском, поэтому Эбигейл пробиралась сквозь заросли слов медленно, вооружившись переводчиком. Теплые лучи солнца грели ее щеки и золотили длинные волосы. Ганнибал, воспользовавшись моментом, делал с юной воспитанницы наброски темным грифелем. Он расположился за своим рабочим столом, но сам лист тонированной бумаги цвета кофе с молоком, положил на специальный настольный мольберт под небольшим углом, чтобы было удобнее рисовать. Тишину нарушал только скрип грифеля о пористую поверхность.       Лицо девушки на бумаге было очерчено контрастным темным тоном, тем самым казалось, что оно, как свеча в ночи, прорезает пространство. Рядом у изножья кресла, словно прирученный Сфинкс, охраняющий свою тайну, расположился Уинстон.       Дверной звонок разорвал тишину дома. Эбигейл вскинула голову и нахмурила брови.       — Слишком рано для Уилла, — сказала она и обратила свой беспокойный взгляд к Ганнибалу, который ободряюще улыбнулся.       — Я прогоню гостя, — Лектер повел носом, прежде, чем встать, как делают собаки, которые учуяли незнакомый запах.       Эбигейл проследила, как мужчина выходит из кабинета и попыталась вернуться к чтению, но поймала себя на пристальном подслушивании происходящего в доме. Уинстон тоже убежал вслед за хозяином, заинтересованный незваным гостем. Эбигейл слишком боялась обозначить себя этому миру в доме Лектеров и поэтому осталась на месте физически, но весь ее разум был у входной двери.       На пороге стоял Джек Кроуфорд в своем темном тяжелом пальто и охотничьей шляпе. Он радостно улыбнулся, когда Ганнибал открыл дверь, демонстрируя свои щербатые зубы.       — Доктор Лектер, прошу прощения за вторжение!       — Агент Кроуфорд, — Ганнибал в удивлении повел головой и на секунду нахмурился, но быстро приятно улыбнулся, чтобы показать, что рад гостю. — Приятный сюрприз. Прошу, проходите, — сказал он с энтузиазмом.       Стая у порога не решалась подойти к Джеку ближе и обнюхать его, но они уже радостно виляли хвостами. Кроуфорд сделал приятно удивленное лицо и сказал:       — Как их много!       Ганнибал ничего не ответил, лишь натянул вежливую улыбку. По его глазам можно было увидеть, как быстро в его голове проносятся мысли о причине визита Кроуфорда. Ответ умещался всего в одно слово — Уилл.       — Вы наверное удивлены и хотите узнать цель моего визита, — сказал Джек, снимая шляпу. Он огляделся по сторонам, впечатленный роскошью дома.       — Уилл в порядке? — обеспокоенно спросил Лектер.       — Уилл? — Джек вскинул брови, а затем осознал причину, по которой Ганнибал мог подумать, что с Уиллом что-то случилось. Когда ваш муж работает в правоохранительных органах и его начальник приходит к вам домой с утра пораньше, когда того нет дома — можно подумать худшее. Кроуфорд ободряюще улыбнулся. — Что вы, Уилл в порядке, не беспокойтесь.       Ганнибал кивнул. Он растеряно пробежался взглядом по собакам, Джеку, и мысленно прикинул, как далеко от него находится ближайший острый предмет. Нет, до кухни он добежать не успеет. Придется обходиться тем, что есть в прихожей. Вешалка для одежды? Лектер поджал губы. Ему следовало захватить со стола скальпель.       Джек наклонился, чтобы погладить стаю, все еще сохраняя на губах доброжелательную улыбку. Бутчер стал радостно обнюхивать незнакомые руки.       — Я понимаю почему Уилл их так любит, — отстраненно сказал мужчина.       — О чем вы хотели поговорить? — уголок губ Ганнибала дернулся то ли в легкой улыбке, то ли в раздражении.       — Ах да, — Джек выпрямился и прочистил горло. — Где вы были утром, примерно с семи до восьми утра, в день убийства Мистера Кларка?       Ганнибал повернул голову влево, не отводя удивленного взгляда от Кроуфорда. Тот, как и всегда, был жестко прямолинеен и не церемонился.       — Я подозреваемый? — спросил Лектер.       — Нет, но нам нужно знать.       — Уилл подозреваемый, — Ганнибал кивнул сам себе, как-бы осознавая печальное положение своего мужа. Он предал своему голосу нотки горечи. — Я думал ваши подозрения сняты, Агент Кроуфорд. Полагаю, меня вы подозреваете в пособничестве, — Лектер развел руками и прямо посмотрел в глаза собеседника, который молчал, тем самым подтверждая каждое слово. — Что ж, в тот день у меня был ранний пациент, ровно в восемь утра. Мой офис находится на другом конце Балтимора, в противоположную сторону от Вирджинии. Адрес вы знаете, если захотите проверить.       — И имя пациента, конечно же, мы не сможем узнать без ордера, — Джек сложил перед собой руки в замок.       — Я вынужден на этом настаивать. Сохранение врачебной тайны — залог моей репутации.       — Конечно, Доктор Лектер, — Кроуфорд кивнул и мысленно выругался. Он ожидал чего-то подобного. Даже если им удастся достать ордер, что невозможно без весомых доказательств, они не смогут привлечь пациента в качестве свидетеля на суде. Это тупик.       — Предугадывая ваш второй вопрос, скажу, что в вечер исчезновения Мистера Кларка я был на сеансе у своего психотерапевта Беделии Дю Морье.       Чертовы психотерапевты. Джек надел шляпу, не давая своей улыбке померкнуть.       — Спасибо за уделенное время, Доктор Лектер.       — Агент Кроуфорд, в моих интересах сотрудничество с ФБР. Наш дом полностью открыт для любого рода проверок, если это снимет с нас подозрения.       — Что ж, мы воспользуемся вашим предложением. Спасибо.       — Пожалуйста.       Когда дверь за Кроуфордом закрылась, из-за угла вышла обеспокоенная Эбигейл. Она сложила руки на груди и нервно покусывала нижнюю губу. Ганнибал ласково улыбнулся девушке.       — Уилла в чем-то подозревают? — спросила она тихо.       — Пожалуй, в этом ваши судьбы схожи, — сказал Ганнибал, подходя ближе.       — ФБР думает, что он убил того педофила? — Эбигейл испытующе посмотрела на Лектера.       — Ты подслушивала? — Ганнибал нахмурился, но лукавая улыбка не сходила с его губ.       — Я прочитала статью Фредди Лаундс, — Хоббс виновато сложила брови домиком. Ей не пришлось врать, что она не подслушивала.       Ганнибал шумно вздохнул и положил руку на плечо девушки.       — Уилл в безопасности, а тебе следует меньше читать желтой прессы.       — Она и про меня там написала.       — Я знаю. Мы с Уиллом это уладили. Больше она ничего не напишет о тебе. Я сделаю нам чай, — Ганнибал прошел на кухню.       Эбигейл опустила взгляд и прислонилась спиной к стене. Она знала какого это — быть обвиненным в убийстве. Все это почему-то воскресило в памяти воспоминание пятилетней давности, когда она была напугана и хотела домой, которого больше не было.       Эбигейл сидела в большом для ребенка кресле и смотрела на свои отросшие ногти на руках. Она сняла туфли и сложила ноги по турецки, благо джинсы это позволяли. На ногтях кое-где еще остался черный лак, а под ними — крошки крови. Эбигейл упорно сдирала краску. На противоположном конце большого стола сидела Доктор Блум, которая выглядела несколько свежее и моложе. Она нежно улыбалась юной пациентке и держала обе руки на столе, показывая тем самым, что ничего не записывает. Иногда записи при пациенте могут вызвать негативную реакцию.       — Эбигейл, ты знаешь почему ты здесь? — спросила девушка очень вкрадчиво.       Эбигейл поджала губы и немного сгорбилась. Она тихо ответила себе под нос:       — Вы доктор. Я здесь потому что со мной что-то не так.       — Я доктор, но ты здесь не потому что что-то не так. Я хочу помочь тебе, Эбигейл. Может быть ты слышала о психотерапевтах? — Алана поддалась чуть ближе, чтобы лучше расслышать ответ.       — Психотерапевты лечат психов.       — Я не такой психотерапевт. Помимо прочего, я специализируюсь на семейных травмах.       — Я не травмирована.       — Конечно, Эбигейл. Нам нужно, чтобы ты помогла нам это понять. Хорошо? — Алана улыбнулась чуть шире, не отводя взгляд от девочки. Она дождалась, когда Эбигейл кивнет и взяла из верхнего ящика стола белый лист бумаги и несколько цветных карандашей, которые положила перед девочкой. — Ты любишь рисовать? — Эбигейл кивнула. — Отлично. Нарисуй для меня свою семью, пожалуйста. Как думаешь, у тебя получится?       Девочка медленно подняла взгляд на Доктора Блум и, немного надув губки, снова кивнула. Она пододвинула чистый лист поближе к себе и выпрямилась. Эбигейл уверенно взяла в руки черный карандаш, но когда поднесла его к бумаге, вдруг замерла. Есть ли у нее эта семья? Взрослые ничего не сказали о маме и папе, но Эбигейл все видела. Она смотрела почти не моргая на белую белизну больше минуты. Чёрная грусть обволокла ее внутренности и заставила отложить карандаш и отодвинуть листок. Эбигейл обессиленно откинулась на спинку кресла и посмотрела в окно пустым взглядом. Ее ногти продолжили отскребать друг от друга черный лак. Это был первый раз, когда мама разрешила накрасить ногти в школу.       — Ты любишь животных, Эбигейл? — Алана наклонила голову к плечу и ободряюще улыбнулась. Никто не говорил, что будет легко, но ей нужно понять какими были отношения между Хоббсами. И что самое главное — понять какие у Эбигейл были отношения с отцом. Осмотр у врача не показал признаков насилия, кроме последнего, который чуть не стоил девочке жизни.       Эбигейл продолжала безучастно смотреть на зеленые деревья за окном. Любила ли она животных? Разве теперь это имеет значение? Кажется, раньше ей нравились животные. Эбигейл медленно кивнула.       — Нарисуй для меня семью из животных, где каждый член семьи это какое-то отдельное животное. Например, семья из льва, тигра и кролика. Как тебе такое?       — Какая нелепая семья, — ответила девочка тихо.       — И правда нелепая, — Алана улыбнулась чуть шире и внутренне вздохнула с облегчением, что Эбигейл не замкнулась. — Нарисуй какая тебе понравится. Договорились?       Эбигейл пододвинулась ближе и взяла в руки карандаш. На этот раз испачкать его в цветном грифеле оказалось не так сложно. Через тридцать минут на бумаге красовалась небольшая птица синего цвета, большой черный медведь и олененок, которые композиционно были расположены достаточно близко друг к другу.       — Большой медведь это папа? — спросила Алана, указывая пальцем на рисунок. Эбигейл кивнула. — Мне очень нравится. Какой красивый олененок. Как думаешь, медведь любит птичку?       — Любит.       — А олененка?       — Тоже любит.       — Ты знаешь, чем питаются медведи, Эбигейл?       — Рыбой, растениями, — девочка пожала плечами.       — Ты когда-нибудь видела медведя?       — В лесу. С папой.       — Полагаю, было страшно?       — Нет, — Эбигейл замотала головой. — Папа сказал, что медведи безобидные, если их не злить и быть подальше.       — Ты очень храбрая, Эбигейл, — Алана еще раз посмотрела на рисунок. — Не возражаешь, если я сохраню его? — Эбигейл мотнула головой. — Мне он очень нравится. Спасибо. Ты очень хорошо рисуешь. Может быть станешь художником, когда вырастешь. Как думаешь?       — У меня ведь больше нет семьи, да? — тихо спросила девочка. Она увидела, как улыбка доктора погасла. — Никто из взрослых не сказал мне. Мама и папа умерли, ведь так?       — Почему ты так думаешь?       — Мне не пять лет. Я видела, я была там.       — Врачи сказали ты ничего не помнишь, — Алана внимательнее всмотрелась в голубые глаза девочки.       — Я помню. Не хотела им говорить, — пациентка снова откинулась на спинку кресла и посмотрела в окно. Ее выражение лица оставалось безучастно-спокойным, но взгляд выдавал в ней остроту ума и живое мышление.       Алана поджала губы и опустила взгляд. Она уже хотела ответить что-то ободряющее, но Эбигейл сказала раньше:       — У меня больше нет семьи, я знаю.       — Когда ты вырастешь, ты сможешь создать свою семью, Эбигейл, — Алана потянулась и положила руку на руку девочки, которая лежала на рисунке, и слегка сжала ее, чтобы показать свою поддержку.

***

      Уилл сидел за столом в аудитории и проверял работы студентов. Его лицо освещал холодный свет от ноутбука. Линзы очков, которые отражали экран, скрывали за собой равнодушные глаза преподавателя. Казалось, Уилл был где-то еще. Он услышал стук шагов, как из толщи воды. Кто-то приближался к нему, тяжело дыша. Шаги были размеренными, не торопящимися. Уилл поднял взгляд и увидел высокую черную фигуру с большими острыми рогами. Он не видел лица, но знал, что существо смотрит на него.       — Уилл? — послышался голос, как бдуто зовущий его с высокой скалы. — Уилл?       Мужчина моргнул и проснулся от наваждения, возвращаясь в реальность. Перед его столом стояли Ганнибал Лектер и Алана Блум. Оба они выглядели слегка обеспокоенными. Уилл осоловело проморгался и потер руками лицо, стараясь сбросить морок воображения.       — Ты в порядке? — спросила Алана.       — Кажется, я уснул, — ответил Уилл на выдохе.       — Не выглядело так, будто ты спишь.       — А как выглядело? — он беспомощно вскинул брови, принимая почти извиняющийся вид.       — Как будто ты был где-то не здесь.       Ганнибал подошел ближе, обогнув стол, и, совсем профессионально, потрогал лоб мужа сухой и теплой ладонью. Уилл напряг челюсть и поднял взгляд. Их глаза встретились.       — Ты переутомился, — начал Доктор Лектер. — У тебя небольшой жар.       — Я слышал стресс повышает температуру, — Уилл горько усмехнулся и закрыл ноутбук с громким хлопком, когда освободился от руки Ганнибала.       — Не нужно было тебе возвращаться к этой работе, — обеспокоенно заметила Алана и скрестила руки на груди.       — Я в порядке, — Уилл перевел взгляд с Аланы на мужа и обратно. — А вы что здесь делаете?       Алана неловко поджала губы и бросила взгляд на Ганнибала, ища его поддержки. Тот же, как и полагается джентльмену, взял весь удар на себя.       — Джек Кроуфорд приходил сегодня утром в наш дом, — сказал он после глубокого вдоха. Ганнибал проследил за реакцией Грэма. Уилл в удивлении распахнул глаза, но быстро понял, что к чему и покачал головой.       — Рано или поздно это должно было случиться, — сказал он, бездумно взяв со стола ручку. Пальцы быстро нашли себе занятие. — Надо думать, приходил он не чай попить?       — Его интересовало мое алиби в дни пропажи и убийства Мистера Кларка.       Уилл опустил взгляд и в раздражении сжал губы. Он несколько раз слегка ударил ручку о стол, а затем прокатил ее между пальцами и деревянной поверхностью. Джек был далеко не глуп, что прийти к правильным выводам, вот только на основе подозрений и догадок не сажают в тюрьму, а больше у него ничего не было.       — Полагаю, наличие алиби для Джека не основание для снятия подозрений, — устало сказал Уилл, посмотрев в сторону.       — Поэтому я дал согласие на полное обследование нашего дома ФБР, — Ганнибал поправил рукава серого пиджака в крупную клетку. Он поймал взгляд мужа и слегка улыбнулся. Уилл медленно моргнул, обдумывая услышанное. — Это единственный способ убедить Агента Кроуфорда в твоей невиновности, Уилл. Ведь нам нечего скрывать.       — Ганнибал прав, — бодро сказала Алана. — Чем быстрее Джек убедится в твоей невиновности, тем быстрее это закончится.       — Кто-то подгоняет его, — тихо заключил Уилл.       Алана вздрогнула. Уилл, как всегда, зрил в корень. Она посмотрела на Ганнибала, набрала в легкие побольше воздуха и сказала:       — Фредди Лаундс выпустила не совсем лестную статью о работе ФБР над делом о пропавших детях в Западной Вирджинии. В большей степени о работе Джека Кроуфорда. Это подняло шум и теперь главный инспектор требует тщательного расследования его работы.       — Вот как? — Уилл кивнул. — Поэтому Джек должен работать безупречно.       — Я бы написала отчет о его «безупречных» методах работы с подчиненными, — строго заметила Алана. Уилл улыбнулся ей.       Ганнибал посмотрел на часы на запястье и сказал:       — Нам нужно заполнить несколько документов о согласии на обыск в нашем доме, Уилл. Алана выступит свидетелем.       — Вот оно что, — Уилл поднялся со стула и стал собирать свои вещи со стола. — Эбигейл осталась одна?       — Она уверяла меня, что проживет без нас пару часов, — Ганнибал весело усмехнулся.       На выходе из аудитории, Лектер пропустил коллегу вперед. Алана бы и не заметила небольшие изменения в отношениях Уилла и Ганнибала, если бы не их прогулка до другого корпуса. Как правило, они предпочитали всегда быть рядом, но почему-то сегодня девушка оказалась в центре между двумя супругами и это сбивало с толку. Уилл и вовсе старался не обращаться напрямую к мужу. Алана почти кожей чувствовала холод вокруг себя, который не имел ничего общего с погодой. Ганнибал же, как искусный актер, ничем не выдал своей реакции на поведение мужа. Он вел себя, как обычно.

***

      Уже было темно, когда пушистая стая галопом вывалилась на задний двор. Эбигейл потеплее укуталась в куртку и обхватила руками горячий чай. Из чашки, разнообразными переплетениями, заигрывая со светом фонаря, взметался к небу пар. Бутчер повалил Уинстона под лай Эрнеста. Девушка села на крыльцо и стала наблюдать за собаками. Раздался короткий сигнал телефона, оповещающий о новом сообщении. Эбигейл достала его из заднего кормана брюк и ее лицо озарилось синим светом. На экране она прочла сообщение от Уилла о том, что он и Ганнибал скоро приедут. Девушка улыбнулась и уже хотела ответить, но услышала тихое рычание Бутчера. Она вскинула голову и увидела, что все собаки, навострив уши, застыли и смотрели в сторону леса. Бутчер снова зарычал.       Эбигейл нахмурилась и поставила на крыльцо чашку чая, а рядом положила телефон. Может быть собаки увидели белку? Девушка подошла поближе и попыталась всмотреться в темноту веток и крон деревьев, но бесполезно. Тишину разорвал единичный собачий лай. Эбигейл вздрогнула и посмотрела на стаю. Это Уинстон, как самый молодой и храбрый, решил показать голос. Хоббс шикнула на него.       — Что вы там такое увидели? — страх начал потихоньку овладевать Эбигейл.       Когда она подняла глаза, перед забором, уже на территории дома, появилась темная высокая фигура. Эбигейл вскрикнула и рефлекторно прикрыла рот руками. Собаки разразились лаем. Девушка свистнула и побежала к дому. Стая не спешила отступать. Когда Эбигейл уже забежала в дом, ей пришлось свистнуть еще раз, чтобы собаки послушались. Ханна, Эрнест и Бутчер быстро пересекли порог, а Уинстон продолжал лаять на незнакомца, но, увидев, что его стая убежала, он последовал их примеру.       Эбигейл захлопнула дверь и посмотрела на освещенную лужайку через прозрачное стекло. Темная фигура все еще стояла у забора, почти не шевелясь. Эбигейл быстро дышала от страха, но продолжала смотреть. Она потянулась к заднему карману брюк, но вспомнила, что оставила телефон на крыльце и громко выругалась. Тем временем, незнакомец пошел вперед к дому. Хоббс вскрикнула и попятилась назад. Она огляделась по сторонам, в поисках домашнего телефона. Кажется, он был на кухне. Эбигейл не стала смотреть на крыльцо и сразу выбежала из столовой.       Послышался звон стекла. Эбигейл снова вскрикнула. Ее руки тряслись, а сердце бешено билось. Собаки лаяли где-то позади. Эбигейл, сдерживая себя на самом краю от паники, снова свистнула, чтобы они прибежали к ней. Послышался скрип когтей по паркету. Девушка добежала до кухни, почти налетев на кухонный стол, за которым обычно готовит Ганнибал. Она развернулась, чтобы посчитать собак. Все на месте. Эбигейл огляделась по сторонам в поисках дверей, но на чертовой кухне их не было. Она всхлипнула и услышала быстрые шаги. Оглядевшись в поисках телефона, взгляд девушки зацепился за, блестящую в свете луны, металлическую ручку ножа для мяса, который приветливо торчал из подставки. Шаги все приближались, а ноги Эбигейл как будто приросли к полу.       Из-за угла выскочил Николас Бойл, тяжело дыша. Собаки разразились новым лаем. Эбигейл громко и часто дышала, вперемешку с всхлипами. Когда она узнала, кто перед ней стоит, то крикнула:       — Я не убивала ее!       — Эбигейл, — Ник выставил руки вперед и сделал пару шагов к девушке, но тут к нему подбежали собаки, но без приказа они не решались напасть. Парень испуганно отшатнулся. — Прикажи им заткнуться!       — Зачем ты пришел? — крикнула Эбигейл дрожащим голосом. Она почувствовала, как намокли щеки. Здесь все и закончится, подумала она. Снова на кухне.       Ник предпринял попытку броситься в сторону от собак, но совершил роковую для себя ошибку. Если бы он побежал назад, собаки бы погнались за ним, поэтому парень решил уйти вправо, но Эбигейл, своим испуганным сознанием, подумала, что он хочет броситься на нее. Бутчер тоже так подумал и прыгнул.       Прошло мгновение и Эбигейл крепко сжимала холодный металл в своих руках, пока горячая красная жидкость щедро окрашивала ее руки. Николас посмотрел на девушку большими глазами, не веря, что это произошло. Эбигейл не остановилась. Она сделала резкое движение, приложив не мало усилий и со стоном переместила лезвие выше. Сил держать нож больше не было и пальцы разжались, как будто против воли хозяйки. Бутчер крепко цеплялся за ногу Николаса, пока тот не упал замертво.       Эбигейл вздрогнула. Ее лицо окрасил желтый свет, а с улицы послышался звук колес. Она смотрела на торчащий из мертвого тела нож и пыталась вспомнить в какой момент он оказался у нее. Казалось, какая-то нивидимая сила вложила ей оружие прямо в руки. На секунду Эбигейл показалось, что за ее спиной кто-то стоит, что она увидела чью-то тень. Резко обернувшись, девушка увидела, что больше в комнате никого нет, но ей казалось, на короткий миг он почувствовала, что увидела тень отца.

***

      Уилл первым зашел в дом и удивился, когда собаки не прибежали встречать хозяев. Он не торопясь снял пальто и прошел чуть дальше по коридору. Следом зашел Ганнибал и закрыл за собой входную дверь. Всю дорогу они ехали молча и не собирались прерывать молчание и теперь. Лектер почувствовал, что что-то произошло, первым. Он повел носом и услышал знакомый медный запах, оседающий на языке. Уилл уже собрался опрометчиво броситься искать Эбигейл, но Ганнибал остановил его, мягко положив руку ему на локоть. Когда Грэм посмотрел на него, доктор приложил указательный палец к губам. Уилл кивнул. Он достал из-за пояса небольшой револьвер и медленно пошел вперед. Ганнибал следом.       Послышался шум воды с кухни. Мужья отправились туда по длинному коридору. По пути они заглянули в столовую и увидели разбитую дверь во двор. Уилл уверенно сжал пистолет. Ближе к кухне стали слышны тихие всхлипования. Навстречу мужчинам выбежала Ханна, виляя хвостом. Уилл опустил пистолет и мысленно выдохнул. Ханна, почти не удостоив того внимания, подбежала к Ганнибалу, который погладил ее по голове и позволил облизать руки.       Сначала Уилл увидел труп молодого парня, а вокруг него собак, с любопытством разнюхивающих его. Уинстон уже пытался дергать куртку умершего. Уилл поднял взгляд и увидел Эбигейл, которая остервенело пыталась отмыть руки в раковине для посуды. Не нужно было быть профайлером, чтобы воспроизвести события в доме.       Ганнибал наклонился к парню на полу, чтобы убедиться, что он мертв. Тело было еще теплым, а кровь не свернулась, что означало, что все произошло недавно. Лектер с любпытством наклонил голову к плечу. Его губы растянулись в легкой улыбке. Уилл убрал пистолет за спину и медленно подошел к Эбигейл. Она плакала и оттирала руки.       — Эбигейл, — позвал Уилл тихо, но она не обратила внимания. — Эбигейл, достаточно, твои руки чисты.       Уилл перекрыл воду и положил руки на плечи девушки. Она вздрогнула и подняла на него взгляд. Ее взгляд немного прояснится. Грэм почувствовал, как Эбигейл дрожит.       — Я убила его, — сказала она дрожащим голосом.       — Эбигейл, скажи мне, что произошло. Кто этот человек?       — Это Ник. Он перелез через забор, — Эбигейл перевела взгляд туда, где лежал труп и ее дыхание участилось.       — Что он хотел от тебя? — Уилл увидел, что внимание девушки снова ускользнуло и поэтому взял ее лицо в ладони. — Эбигейл, послушай меня, посмотри на меня. Что Ник хотел от тебя?       Эбигейл снова очнулась и перевела ошалелый взгляд на Уилла. Она неуверенно мотнула головой.       — Он напал на меня.       — И ты выпотрошила его, — сказал Ганнибал, подойдя к Эбигейл и Уиллу. Грэм нахмурился и посмотрел на мужа, как будто не расслышал сказанное.       — Нет, я этого не делала. Я защищалась, — возразила девушка. Она посмотрела на Ганнибала, как на палача, занесшего топор.       — Это не похоже на самозащиту. Ты выпотрошила его. Люди увидят, что ты сделала и решат, что ты убила и сестру Николаса, свою подругу. Они увидят в тебе дочь твоего отца. Мы можем помочь тебе, если ты попросишь. Это огромный риск для нас, для наших карьер.       — Я не…       — Это твой выбор, Эбигейл, — сказал Уилл. — Ты можешь сказать, что защищалась, выпотрошив того человека. Или… Мы можем помочь тебе спрятать тело.       Эбигейл снова почувствовала позади себя чужое присутствие. Она приложила все усилие воли, чтобы не обернуться. Холод сковал ее, словно капкан. Так она себя и ощущала — в ловушке, которую установил много лет назад ее отец. Но девушка была не единственной, кому мерещились черные тени. Уилл не отрываясь смотрел на нее, потому что знал, что если обернется — увидит рядом с собой черную фигуру с острыми рогами. Он тоже услышал характерный щелчок, с котором захлопывается ловушка.