***
Солнце стояло в зените, когда очертания храма возникли из—за непроглядной лесной зелени. В отличие от Калета, он, разделенный на четыре ровных сектора, не напоминал огромные, вздыбленные развалины былого величия, а казался весьма заземленным для того, что гордо звалось храмом искусств. Разве могло там и вовсе что—то поместиться, тем более, в количествах, заявленных в записях голокрона? К удивлению Кайло, несмотря на значительный износ и местами обрушенные фасады, Бодхи отлично сохранился. Оставалось лишь надеяться, что никто не решился тревожить пристанище знаний, оставляя внутри все богатства, что оно могло им предоставить. Если задачей Рей было не подвергать себя опасности, то она провалилась уже как минимум дважды: полезла руками к незнакомому зверьку в листве и нырнула в источник, не изучив предварительно ничего о нем. В воде могло быть все, что угодно, а зверек мог вполне оказаться ядовитым, ну или как минимум не таким робким, а принцесса была настолько восхищена Тайтоном, что даже не задумывалась об этом. Впрочем, если Кайло не хватал ее за шиворот и не останавливал, стало быть, ничего критически страшного она не сделала. Но в целом ее не очень устраивал такой ответ: оставаться в стороне, прятаться, пока наставник будет разбираться с любыми проблемами, ей не хотелось. В конце концов, она могла бы доказать свою полезность здесь и сейчас, она хотела ее доказать. Кайло, верно, думает, что не способная ни на что ученица является просто необходимым грузом, который лежит на его плечах, и он взял ее сюда лишь потому, что нужно было. Принцесса шла за мужчиной и обиженно поджимала губы, дожевывая всухомятку свой завтрак. Сапоги неумолимо вязли в размокшей земле, и без того забитые мышцы приходилось напрягать еще больше, чтобы успевать за Кайло. Ее впечатления об утренней заре немного притупились, стоило им выдвинуться в путь: все болело, от кончиков пальцев на ногах до шеи, и теперь уже было совсем не до восторга. Впрочем, как успела выяснить девочка, рассвет проходил крайне быстро: оранжево—розовое зарево очень быстро посветлело, растворилось и превратилось в уже привычное ей голубое небо с ярким, практически белым солнцем. При виде храма Рей не была разочарована: в дневниках были упоминания о подземных хранилищах, поэтому она представляла примерно, что их ждет. А вот преградившие дорогу заросли ей не понравились вовсе: когда они преодолели их, принцесса раздраженно сопела носом, отчетливо чувствуя, как ветки и колючки исцарапали ей все ладони и оставили несколько царапин на лице. Радость все больше отступала, позволяя злости заполнить ее внутри. — От меня ни на шаг, — негромко скомандовал Кайло, продираясь сквозь густые заросли, что заполнили подступы к храму. Раньше здесь явно была идеально обработанная земля — но теперь это место было таким же диким и необузданным, как и сам Тайтон. Внимательно вслушиваясь в тишину, прерываемую лишь возгласами птиц, Кайло медленно свернул за арку, что скрывала только один из секторов храма, и замер: теперь он понимал, как здесь могло храниться все наследие искусств дже’дайи. Внутри находилось три небольших, почти полностью открытых здания, в самом центре которых располагались испещренные старостью каменные лестницы, ведущие глубоко под землю. — Выбирай, — вдруг бросил он, оборачиваясь на Рей. Кайло старался не забывать, что давать иллюзию влияния на ситуацию временами было просто необходимо. — Левый, — буркнула она, направляясь вместе с наставником в выбранном направлении. Страшно было даже подумать, сколько тысяч лет тому, по чему они сейчас ступали. Тем не менее, ступени выдерживали их, осыпаясь пылью по углам и сколам, но не более того. Чем глубже они спускались, тем меньше проникал свет от входа, тем меньше чувствовалась сырость с улицы, сменяясь сухой затхлостью, пылью, что сразу же не понравилось Рей. К тому же, в затылке настойчиво зудело, и принцесса знала, что Сила подсказывает ей что—то, но что? Как будто что—то должно было произойти, что—то ждало их внизу, но… Определить точно она не могла. Кайло приходилось наклоняться, чтобы не задевать головой каменный неровный потолок. Сейчас им приходилось двигаться практически вслепую и близко не представляя, что именно встретит их под землей; увы, в голокроне не было подробных данных о храме и его составляющих — да и кто бы внес их туда? Этому месту тысячи лет; чудом было только то, что оно не обратилось пеплом, до сих пор привлекая немногочисленных паломников да особо отчаянных мародеров, осмелившихся на столь длительное и опасное путешествие. Кайло никогда не интересовался стариной. Наследие предков его нисколько не волновало — только если оно могло поспособствовать его целям или внести вклад в развитие Первого Ордена. Его отношение к прошлому извечна сводилось к простому заключению: его необходимо было уничтожить, вырвать с корнем, чтобы на его месте возводить новое, грандиозное будущее — и именно так жил сегодняшним днем в попытке обеспечить себе бессмертное завтра. Его прошлого не существовало. Он собственноручно похоронил его и никогда не скорбел по тому человеку, которым когда—то был — слабым, беспомощным, жалким, неспособным творить свою судьбу не из—под руки кого—то более сильного и могущественного. Теперь все было иначе. Кайло стал тем, кто вершил не только свою судьбу — но и судьбу тысяч людей, готовых склониться из чувства страха перед его неукротимой мощью, перед непоколебимым превосходством, и он бы ни за что не позволил тому испуганному мальчишке вновь возродиться в нем, отравляя все то, чего он достиг за эти долгие годы преодоления и самобичевания. Одно Рей знала точно: восприятие будто бы обострялось все сильнее, принцесса буквально чувствовала идущего с ней наставника. Мысли, эмоции, путаясь в единый клубок, окутывали ее разум, пока лестница не закончилась. Стоило ей ступить на выложенный булыжником пол, как Сила, будто бы потревоженный движением осадок на дне, всколыхнулась в ней. Рей! Девочка от неожиданности и испуга едва не споткнулась, но удержала равновесие, громко топнув ногами по полу. Рей… Голоса смолкали быстро, затихали прежде, чем она успевала зацепиться за них. Казалось ей или нет, но они звучали слишком четко и ясно, так, что их мог слышать и Учитель. А затем она запуталась вовсе. Если до этого голоса называли лишь ее имя, то теперь она услышала еще одно. С каждым шагом, что гулким эхом отдавался от каменных стен, теплые лучи света, скользившие по пыльной лестнице, становились все тоньше и незаметнее, пока полностью не исчезли, оставляя после себя лишь кромешную тьму с отчетливым запахом древности. Затхлым, невыносимым — Кайло бы очень хотелось, чтобы сейчас на нем был шлем с фильтром, но он оставил его на шаттле, посчитав, что в пути он будет явно лишним. И это была последняя, до смешного незначительная мысль, что промелькнула в его голове, прежде чем на него со всех сторон обрушился шквал незнакомых, громких голосов: они кричали имя Рей через Силу, так отчетливо, словно прямо сейчас находились здесь, в этом храме — на расстоянии вытянутой руки. Кайло замер, вслушиваясь, пытаясь различить в этом шквале хоть один известный голос, но все они беспорядочно сливались в единый диссонанс звуков, как вдруг… Бен! — Хватит! Замолчите! — Закричала Рей, схватившись за голову, словно это могло помочь ей избавиться от настойчивого зова. Эхо ее крика гулко отражалось от шероховатых стен сводчатых залов, местами заставляя осыпаться слои пыли и песка, осевшие на них. Девочка осела на колени и зажмурилась, пытаясь вернуть себе ясность ума. Сила в ней была слишком взбудоражена, и Рей казалось, что ее, Силы, больше, чем она сама могла удержать в своих руках. Через несколько секунд она подняла голову на Рена, глядя на него практически жалобно снизу вверх. — Учитель… Кто такой Бен?.. Верховный Лидер вздрогнул, словно его окатили холодной водой. Голоса смолкли, оставляя его мириться с отвратительными, непрошеными воспоминаниями, что вызывало в нем одно это имя, короткое размыкание губ, единственный ненавистный слог, который он похоронил давным—давно в глубинах своей измученной памяти. Мертвец, хотелось сказать ему, но он лишь стиснул зубы, глядя на Рей, застывшую возле его ног. Несчастный, потерянный мертвец. — Какого… — прорычал он, как вдруг звуки грузных, спешных шагов нарушили внезапно повисшую тишину. — Не шевелись. Это место все сильнее походило на какую—то западню. Сила так настойчиво пыталась предупредить их о чем—то, что, казалось, голову вот—вот разорвет на части. И причина такого ее беспокойства вскоре объявилась сама — Рей притихла, послушно замерев и уставившись на темные фигуры, появлявшиеся одна за другой в помещении. Глаза потихоньку привыкали к темноте, но что—то подсказывало ей, что сейчас это место наполнится вспышки выстрелов и сверкающим сиянием нестабильного меча Кайло Рена. Кайло поднял взгляд, всматриваясь во тьму комнаты. Медленно, но его глаза привыкали, и вскоре он сумел различить высокие своды комнаты, напоминавшей холл, скульптуры, обвитые бесформенными коконами паутины, и несколько проходов в другие помещения — и три пары тонких фигур, торопливо выскользнувших из—за одной из многочисленных арок. — Так—так, — незнакомый голос, низкий и хриплый, очередным эхом отскочил от стен, неприятно впиваясь в разгоряченное сознание Кайло. Кем бы они ни были — сейчас они определенно попали сюда в неподходящее время: Верховный Лидер, побеспокоенный призраками забытого прошлого, был в ярости. Одна за другой, шесть фигур перетекли в зал, и теперь Кайло мог рассмотреть того, кому принадлежал голос: высокий, худой мужчина наружности столь потрепанной, словно всего пару мгновений назад он вел с кем—то ожесточенную борьбу. Его взгляд скользнул с Кайло на Рей, за узкой спиной которой отчетливо вырисовывалась нагруженная походная сумка; рука незнакомца метнулась к пулевику, и он резко воскликнул: — Эй, смотрите! У них есть чего предложить. Но кто они такие? Не похожи на культистов или древних служителей этого места, слишком уж наглы и бесцеремонны к таким гостям. Последователи учений Силы сразу бы ощутили, что сюда прибыли не просто путешественники, ищущие острых ощущений и экстремальных приключений. Но тогда кто? Обычные воры, прилетевшие в поисках легкой добычи? Мародеры, решившие разграбить все, что осталось в наследии дже’дайи? Принцесса схватилась за лямку сумки, отползая за наставника, прячась за ним. Кайло Рена мало кто знал в лицо в Галактике. Все привыкли видеть маску, но никак не лицо мужчины, удивительным образом похожего на своих мать и отца, героев прежней войны с Империей. Никто бы даже и не подумал! А слухи ходили только среди довольно—таки узкого круга граждан. Принцессу Палпатин и вовсе никто знать не мог в лицо, разумеется, никто из шестерых и не решил, что эти двое представляют— могут представлять реальную угрозу. — Зачем же прятаться, маленькая? — Пробасил другой мужчина, выступая немного вперед. — Такая хорошенькая и такая скромная, прячется за своего— — Заткнись! — Прошипела принцесса, поднимаясь с колен и чувствуя кожей сквозь комбинезон, насколько был рассержен Кайло Рен. Воздух между ними едва ли не электризовался, посему, вероятно, встреча будет очень, очень недолгой. Если Рей вообще не сорвется первой; она помнила, что Кайло наказал ей держаться в стороне и не встревать в переделки, но сейчас очень уж хотелось поучаствовать. Такую фамильярность по отношению к ней, принцессе, позволял себе пока только Рен, но он был исключением из правил. Сохранять жизни каким—то наглецам Рей смысла не видела. — Кажется, это самый крупный улов за сегодня, — усмехнулся кто—то из мародеров. — Маленькая, а с характером! — А что же до уважаемого спутника? — Поинтересовался уже знакомый бас. — Отдаст он нам свою подружку добровольно? — Можем за подружку оставить тебе все содержимое ваших рюкзаков. — А вот это зря, — пробормотала Рей, хотя слышно было ее просто прекрасно. Она не была уверена, что Кайло полностью готов к бою со своими ранами, но подобные слова точно были неуместны — Верховного Лидера Первого Ордена взбесить было проще простого, уж кому, если не Рей, знать это? Несмотря на приказ наставника, она готова была тоже ввязаться в драку, если потребуется. — Так что скажешь, дружище? Отдашь нам девочку? Обещаем, будем обращаться очень бережно, — послышался голос первого мужчины. — По одному. Вся компания дружно расхохоталась, да так, что у девочки мурашки от отвращения по коже поползли. Несмотря на вспыльчивый нрав, на поле боя Кайло являл собой образец самообладания: стоило опасности подобраться непозволительно близко, все лишние мысли — какими бы невыносимыми они ни были — покидали его голову, уступая место расчетливости и безоговорочной концентрации. Его сосредоточенный взгляд методично скользил между фигурами, пытаясь разглядеть во тьме оружие незнакомцев, оценивая их позицию и за доли секунд моделируя бой, который ему, несомненно, придется принять здесь и сейчас. Они не были адептами Силы — это он знал наверняка. Судя по нагруженным сумкам и объективно нелицеприятному внешнему виду, это были обычные мародеры, зачищавшие храм, оставленный безо всякого присмотра, — сколько рейдов он перенес, сколько драгоценных трактатов и произведений искусства навсегда покинули его стены, чтобы после оказаться на черном рынке? И, без сомнений, они и близко не представляли, с кем разговаривали прямо сейчас таким тоном, словно ситуация априори была под их контролем. Лишь самоубийца или безумец мог бросать вызов и ставить условия Верховному Лидеру — и он не собирался более тянуть ни минуты, даруя этим гнусным созданиям ложное чувство вседозволенности. Кайло шагнул вперед, закрывая собой Рей, снискавшую особое внимание мерзкого сброда. Действительно, на первый взгляд сейчас в нем мало что выдавало одного из могущественнейших людей в Галактике: облегченная броня, растрепанные волосы, в руках — никакого оружия. Но они не могли почувствовать Силу, что бурлила вокруг так, будто сам храм отдавал энергию, что копилась здесь тысячелетиями, лишь бы помочь Кайло мгновенно избавиться от гнусных расхитителей, а Сила Рей словно сливалась с его собственной — он чувствовал это, когда она вновь поднялась на ноги, и восхитительное чувство целостности вновь накрыло его с головой. Но ненадолго. Мерзкие слова, произнесенные первым незнакомцем, сначала и вовсе не затронули сосредоточившегося Кайло, пока их смысл не начал медленно проникать в его сознание — раскаляя его до предела, заставляя впервые терять всякое самообладание настолько быстро. Секунда — и кромешная тьма залилась алым дрожащим светом; уродливые, искаженные тени замельтешили, когда меч Кайло одним выверенным ударом пронзил грудь говорившего, заполняя комнату запахом горелой плоти. Казалось, не осталось звуков, кроме нестабильного гула лезвия да глухого удара обрушившегося на пол тела, пока вдруг ошарашенные вздохи не раздались среди сонма фигур, на мгновение застывших за своим мертвым предводителем. — Крифф! Возглас сопроводился громким щелчком спускового крючка, и Кайло едва успел отвести пулю Силой, направляя ее обратно в стрелявшего, как в мгновение ока оказался заключенным в плотное кольцо из оставшейся четверки. Он выставил меч вперед, медленно оборачиваясь вокруг себя и пытаясь выиграть пространство; от напряжения его рана вновь дала о себе знать резкой, острой болью, и он стиснул зубы, прежде чем снова замахнуться мечом, встречая плоть и камень скульптуры, моментально разлетевшейся на сотни осколков: один из мародеров упал навзничь, но второй успел отскочить в сторону и теперь оказался позади него. Рывок — и бластер оказался вырван с его пояса, оказываясь в цепких руках ублюдка. Необузданная ярость моментально накрыла Кайло с головой, и ладонь Силы сомкнулась на горле одного из мужчин, стоявших поодаль, лишая его дыхания, но ненадолго: Рену пришлось отскочить в сторону, чтобы не встретить выстрел бластера грудью, и поднятое в воздух тело, из горла которого вырывался хрип и несвязные, отвратительные звуки, вновь оказалось на каменном полу. Уличив момент, Кайло оттеснил мужчину с бластером к стене и, задержав очередной выстрел в воздухе, вонзил меч в его грудь по самую рукоять. Но это было ошибкой. Потеряв время на стряхивание обмякшего тела с лезвия, он резко почувствовал ледяной, немилосердный удар со спины, прорезавший его броню. Клинок неглубоко вошел в его тело, но Кайло, ослепленный гневом, почти не чувствовал боли, — и через мгновение очередной труп встретился с холодной землей. Все кончилось. И снова ошибка, которая могла бы стать непростительной. Чувствуя, как кровь — своя и чужая — стремительно пропитывает ткань, Кайло с трудом выпрямился, оборачиваясь на Рей, — и замер. Тот самый мужчина, которого он выпустил из хватки Силы, стоял возле нее, занося для удара кинжал. — Хватит резни! Скажи ему, чтобы отдал свои игрушки мне, и мы валим отсюда! — Рявкнул осипшим голосом мужчина, слегка приподнявшись, и Рей поняла: заносит кинжал. На удивление, она была непоколебимо спокойна. Время словно замедлилось; она видела, как обернулся и замер Кайло, чувствовала, как чужая рука замахивается на нее, метя прямо в шею, и от ее ответа будет зависеть исход всего этого. — Живее! — А ты везунчик, — тихо ответила Рей, слегка повернув голову к мужчине, и своим спокойствием она повергла мародера в замешательство. Однако, ни державшая за ворот комбинезона, ни замахнувшаяся руки не шевельнулись. Не могли. Рей спокойно выскользнула из хватки и развернулась лицом к своему обидчику. — Здесь и сейчас встретить Верховного Лидера Первого Ордена и принцессу Палпатин, будущую Императрицу… Везунчик, но невоспитанный, грубый. Где же твои манеры? Улыбка Рей стала только шире, когда колени мужчины с оглушительным и мерзким треском ударились о пол, а сам он надрывно закричал от боли, стоило его рукам опуститься по швам — кинжал воткнулся аккурат в бедро. В этот момент принцесса не чувствовала никакого сожаления. Только Силу. Вот оно, чувство, всегда дававшее ей уверенность в себе, всегда оберегавшее ее! Собственная власть над чужими жизнями пьянила, и Кайло Рен едва не отобрал у нее это чувство! Он был единственным, кто не боялся принцессу открыто, и это злило, выводило из равновесия; сейчас же девочка кожей могла почувствовать чужой ужас. — Чтобы я обратила внимание на такой сброд… — Фыркнула девочка, резко занося руку и столь же резко опуская ее — голова человека, словно у марионетки, опустилась вниз, на каменный пол. Кровь брызнула во все стороны, а треск ломающегося черепа подтвердил моментальную смерть. Воцарилась тишина, которая, впрочем, через несколько секунд была нарушена: — М—м—чхи! Ненавижу пыль… Он забыл, что Рей все это время была с ним, оставалась в комнате, скрывшись в тени. Настолько увлекся битвой, что и вовсе не задумывался о том, какой опасности подвергал ее на самом деле. Захваченный резней и запахом паленой плоти, Кайло не думал ни о чем, кроме смерти: он чувствовал ее запах, почти ощущал ее присутствие, этой черноокой женщины в черной мантии — именно она направляла его руку бок о бок с Силой, позволяя немилосердно отнимать чужие жизни, словно это было его единственным предназначением. Никакой жалости, никаких сожалений — только бесконечная жажда, утолять которую способны были только крики боли и взгляды, полные непроглядного страха. Смерть других позволяла Кайло чувствовать, что он жив. Но впервые, глядя за тем, как рука мужчины заносится над Рей, он почувствовал безумное несоответствие происходящего и собственных чувств: он буквально оторопел, понимая, что сейчас может произойти. Он чувствовал волнение? Страх? Чувства перебивали друг друга, боль новой раны приковала его к земле, но он вытянул руку, готовый мгновенно сломать шею мародеру, но… Внезапно Рей вывернулась, а тот замер, словно разом потеряв всякую способность двигаться. Теперь Кайло отчетливо слышал голос Рей, в котором не было и капли беспокойства — лишь насмешливое выражение, сопровождавшееся широкой улыбкой, и через мгновение громкий хруст ломанных костей сменился абсолютной тишиной. Она прикончила его. Алый свет меча погас, вновь погружая комнату в непроглядную тьму, и Кайло почувствовал волну облегчения, накрывшую его с головой: он был рад, что сейчас девчонка не могла видеть его лицо, полное искреннего спокойствия. Рей была в безопасности, а он действительно ее недооценивал — она вполне могла постоять за себя. И не только постоять, но и получить от этого явное удовольствие. Адреналин стремительно покидал его разгоряченную кровь, и боль, до этого являвшаяся лишь слабым отголоском самой себя, начала расползаться по его телу, подобно смертоносной заразе. Оставалось только надеяться, что клинок не был предварительно смазан ядом: Кайло не хотел навечно остаться в этом месте, пропитанном пылью, ранее пахнувшем стариной — а теперь стариной с примесью крови. Отпнув из—под ног бездыханное тело, Кайло поднял бластер и закрепил его на поясе вместе с мечом. То, что он позволил кому—то обезоружить себя, было практически унизительно — пускай и баланс сил заметно разнился, будь он в лучшей форме, ни за что не позволил бы подобному произойти. Девичий чих вывел Кайло из оцепенения собственных мыслей, и он направился на звук, видя во тьме лишь смутные очертания принцессы. — Ты в порядке? — негромко спросил он, останавливаясь в паре шагов от Рей. Он до сих пор отчетливо ощущал ее Силу, но сейчас та вела себя совершенно иначе: она все еще была бушующим океаном, безудержным и смертельно опасным, но Кайло мог чувствовать, насколько направленной она была в этот момент. Полностью контролируемой. Он вновь опустил взгляд на мародера, от головы которого осталось лишь невнятное месиво, и невольно ухмыльнулся сквозь острую боль: тогда, в тренировочном зале, он мог оказаться на его месте, но отделался лишь шрамом на все лицо — не самая страшная участь. — Надо обыскать их. Забрать оружие и посмотреть, что они успели вынести отсюда. Возможно, они здесь не одни. Видеть Рей не могла, но чувствовать — легко. Ощутив чужое успокоение, девочка позволила себе улыбнуться; неужели Кайло Рен действительно беспокоился и переживал за нее? Впрочем, этому наверняка есть логичное объяснение. Например, страх перед Императором или нежелание оставаться наедине с Тайтоном — то еще место! Никому не пожелаешь очутиться здесь одному, даже банда мародеров прибыла сюда вшестером, и это еще неизвестно, сколько их было изначально. Даже такие мощные адепты Силы, как Рей и Кайло, слышали здесь посторонние голоса и чувствовали себя некомфортно, что уж говорить об обычных людях и экзотах? Принцесса наклонилась, подняла сумку и вытряхнула из нее аптечку, направляясь навстречу к Учителю. Он остановился прямо перед ней, а Рей спокойно обошла его и встала со спины. — Сначала я проверю рану, — ее голос звучал куда увереннее обычного. — Кинжал мог быть отравлен. Вдруг меч Верховного Лидера выпрыгнул из шлевки и очутился в руке Рей, вспыхивая и озаряя алым свечением вновь зал. — Я ничего не вижу в темноте, Учитель. Не волнуйтесь. Пока мы нужны друг другу, мы не нападем. Принцесса Палпатин даже сама не могла полностью понимать, насколько на нее влияет Сила, насколько на нее влияет власть. Всего одного лишь убийства оказалось достаточно, чтобы вернуть ее в колею; на «Господстве» абсолютно все подавляло ее мощь и самооценку. Того жалкого страха, что испытывали в ее присутствии офицеры и солдаты, было недостаточно, Рыцари Рен ни капли не боялись ее, в открытую называя слабой малолеткой, их магистр и вовсе не видел в ней какой—либо опасности, пока она не умела управляться со своей силой. Будет ли, когда она научится? По традициям и Правилу Двух она должна будет прикончить своего Учителя. Когда она почувствует себя готовой, то обязана будет вызвать его на бой. Но о чем думал Кайло Рен, беря ее в ученицы? Не рассчитывал же он, что она действительно станет его покорной рабыней? Девочка наклонилась к ране, подсвечивая себе искрящим, нестабильным лезвием. Ненужные ассоциации сейчас было достаточно просто откинуть — Рей не могла обхватить тяжелую рукоять пальцами полностью, думая лишь о том, насколько же огромны его криффовы руки, которые удерживали этот меч. Если судить по чистому запаху крови, яда не было. Рей тихо фыркнула и коснулась кончиком языка раны, катая каплю крови по языку и смешивая со слюной. — Чисто, — резюмировала она, погасив меч и вложив его в руку мужчины, после чего достала маленький флакон с антисептическим раствором и прямо из него выплеснула все содержимое на рану. — Отравы нет. Никому и никогда не было дозволено обходить Верховного Лидера со спины без его непосредственного позволения — об этом знали все, начиная от рекрутов и заканчивая генералами Первого Ордена. Никто не догадывался, чем было вызвано подобное опасение, но Кайло, заняв высший пост, быстро дал понять, что нарушение его зачастую противоречивых правил грозит весьма однозначным и неблагоприятным исходом. Вот только Рей не могла этого знать — она в принципе знала о нем слишком мало. Но, как считал сам Кайло, она знала ровно столько, сколько дозволено знать ученице. Только последние капли выдержки не позволили Верховному Лидеру резко развернуться и вцепиться в шею Рей Силой, показывая, что она переходит всякие границы дозволенного — сначала зайти за спину, а теперь без разрешения взять его оружие! Крифф, что она о себе возомнила? Очевидно, убийство этого отброса дало ей непозволительного много веры в себя. И эти самоуверенные, гадкие слова: не волнуйтесь. О, если сейчас кому и стоило волноваться, так это Рей — но Кайло лишь замер, позволяя ей сперва сделать свое дело: до собственной спины он мог достать с трудом, а ученица была способна узнать, был ли на клинке яд. Наконец—то она приносила реальную пользу, а не была лишь обузой, игравшей на его нервах. Он поморщился, стоило ему ощутить ее горячий язык на ране, и если бы он не был настолько зол — он был уверен, что Рей чувствовала это: его Сила буквально бурлила недовольством, — это бы определенно вызвало у него очередной всплеск воспоминаний, что не давали ему покоя с того самого злополучного дня. Но она явно знала, что делает; более того, она почти моментально вернула ему меч, вместе с ним возвращая и его спокойствие. Все было под контролем. Пока что. Резкая боль от антисептика на открытой ране не заставила Кайло зашипеть только благодаря тому, что все его мысли были заняты Рей, явно позабывшей о своем месте. О том, что совсем недавно она была бесправной пленницей на его корабле; о том, что он был способен изувечить ее в любой момент: его Сила хоть и не была столь неукротима, но он, во всяком случае, владел ею в совершенстве. И ему ничего не стоило прямо сейчас свернуть ей шею — кроме того, что только она знала древний язык. Что у Палпатина была часть его войск. Что она латала его криффовы раны. Кайло снова чувствовал, как ненависть поднимается в нем ядовитой волной: мгновение — и он развернулся, цепляя Рей за запястье и с силой встряхивая ее тщедушное тело. Меч вновь загорелся в его свободной руке, и кроваво—алое лезвие в момент оказалось возле шеи девчонки: одно неловкое движение — и оно оставит отвратительный, горелый след на ее коже. — Думаешь, убийство этого мусора, — он кивнул в сторону мертвеца, не сводя с Рей пронизывающего взгляда, — сделало тебя сильнее? — Сжав пальцы на ее запястье, он наклонился ближе; его голос, это низкое клокотание, почти растворялось в гудении меча, чей яркий свет отражался в темных глазах, делая его гнев практически осязаемым. — Это позволило тебе думать, что ты можешь так просто брать мое оружие? Решила, что мы напарники? Может, ты забыла, кто я? — Если бы люди Первого Ордена, подконтрольные Вам, потрудились обеспечить меня всем необходимым снаряжением, мне бы не потребовалось брать Ваш меч, — выдохнула Рей, глядя Кайло прямо в глаза. Рей не была удивлена подобной реакции. Напротив, она была наиболее ожидаемой, и было бы удивительно, веди себя Рен спокойно после такого. Его было слишком легко разозлить и вывести из себя, это факт. Об этом знал каждый энсин в Первом Ордене. Но и она не собиралась как—то ограничивать себя. С какой стати, собственно? Мощь в ее руках и власть над чужими жизнями лишь напомнили ей, что она принцесса по праву крови и наследия; именно ей достанется трон Ситхов, именно ее хочет использовать Кайло Рен, не имеющий абсолютно никакого права на этот самый трон! Она нужна ему для того, чтобы до поры делать вид, что учит ее, возможно, заботится, устраивать этот спектакль перед Императором. Мало того, что наставник из Рена такой себе, так он еще готов калечить ее по любому поводу. Не говоря уже о том, что недавно он и вовсе совершил непозволительное. А Рей абсолютно бесстыдно поддалась. Ее начало раздражать, что отношение к Верховному Лидеру в ней варьировалось от ненависти и презрения до какого—то трепета, чуть ли не благоговения. Чего стоило только то, что первые пару дней она и думать не могла ни о чем, кроме его запаха. Терпкого, мужского, будоражащего подсознание. Он может убить ее. Может искалечить. Но этим только лишит себя единственной возможности заполучить эту власть, и наблюдать, как его злит положение Рей Палпатин, только веселило. Ей не было страшно. Она в очередной раз напоминала ему без всякого страха, что его подчиненные бесполезны, как дети. В самом деле, как бы она увидела его хаттову рану?! Ей положили минимальный набор необходимого, и среди этого не было даже обыкновенного фонаря! Она бы не выжила здесь и дня в одиночку. И Рен еще и виноватой ее делает, говоря, что она забыла о своем месте! В следующий раз Рей равнодушно пройдет мимо его проблем. Это точно. Чтоб она еще раз взялась помогать ему! Крифф, она еще и испугалась за него несколько минут назад, когда увидела и почувствовала, как один из бандитов всадил ему лезвие в спину… Рей стало противно от своей наивности. Нет, лучше уж так — противореча, скандаля, но не сближаться ни под каким предлогом. — Как жаль, что даже Вы не способны принимать помощь. Я думала, Вы другой, Учитель. Нестабильное лезвие угрожающе искрило прямо у самой шеи, и девочка невольно сглотнула, вжимая горло в себя, что не чувствовать, насколько раскален был воздух совсем рядом. — В Вашей фракции все так говорят «спасибо»? Принцесса совершенно бездумно начала подливать масла в огонь. Плевать. Ее комбинезон уже поблескивал от брызг чужой крови, на лице тоже темнело несколько пятен. Гнев Кайло был на удивление заразителен: ей уже и самой было любопытно, к чему эта ситуация приведет. Хотелось даже нарочно податься вперед, чтобы запечатлеть на шее отвратительный, кривой ожог от искрящего меча. Как будто принцессе было недостаточно ожогов, покрывавших ее спину и ногу. Как будто мало напряжения было между ними. Она понимала, что могла склонить колено перед этим человеком, и радикально изменить его отношение к себе, сделать свое пребывание рядом с ним более комфортным. Но принцесса Палпатин предпочла бы умереть, чем отречься от своего титула и стать послушной куклой, безропотно преклоняясь перед кем—либо. Даже перед Кайло Реном, который был особенным для нее. Во всех смыслах. Девочка наморщила нос. Даже то, что он стал ее первым мужчиной, не могло ничего изменить. А то, что она сказала ему тогда… Что ж, принадлежать в постели — это одно, а в жизни совершенно другое, разве нет? Рей сжала руку в кулак, чувствуя, как та немеет от перекрытого доступа крови — огромная ручища Рена нещадно сжимала ее. Становилось больно. — Останьтесь Вы последним человеком в Галактике, я не стала бы напарником. Вы невыносимы! — Не сдержалась она, уже крича в лицо Верховному Лидеру. Плевать. Плевать на все. На то, что их могли услышать другие мародеры, если таковые были здесь, на то, что они тратят время впустую, на то, что могли бы поскорее сделать все дела здесь и вернуться на «Господство». Рей было уже все равно. Никакого страха. Крифф, она совершенно его не боялась — и Кайло был виноват в этом сам. Дал ей слишком много свободы, позволил навязать свои правила игры, которым теперь, вопреки всему, обязан был следовать. Он прекрасно понимал, что насилие не помогало, не имело и толики влияния — точно не в случае принцессы, но все его нутро буквально горело огнем от одной мысли о том, что она позволяла ставить себя на один уровень с ним, что она считала себя равной ему. Что она действительно полагала, будто может осуждать ошибки его подчиненных — пускай и действительно критические, ставившие под угрозу не только ее жизнь, но и его собственную. Кайло вновь чувствовал себя до боли управляемым, не имя никакой возможности исполосовать Рей прямо сейчас, не задумываясь о последствиях: знала ли она, насколько в действительности легко влияла на него? Сколько мыслей занимала в его голове, даже когда не была рядом — особенно когда не была рядом? Кайло осознавал: сейчас он злится не на нее, а на себя. Она действительно всего лишь делала то, что умела, помогла ему, когда того потребовала ситуация, но он не умел принимать помощь. Никто и никогда не помогал ему по доброй воле — а не под угрозой смерти. Чудом было только то, что на Беспине его и вовсе доставили к медикам, а не бросили умирать на поле боя, истекая кровью. Он давно привык к тому, что никто и ничего не делает для него просто так. За этим всегда стояли весьма определенные, зачастую корыстные цели, но что нужно было от него Рей? Внезапно выпустив Рей из хватки, Кайло развернулся, и тысячи мелких искр озарили комнату, отлетая от раскаленного меча, который оставлял глубокие, ровные следы на каменной стене. Он бил и бил, пока не почувствовал, что рука, сжимавшая меч, не начала неметь, а воздух нагрелся до такой степени, что на его напряженном лбу выступила испарина. Впервые пяти убийств было недостаточно для того, чтобы утолить его ненависть. Ненависть к самому себе. Бессилие наполняло его с ног до головы все сильнее с каждым новым ударом, и вскоре алое лезвие вновь потухло; единственными источниками стремительно ускользавшего света остались только яркие шрамы на стене храма. — Идем, — просто выдохнул он, закрепляя меч на поясе, словно совершенно ничего не произошло. Обида, горечь и ярость никуда не ушли — но теперь он по крайней мере мог их контролировать. Его лицо вновь приобрело невозмутимое выражение, и он громче добавил: — Надо проверить сумки. С этими словами он направился к первому попавшемуся мародеру и наклонился, морщась от резкой боли, чтобы поднять его истрепанный ранец. И все же, думала принцесса, наблюдая за вспышками искр, летящих во все стороны, что ее наставник просто боится. Боится ее, так как не знает, на что она способна, боится, что она убьет, нападет, пока он не видит, пока спит, или… Крифф, если это так, то он просто параноик! Откуда такие страхи? Он же Верховный Лидер, первый человек во фракции! С чего ему бояться кого—то? А уж необученной девчонки, которая по ночам спит и видит его, своего Учителя… Напрямую она спросить у него не могла. Залезть просто так в его голову тоже. Единственным способом узнать, пожалуй, будет выигранное пари, за которое она потребует объяснений. Если, конечно, сможет его выиграть. Но какое пари она могла ему предложить? Драться с ним сейчас? С израненным и ослабевшим? Да и Рей все еще не была соперницей для него. Возможно, сейчас, пока ее наполняла совершенно невиданная мощь, явно принадлежащая Тайтону, она и могла бы… Но не было никакой гарантии, что сам Кайло не чувствует того же самого. Когда он встал между ней и мародерами, Рей чувствовала его Силу — обжигающую, невероятную; кажется, в самом начале своего обучения она задалась вопросом, от кого ее Мастер мог унаследовать такой дар. Кем были его родители?.. Или есть? У него вполне могли быть родители. В отличие от нее, выращенной в лабораториях Экзегола, как выращивали там синтетические подобия овощей и фруктов. С достаточно тяжелыми мыслями Рей отошла в другой конец зала и принялась изучать содержимое карманов и заплечного рюкзака того мужчины, что убила собственноручно. Богатство. Фонарь! Даже у грязных воришек был с собой фонарь! Девочка проверила — работает. Из еды — остатки сухого пайка, причем даже не суточного, его она трогать просто не стала. Кинжал, что лежал на полу, очень удобно помещался в ножны, — Рей без стеснения стащила кожаный пояс с мертвого тела и надела на себя, затягивая максимально туго — тем не менее, тот на ней болтался. Ничего, сойдет и так. Оставить при себе кинжал, которым попытались тебя убить, показалось ей неплохой идеей. У второго трупа были обнаружены аж три нетронутых пайка, неплохая аптечка, и Рей тут же закинула все это в свою сумку. Складывалось ощущение, что тот, кто снаряжал их в экспедицию, просто желал им смерти: без фонаря, один флакон с антисептиком в такое путешествие, один спальный мешок! Это возмутительно. От одной только мысли, что кто—то желал ее наставнику смерти, Рей было не по себе, более того, к своему собственному удивлению, она ощущала некое подобие… Ревности? — Вы так и не ответили, кто такой Бен, Мастер, — тихо произнесла принцесса, закончив обыскивать мертвых на предмет чего—нибудь ценного. — Никто, — мрачно отозвался он, вновь активируя меч, чтобы использовать его в качестве дополнительного источника света. Алое мерцание расползалось по его лицу, подчеркивая глубокий шрам, оставленный принцессой. — Он мертв. Забудь это имя и впредь не произноси его. — Кайло медленно направился в сторону арки, откуда совсем недавно появились мародеры; время терять было нельзя. Сколько они потратили только на этот сброд? Сейчас им необходимо было понять устройство храма и определить, был ли в его стенах кто—то еще; найти место для ночлега и приняться наконец за исследования. Кайло все еще мучительно хотел разобраться, чьи голоса он слышал, кто знал его реальное имя? — Идем. Мне понадобится твое знание древнего языка. Такой ответ заставил ее задуматься еще сильнее. Ну почему, почему с ним все время вот так? Все больше вопросов и все меньше ответов, Рей терпеть не могла не знать чего—то! А теперь это и вовсе приобрело очень сильный эмоциональный окрас. Это родственник? Друг? Но, если рассуждать, голоса звали ее, находящуюся здесь, на планете. И этот загадочный Бен, получается, тоже был где—то рядом? Или же… Принцесса кивнула в знак согласия, поднимая немного потяжелевшую сумку на плечо, и поторопилась догонять Рена. Может, его имя на деле настоящим не являлось? Вполне возможно. Как минимум, титул: он, наверное, был получен с присоединением к Рыцарям Рен. Неужели его на самом деле зовут Беном? Губы девочки едва заметно шевельнулись, пробуя тихо—тихо произнести это имя. Бен. Приятное слуху имя. Почему же Верховный Лидер мог решить отречься от своего настоящего имени? Кайло казалось, что он дал ей намного больше, чем она реально заслуживала: взял ее с собой на Тайтон, обеспечил медицинский контроль и полноценный рацион питания. Он пытался относиться к ней по—человечески! И оттого ее слова сейчас пульсировали в голове Верховного Лидера с такой силой, что боль в ране и вовсе отступила на второй план. Ему было… Неприятно? В конце концов, они прибыли сюда именно за этим — изучить Бодхи, а не выяснять отношения, которые с каждым днем казались Кайло все более запутанными и безвыходными. Им просто не дано было поладить, не дано было являть собой пример идеальной наставническо—ученической диады — и с этим необходимо было смириться раз и навсегда, не пытаясь привести все к определенному идеальному знаменателю, который он рисовал в собственном сознании задолго до прибытия принцессы Палпатин на «Господство». Кайло не собирался отступать от собственных принципов, а Рей, судя по всему, никогда не позволит ему сломить свою хаттову гордость. От которой он, тем не менее, весьма легко заставил ее отказаться на некоторое время, вбивая в медицинскую кушетку. В сумке не оказалось ровным счетом ничего полезного: один сухпаек, несколько старинных камней, явно вынесенных из храма, оборванные, пропахшие потом тряпки, когда—то вероятно являвшиеся костюмом… Кайло думал о том, что было бы неплохо сменить одежду — его броня была пропитана кровью, а на спине зияла дыра. Но просить Рей о помощи он не станет. Больше нет.***
Следующий зал встретил их следами в песке и мелком каменном крошеве. Больше ничего не напоминало о том, что здесь побывали мародеры; было тихо, тишина буквально звенела в ушах после минувшей резни. Здесь было немногим светлее: высоко над головой от времени построение было испещрено трещинами, где—то обвалилось, и изредка сюда пробивались крошечные солнечные лучики, давая возможность хотя бы не использовать фонарь и другие альтернативные источники освещения. Рей сощурилась. Ее внимание тут же привлекла огромная фреска, заполнявшая всю стену слева от них. В центре полукругом стояли, преклонив колени, люди, написанные весьма странным образом, а руки они протягивали к чему—то невидимому и незримому, внимая в мольбе. Нетрудно было догадаться, чему именно невидимому и незримому они поклонялись. Перед полукругом лежало нечто похожее на человека, только написанное еще страннее, более того, часть фрески просто потрескалась и осыпалась, но в целом рисунок был понятен: то был раненный человек. По бокам стену занимали письмена на том самом языке, которым были записаны наблюдения о Тайтоне, и это еще сильнее заинтриговало принцессу. — Здесь говорится о… Целительных свойствах Силы, — подойдя ближе, резюмировала Рей, все же зажигая фонарь — некоторые слова были затерты, некоторые просто слишком сильно потускнели со временем, и прочесть было достаточно трудно. — Если я правильно понимаю надписи и суть самого изображения, дже’дайи использовали Силу, чтобы излечивать других и даже возвращать умерших к жизни. Так вот откуда алхимическое наследие ситхов? Дже’дайи делали это с помощью Силы, а ситхи при расколе, вероятно, утратили такую способность, поэтому стали пытаться заменить все утерянные возможности с помощью алхимии. Такая теория Рей понравилась, но было слишком мало фактов, чтобы считать ее правдой, поэтому принцесса Палпатин продолжала внимательно вчитываться. — Все зависело от степени ранения. Если речь шла о возвращении к жизни, то… Использовалась мощь сразу нескольких адептов. Случаи один на один приводили к полной… — Рей сощурилась, наклоняясь ближе к стене и подсвечивая себе фонарем. — К полной потере жизненной энергии. Адепт мог умереть, отдав слишком много сил. Звучит ужасно. Ученица провела кончиками пальцев по стене, задумавшись. Если она могла чувствовать покой, то она не была ситхом. А раз она не была ситхом, могла ли она использовать подобную практику на своем наставнике? Ее Сила обратилась к нему, мягко внимая его собственной. Боль никуда не отступала, и Рей могла чувствовать ее отголоски на своей собственной спине. Вздохнув, девушка подошла к другой стороне фрески, пытаясь прочитать письмена и там. — Здесь нет важной информации. Имена тех, кто мог использовать такое. Это похоже на памятный алтарь тем, кто практиковал исцеление Силой, — прокомментировала через несколько минут принцесса, отметив лишь то, что ни одно из перечисленных имен ей никогда не встречалось. — Учитель, если могли дже’дайи, могут ли джедаи? Вам известно что—нибудь об этом? — Насколько я знаю, подобное не фиксировалось, — негромко произнес он. — Мало кто практиковал исцеление Силой. И тем более — воскрешение. Кайло почувствовал, как Сила Рей неуловимо потянулась к нему, но за этим не последовало абсолютно ничего. Она что, проверяла его состояние? Верховный Лидер с трудом удержался, чтобы не усмехнуться. Конечно, сейчас он бы не отказался от исцеления Силой — но, даже если бы Рей и ознакомилась с трактатами, объяснявшими, как именно использовать этот дар, она оставалась ситхом. Внучкой Палпатина. Подобное, думал он, было ей попросту неподвластно — как и ему самому. Рей думала о том же. О том, что могла бы использовать Силу, чтобы подлатать раны своего Учителя. О том, с чего она вообще начала про такое думать. Настоящий ситх если бы и попытался использовать свою мощь, то лишь ради того, чтобы исцелить себя, но никак не другого. Это больше смахивает на джедайское мышление. С другой стороны, ситхи в приоритет всегда ставят свои собственные цели. Кайло Рен — это то, что поможет ей приблизиться к своей мечте, к свободе. Он обучит ее, сделает еще могущественнее; считается же, что она сделает это для себя, а не для него? Не потому, что хочет помочь, но потому, что нужно. Рен очень рискует, прилетев сюда в таком состоянии. Если его не станет здесь, Рей, скорее всего, придется вернуться обратно на Экзегол. А этого очень не хотелось. Впрочем, слова наставника не сильно радовали: не было известных случаев, когда хоть кто—то использовал подобную технику, а это означало, что, скорее всего, пользоваться таким мог лишь тот, кто достиг Баланса внутри самого себя. В ком гармонично сосуществовали и Свет, и Тьма, и… Это означало, что принцесса Палпатин добровольно отпустит добрую половину шансов на свое спасение. Она же ситх. Несмотря на то, что они все еще были достаточно глубоко под землей, в следующем зале света было достаточно для того, чтобы Кайло смог вновь убрать свой меч на пояс, принимаясь бесстрастно осматриваться по сторонам в попытке зацепиться за что—то одно в этом душном, хаотично заваленном помещении. Разнообразные фрески, заполонившие стены, несколько сюрреалистичных полотен, скульптуры — все было подписано языком, которого он не знал, и ему оставалось лишь гадать, что именно скрывается за неуловимыми образами, всецело понять которые способны были разве что те, кто присутствовал при самом их создании. Кайло был привычен к искусству: сыну принцессы Леи полагалось иметь представление о светской жизни, уметь поддержать любой разговор, даже если он касался вовсе не политических тем, а творчество в любом его проявлении всегда было излюбленной темой гостей семьи Соло—Органа. Но то, что Верховный Лидер видел в далеком детстве, разительно отличалось от того, что он видел сейчас. Без объяснений понять — разобрать — написанные полотна было невозможно: это были лишь смутные отголоски прошлого, размытые временем и стариной. Поэтому Кайло оставалось только догадываться, что именно скрывало под собой искусство дже’дайи — пока Рей, замершая возле самой большой фрески, вдруг не заговорила, проливая свет на природу растянутого по всей стене странного изображения. Теперь Кайло и сам мог разобрать фигуры, напоминавшие людей, что в подобии мольбы возводили руки к… Силе? Он подошел ближе, оказываясь за спиной ученицы, чтобы лучше рассмотреть старинную фреску. Слова Рей разбередили его воспоминания: когда он только стал учеником Сноука, тот говорил ему о целительных свойствах Силы — и о том, что ни один джедай не обладал подобным даром; что только преданность Темной Стороне способна наградить способностью исцелять и возвращать из мира мертвых, но Кайло был настроен весьма скептически: не было ни одного человека, кто бы подтвердил, что подобное и вовсе имеет место быть. Его Сила несла смерть — никак не наоборот, и сама мысль о том, что он способен исцелять, не укладывалась в его голове. Но и не доверять фреске в Бодхи у него не было никаких оснований. Бен! Сердце Кайло пропустило удар. Снова. Кто, крифф его побери, это был?! Он постарался обернуться на голос, но его ноги словно вросли в пол, а весь мир вокруг начал стремительно темнеть, приобретая совершенно новые оттенки и до краев наполняясь незнакомыми образами. Пустынная планета. Песок — песок повсюду: от него не спрятаться, не скрыться; горячий ветер обжигает кожу, сушит глаза и горло; безумно хочется пить. На этой планете нет ничего прекрасного, существование здесь сводится к одной—единственной цели — выжить. Кайло чувствовал боль, такую невыносимую, что от нее сводило грудь, а вдохи получались рваными, словно он тонул, задыхался в собственном отчаянии. Эта горечь была не сравнима ни с чем — искренние страдания человека, потерявшего самое дорогое, что у него было. Человека, не сумевшего спасти то, за что он боролся. Сожаление. Скорбь. Если бы он только мог все исправить. Девичье лицо — расплывчатое, неуловимое, но до боли знакомое; детский мальчишеский голос. Ты что, ангел? — Значит, любые данные отсюда ничего не подскажут нам. Все, что здесь есть, относится к дже’дайи. Они даже не знали до определенного момента, что существуют джедаи и ситхи, Учитель. К тому же, мы… Учитель?.. Рей обернулась и сразу же наткнулась не невидящий взгляд мужчины. Словно он думал о чем—то, задумался так сильно, что совершенно не воспринимал ничего вокруг. Медитация? У ситха? Девочка вздохнула. Возможно, стоило оставить его в покое пока и поизучать самостоятельно этот зал. В конце концов, на оставшихся трех стенах тоже были фрески, а еще здесь находились какие—то скульптуры, полотна, которые Рей не могла оценить, как подобает. Она никогда не видела искусства, никогда не творила сама, а сикеробиологию с очень большой натяжкой можно назвать искусством. Это, скорее, насилие над жизнью, над самой природой. Дже’дайи бы такого не оценили, с ухмылкой подумала она. Все находящееся здесь принцесса рассматривала исключительно в качестве источников знаний, но никак не произведений, шедевров, хоть некоторые образы и вызывали в ней какие—то спорные мысли. Например, ей казалось неправильным то, что древние адепты несли свое наследие через вот такие картины и фрески: зачем тратить время на расписывание стен, когда можно было записать больше информации в свитки, манускрипты, книги? Вполне вероятно, что больше информации дошло бы до этого времени; девочка бросила сумку в углу и достала из нее свой собственный дневник, чистый. Это был простой эксперимент, интересно ведь! Встав перед одним из изображений, она попыталась перенести картинку на страницу. Вышло отвратительно. Выдернув лист, Рей скомкала его и швырнула обратно в сумку. Пройдясь по залу, она занесла достаточно много наблюдений в журнал, выписывая самые ключевые моменты полученных сегодня знаний. Сама возможность исцелить Силой была крайне занимательна, и Рей, хоть и смирилась с теоретической невозможность практиковать это, все равно намерена была изучать глубже эту тему. Подойдя к наставнику, она вновь попыталась его позвать: тщетно. Словно он пребывал в глубоком трансе, и, если честно, для этого места такое было бы совсем неудивительно. Девочка вновь потянулась к нему Силой: он был в полном порядке, за исключением ран и боли. Пожав плечами, Рей осторожно сняла с его плеча рюкзак, отнесла его к своей сумке и едва не выругалась от того, насколько тот был тяжелым; как вообще можно было такое тащить?! Принцесса весь день провела за детальным изучением фресок и порядком утомилась, записывая свои соображения и теории в дневник. Света становилось все меньше, а воздух заметно похолодел. Наступала ночь, и, к счастью, в этот раз они окажутся под крышей, в надежном укрытии от ветра и ливней. Пугало только то, что Кайло Рен практически не шелохнулся за все это время. Рей пыталась несколько раз его позвать, но Верховный Лидер никак не реагировал. В итоге, когда солнечный свет полностью исчез, она зажгла фонарь и положила его на пол, освещая рюкзаки, а затем принялась устраивать их сегодняшний ночлег. По памяти пытаясь установить палатку, девочка нечаянно подставилась раскладной конструкции, и теперь на ее щеке красовался помимо пореза еще и багровеющий синяк, более того, совсем скоро у фонаря сел аккумулятор, и зал погрузился во тьму. Ругаясь сквозь зубы, Рей швырнула внутрь палатки коврик, и, расстилая его, она едва не подпрыгнула с колен, когда услышала голос Учителя. Ученица тут же вскочила на ноги, поворачиваясь туда, откуда чувствовала чужую Силу. — Рей? — стараясь сохранять спокойствие, хрипло позвал Кайло, отчаянно пытаясь различить знакомые очертания. Он впервые погрузился в настолько глубокую бессознательную медитацию. Что хотел этот голос? Что он пытался ему сказать? Тайтон явно начинал сводить его с ума. — Вы в порядке? — Спросила в ответ принцесса, хмурясь. — Вы не отвечали мне целый день, стоя перед фреской. Целый день? Кайло совершенно не предполагал, что простоял перед этой фреской так долго — ведь его видение казалось ему мимолетным; он едва сумел запомнить то, что видел, и большая часть образов до сих пор оставались неразрешенной загадкой. Голос, лицо девушки… Он был уверен, что видел его до этого — в далеком—далеком детстве, когда был не Кайло Реном, но названным принцем Беном Соло. Тем не менее, увиденное начало исчезать из его памяти с такой скоростью, что, стоило ему наконец обернуться на голос Рей, он с трудом мог вспомнить, что именно явили ему эти грезы — хоть и до сих пор отчетливо чувствовал боль скорби и отчаяния. Не его боль. Но боль кого—то, кто явно был ему очень близок; кого—то, кто был непростительно похож на него самого, кто совершал ошибки, а после искал избавления за совершенные им грехи. — Мне явилось видение, — честно ответил Кайло, активируя меч, чтобы рассмотреть застывшую принцессу возле палатки. Она что, снова сделала все сама, пока он медитировал? И действительно установила палатку, несмотря на то, что видела, как Кайло пользуется ей, всего один раз. Весьма способная ученица. — Для такого места, как Тайтон, это вполне нормально. Стало намного холоднее; он чувствовал это кожей, раной, открытой для взора из—под брони, и потому поспешил направиться прямиком к палатке, чтобы оценить, насколько самостоятельной могла быть его ученица и проверить, сделала ли она все верно. Воспоминания о песке, об удушающей духоте покинули его сразу, как только обратились прахом последние остатки его видения. Несмотря на отчетливый морозец, усиливавшийся в разы в стенах каменного Бодхи, Кайло был рад, что этой ночью ему не придется спать сидя на измокшей земле. Сидеть на камне было не менее сомнительным удовольствием, но он и вовсе сомневался, что сумеет уснуть: раны доставляли ему слишком значительные неудобства. По крайней мере, Рей сумеет выспаться, чтобы с утра приняться за более подробное изучение оставшихся частей храма. Они до сих пор не добрались до библиотеки, — а Кайло был уверен, что для принцессы Палпатин она представляла особый интерес. — Отлично, — проговорил он, скорее, сам себе, проверив устойчивость палатки. — Ты… Он снова обернулся на Рей, и его взгляд немедленно упал на ее лицо, украшенное порезом и огромным багровеющим синяком, которого — он точно помнил — не было после встречи с мародерами. Она успела покалечиться, пока он медитировал? Одной рукой Кайло продолжал удерживать меч возле лица девчонки, второй беря ее за подбородок и отводя ее голову в сторону, чтобы получше рассмотреть новый след. — Что это? — Ничего, — насупилась Рей, слегка поворачивая голову, слушаясь руки Рена. Ей было стыдно признаться, что она не сумела совладать с криффовой палаткой, которая до лица Верховного Лидера даже не достала бы, а вот ей было в самый раз. К тому же, она не любила чего—то не уметь. — В темноте споткнулась, пока обходила зал. Я не выходила за его пределы, Учитель. В журнале записаны все мои соображения касательно представленных здесь произведений. В этот раз грубости не было: он и вправду был заинтересован и не хотел причинять ей боль. — Выглядишь паршиво. — Не выпуская ее, он опустил взгляд, что немедленно оказался прикован к сумкам возле палатки, из одной из которых выглядывало некое подобие тетради. Принцесса действительно записывала все свои наблюдения. С обратной стороны тетради были записаны наблюдения о природе и климате Тайтона, сравнения с Экзеголом и упоминание того, что здесь дождю не страшно подставить лицо. Каждое наблюдение разветвлялось строками вопросов, дополняющих теории, и из—за этого записи выглядели достаточно хаотичными на первый взгляд, но цепь мысли проследить было возможно. — На общегалактическом, — добавила она, посмотрев искоса на мужчину. Принцесса помнила, что Кайло Рен презирает теоретическую составляющую, отдавая предпочтение практической, как и то, что он не был способен читать на древнем языке, которым пользовались дже’дайи. Вряд ли ему будет интересно читать ее писанину, но на всякий случай… Почему бы и нет? Кайло слушал ее внимательно, не веря ни единому слову: она просто не могла споткнуться и упасть так, чтобы на ее лице остался настолько ровный, почти идеальный синяк. Впрочем, допрашивать он бы ее в любом случае не стал — здесь не было ничего, что могло бы действительно являть собой угрозу; если она и была неуклюжей, это была только ее ошибка. Отчасти Кайло нравилось видеть ее в таком состоянии: словно весь ее норов, вызов, столь часто мелькавший в ее взгляде, разом улетучивался, слишком незаметный на израненном, покрасневшем лице. Это напоминало ему о том, что она была человеком — прямо как он, несмотря на Силу, что бушевала в ней, подобно бескрайнему разъяренному океану. — Продолжай записывать, — приказал Кайло, наконец выпуская ее. — Разборчиво. Убедись, что я смогу получить четкие копии и понять все, что ты написала. — Еще я подумала, что… Я полдня провела у этой фрески. Я могла бы попробовать… Ну… Сила, как сказать об этом?.. Рей не представляла, как отреагирует наставник. Не представляла, как ей убедить его хотя бы попробовать. Пришлось импровизировать. — Я могла бы попробовать исцелить раны. Вы сами говорили, что во мне много Силы. А исцеление происходит именно за счет нее. Адепт как бы делится Силой с другим, и та восстанавливает повреждения. Я прочитала об этом. И я знаю, что я не дже’дайи! Просто волочить труп Верховного Лидера обратно на корабль не хочется. Не могла же она сказать, что волновалась за него и даже самой себе в этом сознаться не могла, прикрывая себя необходимостью? Надо было выкручиваться. Иначе Рен догадается. И это будет отвратительно. — Подобные царапины, увы, не станут причиной твоей радости в виде моего трупа, — хмыкнул Кайло, представляя, как, наверное, обрадуется Рей, стоит ему слиться с Силой раз и навсегда. Свобода от гнета. Свобода от Первого Ордена. Свобода от него. — Пробуй, если хочешь. Только убедись, что это не произведет обратный эффект. Кайло согласился легко — но только потому, что был уверен в том, что Рей попросту не сумеет этого сделать. Она с трудом использовала собственную Силу направленно — как она могла его исцелить? Но он мог позволить своей ученице эту маленькую шалость; дать ей почувствовать, будто она действительно занимается чем—то невероятно значимым. — И, раз на то пошло, было бы честно с моей стороны остаться сегодня снаружи, чтобы следить за происходящим. Если откажетесь, я решу, что Вы обо мне заботитесь и переживаете за меня, — наконец, закончила принцесса, шумно выдыхая — пока она говорила, дыхание заметно сбилось от волнения и от страха выдать себя. По ее мнению, она выстроила свою речь достаточно грамотно, чтобы Кайло согласился с ней, а финальный аргумент с заботой давал ей практически стопроцентную уверенность в своей правоте. Хоть этот человек и сказал недавно, кто теперь ее семья, но сознание упорно отказывалось принимать это за чистую монету. Кайло Рен использует тебя, Кайло Рен использует тебя, напоминала она себе, и было бы намного проще, если бы хоть раз ей это подсказала Сила. Единственное, что делала Сила — постоянно сталкивала их вместе, связывала и соединяла, настойчиво звала ее и его. В этот момент Рей подумала, что версия с настоящим именем более уместна, ведь Сила соединяла именно их двоих. До выяснения обстоятельств она будет считать, что Бен — это настоящее имя Верховного Лидера. — Я отказываюсь. Решай, что хочешь. Кайло отметил, как забавно сбилось ее дыхание — словно она очень волновалась за его реакцию. И расстраивать ее своим ответом было почти неприятно, но позволить себе спать, пока его ученица оставалась в полном одиночестве в этом неизведанном храме, где вполне могли бродить другие шайки мародеров, — или кого в разы опаснее — он просто не мог. — Мне нужно, чтобы ты выспалась и завтра переводила тексты, — вновь заговорил Кайло, наклоняясь, чтобы забраться в палатку. Ноги после многочасового стояния и долгой ходьбы отчаянно ныли, поэтому он поспешил опуститься на пол внутри палатки, положив меч возле себя. — Кажется, твоим главным интересом было исцеление Силой? — напомнил он, вытягивая ноги и стараясь не касаться спиной, где до сих пор зияла рана, стены палатки. Ему несказанно повезло, что в сумке оказалось антисептическое средство — вот только залатать порез оно не могло. — Я смогу переводить, даже если не высплюсь, — Рей не знала, к чему выдала эту браваду, переминаясь с ноги на ногу. Верховный Лидер все равно мог почувствовать в ней все, что угодно. — Это в моих же интересах. И у меня не самый аккуратный почерк, Учитель, но я могу внести все в архивы Первого Ордена, упорядочить и организовать более понятно. — Значит, именно этим ты и займешься по нашему возвращению, — согласился Кайло, несколько удивленный тем, что Рей действительно готова была потратить время на пополнение архивов Первого Ордена. Но раз она настолько любила копаться в записях, он просто не мог лишить ее этого сомнительного удовольствия. Пусть занимается делом; он не понаслышке знал, насколько меняется отношение к тому, во что вкладывается немалое количество сил. Кайло понимал, что пока Рей воспринимает Первый Орден, скорее, как тюрьму, кошмарный лагерь страданий и заключения, куда ее отправили против собственной воли, — ведь все начинало меняться только сейчас. Шаг за шагом, медленно и постепенно он планировал выводить ее в свет, показывать людям, несмотря на то, что от мысли об этом ему отчего—то становилось не по себе. Он привык быть единственным, кто видит принцессу, не считая собственных безликих подчиненных, чьи пустые имена он и не старался запоминать. Кайло категорически отказывался признаваться в этом сам себе, списывая подобное на ее непредсказуемость и высокую вероятность причинения вреда окружающим, — но, крифф, подобное звучало слишком неубедительно: Верховный Лидер беспокоился за окружающих? Боялся, что Рей кого—то убьет? Скорее, он бы заплатил сотни тысяч кредитов за то, чтобы смотреть, как она отнимает чьи—либо жизни одна за другой. Но факт оставался фактом: Кайло отчаянно оттягивал момент, когда Рей сумеет оказаться среди людей. Увидеть, чем они живут; насколько велика на самом деле Галактика в своем разнообразии. Ему нравилось быть ее центром, быть единственным, кого видела Рей после своего прибытия с Экзегола с поразительной регулярностью. Могла ли Рей быть уверена в том, что ее попытки исцелить раны наставника не произведут обратного эффекта? Нет, не могла. Не мог и Кайло Рен, но, кажется, любопытство перевесило здравый смысл на чаше весов. Рей совершенно точно не могла считаться дже’дайи — то, что творилось в ее душе, назвать Балансом было нельзя. К тому же, как оказалось, она знала просто ничтожно мало. Галактика огромна, а жизнь — это нечто большее, чем брождение от собственной спальни в лабораторию и обратно. Дедушка скрывал от нее эту жизнь, и теперь хотелось невероятно многого сразу, в том числе и попробовать свои силы во всем новом, необычном. Принцесса не испытывала страха, пока Рен не сказал об обратном эффекте. Теперь ей стало неловко. А если что—то и правда пойдет не так? Тогда ей точно не закончить обучение. Конечно же, он отказывается. Принцесса даже не сомневалась. Кайло ни разу не повелся на ее провокации, и этот случай исключением не стал. Забираясь следом за ним в палатку и устраиваясь на расстеленном коврике, который каким—то чудом успел просохнуть после вчерашнего ночлега, она напомнила себе, что просто не может позволить себе облажаться, хоть эта затея изначально обречена на провал. Девочка уселась на колени рядом с мужчиной, нервно сглатывая; только в этот момент она ощутила, как голодна была на самом деле. Работа и дело всегда увлекали ее слишком сильно. — Если хотите, сможете мне потом отомстить, у меня полно ран и шрамов, — пробормотала Рей, глубоко вдыхая и пытаясь настроиться. Как ей сейчас концентрировать Силу? Как направлять ее и куда? В письменах на фресках не было ни слова о технике исполнения, лишь восхваление великой Силы и то, что характеризовало сам процесс — исцеление и даже воскрешение. В отдельных случаях. Больно ли это? И останется ли в живых Рей, если у нее получится? Крифф, слишком много вопросов для той, у кого ничего не выйдет. Она опустилась рядом с ним на колени, и Кайло повернулся, чтобы обеспечить ей лучший доступ к своей ране. Его голос звучал совершенно спокойно — он не сомневался, что ничего не произойдет: — Подобная храбрость сейчас неуместна. Наказание, если оно потребуется, в любом случае выберу я сам. Прикусив губу, девочка вытянула обе руки к наставнику, как делали это на нескольких полотнах адепты дже’дайи. Это ведь просто, как телекинез, думала она, сосредотачиваясь на своих ощущениях, на своем восприятии Силы — оно здесь было крайне обострено, а стало быть, концентрация должна даваться ей лучше. Рей?.. Вновь голоса. Криффовы голоса, почему всегда так не к месту?.. Рей… Проклятье! Принцесса чувствовала, как по вискам потекли капли пота от напряжения. Она жмурилась, изо всех сил пытаясь ощутить то, что она могла бы направлять, фокусировать, но неуловимая Сила ускользала от ее внимания каждый раз, стоило попытаться почувствовать ее. В голову начали закрадываться первые сомнения. Она не справится. Она не может этого сделать. Рей вновь сглотнула, кусая собственные щеки изнутри до крови. Неужели она, принцесса ситхов, настолько безнадежна, что даже вот так не может вдохнуть жизнь? У нее не вышло это сделать с помощью алхимии, неужто и с помощью Силы не выйдет?.. Просто доверься Силе, Рей, произнес прямо в ее голове очень разборчиво мужской голос. Приятный, напоенный абсолютным спокойствием. Я не смог. А у тебя получится. Сила, она сходит с ума. Она сходит с ума. Тайтон — самое худшее место во всей Галактике, и именно сюда ее привез тренироваться ее Мастер. Специально, чтобы она двинулась тут окончательно! Легко сказать «доверься Силе», когда ты понятия не имеешь, что тебе делать! — Дайте мне еще минуту, — чуть ли не запинаясь от перенапряжения и волнения, попросила принцесса, подсев поближе. Она шумно вдохнула полной грудью, затаивая дыхание, а затем попыталась вновь. Прислушаться. Прочувствовать. Почувствовать. Направить. Сила была с ней с самого ее появления на свет, так почему же она не может использовать ее? Почему не может управлять ею? Кто вообще сказал, что не может?.. Кайло не видел лица Рей, но слышал ее дыхание, чувствовал, насколько она напряжена. Ее волнение было материальным, окутывало его плотным коконом, за которым он не мог различить ничего, кроме ее сосредоточенного сопения. Она старалась. Готова была потратить силы на то, чтобы исцелить его, зная, что за этим, судя по фреске, могли последовать крайне негативные последствия. И если до этого Кайло совершенно не волновался, думая, что у Рей ничего не выйдет, и причин для опасений не было, теперь сомнения начинали закрадываться в его сознание: а что, если у нее получится? Что будет с ней? Чувствуя, как в ней проснулось нечто вроде второго дыхания, принцесса Палпатин медленно выдохнула, ощущая собственную энергию на кончиках собственных пальцев. Это чувство было ни с чем не сравнимо, ни на что не похоже — она даже не знала, что в ней есть эти ресурсы. Концентрация трудно, но давалась, и Рей знала, была абсолютно уверена, что делится энергией с Кайло Реном. Он хотел обернуться, приказать ей остановиться, но внезапное тепло окутало его с ног до головы, приглушая боль во всем теле, убаюкивая ее, даруя незнакомое, поразительно отчаянное чувство избавления. Кайло никогда не испытывал подобного — это было совершенно новое ощущение, заставившее его замереть, потерять всякий контроль над собственным телом. Плавный, медленный выдох, и она чувствует, как начинает кружиться голова. Девочка даже руки выставить вперед не успела. Она повалилась прямо на своего наставника, борясь с головокружением и настойчивым желанием отключиться. Только не сейчас, ни в коем случае! — М—Мастер… — шепотом позвала принцесса, цепляясь за любую возможность удержать себя в сознании. Ход мыслей замедлился и потерял всякую форму; Рей даже не осознавала, что у нее получилось. Пусть немного. Пусть она не смогла исцелить его ран полностью. Но у нее получилось. Он не мог произнести ни звука; казалось, все его мысли испарились следом за резью в ранах — до тех пор, пока это чувство не исчезло так же быстро, как появилось, а Рей вдруг не повалилась на него всем своим незначительным весом. Вновь обретя способность двигаться, Кайло немедленно развернулся; его лицо, абсолютно бесстрастное до этого момента, напряглось, когда он обхватил обессилевшую Рей руками, не позволяя ей соскользнуть на пол. — Крифф, — выругался он, всматриваясь в ее лицо сквозь темноту, — Рей, слушай меня. Не отключайся. Кайло не думал о том, что у нее получилось использовать свою Силу подобно тому, как это делали дже’дайи, достигшие абсолютного Баланса. Он не думал о том, что его раны почти исцелились. Не думал о том, что она, вероятно, была первым ситхом во всей Галактике, сумевшим совершить нечто подобное. Он думал о том, что прямо сейчас она может умереть здесь, на его руках. Отдав силы на то, чтобы слегка подлатать его незначительные раны, с которыми он вполне мог справиться самостоятельно. Кайло был уверен, что ничего не произойдет, что у нее не получится! Кто бы считал иначе? Впервые после высадки на Беспине он чувствовал себя настолько потерянным и беспомощным, не представляя, что ему делать, как помочь Рей — ведь он не знал ничего об этом свойстве Силы, совершенно ничего. Ему оставалось надеяться, что это было временное помутнение, вызванное слишком резким всплеском энергии; что все будет в порядке, и Рей просто была измотана после долгого насыщенного дня, а использование Силы только усугубило ситуацию. Он продолжал крепко держать ее, переводя одну руку ей на шею, чтобы она в случае потери сознания невзначай не запрокинула голову назад. Исключительно благодаря многолетнему опыту ему удавалось сохранять почти полное спокойствие, и лишь легкий надрыв в голосе выдавал его волнение. — Рей, не закрывай глаза. Смотри на меня, Рей!