I'm енот, you are not!

      Йю-ху! Моя вторая сессия в Таннинке официально окончена, сдана на максимальный балл с минимальными потерями! На сайте выложили ведомости с результатами экзаменов и списки переведенных на второй курс. Я второкурсник! Жизнь прекрасна!       Весь новоиспеченный второй курс сегодня гулял в студенческом клубе. Отчаянно хотелось отвлечься, развлечься, напиться и забыться. Я никак не мог понять как относиться к тому, что произошло между нами тремя, и как теперь с этим жить. Неправильно это все! Не должен препод универа обучать студентов сексуальной грамотности, да еще и на практике. А он еще на следующее утро нам разбор полетов устроил. Серьезно! Я не прикалываюсь! Чувствую себя героем телешоу «скрытая камера». Ушастик моих метаний не разделял, был вполне доволен даже несмотря на то, что все пошло не по плану. А еще говорят, что у эльфов строгие нравы. Ну-ну.       Но главное, он выполнил свою часть договора, он не отказывал мне больше. Мы уже разок применили на практике новые знания, и Летти остался доволен. Про себя я вообще молчу. Если и дальше так пойдет, то я лично пожму Майлбруку руку.       В общем, сегодня я решил оторваться. Теперь, зная, где ныкается эльфийская диаспора, я не позволил Летти скучать. Воспользовавшись старыми знакомствами, пробрался на этот их вип-балкон и увел своего ушастика вниз на плебейский танцпол. Конечно «насильно», превозмогая «отчаянное сопротивление». Я же знаю, что он умеет и любит развлекаться, и лишь дурацкие правила не позволяют ему это делать. Поэтому сразу дал понять, что обратно его не отпущу. Очень удачно подвернулся медлячок. Я обнял своего цундэрэ со спины, зафиксировав руки и не давая удрать, и стал медленно двигаться в такт музыке, направляя его собственным телом и отвлекая поцелуями в шею, ушко, щечку… И ушастик поплыл. Пара коктейлей помогли ему окончательно раскрепоститься. Ну, и мы с ним дали! Этот вечер был наш!       Где-то в середине веселья на сцене нарисовался один из приятелей Летти и толкнул небольшую речь про то, какие они — высокородные эльфы — правильные, обязательные, всегда отвечают за свои слова и платят по счетам. А потом припомнил наш спор в начале курса. Типа никто не забыт и ничто не забыто, и пора подводить итоги. По итогам сессии оценки у нас одинаково максимальные, а вот по достижениям в течение семестра однозначно первое место достается Илеттелиону Майнинену. Ура, товарищи!       Я от всей души поздравил своего ушастика, подхватил на руки, крутанул вокруг себя и хорошенько зацеловал! Проигрыш меня совершенно не расстраивал. Я же не вылетел, и давно перестал считать Летти своим соперником, так что гордость моя не пострадала. Однако, оставалось еще желание, которое я проспорил. Присутствующие принялись требовать, чтобы мой ушастик немедленно это желание огласил, но он отказался. Лицо у него при этом было такое, что мне стало немного не по себе. Ох, жопой чую, не к добру!       Для разнообразия проснулся я у себя в общаге. Только почему-то на полу и в одежде. Частично. Блин, отлежал себе все на свете. Кряхтя, как столетний дед, я поднялся, чтобы лечь, наконец, как белый человек в постель, и все понял. Ну конечно, я не сам решил на полу спать, моя кровать была занята! Я почувствовал себя медвежонком из небезызвестной сказки. И судя по пепельному цвету макушки, торчащей из плотного кокона моего одеяла, эту Машеньку я хорошо знаю! Быстро скинул одежду и полез к нему греться. На односпальной койке, конечно, особо не покувыркаешься, зато лежать вдвоем можно только очень тесно обнявшись. Ах, какое блаженство, забраться к нему под одеялко и прижать к себе это разморенное сном теплое тельце. Кайф!       — Тим! Тим, проснись!       — М-м-м-м-м… еще чуть-чуть, мам…       — Чайнинг, подъем! Харе спать!       — Ой! — мне в ребра воткнулся острый локоть, быстро возвращая к реальности. Ох, ну чего орать-то сразу? Я сгреб копошащееся и лягающееся тело в охапку, хорошенько прижал и стал покрывать поцелуями недовольное лицо.       — Перестань! Тим, ну хватит!       — Это ты перестань делать такое лицо! Чем твое высочество недовольно?       — Мое высочество желает поссать! Где у тебя туалет?       — Из комнаты выходишь и направо, — я неохотно отпустил ушастика. — Только надень что-нибудь. Там не все еще по домам разъехались…       Летти перелез через меня, чем-то пошуршал и вышел. Я хотел было еще поспать, но только начал задремывать, как из коридора донесся свист и голоса. Интонации мне совсем не понравились. На кого там мой ушастик нарвался? Я подскочил, быстро сунул ноги в джинсы, и застегиваясь на ходу, поспешил в коридор. Ну так и есть! Двое приятелей-придурков оборотни-гиены преградили Летти дорогу. Здоровые, озабоченные хмыри тянули к моему ушастику свои лапы и звали к себе «на чай», похабно лыбясь и чуть не капая слюной.       — Руки убрали! — рявкнул я, демонстрируя клыки. — Он со мной.       Я растолкал хмырей и вызволил оробевшего эльфа.       — Да ладно, все окей. Просто пригласили малыша в гости!       — Приходите вдвоем, мы и тебе будем рады, Тим!       Я привычно продемонстрировал им средний палец и закрыл дверь под дружное ржание этих коней. Достали озаботы! Трахают все, что движется! И Летти тоже хорош, поперся в одной рубашке, даже штаны не надел! Чудо, что его прямо там не разложили.       — Ну и соседи у тебя!       — Да нормально, штаны только не забывай надевать!       — Я ж не знал.       Я обнял притихшего ушастика и завалил на кровать.       — А твои соседи где? — Летти махнул на пустые кровати.       — Уехали уже. Не бойся, не нагрянут.       — Да я не… Как мы вообще здесь оказались?       — Ты хотел посмотреть, где я живу.       Мы еще повалялись, восстанавливая на пару события вчерашнего дня. Так и не смогли вспомнить было ли у нас что-нибудь и кто был сверху. Ладно, проехали. Почему-то заняться сексом прямо сейчас ушастик отказался, заявил, что хочет к себе, умыться, переодеться и завтракать. Ох уж мне эти его аристократические замашки!       На улице уже вовсю светило солнце, пели птички, дул теплый ласковый ветер — прекрасный летний день в разгаре. И впереди еще два месяца лета и каникул! Жизнь прекрасна! Обнимаясь и весело болтая, мы подошли к эльфийскому общежитию, и вдруг Летти резко затормозил. Я проследил за его взглядом и увидел пожилого эльфа, сидящего на лавочке перед входом. Это же…       — Дедушка? — несмело окликнул его мой ушастик. — Что ты здесь делаешь?       — Ясного неба, Илеттелион! Я приехал за тобой.       — Ясного неба, дедушка! А ты… больше на меня не сердишься?       Дед Летти хмуро глянул на меня и встал.       — Как бы там ни было, я не могу позволить этому негодяю — твоему отцу, в одиночку заниматься твоим воспитанием.       — Дедушка…       — А кто этот молодой человек? Кажется, тебя зовут Тимон? — пожилой эльф обратил свое внимание на меня. — И, кажется, я запретил тебе появляться рядом с моим внуком!       Упс! Я и забыл про тот разговор!       — Здрасти… — промямлил я, прикидывая, не пора ли дать деру.       Летти удивленно переводил взгляд с меня на деда.       — А вы когда успели познакомиться?       — Когда? Когда я этого наглого енота за твоим ноутбуком поймал! И велел ему держаться от тебя подальше!       — Простите, я случайно… — я отступил на пару шагов, но Летти удержал меня за руку.       — Так это ты его тогда прогнал! — воскликнул он звонко. — А я так переживал! Искал его повсюду! Я думал, с ним что-то случилось! Зачем ты это сделал?       — Вечно ты тащишь в дом всякую гадость, — проворчал старик беззлобно.       — Дедушка!       — Ладно, пойдемте пообедаем где-нибудь. Я проголодался, пока тебя ждал.       Мы куда-то пошли следом за высоким стариком. А ведь Летти совсем не удивился, когда дед назвал меня енотом. Я дернул эльфа за рукав и зашептал:       — Так ты все это время знал?       Он лишь хитро улыбнулся в ответ.       — Но как ты догадался?       — Меня только дома зовут Летти… А еще твой хвост. И ты приходил ко мне енотом. Последний раз я видел, как ты выходил. Я уже догадывался, поэтому задержался и посмотрел.       Стало почему-то неловко, как будто я обманул его.       — А че не сказал, что знаешь?       — Ждал, когда ты сам расскажешь. Ты же почему-то скрывал.       Потом мы обедали в эльфийском ресторанчике, в увитой зеленью и цветами беседке с видом на живописный пруд. Я припомнил, что дед Летти спец по отрицательным, и пристал к нему с расспросами. Он сперва хмурился, но потом разговорился. Рассказал много интересного. Например, что отрицательная мана больше всего применяется в медицине и косметологии. Она прекрасно лечит и заживляет, применяется в хирургии и даже может омолаживать, повернув время вспять для конкретного органа или части тела больного человека. А если отрицательной маны настолько много, чтобы воздействовать на все тело целиком, то можно вернуть несколько лет жизни. Конечно, это будет очень дорого. Но некоторых такие мелочи не останавливают. Возможно, все долгоживущие расы на самом деле просто постоянно вырабатывают и поглощают свою антиману, поэтому так долго не стареют? Старик сказал это вроде как в шутку. Но что-то мне подсказывало, что он совсем не шутил.       Но все хорошее когда-нибудь кончается. Закончился и наш обед. Мы вернулись обратно в студгородок и стали прощаться. Летти должен ехать домой, а я останусь в Таннингофе, буду искать работу на лето…       — Что ж, Тимон, рад был тебя увидеть. Имей в виду, мой совет остается в силе — держись подальше от этой проклятой семейки! — сказал на прощание старый эльф.       Я улыбнулся. Он себя тоже имеет в виду? Прощаться с Летти не хотелось. Целых два месяца разлуки… Я крепко обнял своего ушастика и шепнул, что буду скучать. Очень хотелось хорошенько зацеловать и затискать, но мешало присутствие деда, который тактично отошел на пару шагов.       — Пошли, Летти, пошли, — торопил он внука. — Через неделю приедет твоя невеста Валери. Тебе надо подготовиться.       — Ой, точно! Совсем про нее забыл. Ладно, Тим, пока! Я тебе позвоню.       Шта прастити?! Он сказал «невеста»? Я не ослышался?       — Погоди. У тебя есть невеста?       — Ну, конечно!       — И вы собираетесь пожениться?       — Ну да! Ой, да не переживай, это точно не раньше, чем закончим Таннинку. Ну пока, Тим! Я позвоню.       Он чмокнул меня в щеку и побежал за дедом.       Я остался стоять соляным столбом. А потом медленно развернулся и поплелся к себе. Последняя новость произвела эффект разорвавшейся бомбы. Мой маленький уютный мирок рухнул в один момент.       Весь оставшийся день я провел в невеселых мыслях. Невеста. У него есть невеста. Он абсолютно не скрывает этого, просто забыл упомянуть. А вроде бы, когда я с ним только познакомился, кто-то говорил, что он помолвлен. Совершенно вылетело из головы… И они собираются пожениться, когда закончат учиться. В Таннинке полный срок обучения — десять лет. Так что, действительно, чего переживать?! Еще девять лет впереди… Нет, ну а что я хотел? Думал, это любовь? Это навсегда? До гробовой доски? Как глупо. Наивный дурачок. Это же эльфы! Аристократия. Неужели надеялся связать с таким свою жизнь? Да вообще-то я так далеко не загадывал. Просто жил. Просто с ним было хорошо… А у него все уже продумано и спланировано. Пока молодой, можно и погулять, потренироваться заодно. Потому-то все так спокойно относились к тому, что он связался со мной. Никто и не думал, что это всерьез и надолго. Просто интрижка. Приятное времяпровождение. А уж потом, как нагуляется, можно и о семье подумать. Все логично.       Но блин, почему так больно? Так унизительно… Почему я чувствую себя обманутым и преданным? Почему мне хочется зарыться глубоко в какую-нибудь нору и не вылезать? Проклятый остроухий! Зачем только я с ним связался?!       Я понял, что должен порвать с эльфом. У меня все-таки есть гордость. Он не станет ради меня менять свои планы, он напрямую об этом заявил. А я не хочу быть временным вариантом. Это что же, я ему типа любовницы? Запасной аэродром? Может он меня еще и на свадьбу свою позовет?! Нет уж! Пусть поищет себе другого дурака для потрахушек.       А перед сном, как насмешку над своими переживаниями, я получил от него «спокойной ночи!» и сердечко. Сука! Он даже не понял, что я почувствовал, узнав эту новость. После этого я занес его номер в черный список. Во всех мессенджерах. Рвать, так рвать. За два месяца я должен забыть эту патлатую сволочь!       На следующий день я явился пред светлые очи Дрейгана Майлбрука. Он же обещал помочь с работой? Вот и пусть помогает. А то с его незримым контролем нормальной работы мне не найти.       И он помог. Взял меня на работу в свою контору помощником секретаря. Короче я там на побегушках теперь. Если кому-то что-то нужно принести или унести, заменить картридж в принтере, сгонять за кофе, поменять бутыль в кулере, лампочку в плафоне, найти кого-то или что-то, отнести на подпись, передать документы, сгонять в архив и прочие мелкие поручения — все это достается мне. Я прихожу в офис рано утром и ухожу поздно вечером, и весь день только и делаю, что бегаю с этажа на этаж и из кабинета в кабинет. Уже со всеми тут перезнакомился. Но я не жалуюсь. Вся эта суета помогает мне не думать и не вспоминать. А к вечеру я так устаю, что засыпаю, чуть только голова коснется подушки.       Так прошел почти месяц. За это время я многое узнал о самом Дрейгане Майлбруке и о его деятельности. Об этом деле против Юго-восточной Медицинской корпорации, о всех тех преступлениях, что ежедневно совершаются за их стенами, среди которых похищение отрицательноёмких еще не самое страшное. И почему так трудно и медленно идет дело. Ведь все сильные мира сего хотят жить долго, не болеть и не стариться. И это помимо колоссальных денежных масс, которые обращаются в этом бизнесе, и как известно решают все. Только широкая известность позволила Майлбруку так долго удерживаться на плаву в борьбе с этим гигантом. Общественность пристально следила за продвижением расследования, не позволяя слишком уж откровенно нарушать закон. Но пока, кроме привлечения внимания общественности, похвастаться Майлбруку было нечем. Корпорация успешно затягивала расследование и продолжала безнаказанно проворачивать свои дела. Агентов, которых с таким трудом внедряли в лаборатории и медицинские центры, вычисляли, переманивали или ликвидировали. Свидетелей запугивали, факты подтасовывали, документы подделывали — в общем умело сводили на нет все усилия Майлбрука. Но упрямый юрист не сдавался, и это вызывало к нему уважение. Хотя все равно для меня он оставался тем мудаком, что когда-то меня изнасиловал. Наверное, это ничто не сможет изменить. Зато работа помогала на время отвлечься от личных проблем и переживаний.       Я старался быть со всеми веселым и приветливым. Не хочу чтоб кто-нибудь догадался что на самом деле творится в моей душе. Хуже всего были выходные, когда оставался один на один со своими мыслями и воспоминаниями. Я конечно пытался отвлечься, заставлял себя думать про антиману, например. Но получалось плохо. А потом узнал, что в выходные офис тоже работает и там всегда кто-то есть. Майлбрук, например, работал по выходным почти всегда. И я тоже стал приходить в офис по выходным. Недоволен этим был только Раф, потому что ему приходилось меня сопровождать. Но что поделать, работа у него такая. Зато, когда я оказывался в офисе, он был абсолютно свободен, и мог проводить время со своим парнем. Ндя, Ньют и Раф, кто бы мог подумать… Даже немного завидно.       Иногда, когда выдавалось свободное время, на меня снова накатывало. И я сидел, погрузившись в мрачные мысли, и никого вокруг не замечал. Вот и в этот раз так получилось. Была суббота, я торчал на работе. Кассиан сегодня не вышел, и я торчал в приемной вместо него, выполняя поручения Майлбрука. А по большому счету просто пялился в окно и скучал. Лучше бы делами завалили.       — Тим, зайди, — прозвучал вдруг за спиной голос босса.       Да, Майлбрук теперь мой босс. Кто бы мог предположить такое еще полгода назад. Я зашел в его кабинет, закрыл дверь.       — Садись, поговорим, — он указал на диванчик, сам расположился в кресле.       Я послушно сел. Его присутствие больше не напрягало, прошли те времена, когда от одного его вида меня кидало в дрожь. Привык.       — Тим, что с тобой происходит?       О нет! Вот только душеспасительной беседы от Майлбрука мне сейчас не хватало! Постарался придать лицу удивленное выражение.       — А что со мной происходит?       — Вот и я хотел бы это знать. Я думал, ты скучаешь по своему парню. Но почему тогда он через меня пытается узнать, как твои дела?       — Мы расстались.       — Хм. Понятно. А он знает об этом?       — Узнает. Он меня тоже не во все обстоятельства своей жизни посвящал.       — Вот оно что.       — Да. Это все? Я могу идти?       — Да. Можешь.       Я встал, сделал пару шагов, и тут меня посетила одна дикая мысль. А почему бы и нет, собственно?       — А я тебе еще нравлюсь?       — Что?       — Ты говорил, что я тебе нравлюсь.       — Тим, не стоит. Ты сейчас не в том состоянии…       — Ой, вот не надо только этого! Так бы и сказал, что не хочешь. Найду того, кто захочет… — и поспешил к двери. Вот только жалости мне твоей не надо сейчас!       Меня остановил почти рык:       — Стоять!       Ноги приросли к полу. Блин, как он это делает? Аж мурашки по спине…       — Ко мне подошел.       Я вернулся.       — Сядь.       Сел обратно на диван. Он достал из бара бутылку какого-то алкоголя, рюмки. Сел рядом. Плеснул нам обоим.       — Выпей и успокойся.       Я выпил. Блин, крепкое! Легко сказать, успокойся! Мне было тоскливо. Я извелся от одиночества и обиды. Хотел убедиться, что кому-то нужен, небезразличен. Хотя бы так. Через секс. И прямо здесь рядом со мной есть тот, кто никогда не откажется.       Он налил еще по одной, опрокинул в себя вторую рюмку. Неужто напиться решил? А как же я?       — Трахни меня.       Мужик кхыкнул и закашлялся. Блин, нехорошо получилось.       — Ты зачем под руку такое говоришь?! — выдал он мне, когда отдышался.       — Прости. Не подумал.       — Оно и видно.       Одним быстрым движением я оказался верхом на его коленях, схватился за лацканы пиджака.       — Я не шучу. Сделай это. Сейчас. Ты ведь можешь. Ты сам говорил, что я тебе нравлюсь. Так в чем же дело?       Его руки легли на мою талию. Желтые глаза смотрели будто прямо в душу. Знакомый запах густой и тяжелый, кружил голову.       — Ты хорошо подумал? Еще немного и я уже не смогу остановиться. Даже если ты попросишь.       Вместо ответа я его поцеловал. Как в омут головой. Впервые в жизни я сам поцеловал этого человека. Так странно… Поцелуй со вкусом алкоголя. Нетерпеливый и злой. Мне хотелось драться и кусаться. Сами собой полезли клыки, и конечно он тут же поранился об них. Потому что его язык, как всегда, уже хозяйничал в моем рту. Но его это не остановило. Он только рыкнул и продолжил с еще большим энтузиазмом. Поцелуй со вкусом крови и алкоголя. Да, то что надо!       Я не мог понять, что со мной творится. Только хотелось, чтоб он сломал меня, унизил, сделал больно. И я просил его об этом. Снова и снова, как одержимый. И он заламывал мне руки, втыкал в меня пальцы, вдавливал лицом в жесткую кожаную обивку дивана. А потом втрахивал в него. Грубо и жестко. Он врывался в мое тело, причиняя боль и удовольствие. И я принимал его, сдавшись после недолгой борьбы, покорно и радостно, как последняя шлюха, которую то побьют, то приласкают. Принимал одинаково покорно и жесткие руки на горле, и член, который вспарывал нутро будто насквозь. Снова и снова. Бессчетное количество раз. Пока ноги не перестали держать, и я устал кончать и мечтал только о том, чтоб меня оставили в покое. В общем, оторвался он по-полной. Что ж, в этот раз я сам этого хотел…       Когда проснулся, был поздний вечер. Я лежал все на том же диване, укрытый пледом, а Майлбрук работал за столом. Перед ним громоздилась целая батарея стаканчиков из-под кофе. Черт, это он из-за меня тут торчит так поздно в выходной? Я подскочил на своем диване и тут же пожалел об этом. Поясницу прострелило, натруженные мышцы отозвались тянущей болью. А когда плюхнулся на задницу, понял, что и для нее в этот раз все прошло не бесследно. Увидев мое копошение, Майлбрук поднялся, набрал из кулера стакан воды и принес мне. Вот вечно он со своей водой! Но пить на самом деле хотелось, поэтому я с благодарностью принял у него стакан и жадно к нему присосался.       — Спасибо… Босс, простите, вы из-за меня тут так поздно задержались? — от смущения я снова перешел на «вы».       — Зови меня Дрейк, когда мы вдвоем. А то как-то странно слышать от тебя «босс», когда ты тут в одном одеяле на голое тело.       — Да, хорошо…       Он присел рядом на диванчик.       — Как ты? Я ничего тебе не повредил?       — Вроде нет…       Вдруг он схватил меня вместе с одеялом и затащил к себе на колени.       — Хорошо. Это хорошо, — он прижал меня к груди, — Не проси меня больше делать тебе больно. Слышишь? Никогда!       — Я… да… ладно… Сам не знаю, что на меня нашло. Прости…       Он погладил большим пальцем синяк на моем запястье.       — За что же ты так хотел себя наказать?       Я пожал плечами, пряча глаза. Смотреть на него было невыносимо стыдно.       — Не хочешь рассказывать? Ну ладно. Я и сам догадываюсь, можешь ничего не говорить. Помирись со своим парнем. Это же из-за него?       — Я с ним не ругался… Я с ним расстался. Мы слишком разные, нам все равно не быть вместе. Так зачем затягивать все это? Потом будет только хуже.       — Я все-таки не понял, что у вас случилось. Но в любом случае, тебе стоит с ним поговорить. Он тоже ничего не понимает.       — Хорошо-хорошо, папочка. Вообще не знаю, зачем я тебе это рассказываю?!       — Может потому что больше некому? Но ты имей ввиду, если что, Гриф все еще ждет тебя в сети. Можешь ему писать, когда захочешь.       — Э… спасибо…       — Ладно. Одевайся. Отвезу тебя домой. Завтра воскресенье. Отдохни хорошенько.