Твой выбор

      Арсений удобно устроился рядом с художником и стал внимательно наблюдать за каждым движением лёгкой руки молодого творца, выводящего штрихи на бумаге. — Ирина на твоей картине так же красива, как и в жизни, — не переставал восхищаться брюнет, взглянув на общий почти законченный портрет Иры, едва улыбающуюся и одетую в простенькую и свободную блузку. — Ты потрясающе рисуешь. — В жизни она куда лучше, — усмехнулся Антон, не прекращая движения кистью и нанося линии карандашом. — Да и нарисовать её плохо просто не получается.       Голубоглазый наградил младшего суровым взглядом типа «почему ты себя недооцениваешь», вызвавшим у юриста широкую улыбку, и снова прильнул взором на чужое художество, чей процесс нарисования завораживал. — А что ты ещё умеешь? — поинтересовался Попов, словно уже не удивится, если узнает об огромном количестве других видов деятельности этого творческого юноши. — Я больше ничего не умею, — вновь тихо посмеялся шатен, внимательно рассматривая каждое начертание на «холсте». — А ты хотел меня на талант-шоу выгнать? — Ну, конечно, — с саркастичной улыбкой протянул стартапер и слегка коснулся одного из участков портрета указательным пальцем, немного склоняя голову. — Здесь не нужно сделать чуть потемнее? — Вот я тоже так думаю, — кивнул головой Антон и принялся легонько поддёргивать стержнем на поверхности листа, едва касаясь оставшейся рядом ладони Арсения своими пальцами.       Старший чувствовал холод чужой кожи и чуть ближе придвинул свою кисть к его руке, чтобы убедиться в своей гипотезе. — Остановись, — еле слышно прошептал голубоглазый и, когда Шастун послушно прекратил свои действия, нежно обхватил его ладонь своими пальцами, ощущая лишь лёд этого тела.       Эколог несмело обернулся к опущенному лицу младшего и слегка подтолкнул его плечо своим, явно намекая на то, чтобы тот посмотрел на него. — Почему ты не говоришь, что тебе холодно? — взяв уже обе руки Антона в свои, возмутился студент, согревая замёрзшую кожу. — Вот бы так и сидел молча? — Да мне не холодно, — неуверенно отрицал член жюри, и Арсений тут же поднялся с кровати, чтобы прикрыть окно. — Да не нужно.       Издав кроткий «ага», брюнет забрал достаточно тёплое одеяло, лежавшее неподалёку, и накинул его на плечи художника, за которым приходится так ухаживать. Услышав недовольный вздох, Попов едва нахмурился и отодвинул юношу за талию ближе к стене, чтобы было ещё теплее. — Да зачем ты такой заботливый? — с благодарной и широкой улыбкой спросил Антон, пока зритель его процесса устраивался рядом с замёрзшим студентом. — Да потому что ты точно мальчишка, который сам о себе не позаботится, — пояснил стартапер и принял удобное положение. — Так нечестно и неправильно, — усмехнулся зеленоглазый и откинул другой край одеяла на сидящего рядом парня, приобняв его, чтобы нормально набросить плед на его плечи. — Вот теперь мне легче.       Арсений заулыбался ещё сильнее, когда почувствовал, как прижимается к его боку согревающееся тело, и просто уставился на дальнейший процесс рисования.       Какой же Шастун всё-таки талантливый и старательный. Он так аккуратно, но в то же время и смело чиркает карандашом на бумаге, придавая тем самым ещё большую красоту и правдоподобность, что на это хотелось смотреть вечно, не отрывая глаз.       Поэтому эколог, негромко вздохнув, осторожно устроил свою голову на плече младшего, продолжая наблюдать за рисованием. — Это… убаюкивает? — чуть смущённо и тихо предположил шатен, осознавая, насколько и ему, и Арсу было удобно и хорошо в этот момент. — Это расслабляет и… — пытаясь подобрать слова, отрицал старший, следя за движениями окольцованных пальцев юноши, — и очаровывает, на самом деле. — Не боишься, что заколдую? — усмехнулся Антон, продолжая творить собственноручно. — Да нет, — улыбнулся Арсений, полностью расслабившись, — я всё равно уже смирился с тем, что ты волшебник.       Губы юриста умилённо расплылись в улыбке, а сам он продолжил выводить на листе портрет своей подруги, наслаждаясь тёплой атмосферой в этой комнате.