Твой выбор

      Антон вернулся в дом стартаперов достаточно поздно. Его до сих пор гложили сомнения по поводу голосования, а долгие споры ещё и со Стасом совсем утомили парня. Однако силы, чтобы оказать хоть какую-то поддержку Арсению, ещё есть.       Почему именно Арсению? Да потому что он один, сейчас абсолютно один. Ира пошла за Димой и Катей, Серёжа вместе с Оксаной пытались справиться с неудачей. А Попов остался сидеть в своей комнате в пустом и нагнетающем одиночестве. — Арс, — с какой-то мольбой протянул Шастун, будто только одним своим словом хотел вытянуть брюнета из оков жестоких разочарований, вызывающих лишь ноющую боль, из-за которой слёзы рвались наружу. — Арс…       Голос Антона затих, и тот медленно приблизился к юноше, сидевшего на кровати и оперевшегося спиной к стене, запрокинув голову к холодным обоям. Он выпрямил недавно поджатые коленями к груди ноги и подвинулся чуть правее, явно желая, чтобы пришедший студент сел рядом с ним.       Неуверенно выполнив немую просьбу, шатен повернул лицо к стартаперу, чуть наклонившего голову, чтобы видеть хотя бы краем глаза вошедшего художника. Их плечи прижались друг к другу, и зеленоглазый легонько коснулся запястья Арсения своими холодными пальцами, медленно проводя ими до напряжённой ладони старшего.       Мышцы эколога постепенно расслаблялись, пока Шастун, наоборот, ощущал нарастающее волнение. Он боялся сделать что-то не так, что-то такое, что заставит поникшего парня снова задуматься о недавнем проигрыше.       Когда Антон добрался до чужих пальцев своими, то начал смотреть, как брюнет плавно скрепляет их пальцы в замок. — Я боялся проигрыша не только из-за факта, что мы распустим заповедник, — тихо и весьма неожиданно признавался Арсений, не сводя своих голубых очей с их скрещенных вместе рук. — Не только из-за того, что я потеряю цель. И не только из-за осознания, что Серёже, моему лучшему другу, — он чётко разделил последние три слова, словно акцентировал на них своё же внимание, — будет трудно пережить конец нашего проекта. Я боялся ещё и того, что ты от нас уйдёшь.       Хозяин комнаты вздохнул, всё ещё не осмеливаясь взглянуть в изумрудные глаза, что так внимательно наблюдали за каждым движением губ, с которых срывались высказанные дрожащим голосом слова. Брюнету страшно увидеть реакцию на дальнейшие речи, а поэтому он опустил веки, предвещая себе минутную темноту. — Я боялся, что ты уйдёшь от меня, — с тревогой продолжал юноша, вызывая у младшего ненавистное чувство стыда, — и боюсь до сих пор. Стартап окончен, итоги подведены, и скоро это место перестанет быть нашим по праву. А поэтому у тебя есть все причины на то, чтобы уйти. Ты не обязан быть рядом.       С каждым словом Арсению становилось всё больнее, и он медленно ослаблял хватку своей руки, удерживающей в себе окольцованную ладонь шатена, однако тот только крепче её сжимал. — Но я хочу быть рядом, — уверенно, будто убеждая и себя самого, произнёс Антон, уже не осознавая, о чём говорит. Его разум остыл, но чувства разожгли огонь, заставляя говорить только то, о чём может говорить его внутреннее «я». — Арс, мне не всё равно на твоё состояние, и ты это понимаешь. Я знаю, что тебе сейчас тяжело, и не хочу, чтобы ты справлялся с этим один. — Арсений обернулся к нему, не сумев натянуть улыбку, которой наверняка бы уже заискрил, если всё было бы хорошо. Он переводил взгляд то на близкие к нему искренние изумруды, то на приоткрытые губы младшего, изредка обжигающего губы брюнета тёплым и ровным дыханием. Это сильно смутило юриста, но тот не мог отвернуться, понимая, что такое короткое расстояние пробуждало в стартапере иные чувства, непохожие на разочарование и душевную разбитость. — Я… — неуверенно продолжал Шастун, медленно положив свободную ладонь на шею студента, который с какой-то надеждой вглядывался в глаза напротив, пока по его щекам начали стекать слёзы. — Я не хочу, чтобы ты был один. — Антон, — прошептал почти в губы юноши Арсений, продолжая бояться, что любым своим словом или действием отпугнёт младшего, но тот лишь осторожно втянул брюнета в нежный поцелуй, чувствуя на чужих губах солёный привкус от ледяных слёз.