Твой выбор

      Полностью отдавшись чувствам и внутренним желаниям, художник прикрыл глаза, как и Арсений, которого уже с головой накрыл спектр многочисленных эмоций, выжигающий всё тело дотла. Холодные слёзы чувствительно катились вниз по горячим щекам к плавно двигающимся губам, из-за чего Антон продолжал ощущать вкус солёных каплей, леденящих душу. — Арс, — тихо прошептал в чужие губы шатен, едва отстранившись от юноши и бережно вытерев с его лица слёзы лёгкими движениями пальцев свободной ладони, — я помогу найти способ сохранить заповедник вашим. Не надо грустить. — Зачем ты это сделал? — проигнорировав его слова, голубоглазый с ещё большей тревогой взглянул в очи напротив, снова содрогнувшись в потоке слёз. — Прошу, скажи правду.       Шастун, убрав свою руку, сглотнул горький ком в горле и чуть опустил голову, пока брюнет всё ещё следил за его потухшими изумрудами.       Сейчас. Сейчас нужно разобраться с самим собой. Антон не хотел ни причинять боли парню, ни зря его обнадёживать. Сердце бешено билось вне обычного ритма, и каждая секунда давила на младшего, чья нерешительность медленно порождала огонь ненависти к себе. — Нет, — Арсений убедился в своей правде и обречённо отвернул голову, ещё сильнее разрываясь на части. Сегодня всё, что могло разрушить его жизнь, одновременно ударило по нему, съедая желания бороться с проблемами. — Не любишь. — Я, — резко произнёс шатен и тут же замолчал, ощущая непоколебимую неуверенность в принятии своих же чувств, — я дурак. Я не могу сказать, что я чувствую к тебе. — Я знаю, — кивнул брюнет, скрывая очередную боль, ворвавшуюся в его потайное место — в сердце. Парень хотел отодвинуться, но на его плечи осторожно положили ладони, не желающие отпускать его. — Антон, ты же просто не хочешь обидеть. А этот поцелуй лишь для того, чтобы отвлечь меня от окружающих проблем. — Зелёные глаза внимательно и сожалеюще взглянули в океан напротив, пока холодные ладони опускались к запястьям старшего, плавно проскальзывая браслетами и кольцами по чужой коже. — Я знаю это, но просто верил, что ты можешь испытывать ко мне хоть что-то, помимо дружбы. Я просто думал, что все эти моменты хоть что-то означали для тебя. Не только, как поддержка, а как забота, искренняя забота, которую оказывают только тогда, когда… любят.       Антон медленно схватился ладонями за локти юноши и приблизился к нему вновь, чтобы смотреть глаза в глаза. Он боялся потерять зрительный контакт с этими кристально-чистыми голубыми очами, на которых уже смог высохнуть лёд, источающий лишь холод. — Я. люблю. тебя, — разделяя каждое слово короткой паузой, уверенно высказал младший, чувствуя плавно приходящее облегчение. Правда всегда даётся тяжело, но именно она приносит спокойствие и умиротворение в душу, которая ноет, утопая во лжи. Слёзы на лице Арсения опять вспыхнули, словно он всё ещё не верил ни единому звуку. — Арс, я чувствую это на самом деле. Я не обманываю тебя. — Скажи, — голос брюнета дрожал, пока его владелец жмурил глаза, ощущая быстро стекающие капли, подводящие его собственное зрение. — Скажи это ещё раз. — Я люблю тебя, — уже привычнее и легче повторил Шастун, нежно положив ладони на шею парня, ласково поглаживая его мокрые щёки большими пальцами.       Арсений не всхлипывал, не дрожал, ничего не говорил: он был обездвижен собственными оковами, в которые себя вогнал. Сомнения, окружившие его, не могли просто так исчезнуть, и сердце продолжало трещать по швам, оголяя все чувства, выраженные в стекающих и жгучих слезах. — Всё это по-настоящему, — убеждал Антон, не переставая смотреть в стеклянные глаза. — Прости, я должен был сказать раньше. — Не вини себя, — покачал головой стартапер, не удерживаясь и целуя младшего в губы, не сумев прекратить поток из очей.       Любовь сжигала его боль, пытаясь избавить Арсения от страданий, создающих странный холод внутри. Ладони с дрожью закопались в светлых волосах младшего, желая полностью утонуть в этом моменте. Страх того, что всё это произойдёт только сейчас, не отпускал, из-за чего брюнет не хотел отдалять от себя этого студента ни на сантиметр.