In unseren Schatten

Риллиан открыла глаза, тяжело дыша. Боль сковала голову, сосредоточившись в виске и пустив щупальца. Тифлина повернулась на бок, морщась. Она пыталась вспомнить, что случилось, но перед глазами мелькали лишь образы. Кровь, тела. Голод, плотным комком жадной пустоты сгустившийся в животе. Но он принадлежал не ей, а тому уродливому созданию, самке гнолла. Риллиан почувствовала её голод и толкнула к тому, что сделала бы сама: бросить собратьев, использовать их для своих целей. Ведь чего стоит человеческая жизнь? Да ничего на самом деле. Все они годятся только как ступеньки лестницы туда, вверх, в лучшую жизнь. — О, ты проснулась, — послышался голос Шэдоухарт. Риллиан приподнялась на локте, пытаясь отвлечься от головной боли. Она поморщилась, когда свет костра ударил в глаза, но всё-таки села. Пить сильно хотелось, и Риллиан огляделась в поисках какой-нибудь фляги: — На, держи, — протянула ей Шэдоухарт. Пока Риллиан пила, жрица села рядом и сказала: — Я думала, уже хоронить придётся. Тебя Уилл притащил, сказал, что с личинкой игралась, — она говорила спокойно, но чувствовалось её недовольство. Риллиан не поняла, с чего бы. Ведь эти личинки открывают столько возможностей! Теперь все будут слушаться, подчиняться, теперь весь мир может пасть к их ногам и умолять о пощаде. Что может быть лучше, чем быть сильным? — Не игралась, а спасала его шкуру. И шкуру полудроу, — поправила Риллиан, оторвавшись от фляги. Шэдоухарт не выглядела воодушевленной, но это пока, вот как только поймёт силу этих тварей в их головах, как только осознает, сколько всего можно с ними делать — так её тоже будет не остановить в их использовании! Риллиан верила в это, как верила в покровительство Селунэ и что не нужно Шэдоухарт знать, кому молится её подруга. — Я в твоём бескорыстии и не сомневалась, но ты бы подумала хоть немного. — О чём? — уставилась Риллиан с искреннейшим недоумением. Ей постоянно говорили подумать, но никогда не уточняли про что. Наверное, просто каждый думал о разном, но вот таких вот думающих было много, а в её голове столько мыслей не умещалось. Наоборот, от их роя, бесконечного копошения становилось только хуже: забывались мелодии, ускользали слова, исчезали рифмы. Всё то, ради чего стоило жить, чем стоило жить. Шэдоухарт, кажется, окончательно разочаровалась в ней. Ну, или умудрилась как-то устать, сидя весь день в лагере, ведь кто этих шаритов знает! — О том, что эти личинки опасны! Ты правда не понимаешь?.. о Шар, дай мне сил, — она потёрла переносицу, подарив Риллиан более чем красноречивый взгляд. Тифлина фыркнула, сдувая прядку с глаз, после чего ухмыльнулась. В голову взбрела прекрасная идея, осталось только её рассказать, чтобы Шэдоухарт тоже оценила. Для этого Риллиан полезла в сумку и, порывшись, вытащила две монеты. Почти что чёрные, с непонятными ей символами, но при этом от них чувствовалась странная, почти что болезненная энергия ярости и отчаяния. Риллиан не могла понять, был ли этот шёпот всегда с ней или же он появился лишь когда она взяла эти монеты в руки. Глаза Шэдоухарт расширились, она выхватила монеты, и тут же стало легче. Шёпот смолк, оставив после себя тихое эхо, затухающее с каждой секундой. Жрица сказала, внимательно разглядывая находки: — Это монеты души! Где ты их раздобыла? — она взяла одну, всё хмурясь. Риллиан в ответ лишь махнула хвостом, но чувствовала, что такого ответа недостаточно. Она отвела взгляд, думая, не придётся ли в случае чего у Шэдоухарт монеты забирать обратно силой, а то вот как оживилась. Девушка, словно чувствуя эти мысли, серьёзно сказала: — Они ценятся в аду. Уж тебе как тифлингу стоило бы знать, — усмехнулась она, стоило Риллиан дёрнуться. Та закатила глаза. Рога, хвост и чёрная склера ещё не делают её вот прямо тифлингом. Да и не была она им никогда, просто выглядела как такой, а так ничем не отличалась от той же Шэдоухарт. — Давай обратно, — тут же забрала Риллиан монеты. Шёпот зашелестел в мозгу, но может так хоть личинке не скучно будет. Девушка повертела одну из монет в пальцах, провела когтем по рельефу символов да сунула обратно в рюкзак. Шёпот утих, недовольно и как будто пытаясь уцепиться за её разум. Риллиан пожала плечами: — Я думала их загнать где-нибудь в обмен на лечение, но сомневаюсь, что к нам делегация из ада для помощи приедет… — она попыталась представить, как бы это выглядело. Ад она уже видела, полный разных оттенков красного и пытавшийся её убить через демонов с импами. Нда, звучит как не то место, откуда поедет делегация по спасению её незадачливой тушки. Откуда в принципе кто-либо явится, чтобы её спасать. Ну, не больно-то и надо было. Шэдоухарт усмехнулась её наивности, спокойно сказала: — Скорее уж тебя домой заберут. Заодно от несчастных отстанешь, — она взяла флягу и сделала глоток, пока Риллиан искренне не понимала, к кому она приставала-то. Вроде вела себя порядочно и прилично, да и боязно было открыто выступать против кого-либо тут, не прикрываясь маской малолетней дурочки, к которой все питали это странное, раздражающее, но такое полезное снисхождение. Единственной тот, кто была слабой, безответной и мягкой была… Ладно, возможно, кое-кого она всё-таки донимала. Риллиан ухмыльнулась, жалея, что в их ассасинке всё-таки пробудились её ассасинские инстинкты. Если бы не это, то пауков бы она находила в постели, в одежде, может даже в еде, кто знает, да взвизгивала бы так очаровательно и испуганно, что Риллиан не могла не смеяться, наблюдая за этим. Она в принципе всегда смеялась, когда Зильвейг вела себя как бесполезная дурочка, ведь такой она, в сущности, и была, просто маску выбрала прочную, хорошую, но пользовалась ей почему-то редко, предпочитая выглядеть слабой. Но, глядя как Уилл и Гейл пляшут вокруг неё, возникало ощущение, что в этой слабости весь план и состоял. — Хи, а что? Я даже не разошлась, — Риллиан махнула рукой, не переставая улыбаться. Шэдоухарт ответила скептичным взглядом, даже не скрывая насколько же не впечатлена. Ну и ладно, уж не шаритке её осуждать. — Чего ты вообще к ней полезла-то? — жрица взглянула, как Зильвейг болтает с Лаэ’Зель. Ну, как болтает. Скорее уж стояла и слушала, как её отчитывают, напоминая провинившегося щенка. Да такой она и была в сущности. Слабой, робкой и мягкой, которую сломать — дело пары недель. Остальных Риллиан трогать не хотела, чувствовала, что отпор ей не понравится, но Зильвейг? Она может скалить зубы в попытке напугать сколько ей угодно, суть свою ей не спрятать. Но Шэдоухарт всё это было не объяснить, как было не объяснить мелодию, пришедшую на ум или понимание, почему следующая нота должна быть именно такой, а никак иначе. Просто некоторые вещи жили на грани с инстинктами, были понятными сердцу, но не разуму. — Просто так. Скучно было, — пожала плечами Риллиан. Шэдоухарт не выглядела впечатлённой или убеждённой, но всё-таки кивнула. Медленно, её губы растянулись в улыбке. Она сказала, глядя на тифлину: — И что ты дальше со скуки сделаешь? Бросишься под меч? Риллиан отмахнулась. Она, конечно, совсем доброй себя назвать не могла, но дурой точно не была. И вообще, у всех свои развлечения: Уилл рассказывал всем что он Клинок Фронтира, Гейл читал книжки, а Риллиан избавлялась от хрупких звеньев их странной и неправильной цепи. Впрочем, одна мысль, что она с кем-то связана залегла в груди отвращением и раздражением. — Ууу, ты злая, — протянула Риллиан без обиды. Шэдоухарт буднично ответила, роясь в рюкзаке, вроде бы своём, но кто знает, вдруг тоже думает, что «твоё» — просто выдумка жадных дурачков: — А ты глупая, но я же ругаюсь, — светлые глаза её блеснули весельем, стоило Риллиан дёрнуться в возмущении. Тифлина демонстративно отвернулась, всем видом показывая, как же её подобное оскорбило до глубины души, ранило в самые нежные чувства и… и… нельзя так, вот что! Риллиан обиженно фыркнула, думая, не начать ли дружить с Лаэ’Зель, но что-то подсказывало, что гитьянки в дружбе не была заинтересована. Не найдя вариантов, как насолить жрице, Риллиан буркнула: — Вредина. — А ты дурочка, — беззлобно ответила Шэдоухарт. И улыбнулась.

***

Уилл огляделся, хмурясь. Зильвейг тут же попыталась понять, о чём он думает, чтобы помочь в случае чего, встать рядом. Кровь гноллов жглась на руках, ведь как ни пытайся оттереть, есть вещи, которые останутся с тобой навсегда. Чужая кровь на руках. Гнетущее чувство вины на плечах. Крики убитых в сердце. От этого не сбежать и остаётся только принять. — В чём дело? — спросил Гейл, подозрительно нервный. Зильвейг вгляделась в его бледное лицо с запавшими глазами и подумала, всегда ли он был таким измождённым. Казалось, что он не спал всё то время, что они пытались найти исцеление. Уилл нахмурился ещё сильнее: — Слышите? Будто что-то горит… — он сделал пару шагов по тропе. Риллиан отвлеклась от рассказывания несмешных шуток Шэдоухарт и повернулась к ним. Тут же привстала на цыпочки, будто надеялась разглядеть пожар за редкими деревьями, но лишь пожала плечами: — Нет ничего, откуда взял только… — и продолжила болтать. Зильвейг дёрнула плечом, не в силах избавиться от гнетущего и мучительного беспокойства, липко осевшего на коже. Что-то было не так, что-то было не так, но что? — Лучше нам быть осторожными, — тихо сказал Гейл и, словно в подтверждение этих слов, меж его пальцев заплясали искорки. Зильвейг затравленно огляделась, молясь, чтобы не было больше битв, чтобы враги обошли их стороной. Ведь достаточно уже крови у них на руках, хватит, хватит… — Эй, Зиль? Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Уилл, пропуская остальных вперёд. Возглавила отряд Лаэ’Зель, шедшая уверенно и на препятствия внимания не обращающая. Риллиан, проходя мимо, как бы случайно задела Зиль плечом и ударила по голени хвостом. Полудроу не издала ни звука, лишь глядя на Уилла. Тот спросил, взволнованнее: — Всё хорошо? Ты выглядишь… ну… бледнее, чем обычно. — Я в порядке, — кивнула Зильвейг, чувствуя себя неловко и неправильно из-за чужой доброты. Она же ничем от остальных не отличается, так с чего вести себя с ней по-особенному? Не нужно защищать, не нужно беспокоиться, её душа все ещё так же черна, как у настоящих, полнокровных дроу. — Знаешь, врёшь ты так себе. Пойдём, а то съедят нас потом, что всех задерживаем, — улыбнулся Уилл, беря её за руку и мягко ведя за собой. Прикосновение отзывалось теплом, таким странным и… приятным. Зильвейг взглянула на мужчину, сосредоточенного и серьёзного, хотела спросить что-то, но вот ведь глупость, так и не могла придумать, — или же понять, — что именно. Наверное, почему он так к ней относится. Не гонит, не злится. Как будто она… — Смотрите! — пискнула Риллиан, вставая на носочки и показывая куда-то вперёд. Приглядевшись, Зиль заметила каменные стены, а за ними плотный ком дыма. Она почувствовала, как Уилл сжал её руку в напряжении. Лаэ’Зель фыркнула, не шевелясь: — Тас’ки. Это неважно, перевал уже совсем близко! — она показала дальше на тропу. Зильвейг тоже сжала ладонь Уилла, стараясь стать меньше, незаметнее, чувствуя, что вот-вот начнётся очередная ссора. Шэдоухарт закатила глаза, после чего вздохнула: — Не могу поверить, что говорю это, но я согласна с ней. До исцеления рукой подать, нам некогда отвлекаться на помощь другим. — Но… представьте, сколько всего там можно найти! — глаза Риллиан загорелись жадным огнём. Астарион усмехнулся этому: — Ты можешь хоть шаг сделать без попыток всё смести? — насмешливо посмотрел он на неё. Тифлина в ответ лишь хихикнула да многозначительно подмигнула. Уилл покачал головой и всё-таки отпустил руку Зиль. Без его прикосновения стало как-то холодно. Сам же мужчина воскликнул, показывая на дым: — Там могут люди погибать! Как Клинок Фронтира, я обязан им помочь. Гейл, молчавший всё это время, кивнул: — Я согласен с нашим героем. Вряд ли мы потеряем так много времени, если просто попробуем помочь с пожаром, — он пристально посмотрел на остальных и Зиль поразилась, каким же тяжёлым этот взгляд казался. Вот кто реально выглядел не в порядке, так это Гейл, бледный и измождённый, за пять дней постаревший на пять лет. Остальные, видимо, тоже это заметили, но значения не придали и тут же переглянулись между собой, будто думая, ругаться или нет. Наконец, Шэдоухарт вздохнула: — Вы же все равно пойдёте… — чувствовалось, что она хотела к этому что-то добавить, но удержалась. Риллиан захлопала в ладоши с широкой, обнажающей клыки, улыбкой: — Прекрасно! Вдруг там сгорела какая-нибудь богатая дама и я получу её украшения! Лишь бы она не обруч таскала, — и первая же поспешила к стенам. Уилл с Зиль переглянулись и побежали. Первое же, что она почувствовала, оказавшись у ворот, ведущих к пожару — запах гари. Едкий, горький, забивающийся в нос и горло. Зильвейг закашлялась, но всё-таки не остановилась. Дальше она заметила, что именно горело — большое двухэтажное здание с двумя домами поменьше по бокам. На земле лежали зола и пепел, он же падал, казалось, с неба. Слышались крики, туда-сюда бегали… солдаты, наверное? Зильвейг не могла узнать их броню, с красной тканью и латными наплечниками. На груди у них всех был один символ: пылающий кулак. Кроме того, повсюду валялись тела. Стоило Зильвейг взглядеть на одно, как к горлу подкатила тошнота, а колени задрожали. Дроу. — О нет, — прошептала она. Уилл, не видя её реакции, помчался к дверям, где было больше всего солдат, пытающихся пробиться внутрь. Командовала ими девушка, с которой Уилл тут же заговорил, но Зиль не обратила на это внимания. Помимо дроу, тут также лежали тела гоблинов и вот это было странно. С каких пор дроу сотрудничают с кем-либо? Что здесь произошло? Краем глаза она увидела как Риллиан направляется в здание поменьше и более целое. Следом за ней шёл Астарион. В эту же секунду двери поддались и рухнули, а солдаты побежали внутрь. Зильвейг переглянулась с остальными и побежала следом. Её тут же обдало жаром. Пожар усиливался с каждой секундой, но огня было куда меньше, чем дыма. Зильвейг тряхнула головой, инстинктивно пытаясь прикрыть глаза. Она напомнила себе, что должна поискать уцелевших, поскольку никто не заслуживает такой смерти в огне, страшной и болезненной. Нужно что-то сделать, хотя бы шаг… До неё донёсся голос Уилла где-то впереди и девушка пошла к нему: — Тут лестница! Я… кха… попробую… — он не договорил, а остальное сожрал резко усилившийся треск пламени. Зильвейг поспешила, стараясь не останавливаться, хотя воздуха в лёгких, казалось, почти не осталось. Дым ел глаза и хотелось заплакать, но девушка напоминала себе, что должна быть сильной ради тех, кто заперт в этом огненном аду. Наверху было чуть полегче. Зильвейг жадно вдохнула и тут же закашлялась, чувствуя, как становится всё тяжелее дышать. Уилл улыбнулся ей: — Не волнуйся… таверна небольшая, мы всё быстро сделаем, — он открыл дверь в одну из комнат, но оттуда тут же вырвалась волна жара и дыма. Зиль отскочила и чудом не свалилась вниз, обратно на первый этаж. Уилл в последний момент схватил её и удержал, но волнение скрыть не смог. Из того огненного ада слышались крики о помощи, Зильвейг готова была в этом поклясться! Они с Уиллом переглянулись, тот вздохнул: — Куда только мелкая делась… ладно, смотри: я пойду внутрь первым. Если что — возвращайся, поняла? — он тяжело дышал, на запачканном копотью лице выступил пот. Лишь глаз горел решимостью и готовностью на что угодно, чтобы вытащить человека. А готова ли была она?.. Зильвейг тряхнула головой, не позволяя себе сомневаться. Уилл нахмурился: — Ты должна! Послушай, у нас почти нет времени, так что просто кивни! — сказал он взволнованно. Зильвейг кивнула и Уилл тут же бросился сквозь огонь. Девушка сглотнула, замерев на секунду, но напомнила себе, что она не имеет права останавливаться. Там умирает человек, она обязана помочь. Иначе чем она будет лучше тех же дроу? Девушка закрыла лицо и побежала. Жар вцепился в неё, жёг тело даже сквозь броню, боль наполнила тело, но Зильвейг не останавливалась. Воздух был раскалён настолько, что вдыхать было больно. Разум отключился, осталось лишь бездумное желание сбежать отсюда, выйти обратно на свежий воздух. Пробежав сквозь пламя, она оказалась в комнате, где пламени и дыма было меньше. Зильвейг остановилась, жадно вдыхая идущий сквозь разбитое окно воздух. Протерев глаза, девушка смогла увидеть заваленного досками человека и Уилла рядом. Человек воскликнул, дёргаясь: — Пожалуйста, помогите. Я… я… — он зашёлся в кашле. Уилл взглянул на Зиль: — Помоги. Вдвоём мы сможем убрать… — он схватился за балку, лежащую на груди несчастного. Зиль, не думая, помогла ему. Плечи загорелись болью, из глаз брызнули слёзы, но девушка лишь сжала зубы, кое-как приподнимая балку. Человек выполз из-под неё, после чего Уилл с Зиль уронили балку. — Скорее… на… воздух… — показал Уилл на дыру в стене. Приглядевшись, Зиль заметила что та вела на мостик к другой части здания, почти не тронутой огнём. Дважды повторять было не нужно. Выйдя из пожара, Зильвейг почувствовала желание упасть и заснуть. Всё тело болело, казалось слишком горячим, будто она была железным прутом, который кузнец сунул в огонь. Даже ноги переставлять было тяжело. Уилл подставил плечо, на которое Зиль тут же опёрлась. Рядом рухнул без сил спасённый ими. Зиль переглянулась с мужчиной, — не говорить «друг», не думать, — и оба без лишних слов взвалили его на себя. Кое-как, смогли всё-таки зайти в здание и их взору предстала Риллиан показывающая ярко-зелёное платье Астариону и крутящаяся с ним словно бы пожара вокруг не было и само платье не было снято с трупа у её ног: — Как думаешь, мне пойдёт… ой. Это вы, — тон её резко похолодел с игриво-весёлого на подчёркнуто-равнодушный, она бросила платье и предпочла скрестить руки на груди. Астарион мазнул по ним безразлично-дружелюбным взглядом и как ни в чём не бывало спросил: — Вам помочь? А то кажется сейчас у нас на руках будет четыре трупа, — вряд ли это его так уж сильно расстроило бы. Зиль измождённо кивнула и Астарион без лишних слов подошёл и буквально вырвал у неё спасённого. Под копотью были видны ожоги, но грудь мужчины слабо вздымалась и опадала. Вампир потащил того вниз и оставалось надеяться, что не сожрёт в процессе. Риллиан тут же принялась виться вокруг Уилла: — А что-нибудь ценное найти удалось? Хотя… — она с нескрываемым разочарованием посмотрела на них, после чего поспешила вслед за Астарионом. Уилл с Зиль переглянулись, тот улыбнулся: — Выглядишь просто замечательно, — тепло сказал он. Зильвейг покачала головой, понимая, что с одним глазом, наверное, совсем ничего не видит и значит надо бы уточнить, а то неправильно это. — Нет, я там вся перемазалась и броня обгорела, и… — Это была шутка, пепелок. Шутка, — устало, но все ещё дружелюбно сказал он. Зильвейг замерла, вытянувшись и тут же уставившись в другую сторону. Вот ведь дура! Совсем не думает, что говорит и как выглядит, нельзя же так! Она сглотнула, думая, что лучше бы сейчас нырнула обратно в пламя, чем провела бы ещё хоть пять минут в этой неловкой атмосфере. К счастью, пламя не понадобилось: по лестнице взбежал Гейл, тоже порядком перемазанный копотью и золой. Лишь глаза горели на грязном лице, но, увидев их нескладную пару, маг просиял: — Вы живы! Пойдём скорее, вы не поверите кого мы спасли, — он помог Зиль спуститься и вывел её наружу. Там, уже в окружении их отряда, стояла незнакомая смуглая эльфийка в красивом, дорогом платье, украшенном перьями. Девушка откинула с лица чёрные волосы и улыбнулась подходящей к ней троице: — А вот и наши герои, я полагаю. — Советница Флоррик, вы в порядке? — спросила девушка, что руководила пытавшимся пробиться внутрь отрядом. Она ещё о чём-то говорила с Уиллом, и Зиль инстинктивно сгорбилась, стараясь стать незаметнее. Эльфийка же лишь сосредоточенно кивнула, уже отдавая приказы с такой уверенностью, что даже немного завидно стало. Она, казалось, вообще не была выбита из колеи пожаром и нападением, наоборот, это только придало ей сосредоточенности. Закончив с приказами, Флоррик повернулась к ним: — А вас, я боюсь, придётся попросить ещё об одной услуге. Герцог Рейвенгард был захвачен дроу, и вы должны помочь вырвать его из лап похитителей, — она серьёзно взглянула на всех них. Лаэ’Зель закатила глаза, скрещивая руки на груди, остальные тоже не выглядели впечатлёнными. Риллиан вздохнула, звуча совсем буднично: — Это тяжёлая работа, ведь мы даже не знаем, куда они направились… — У тебя же есть амулет! Который, ну, — попыталась подсказать ей Зильвейг и показала на тела. Синие глаза вспыхнули таким холодом, что Зиль невольно отступила, но лицо тифлины сохраняло это невинно-потерянное выражение. Астарион ухмыльнулся, потрепав девушку по голове и мгновенно переключив всё внимание на себя под усталые вздохи Шэдоухарт. Флоррик сказала, глядя на их сборище то ли с разочарованием, то ли с отчаянием: — Совет щедро наградит вас всех. — Я знаю Рейвенгарда. В его груди бьётся сердце дракона! — горячо заявил Уилл и тут же зашёлся в кашле. Взгляд Флоррик потеплел, она отвернулась от менее альтруистичной части их отряда и с уважением кивнула Уиллу: — Клинок Фронтира. Я рассчитываю на твою помощь, как и он. — Мы поможем, — тихо сказала Зильвейг. Ведь нельзя же так бросать человека, тем более, такого важного. Взгляд Лаэ’Зель говорил лучше любых слов. Зильвейг невольно отвела глаза, но чувствовала его кожей. Риллиан прошептала что-то Шэдоухарт, после чего захихикала. Астарион, кажется, был в принципе не заинтересован в судьбе герцога, в отличие от вознаграждения. Гейл кивнул, пробормотав себе под нос, что: «так будет правильно». Уилл же приобнял Зиль, и девушка замерла, осознав, насколько же ей приятно его тепло. Она устало уткнулась лбом в чужое плечо. Ева, — та девушка, с которой разговаривал Уилл, — резко дёрнулась, услышав их слова. Она нервно пробормотала: — Госпожа советница, не сочтите за грубость, но этому «Клинку Фронтира» нельзя доверять. Он всегда придумает красивую сказку, но я знаю правду. И он вовсе не герой, — она с неприкрытой агрессией уставилась на Уилла. Астарион тут же оживился, протянув, как сытый кот: — О, правда? Похоже, с ним не так всё запущено, — он посмотрел на Уилла с насмешливым одобрением, тот в ответ лишь нахмурился. Флоррик процедила: — Я сказала, за работу. Их отряд двинулся прочь из внутреннего двора таверны. Зиль неуверенно оглянулась, чувствуя, что они совершают ошибку. Нужно всё исследовать, пока следы свежие и похитители не ушли далеко. Но она понимала, что так же им необходимо исцеление и они не смогут помочь, если превратятся в иллитидов посреди бела дня. Лаэ’Зель подгоняла всех, шипя, в особенности, на измождённых Уилла с Зиль. Шэдоухарт выглядела скорее утомлённой суматохой, чем произошедшим, Астарион с Риллиан, казалось, в принципе не придали этому никакого значения. Лишь на Гейла смотреть было больно и Зильвейг твёрдо решила поговорить с ним на привале. Но стоило им выйти за ворота и сделать пару шагов вниз по холму, как над их головами пролетел дракон. Лаэ’Зель с восхищением воскликнула: — Мы пришли! Зильвейг подумала, что лучше бы она осталась в пожаре.