In unseren Schatten

Зильвейг инстинктивно заслонила собой Риллиан и остальных. Глаза у гоблинши были наполнены ужасом и ненавистью, та вытаращилась на тифлину, будто та была полноценной, чистокровной демоницей. Риллиан мгновенно оказалась за спинами отряда и быстро зашептала: — Придумайте что-нибудь! Я не могу быть убитой из-за его дурацкого плана! — она показала на Астариона. Тот закатил глаза, медленно и даже как-то лениво вытаскивая кинжал. Зильвейг уставилась на гоблиншу, на остальных обитателей лагеря, злых и ищущих, кому отомстить за смерть друзей. По плечам и позвоночнику пробежал холод, живот свело. Нужно что-то делать, нужно что-то… Лаэ’Зель сделала шаг вперед, но Зиль резко покачала головой. Нет, драку устраивать нельзя, тогда Хальсина наверняка сразу же убьют, а ещё же Уиллу нужен один из местных. Значит придётся договариваться. Зильвейг умоляюще посмотрела на остальных, словно им могла прийти в голову идея. Счёт шёл на секунды, сердце забилось в горле, не давая нормально думать. И тут Уилл, растолкав всех, быстро встал рядом с гоблиншей. Наклонился, и до Зильвейг донесся его тихий и злой голос: — Видишь у меня глаза нет? Могу тебе такое же устроить, если не заткнёшься, гобла. А сейчас брысь, пока я добрый. Зильвейг замерла, её будто холодной водой облили. Всего несколько минут назад Уилл был таким добрым, говорил с ней ласково и совсем не как остальные, а сейчас он звучал так, будто готов был прирезать эту гоблиншу на месте. Та и сама почувствовала угрозу и мгновенно сбежала, крикнув своим что «эти» неопасны. Зильвейг наблюдала как Уилл поворачивается к ним, как улыбается, а сама никак не могла совместить два его образа. Когда он злился на Хеззерка, это было совсем по-другому. Искренне, даже как-то пламенно, тут же ненависть была тихой и холодной, колючей как снег. Были ли её чувство и непонимание глупым ребячеством неспособной принять чужое несовершенство убийцы? Да, и всё-таки Зиль не могла от них избавиться, вычеркнуть из сердца и жизни, как часто делала раньше. Да и тогда не получалось, она просто закрывала глаза, а сами чувства никуда не девались. — Эй, пепелок, всё в порядке? Уилл улыбнулся ей как ни в чём не бывало. Зильвейг дергано кивнула, злясь на себя за эти сомнения. Так ли много на свете людей, что относятся к ней хорошо? Уилл да Гейл, а значит и права отворачиваться от них у неё нет. Наверняка же она снова что-то не так поняла, что-то не так подумала, что-то не так почувствовала. Что-то не так с ней, но не с Уиллом. — Эй, Зиль, — он коснулся её плеча, Зиль тут же отступила, инстинктивно избегая опасности. Сразу же одёрнула себя и выпрямилась, пытаясь улыбаться: — Я в порядке, серьёзно. Просто… вся эта ситуация… — она показала на трупы гоблинов. От одной мысли о них, о том, что именно она подала эту идею, горло обхватил ком вины и самоненависти. И она ещё смеет обвинять Уилла! — Хватит потакать слабости, иначе она так и останется… такой, — влезла в разговор Лаэ’Зель. Зильвейг тут же отвела глаза, думая, что и должна быть «такой». Ведь иначе в себе не развить доброту, не искупить грехов прошлого. Смыть кровь с рук Зиль и не надеялась уже, хотелось хотя бы просто стать чуть лучше. Перестать быть вечным «не» и зваться просто хорошей. Горячие руки обхватили её сзади, чужое дыхание обожгло ухо: — Брось, это же… Договорить Риллиан не успела. Зильвейг инстинктивно вывернулась, выхватив кинжал и приставив его к синему горлу. Всё это произошло быстрее, чем сердце успело ускорить ритм, а разум — осознать, что делает тело. Тифлина тут же зашипела ругательство на дьявольском, Зильвейг же замерла. Она уже угрожала тифлине, но то было на эмоциях, в порыве страха, боли и злости. Сейчас её сердце наполняла лишь горечь за пустые смерти. И пусть Риллиан была такой же их виновницей, срываться на ней было бы глупо и недостойно. Зильвейг сказала это себе и всё же досада не пропала. — Не трогай меня, — быстро сказала Зильвейг, отпуская тифлину. Та мгновенно отскочила к Шэдоухарт, зло бормоча что-то про «сумасшедшую». Жрица, не скрывая насмешки, бросила: — Ну, зато с реакцией у неё всё получше, чем у тебя будет. — Дорогая, ну разве это не очаровательно? У нашей маленькой дроу прорезаются клыки, я готов прослезиться? — хохотнул Астарион, потрепав Риллиан по голове. Та тут же переключилась на вампира и от этой искреннего и какого-то простодушного возмущения Зильвейг стало странно неловко. Почему она так же не может? Просто жить, хотя бы на секунду освободившись от цепей вины? Почему у неё всё всегда идёт наперекосяк? — Эй, Зиль? Всё нормально? — Гейл взволнованно коснулся её плеча, пока остальные заходили в храм. Зильвейг кивнула, поразившись, насколько же болезнененным и измученным выглядит волшебник. Ещё бледнее, круги вокруг глаз будто стали ещё больше, а щёки впали. На такого взгляни кто незнающий — подумает, что перед ним смертельно больной или умирающий. Девушка тут же заговорила, пытаясь выглядеть уверенной в своих словах: — Я уверена, у них там куча ценностей хранится, наверняка должны быть какие-нибудь артефакты, — она даже улыбнулась. Гейл замер на секунду, потом улыбнулся в ответ: — Ловлю на слове, но вообще я спрашивал про тебя. Зильвейг пожала плечами. А что с ней? Она это просто… она. Неловкая, неудобная и неуклюжая. Не способная даже смириться со своей природой, что с такой взять? — Лаэ’Зель меня точно убьёт, если буду тормозить, — она попыталась рассмеяться, вышло фальшиво. Гейл вздохнул, потерев переносицу: — Ты ужасно врёшь, но тут спорить не буду. Идём. Внутри было сухо и тепло. Немного пахло мясом, будто тоже что-то жарили. Но больше всего Зиль поразили размеры храма. Факелы освещали лишь самую малую часть и стены уходили вверх, в темноту, отчего казались бесконечными. Раньше в таких местах никогда не доводилось бывать, а другие храмы на фоне этого казались лишь блёклыми отражениями, неудачными подделками. — Вау… — вырвалось у неё. Уилл тут же взглянул, внимательно так, даже сочувствующе немного. Зильвейг тут же замкнулась, постаралась сделать вид, что нет ей никакого дела до храма и до красоты, они же тут ищут Хальсина? Ну вот на этом и нужно сосредоточиться, а всякие чувства — на потом. С непонятной ей злостью Зильвейг осознала, что думает совсем как когда мама ещё была жива, а жизнь — ясна. — Отвратительно. Давайте… давайте быстрее пойдём уже, — Шэдоухарт поёжилась, обнимая себя. Взгляд нервно блуждал по храму, не цепляясь ни за что и при этом все равно то и дело останавливаясь. Сочувствие к несчастной шаритке, оказавшейся полностью в чужих владениях, наполнило сердце. Зильвейг вспомнила это ощущение, что весь мир зол на тебя и ненавидит, жаждет навредить. Да только для неё это было лишь иллюзией, Шэдоухарт же пришла во владения враждебной богини. Пусть те и были разграблены и захвачены гоблинами. Риллиан ухмыльнулась: — Что, не нравится тут? — она, кажется, наоборот, расслабилась и вела себя так, будто всю жизнь в храмах и бывала. Жрица тут же огрызнулась: — Ты такая догадливая, знаешь? — Знаю. Так хочешь подождать снаружи или… — Риллиан посмотрела на двери, возле которых стояла парочка гоблинов. Зильвейг переступила с ноги на ногу, желая хоть как-то помочь и поддержать, но не понимая, а имеет ли она право на это. Шэдоухарт явно предпочитала компанию Риллиан, то ли из благодарности за спасение, то ли и вправду из-за схожести душ. Отношение же тифлины к Зильвейг было более чем понятно. Но остальных, кажется, состояние спутницы и вовсе не заботило, разве что Гейл старательно смотрел в другую сторону, да Уилл — на Шэдоухарт, с подозрением. Наконец Зиль всё-таки решилась: — Если хочешь, могу… Она и сама не придумала, что именно может, но на её счастье, Шэдоухарт не выдержала: — Вы что, все резко решили в заботливых друзей поиграть? Просто давайте уже сделаем что надо было и уйдём отсюда! Зильвейг тут же отпрянула, пожалев о своём идиотском решении. С чего она вообще взяла, что её поддержка кому-то нужна? Все давно приучились справляться сами, да и храмов Селунэ по всему Фаэруну полно, было бы глупо думать, что Шэдоухарт в таком бывает в первый раз. Девушка отвела взгляд. Глупая! Нужно понимать важность границ, а она… — Ой-ой-ой. Ну, как хочешь, — Риллиан поспешила к гоблинам. Тут же завела разговор с одним из них, настаивая, что у них, — да-да, у всех них, пересчитать хочешь? — назначена встреча с одним из главарей. Шэдоухарт вздохнула: — Ни минуты покоя… — но при этом спасать подругу не спешила. Гейл вздохнул, потирая переносицу: — Она вообще способна остваться на одном месте? Риторический вопрос, — тут же добавил он. Зильвейг осторожно приблизилась к Риллиан, горячо спорившей с гоблином. Тот сплюнул прямо под ноги им обеим: — Ага, так и поверил, что у тебя с кем-то встреча может быть. Разве что с парнями нашими, как раз Хруп рогатенькую хотел, — заржал он. Риллиан замерла на секунду, затем медленно улыбнулась, обнажая клыки. Зильвейг с усталым отчаянием поняла, что драки им не избежать и повезет теперь, если Хальсина не убьют, ведь в лагерь ворвались захватчики, а тот может помочь. Разве может день стать ещё хуже? Но Риллиан атаковать не стала, вместо этого схватила Зильвейг и притянула к себе: — Совсем голову потерял? Ты хоть знаешь, с кем я? Это дочка дроу вашей, не видишь? Стоп, что?! Гоблин тоже выглядел не впечатлённым, на что Риллиан горячо заговорила: — Она занята была, разведывала для матери всякое. А мы — её компаньоны, — горячая рука легла Зильвейг на плечо, вроде бы дружески, но чувствовалось, как быстро вопьются когти, стоит Зиль помешать игре. Девушка замерла, отчаянно пытаясь отстраниться от всех воспоминаний о прошлом. Там её матери нет, та мертва, осталась позади и вернуться не сможет. Гоблин с подозрением покосился на её приунывший вид: — Чёт бледная какая-то. — А ты что, много дроу видел? Ну давай, позови свою, пусть узнает, что её дочь с важнейшими вестями задерживает на входе кто попало, — уверенности Риллиан можно было только позавидовать, Зильвейг же упала бы, не держи та её. Так хотелось спрятаться, уйти привычно в тень. Желательно которая ещё в углу, куда никто смотреть без нужды не будет. Там можно затаиться и никто про тебя не вспомнит, никогда и ни за что. Когти слабо надавили через броню, Зильвейг осознала, что гоблин и Риллиан ожидающе смотрят на неё. Пришлось всё-таки подать голос: — Я… насчёт рощи. Друидской. Где друиды ещё. И тифлинги, — добавила она, покосившись на Риллиан и не сообразив, кому это говорит. Тифлина тут же дёрнулась, хвост больно хлестнул Зиль по лодыжке. Гоблин, однако, ничего подозрительного не заметил и закивал: — Да, проходите, госпожа… — хоть и всё-таки косился на Риллиан, как на лишнюю. Та, кажется, этого не заметила, и крикнула остальным: — Идём, тут у нас аудиенция. Зильвейг выдохнула, стоило Риллиан отпустить её. Сразу же стало прохладнее и от того легче. Девушка метнулась к спутникам и постаралась расслабиться, держаться как дочери матриарха дроу. Но представить себя такой, полнокровной дроу, не получалось, хоть она и старалась. Сразу же вспоминалось выученное за годы «ты лишь полукровка», сразу же образ матери вставал перед глазами, а горло сжимали лапы стыда. Уилл улыбнулся ей: — Ну что, готова увидеть новый подвиг Клинка Фронтира? Мы вдвоём зачистим всю крепость… сразу как я поговорю кое с кем. Лаэ’Зель тут же отрезала с самодовольным видом: — Нас тут семь бойцов и ты из них далеко не самый сильный. Любой из моих сородичей потратил бы всего минуту на битву, — кажется или в её голосе слышалось… веселье? Зильвейг с подозрением посмотрела на гитьянки, в то время как Уилл вовсю спорил: — Ха, это ты не видела меня в бою! Клинок быстр, остр… — Как раз таки видела. Все мы видели, и по моим расчётам, в схватке один на один ты уступаешь Лаэ’Зель, а так же гноллам, гоблинам и… — попытался сказать Гейл, но договорить не успел, врезавшись в резко остановившегося Астариона. Эльф извиняться не стал и только сейчас Зильвейг осознала, почему тот остановился. В зале, — видимо когда-то тот был главным и много селунитов молилось своей богине, теперь же здесь были только гоблины, — пахло палёным мясом. Тяжёлый, накапливавшийся здесь неделями запах, тут же забрался в нос и заставил закашляться. Зильвейг уставилась на трон посередине зала. Вокруг него шныряли туда-сюда гоблины, но при этом владельца трона не было видно. Слышались странные, приглушенные крики, будто те были далеко, но все равно достаточно уловимы. Риллиан сказала, вертясь на месте, словно иначе гоблины могли врезаться в неё: — Тот мудак на входе сказал, что у них так-то жрица, но сегодня у неё дела какие-то, так что не принимает… руки убрал! — зашипела она на оказавшегося слишком близко гоблина. Зильвейг нервно кивнула, пытаясь понять, как им убрать эту жрицу и дроу в самом сердце гоблинского лагеря, после чего незаметно уйти. Ну, или по крайней мере целыми. Будь она одна, то вообще бы не задумывалась, здесь достаточно теней, в которых никто её не заметит, но увы, она не просто не была одна. С ней были Лаэ’Зель и Уилл: — Прекрасно, значит найдём её с дроу и покажем им правосудие Фронтира! — Погромче об этом ори, а то вдруг не все гоблины тебя услышали, — фыркнул Астарион. Зильвейг подумала дать им ругаться, а самой отправиться разведать всё. Её не заметят, она та же тень, а кто смотрит на тени дольше обычного? Просто скользнут взглядом, даже не осознав, что видели, да пойдут дальше. Крик повторился и прибавил решимости узнать, что же происходит. Но стоило ей сделать пару шагов, как Гейл схватил её за локоть: — Ты куда? Нам не стоит разделяться в данной ситуации, гоблины не выглядят дружелюбными ребятами, — сказал он прямо рядом с очередным гоблином. Зильвейг дёрнула плечом, Гейл тут же отпустил её под тихое: — Разведать. Поискать Хальсина. Вдруг выйдет что выяснить, — слова давались ей с трудом в таких ситуациях. Когда всё, чему её учили, требовали одно, а сердце совсем другое. Да и если сердцу этому верить, то она вообще быть тут не должна, пусть смертями теперь занимается кто-то другой. Не то чтобы Зильвейг часто в таком оказывалась, но вот, оказалась же. — Нам все ещё лучше не разделяться, — упрямо повторил Гейл. Зиль пожала плечами, даже не решаясь уже спорить. Она могла бы разобраться со всем быстро, но может так действительно лучше? Очередной крик. Зильвейг нахмурилась, не понимая, неужели остальные не слышат? Вот же, просто очень тихо! Но, кажется, отреагировала только Шэдоухарт, закатив глаза как на раздражающую помеху, да Лаэ’Зель, презрительно фыркнув. Девушка тихо сказала: — Там какой-то шум. Может лучше проверить? Все дружно повернулись в направлении её взгляда. Лестница, — небольшая, на такое расстояние тот же Гейл мог спокойно залезть сам, — вела на тёмную площадку. Лаэ’Зель без лишних слов направилась в ту сторону, Зильвейг двинулась следом: — Ты же слышала. Крик… Одновременно с её словами раздалось истошное «нет», уже куда более чёткое и измученное. Девушки переглянулись, но раньше, чем они успели отреагировать, Уилл бросился к источнику звука. Это был закуток, с парой факелов, кое-как разгоняющими тьму. Запах крови тут был невыносим, яркий и отчётливый. На дыбе был растянут парень, немногим старше Зиль, весь в крови и ранах. Рядом возились с пыточными инструментами два гоблина. Уилл проревел: — Шип! Хватит! — он мгновенно оказался рядом с гоблином и вот сейчас выглядел пугающе. Зильвейг осторожно встала позади, наблюдая. Вся доброта, вся мягкость слетели с Уилла как ненужная более маска, обнажив его ярость и ненависть. И тем поразительнее было, что гоблин не испугался. Наоборот, расплылся в ухмылке: — Гляньте, кого Абсолют принесла — Клиночка Фронтира, нашу милашку! Тут же изменился в лице: — Отыграться чё ли хошь? Так я и второй глаз вырву, — он взял нож, демонстративно помахивая им. Зильвейг сглотнула, чувствуя, что драка неминуема. Внутри болезненно потянуло, захотелось закричать, что не надо, остановись, не втягивай других во всё это. Они же знакомы меньше месяца, почему она должна убивать из-за него? За него? — Ты мне не нужен, Шип. Я за женщиной. Где она? Где Мизора? И в этот момент стало горько так. Зиль не знала, почему. Она только недавно похоронила предыдущего возлюбленного, о каких новых чувствах может идти речь? Тем более к практически незнакомцу? А все равно обидно так было. Она смотрела на лицо Уилла и видела ярость, готовность горы свернуть ради этой Мизоры. А Зиль? Она все ещё была собой. — О-о, ты не говорил, что у тебя была подружка, — протянула Риллиан, довольная как кошка. Уилл рявкнул, даже не повернувшись к ней: — Заткнись. Я говорю не с тобой. — Да она забавная. Визжит классно, тут на всю крепость крик стоял. Давай так, милашка. Заставь крысёныша пищать, и я тебя к бабе твоей отведу, — он показал на растянутого парня. Зильвейг инстинктивно взглянула на того, затем снова на Шипа. Наконец удалось оторвать взгляд от гоблина и посмотреть на Уилла. Тот был бледен, зол и во взгляде его была мука: — Ты хочешь, чтобы я… чтобы я его пытал? Даже думать об этом забудь. — Тогда ты выкини из башки свою бабу, — кажется, гоблин был готов к такому ответу. Зильвейг посмотрела на Уилла и осознала, что он ради своей Мизоры вполне может решиться. Обида обхватила сердце. Даже не на то, что у него были отношения, нет. На то, что она правда надеялась, что он герой. Что можно к его примеру стремиться, пытаться стать такой же. Что он поможет ей выбраться из тьмы, в которой приходилось жить до этого. А он оказался таким же, как и Зиль, только притворялся лучше. Глупо это было, конечно. Глупо и эгоистично, но обида от этих слов не проходила. Зильвейг посмотрела на свои руки, бледные и как пеплом присыпанные, с нитями шрамов то тут, то там. Затем вздохнула, смирившись с неизбежностью. В конце концов, её надежды никогда не сбывались. Вытащив кинжал, Зильвейг сказала, пытаясь подражать матери, её ленивой интонации, скрывающей раздражение и от того пугающей сильнее: — Я дам тебе выбор, гоблин: либо говоришь всё, либо пытать буду тебя, — что же, голос даже не дрогнул. Привычное отстраненное выражение лица сыграло на руку, Шип и не догадался о её страхе и горечи. Уилл посмотрел на неё с удивлением и благодарностью, Гейл облегченно вздохнул. Шип взглянул на неё, явно подумал о крови дроу в её венах, после чего махнул рукой с демонстративно безразличным видом: — Да даже если и скажу, все равно не догонишь. Нету её тут уже давно. Она теперь с дроу, у тех на неё больши-ие планы, — и ухмыльнулся. Уилл среагировал мгновенно, дёрнувшись и обнажая рапиру: — Ах ты тварь, я тебя на куски разорву! — Ну давай попробуй! Зильвейг тут же отступила, злясь на себя за эту нерешительность. Но с другой стороны… не её это была драка. Она не хотела в этом участвовать, а Уилл мог справиться и сам. Да ему и не пришлось даже. Астарион мгновенно оказался рядом и легко атаковал со спины, вгрызшись в горло гоблина. Тот завизжал, на пол брызнуло ещё больше крови. Всего несколько секунд и Шип обмяк в руках вампира. Тот отбросил его как надоевшую игрушку, после чего пожал плечами, вытирая рот: — Что? Только не говори, что ты сам его хотел убить, это будет слишком банально даже для тебя. Уилл не ответил, пустым взглядом уставившись на тело. Парень же на дыбе задёргался, прося освободить его. Зильвейг тут же принялась возиться с замком, пока Уилл обыскивал труп. Как назло, пальцы словно замерзли, отказываясь гнуться и работать как следует. Три отмычки сломалось прежде, чем замок всё-таки щёлкнул, освобождая паренька. Тот круглыми глазами уставился на своих спасителей и только сейчас Зильвейг осознала, каким же балаганом они выглядят со стороны, если не хуже. — С-спасибо… я уж думал мне конец… — парень весь дрожал, стараясь смотреть одновременно и на Уилла, и на Астариона. Вампир, кажется, чужого страха вовсе не замечал. Лаэ’Зель фыркнула: — Он бесполезен в бою. Слишком изранен. Сомневаюсь, что сможет выбраться сам. — Я-я смогу! Тут ряд-дом тайный ход есть, вылез-зу и ср-раз-зу же отсюда, — парень отступил ближе к Зиль, та протянула ему лечебное зелье. Всего через пару секунд флакон снова оказался в её руках, но уже пустой. Гейл спросил, постоянно оглядываясь, словно ожидая новой драки: — Где Хальсин? Ты же с ним сюда пришёл? — он держал посох наготове, постукивая ногтями по дереву. Парень закивал: — О-они забрали его! Не з-знаю куд-да, но я-я б-больше его не вид-дел. Зильвейг попыталась успокаивающе улыбнуться, но на душе все ещё было темно. Из-за Уилла, что с потерянным видом смотрел на что-то, найденное на теле. Из-за всего, что только что произошло на их глазах. И из-за того, что они все ещё были без понятия, где искать Хальсина и как. Парень бегом бросился прочь, видимо, надеясь прокрасться к этому самому тайному ходу. Уилл наконец подал голос, звуча серо и безжизненно: — Глаз. Мой глаз. Не знаю что хуже, — что он его сохранил или что я его узнал. — Может что ты чуть не пытал человека? — спросил Гейл, наконец выплескивая возмущение. Зильвейг мгновенно отступила прочь от факелов, наблюдая, но не участвуя. Шэдоухарт отмахнулась: — Брось, Гейл, все равно ничего не случилось. Да и Клинок наш дилетант не лучше этого, — она кивнула на труп Шипа. Уилл тут же пнул его, убирая глаз в карман. Астарион живо поинтересовался, окончательно убрав кровь с лица: — Ну так расскажешь, что за шоу это было? Или предпочтёшь играть в страдальца? — от насмешки в его голосе лицо Уилла стало ещё мрачнее. Мужчина покачал головой: — Поговорим в лагере. Тогда я расскажу всю правду, без прикрас. — Что, даже без «Я охотник на чудовищ, падайте на колени»? Да ты сама щедрость. — Заткнись, Риллиан! Тифлина фыркнула, но всё-таки замолчала. Тут же её взгляд зацепился за Зильвейг, безуспешно пытавшейся оставаться вне конфликта. Глаза опасно заблестели и вспомнился взгляд Рафаила, только этот был куда злее: — А чего там стоишь? Не видишь разве, у тебя конкурентка появилась, может… — Риллиан! — крикнул Уилл. Зиль неохотно вышла из тени, чувствуя эти пристальные взгляды, практически слыша чужие мысли. «Какие ещё могут быть у неё секреты?». «Что она скрывает?». «Можно ли тут доверять хоть кому-то?». Шэдоухарт устало закатила глаза: — Слушай, может позлишься на гоблинов? Будет хоть что-то от тебя полезное, Клинок. Уилл сжал зубы, после чего развернулся и быстро направился прочь. Зильвейг обняла себя, наблюдая, как остальные следуют за ним. Было болезненное ощущение, что этот день явно будет одним из худших в её жизни.