***
— Так, так, стой. Причём тут Нир? Зильвейг осматривала кинжалы, проверяя их остроту, пока Риллиан пыталась объяснить Гейлу, какой у них план. С каждым новым фактом оставаться в Гримфордже хотелось всё меньше. Для начала, — все жившие тут тёмные юстициары уже не жили, вокруг валялось достаточно скелетов в броне, похожей на ту, что носила Шэдоухарт. И из-за того, что за крепостью никто давно уже не ухаживал, она начала разрушаться. Как раз последствия этого и испытал Нир, которого завалило вместе с несколькими рабочими. И Зильвейг знала, что не может позволить им умереть и неважно, что станет с ней. — Ты же слышал, что тот коротышка сказал. Наверху что-то нехорошее, а у Нира есть фонарь. Не знаю чем наш хуже. Шэдди, у нас же остался тот фонарь, который ещё у гоблинов взяли? — Риллиан сидела на порушенном куске стены, свесив длинные ноги и болтая ими в воздухе. Гейл, скрестив руки на груди, мрачно смотрел на неё, не обращая внимания даже на проходящих мимо туда-сюда дуэргаров: — Там не «что-то нехорошее», а тёмное проклятье. Наложенное, кстати, последователем Шар, — кинул он острый взгляд в сторону Шэдоухарт. Та огрызнулась: — Я не отвечаю за всю паству Шар. Или может тогда хочешь покаяться за действия Карсуса? Да почему они ругаются сейчас? Зильвейг не знала, чего хочется меньше: встретиться с Ниром, — дроу, дроу, ну почему именно дроу? — или же идти в самый центр этого «проклятья». И вот, когда они в Подземье, в крепости, полной абсолютовцев, нужно обязательно вгрызться друг другу в глотки! Девушка покачала головой: — Прекратите. И так проблем полно, — Она исподлобья уставилась на замолчавших наконец Шэдоухарт с Гейлом. Жрица поджала губы, но всё-таки ничего не ответила, зато оживилась — хотя казалось бы, куда ещё сильнее — Риллиан: — Ой, гляньте, заговорила! Я думала, ты теперь умеешь только тыкать ножиком и делать злое лицо. Ну да, как сейчас. — А ты умеешь только языком молоть, так придержи его хоть раз! — рявкнул Гейл. Тифлина показала в ответ этот самый язык и тут же наклонилась к подошедшей Шэдоухарт. Что-то зашептала, сама же засмеялась. Зильвейг закатила глаза: — Мы… нам нельзя уходить. Там рабы, — Больше ничего говорить не стала. Зачем? И так знала, что кто хочет — поймёт, а кому нет дела, то и её слова ни на что не повлияют. Но всё же хотелось верить, что они останутся, помогут тем несчастным. Даже Зиль жила лучше! Ей хотя бы позволяли отдыхать, не заставляли работать на износ. У неё нет права отворачиваться от тех, кто живёт хуже. Ну, а если остальные откажутся ей помочь… Сделает сама. Как всегда. Но все равно верила, что хотя бы Гейл и Уилл не отвернутся. Поймут. И её желания, и что так просто правильно. Уилл приобнял её за плечи и прикосновение его показалось очень тёплым: — Не волнуйся, мы и не собирались их оставлять. Лаэ’Зель фыркнула: — И у этого Нира фонарь. Или же вы собрались идти туда совершенно незащищенными? Зильвейг с опаской покосилась на Шэдоухарт и заулыбавшуюся ещё шире Риллиан. В духе одной из них будет сейчас сморозить глупость в духе «а что, воительница боится теней?», но они молчали. Вместо этого заговорил Астарион, с таким видом, будто они в лаву нырять собрались: — Стойте, стойте. Вы серьёзно собрались помогать рабам? Мы и не такое пережили, что нам парочка теней? — Ты и сам был рабом, Астарион, — процедил Гейл. Взгляд вампира стал холодным и острым, слишком напоминающим… Зильвейг сглотнула, стараясь не вспоминать и сосредоточиться на настоящем. Важно лишь, что сейчас. Прошлое — в прошлом. — И заметь, я освободился. Если хочешь присоединиться к этим идиотам, удачи, но меня не втягивай, — От голоса холодок вдоль позвоночника шёл. Зильвейг отвернулась, скрещивая руки на груди. Пусть ругаются, выбор уже сделан. Может тоже чувствуют, как потолок давит на плечи. Как тьма заставляет пригибаться и быть ниже, незаметнее. Как все тут злее, агрессивнее. Риллиан хихикнула, слезая: — Слушай, у этого Нира есть деньги! Это уже повод его спасти. А рабы… съешь их, я не знаю. Вампиры же едят гномов? Или это типа закуски, на разок? Хотя крови в них побольше, чем в крысе… Ладно, ладно, молчу, только хватит так смотреть, — Кажется, её в принципе ничто смутить не могло. Астарион выглядел так, будто ещё хоть слово пискнет, и он её убьёт прямо тут. Остановить его попыталась бы одна Шэдоухарт, и та сомневалась. Зильвейг видела такие же размышления во взглядах остальных. В том, насколько неуверенными стали их движения, как никто не тянулся к оружию. Как Риллиан могла этого не замечать? О том, вступилась ли бы сама Зильвейг, та предпочитала не думать. — В любом случае, выход только один. Освободить Нира. А для этого нужно что-то сделать с завалом, — устало сказал Гейл. Зильвейг вздохнула. Что они могут сделать с завалом? Натравить на него Лаэ’Зель?***
Нет, увы, это оказался нерабочий план. Собственно, не все и захотели осматривать этот несчастный завал: Риллиан пожаловалась, что у неё болит голова, и сбежала куда-то там, утянув с собой Шэдоухарт, Астарион пожаловался, что давно не ел и сбежал, спасибо хоть никого с собой не утянув, и, кажется, только Лаэ’Зель тут не умела жаловаться! Если что, Уилл тоже, но он все равно ушёл, сказав, что «Клинок привык действовать, а не смотреть на камни». Зильвейг впервые хотелось спросить, громко и непонимающе, как он собрался действовать, если не знает даже, что за этим последует. К счастью, хоть какая-то польза от этого всего была. Пока Зиль пыталась понять, удастся ли отодвинуть камни — каждый с неё размером — вручную, до уха донеслись перешёптывания: — Нам самим отсюда не пробиться, как ты не понимаешь? Нам нужен тот порох. — Филомина сбежала. И если у неё есть голова, она сюда не вернется. Полушепот и за стуком кирок об камни так и не разберешь, но Зиль готова была поклясться, что ей это не послышалось. Парочка гномов, юноша и женщина постарше переговаривались, словно не осознавая, что Зильвейг рядом. И хоть та чувствовала, что стоит лишний раз не мелькать и не привлекать внимания, все равно вмешалась в разговор: — Пожалуйста, сделайте вид, что вы напуганы. Тогда я смогу вам помочь. Она чувствовала взгляды дуэргаров. Слышала этот насмешливый шепот, что неужто Ниру дочка на подмогу пришла? И всё же она должна была играть роль Верной, а значит быть дроу. Или же кем-то, очень на них похожим. Гномы уставились на неё, и за пару секунд их лица исказились в ужасе, радости и снова ужасе, но на этот раз наигранным. Зильвейг постаралась притвориться грозной и пугающей, вроде Лаэ’Зель. — Ларида, наши молитвы услышаны! В смысле… наши друзья там, за завалом, с Ниром, и я знаю как их оттуда вытащить, — Юноша показал на груду камней. Ларида же покачала головой с совсем непритворным страхом и болью: — Пожалуйста, Бут! Нир… ты же знаешь, что он со всеми за это сделает. Разумеется. Он же дроу. Зильвейг знала даже лучше этих несчастных. И хоть иногда хотелось вырезать эту половину, избавиться от врожденной порочности, сейчас только она могла спасти другим жизни. Один из дуэргаров заметил, что Верная уж больно долго болтает с рабами. Гномы тут же притихли от одного его взгляда, и некстати вспомнилось, как сама Зильвейг когда-то боялась. Боялась двигаться не так, говорить не так, дышать не так, существовать не так. И злость на рабовладельцев за то, что другие живут точно так же, затмевала всякие разумные доводы. Она уже двинулась было в сторону дуэргара, — как его звали? А имело ли это значение? — как рядом возник Гейл и схватил её за локоть. Зильвейг тут же замерла, уставившись на друга. Тот наклонился и негромко сказал, внимательно следя за происходящим: — Меня это злит не меньше, чем тебя или Уилла, но своей смертью ты сейчас никому не поможешь. Нужно подождать. — У них… у их подруги есть кое-что, что может помочь с завалом. «Порох», — а разумно ли вообще устраивать взрывы в и без того порушенной крепости? Вот так расчистят один завал, чтобы быть погребенными под куда большим. Задохнутся под камнями и больше никогда не увидят солнца. От одной мысли об этом по спине пробежали мурашки. Зильвейг сглотнула, стараясь сконцентрироваться на чем-нибудь получше. Может, всё хоть раз в жизни пойдёт по плану? Пожалуйста? Гейл кивнул дуэргару: — Раскопки продвигаются неэффективно. Вы должны максимизировать труд… — Он подмигнул Зиль, неуловимо подтолкнув её обратно к гномам. Судя по лицу дуэргара, тот предпочел бы сам расчищать завалы, но не слушать Гейла. Зильвейг по-глупому и по-детски хихикнула от такого. Да они не только злые, но и глупые! Как можно не любить Гейла? Девушка повернулась к гномам и зашептала: — Говорите быстро. Где Филомина? И порох? — Она порылась в рюкзаке, но нашла лишь скомканную записку. Ладно, сойдёт для карты. Найти бы только чем эту карту нарисовать… точно! Кусочек угля хоть и пачкал руки, но так же пачкал и бумагу. Ларида качала головой, приговаривая, что их убьют, но всё-таки обрисовывала дорогу. Выйти отсюда, повернуть к нижним уровням, пройти через «могильник» — узнаете по дороге перепутать будет сложно, — а внутри потайная дверь. Там уже ошибиться не выйдет, набредёте на потайное место. Зильвейг вытерла пот со лба и, скорее почувствовав чужое приближение, чем реально его увидев, вырвала карту из чужих рук. Здесь всё давило на разум: тьма, духота и жестокость. От такого чувства обострялись и даже собственные спутники начинали казаться врагами, тенями на стенах, готовыми пожрать тебя в ту же секунду. Но приближался не очередной рабовладелец, а лишь Лаэ’Зель. Зильвейг выдохнула и кивнула Лариде. Та отвернулась, возвращаясь к работе. Зиль же твёрдым шагом направилась к гитьянки. У них был план! И оставалось надеяться, им поверили и не решили пустить по ложному следу. Лаэ’Зель скептично взглянула на карту, ещё скептичнее выслушала Зиль. — Это идиотизм. — И наш шанс, — не стала та спорить. Все равно чужие жизни для гитьянки значили не больше, чем грязь под ногами, так значит нужно попытаться действовать по-другому. Ведь им нужна помощь сильной и умелой воительницы, а кто в их отряде умел драться лучше Лаэ’Зель? И кроме того, у Нира все ещё был тот фонарь для прохода по проклятым землям. Как они смогут двигаться без него? А значит, придётся вновь положиться на безумный план. — Я переживаю не за вас, рабов набрать смогу тут достаточно. В случае чего схвачу пару этих, — с усмешкой кивнула она на гномов. Зильвейг хотела было возразить, что дуэргары не позволят, но затем осознала, что это была шутка. Шутка над чужой болью, над их рабством… И хоть больше всего на свете хотелось возмутиться, большей глупости и придумать не удавалось. В самом деле, кто ещё должен быть в одном отряде с полудроу и убийцей? Паладин Тира? — По крайней мере, ты не переживаешь, — буркнула Зильвейг. А что тут ещё сказать? Порадоваться, как спокойно у них в отряде относятся к рабству? Да, Гейла с Уиллом это возмущало так же, как и Зиль, но много ли их слова значили? Лаэ’Зель внимательно посмотрела на Зильвейг: — Я же сказала: я переживаю. Просто за себя, потому что последнее, что я собираюсь делать — сдохнуть тут, как эти идиоты. Великолепно. С таким настроем у них точно всё пойдёт идеально.***
— Шэдоу, помоги ты уже наконец! Я… угх… Риллиан попыталась подтянуться и залезть на скалу, но лишь беспомощно заболтала ногами в воздухе. Жрица с ворчанием подтянула её и, пока Риллиан отлёживалась и восстанавливала дыхание, пошла осматриваться. Тифлина фыркнула, наблюдая за ней. Вот нет, чтобы помолиться за её здравие, пока они лазали по этим дурацким кускам камня! Да, всё началось, потому что Риллиан заметила сундук как раз на таком куске камня, проход к которому обвалился, Так что пришлось прыгать, а там уже захотели исследовать что ещё тут есть, но это все равно вина Шэдоухарт! Девушка поднялась, тоже оглядываясь. Из плюсов — дуэргаров тут не было, забраться сюда не позволял рост. Из минусов — тут в принципе были только скелеты, а ещё какие-то сухие от времени бумаги. Ничего хорошего, одним словом. Да и скелеты… — Шэдоу! Это же прямо как ты одеты! — Риллиан мгновенно оказалась рядом с жрицей, осматривавшей мертвецов. Броня выглядела массивнее и тяжелее, но в остальном? Те же опасные скорее для себя наплечники, ониксы и символ… Шар, наверное? Только броня на трупах была поврежденной, словно обладателей здорово так колошматили. Один из шипов наплечника откололся, эмблема вся исцарапалась, а металл весь потускнел. — Я вижу. Тёмные юстициары, — Она поднялась с колен и свысока взглянула на скелеты. Риллиан огляделась: — Идеи, чего они умерли? — Не от старости, это точно. Видимо, тут был какой-то бой… — Она огляделась, словно хоть что-то тут могло дать ответ на эту загадку. Хвост против воли Риллиан заходил из стороны в сторону. Вдоль позвоночника пробежали мурашки, и резко почувствовался жар, на который жаловались все, кому не лень. Ну прекрасно. Теперь и она будет от этого страдать, что дальше? Шэдоухарт подошла к бумагам и осторожно взяла их. Тифлина тут же оказалась рядом, заглядывая через плечо и привстав на цыпочки, чтобы не оцарапать подбородок о шипы. Говорилось в записке о нападении на какую-то Лунную Гавань: — А это где? — Помнишь деревню, которую мы проходили? У неё на входе табличка была, что это Лунная Гавань, — не отвлекаясь от чтения, сказала Шэдоухарт. Выглядела она при этом напряженной, словно голова разболелась. Риллиан потёрла висок, но нет, личинка спала. Значит, дело не в ней. А может, в тех искрах, что напугали Шэдоухарт тогда? Да, наверное, в них. — Это связано с Шар? — спросила тифлина, обходя жрицу, чтобы посмотреть той в глаза. Шэдоухарт бросила записку обратно и кинула на Риллиан хмурый взгляд. Но не выглядела злой, скорее… задумчивой? Будто пыталась найти ответ, не зная толком даже вопроса. — А ты сама как думаешь? Тут полно тел моих братьев и сестёр, а ты спрашиваешь, связано ли это с нашей богиней? — Ой, прекрасно, давайте поиграем в злого учителя. «Почему ты снова ничего не выучила?» и прочая красота. Риллиан не обиделась, вместо этого взглянула вниз и хмыкнула: — О, глянь, там полудроу с рабами дружит. Она вообще дроу или кто? Я думала они должны быть… ну… позлее. — Была бы она позлее, убила б тебя, — буркнула Шэдоухарт, направляясь обратно. Риллиан покачала головой. Да что вообще такого в этих идиотских записках, что надо себя так вести? Ну да, тела валяются, ну да, планировали какую-то заброшенную деревушку атаковать — и что дальше? Сразу надо злой такой становиться, будто тебе хвост прищемили? Да у Шэдоухарт его даже не было, а все равно злая! Риллиан быстренько слезла вслед за жрицей: — Так всё-таки, чего ты там такое вычитала? — Они перепрыгнули обратно на потрескавшуюся плитку крепости. Внизу было куда лучше, прохладнее и свежее. Все ещё тепло, но не душно. Шэдоухарт рявкнула: — Что у тебя мозгов только личинку таскать, и то ими не пользуешься! Риллиан удивлённо уставилась на очень злую жрицу. Что случилось-то? Нормально же общались, а тут так взбесилась. Кажется, и сама смутившись своей истерики, Шэдоухарт отвернулась: — Извини. Просто… тут что-то произошло и я никак не могу точно понять, что. И у меня это чувство… словно это связано с моими воспоминаниями. — У тебя же их забрали, — наклонила голову набок Риллиан. В смысле, как это может быть связано с тем, чего нет? Это слишком глупо! — Риллиан, заткнись, пожалуйста, — процедила Шэдоухарт, начав расхаживать из стороны в сторону. Тифлина фыркнула, даже не сильно обидевшись. Если бы она обижалась на каждое «заткнись», то всю жизнь ходила бы обиженная. Вместо этого продолжила говорить: — Так что связано-то? Они же просто хотели… Ладно, ладно, поняла, молчу, — подняла она руки под тяжёлым взглядом. Ну чего все такие мрачные? Всего пара невинных шуточек, а такая реакция, будто она кого-то убила! Шэдоухарт вздохнула: — Пойдём, поищем ещё, — Она взмахом руки приказала следовать за собой. Поняв, что убивать сегодня не будут, Риллиан хихикнула. Всё же просто отлично, к чему такие морды? Да, душновато и наверху получше, но в остальном? Прекрасное местечко! Правда, в прекрасном местечке находился далеко не такой прекрасный вампир. Ну, как находился. Его обступила группа злых до кончиков бород дуэргаров, и до драки оставались считанные мгновения. Астарион выглядел равнодушным, но что-то подсказывало, что моргни — и вцепится в глотку. Риллиан постаралась не думать, какова должна быть кровь на вкус. Сладкая, наверное?.. Так, она не думает, не думает! Разделяла их лестница, не особо длинная, кстати, и по сторонам дуэргары не смотрели. Риллиан огляделась, можно ли их как-нибудь отвлечь, пока Шэдоухарт выругалась: — Проклятье, ещё драки не хватало. Ну что же, давай, спасай комара, — Она подтолкнула Риллиан и та, чуть кубарем не скатившись по лестнице, врезалась в одного из дуэргаров. К счастью, хоть не уронила, иначе бы точно с неё шкуру спустили. Но тут же отскочила, стараясь улыбаться и делать вид, что так всё и задумано: — О, вы тут обсуждаете что-то? — И тут же подняла руки, стоило дуэргарам направить оружие уже в её сторону. И чего этот вампир стоит и не помогает?! Риллиан попыталась обернуться к Шэдоухарт, но дуэргар ткнул ножом чуть ли не прямо в лицо, вынудив отступить ещё сильнее: — Что, подружка твоя припёрлась? Ну ничего, двоих личиночных вскроем. — Вашу ж мать. Риллиан кинула в сторону Астариона убийственный взгляд, пытаясь сохранять улыбку. И он ещё говорит, что мозгов нет у неё?! — Личиночных? С чего ты только взял? — Мысли судорожно метались от одной фразы к другой. Так, Верных тут не любят, значит надо делать вид, что она не из этих. И какая разница, что прибыла она на корабле с этими самыми Верными и так себя называла, все равно не из этих! — Да от тебя с белобрысым за милю этой дрянью несёт. Кого кинуть пытаешься? Дуэргар помахал ножом в опасной близости от её лица, Риллиан запнулась об ступеньку и неловко шлёпнулась, больно ушибив хвост. Тут же воскликнула: — Да, мы из них! Были. Мы уже не Верные. — И с самым честным видом уставилась на дуэргара. Астарион пораженно уставился на неё, даже не став пользоваться возможностью ударить в спину отвернувшейся дуэргарше. Главарь же подумал немного, и нож от лица Риллиан убрал. Хорошо. Уже хоть что-то. Тифлина поднялась, пытаясь делать вид, будто всё просто прекрасно: — Они нам гадость эту устроили. Теперь собираемся отомстить. — Она медленно приближалась к Астариону. Тот смотрел на неё с недоверием, но вмешиваться не собирался, и на том спасибо. Риллиан же выдохнула, поняв, что убивать её вот прямо сейчас не собираются. Бросила беглый взгляд туда, где стояла Шэдоухарт, но, разумеется, жрица куда-то делась. Ну разумеется, крепость важнее, чем тобой же брошенная подруга! Дуэргар ещё несколько секунд всматривался в лицо Риллиан и наконец покачал головой: — Кому ты мстить собралась, мелочь? Маме с папой, что рано спать укладывают? — И сам же рассмеялся. Риллиан закатила глаза. Очень смешно. Она взрослая! И ростом не по пояс нормальным людям. Астарион наконец подал голос, кладя ей руку на плечо и нагло отстраняя от разговора: — Я решил мстить, она за компанию. Ну что теперь, дворф? — Таким взглядом можно было бы резать, глотки в первую очередь. Риллиан обиженно уставилась на эльфа, но по крайней мере над ним не смеялись всей низкой компанией: — Ну и парочка, рогатая и ушастый! Мстители нашлись! Хотя ладно, сойдёте. Меня Бритваром звать. — Он махнул рукой, подзывая к себе. Риллиан подошла, послав Астариону гордую улыбку. Тот в её сторону даже не взглянул. Ну и ладно, потом узнает, какое счастье проворонил, а поздно будет! Бритвар быстро объяснил, что им тоже Нир не нравится. Если честно, Риллиан уже захотелось подсчитать, кому Нир нравится. Ну, сколько таких, один Абсолют или ещё мама Нира? А, он же дроу, у них и мамы детей не любят. Ну, и потому что Нир никому не нравился — и при этом не платил — решено было от него избавиться. Две проблемы: сержант Тринн, главная среди дуэргаров, — но с ней пообещали разобраться Бритвар и его ребята — и Всевидящее око, летавшее тут и наверняка уже показавшее и Риллиан, и остальных наблюдателям в Лунных башнях. От одной мысли об этом хвост задёргался из стороны в сторону, и Риллиан невольно посмотрела на Астариона. Понимает ли он, что их поход может уже всем быть известен? Но вампир все ещё делал вид, что ему очень интересно, чего там от них потребует дуэргар. Поручив им разобраться с «зенкой», Бритвар отослал их — словно ребят на побегушках! — и принялся шушукаться со своими. Риллиан с облегчением пошла вверх по лестнице, понятия не имея, где искать Шэдоухарт. Астарион некоторое время молчал, но наконец спросил: — Как ты вообще дожила до этого возраста? — Не ругаясь с гурами и не попадая к древним вампирам. А что? — Она огляделась. Шэдоухарт нашлась быстро: стояла у полуразрушенной статуи, вроде — Шар. Ну, похожая статуя принадлежала Шар, значит и эта должна. Риллиан думала сбегать проверить, но её остановили. — Осторожнее, дорогая. Можешь заиграться. — Рука легла на плечо, сжимая. Если бы Риллиан обращала внимание на такое, то да, может и не дожила бы. И хоть разжевывать это вовсе в планы не входило — зачем, если не может даже такую мелочь понять? — тифлина все равно повернулась с широчайшей улыбкой. Астарион наблюдал за ней и, хоть от его взгляда неприятно так становилось, Риллиан все равно подмигнула. Что только может пойти не так? Всего лишь маленькая шутка. Она встала на цыпочки, оказываясь совсем близко с чужим лицом, но именно в этом «слишком» и содержалось всё веселье: — Я не играю. Я аб-со-лют-но серьёзна. — И тут же отстранилась раньше, чем Астарион успел среагировать. Впрочем, он и не собирался. Лишь взглянул на неё, будто делала что-то очень неумное, но на Риллиан так кто только не смотрел. Она подмигнула, хихикнув. — Что? Влез в проблемы, а я у тебя не доживу ещё до чего-то. Вот разве бы ты спасся без меня? — Она помахала Шэдоухарт, наконец взглянувшую в их сторону. Жрица бросила последний взгляд на статую и нехотя двинулась прочь. Астарион хмыкнул: — Не просто спасся бы, а ещё бы и поел при этом. Хотя признаю, дуэргарская кровь дрянь, наверное, ещё та. Пробовал и получше. Что он там пробовал, если ел только гоблинов, идиотов и Риллиан, спросить не вышло, Шэдоухарт подошла раньше. Окинула Астариона недовольным взглядом и сразу же спросила: — Ты решил забрать у неё титул первой проблемы? Поскольку не окажись мы рядом, то точно прирезали бы. — А Риллиан-то что сделала?! Она вообще спасла этого кровососа несчастного! Почему снова её обвиняют, словно она кого-то убила? Или подставила. Или ограбила. Или… ладно, в этом уже неудивительно, если бы обвиняли. — Дорогая, брось быть такой напряженной. Бери пример с подружки, у неё в голове только личинка, и вот как хорошо живёт. — Эй, у меня там ещё много чего есть! — Риллиан схватилась за рог, словно бы тот рос у неё напрямую из мозга. Судя по взглядам этих вредных дурней, убедить их не удалось. Шэдоухарт и вовсе даже не улыбнулась, все ещё выглядя очень и очень задумчивой. Риллиан все равно встала рядом: — Так чего они так на тебя обозлились? Даже меня меньше за раз убить хотело… в смысле, вообще ни разу никто не хотел! — тут же поправила себя. Поверить никто не поверил, но что ещё ожидать от таких вот? — Я услышал их разговор насчёт Нира, но они начали обвинять, будто бы у меня в голове личинка! Низкие уроды, — презрительно бросил он. Риллиан заулыбалась. Ну вот, а говорил, что она в проблемы влипает! Сам даже с какими-то подземниками поговорить нормально не может! Мимо проплыло это жутковатое Око. Риллиан поёжилась, отступая за Шэдоухарт, та тут же отвернулась. Даже если бы не поручили его уничтожить, Риллиан что-нибудь придумала. Просто чтобы смотреть перестало. Ну а теперь… Так, где там Лаэ’Зель?