Блеск твоих серёжек

      Итэр ощущал себя не очень хорошо. Его мутило с самого утра и было настолько плохо, что он умирал. Итэр разрушил стереотип сильного старшего брата — он родился довольно болезненным, заставляя родителей постоянно волноваться, но это осталось в далёком прошлом. Паймон кружила над его головой, смачивая нагретую тряпку снова холодной водой, и невпопад сказала, что если бы тут был Кэйа, то было бы проще. Итэр посмеялся — капитан кавалерии служил бы ему морозильником.       Его бросало в дрожь, температура повышалась и понижалась, и он не знал, где он так заболел. В последние дни погода была тёплой и солнечной, не было ни единой дождливой тучки, и как гром среди ясного неба путешественнику стало плохо. Паймон тоже не знала, что с ним, хотя казалось, что она знала всё на свете. Она предложила попытаться дойти до ближайшей деревни, но Итэр не был в состоянии даже встать. Ли Юэ не был до конца изучен им, и он надеялся, что никакой опасной живности не взбредёт в голову прогуливаться этой тропинкой. — Паймон пойдёт за помощью! Итэр, не закрывай глаза!       Только он хотел сказать, чтобы она не оставляла его одного, как та вылетела из небольшого шалаша. Густота листьев над головой всё ещё пропускала солнечные лучи, и от их света и тепла его тошнило ещё сильнее. Он не мог вспомнить, когда в последний раз так сильно болел. Итэр приподнялся и снял с себя все ремни и подтяжки, затрудняющие его дыхание. Наручи, перчатки и ботинки были сброшены в ту же кучу. Кожаные ремни словно приклеились к его телу, и ему казалось, что он отрывал их от себя. Внутрь забрался поток холодного ветра, и путешественник блаженно застонал. Спасительная прохлада ненадолго отрезвила его голову. Внизу живота скапливалось отвратительное тепло, его тошнило и всё, чего он хотел — заснуть и проснуться здоровым.       Его разум неосознанно начал перечислять всё, что с ним случилось за эти несколько дней. Он исключил отравление (вряд ли еда Ли Юэ была настолько специфична от Монштада), Итэр не сталкивался ни с каким ядовитым растением, он не участвовал в драках. Было бесполезно сейчас пытаться понять, что происходило, поэтому путешественник, несмотря на откровенно говоря паршивое самочувствие, попытался заснуть. Как бы его не штормило после закрытия глаз, Итэр должен был спать. — Плохо выглядишь, приятель.       Чей это голос? Паймон кого-то привела? — Давай-ка мы тебя вытащим на улицу. Здесь жарко.       Прикосновение холодных рук к разгорячённой коже было и мучительным, и прекрасным одновременно. Беззвучно простонав, он сильнее зажмурился от контраста температур. Итэр не открыл глаза, гадая, что с ним делали. Вот его куда-то положили и нечто мокрое коснулось его лица. Его умывали. — О… — сдавленно прозвучал голос, и Итэр понял, что ухаживающий за ним человек что-то узнал. — Не повезло тебе, но нестрашно. Хорошо, что твоя летающая подруга нашла меня, и я пришёл первым, чем… кто-либо. Хэй, приятель, открой глаза.       Итэр через силу сделал это, и увидел перед собой знакомые тёмные глаза. — Ча… — Верно-верно, — Чайлд мокрой и холодной рукой убрал волосы с лба путешественника, — молчи. Пойдём, постараемся тебя без лишнего внимания пронести в город. — Что с ним? Что с ним? — обеспокоенная Паймон летала рядом кругами, и от этого вида его замутило. — Небольшие физиологические проблемы. Всё с ним будет хорошо, — он увидел, что предвестник немного скривился, будто ему было неловко это говорить. — Ты ему поможешь? — маленькая ладошка подруги легла на его лоб. — Он весь горит! — У него… нет температуры… Не беспокойся.       Под ним было холодное постельное бельё. Повернувшись набок, Итэр увидел, как Чайлд вытаскивал одеяло из пододеяльника и тканью накрыл его. Он поставил графин с водой на прикроватный столик и наполнил чашу. Была нервозность в его движениях, и он ощутил себя неловко — вероятно, Тарталье доставляло проблем за ним смотреть, но он и не обязан. — У тебя же своя работа есть, — глухо прохрипел Итэр, привлекая внимание. — Я не могу оставить тебя, — тот фыркнул. — Лежи отдыхай, я побуду рядом. Не бойся, ничего противозаконного делать не буду.       Итэр нахмурился. Чайлд глупый. Ему не нравилось быть обузой. Чайлд выглядел так, словно хотел что-то сказать, но не знал, как подступиться. Забавно наблюдать за таким предвестником. Его это рассмешило — если он хотел сказать, что Итэр неизлечимо болен, то пусть говорит, ему не пять лет, он не испугается. Почувствовав разочарование за невозможность достигнуть своих целей, Итэр попытался приподняться и начать говорить (в лежачем состоянии его рот просто не открывался), но его уложили обратно. — Не дури, у тебя тепло.       Итэр нахмурился от странной формулировки. — Теп-ло? — повторил он, неуверенный, что правильно расслышал. — Ну… тепло… — Чайлд заикался? Это было чем-то новеньким. В последний раз он видел его взволнованного, когда пришлось изображать продавца игрушек перед братом (бедняжка, столько позора натерпелся, но Итэра это заставило молча восхититься). — Т-течка… — Течка?! — Паймон воскликнула громче, чем следовало бы. — Но Итэр даже не из этого мира, как у него может быть течка!       Как у животных? Так это отвратительный комок внизу не тошнота? Итэр понятия не имел, что чувствовали кошки во время сезона, но просто выдвинул своё предположение за наблюдением поведения братьев меньших. И их дикие крики посреди ночи мало кому нравились. Он не исключение. Что ж, Тейват принёс ему помимо разбирательств в чужих конфликтах ещё и физиологические проблемы. За месяцы путешествий у него не было таких симптомов, неужели он каким-то образом мутировал или Тейват подстроил его под свои законы? Об этой мысли его затошнило ещё сильнее, и он перевернулся на другую сторону кровати, к окну, от Чайлда и Паймон, чтобы не испачкать их обоих. — Итэр! — маленькие ручки придерживали его чёлку. — Во имя семи, что же делать?.. — Это же… — путешественник прокашлялся, — можно как-то прекратить? Не верю, что люди живут с этим… — благодаря Чайлду Итэр лёг обратно, который при помощи своей способности гидро помог очистить лицо. — Как ты с этим справляешься?       Тарталья нервно посмеялся и выглядел так, будто хотел провалиться сквозь пол. Это тема смущала его? Чайлда что-то в этой жизни смущало? — О, у меня иначе всё устроено, — мокрая рука Чайлда всё ещё гладила его лицо и зачесала волосы наверх, чтобы те не мешали. — Через пару часов всё пройдёт. — Часов? — от ужаса у него всё сжалось внутри. — Меня будет выворачивать наизнанку несколько часов? — Я могу попробовать облегчить, но не гарантирую.       Тарталья присел на край кровати и взял ладонь Итэра в свою руку. Это помогало его брату, когда он находился в таком положении, но Антону повезло, что он мог резонировать с гидро. Путешественник другой. Первый бой между ними показал, что парень мог использовать два элемента одновременно, что застало его врасплох, поэтому эта мысль подала ему идею о возможности совмещении с гидро. Если это не сработает, то был другой способ — таблетки от боли и тазик рядом с кроватью.       Итэр ощутил дрожь по телу. Она кратковременными импульсами проходила сквозь тело, и когда он опустил взгляд на скрещенные с предвестником пальцы, он мог поклясться, что видел ту самую вибрацию. Итэр смотрел на их пальцы и синее свечение и чувствовал, как ему становилось немного легче. Тошнота исчезла, но мерзкий ком внизу остался. — Работает. — Работает? — Да.       Чайлд не поверил, однако смягчающееся лицо Итэра было прямым подтверждением ухода симптомов тепла. Вскоре путешественник вовсе расслабился и заснул с тёплой ладошкой Тартальи в руке.       А пока предвестник будет отвлекать друга от неприятных ощущений.