***
— Так что у вас здесь случилось? — едва отдав должное и впрямь неплохо зажаренному на вертеле поросенку, поинтересовался Шепард. Миранда, сделав глоток горячего вина, вздохнула, отставляя кубок. — Прошу меня извинить, сир, местные холода добрались и до меня, а лекарь, — она выразительно махнула рукой, так что сразу стало понятно: с врачевателем в Блэкхолле не очень, — говорить громко не могу, — шелестящий шепот рождал у охотника ассоциации с ползучими тварями, но, разумеется, это был бред. — Мы… Не знаем, в чем дело. Просто в деревнях начали пропадать сначала куры, потом ягнята и козлята, потом взрослые животные. Мы грешили на лис и волков, сами видели, места здесь дикие, леса густые… А потом пропал ребенок. Дочь старосты, милое дитя, — Миранда смахнула навернувшуюся в уголке глаза слезинку, — и я написала в гильдию. Но, — она горько усмехнулась, — ваша гильдия проявила интерес, только когда я предложила почти десять тысяч золотых. За это время пропали еще четверо: внук кузнеца и трое детей обычных селян. И, сир Джон, — она подняла на него серьезный взгляд, — последнему пропавшему было четырнадцать. Совпадение или нет, но исчезают они всегда в полнолуние. Она сделала еще один глоток вина. Шепарду не нужно было ничего пояснять: завтрашняя ночь как раз была полнолунием, а, значит, стоило попытаться поймать эту тварь, скорее всего, оборотня, распробовавшего вкус человеческого мяса. — Я понял, миледи, — он наклонил голову, — гильдия недаром берет высокую цену за свои услуги, я найду и убью эту тварь. — Дай-то Бог, — прошептала Миранда, — Хуберт вас проводит в ваши покои. Отдыхайте, сир. Если вам что-то будет необходимо, вам это достанут. А я прошу меня извинить, мне снова немного нехорошо. Она наклонила голову и, выйдя из-за стола, направилась к выходу. Шепард тряхнул головой: обманчивое освещение факелов на стенах давало иллюзию, будто женщина не идет, а скользит, словно змея. Но это точно был обман зрения.***
— Он уехал? — шелестящий шепот Миранды эхом отражался от каменных стен. — Да, миледи. Едва встало солнце. — Прекрасно, — она тонко улыбнулась, устраиваясь в залитом солнцем — таком нечастом госте в этих краях — будуаре и вытащила из корзиночки для рукоделия вышивку. — Надеюсь, его будет ждать славная охота, — она мечтательно зажмурилась и замерла, и только шевеление тонких пальцев, вдевающих иглу в ткань стежок за стежком, давало понять, что она не дремлет.***
Охотник вернулся под вечер следующего дня, весь покрытый грязью и кровью, прижимающий к себе мешок, из которого наземь, просачиваясь через ткань, падали вязкие темные капли. — Оборотень, леди Лоусон, — он вытряхнул из мешка оскаленную голову, в чьих чертах легко было разглядеть как человеческое, так и звериное. Миранда, ахнув, прикрыла губы ладонью, с нескрываемым отвращением глядя на слепо таращившийся в потолок трофей Шепарда. — Мы перед вами в долгу, сир, — она прижала ладони к сердцу, — плата уже находится в ваших покоях. Останетесь на ночь гостем Блэкхолла, а утром уже поедете. Думаю, и вам, и вашему коню необходим отдых. Миранда не была удивлена тому, что ее предложение приняли.***
Время едва перевалило за полночь, когда Миранда, держа в руке свечу, толкнула дверь гостевых покоев и проскользнула внутрь, в натопленную комнату. Охотник уже — или еще — не спал, сидел на кровати, держа в руке изогнутый кинжал, с подозрением глядя на нее. — Что-то случилось, леди Лоусон? — он явно не спешил расслабляться, и Миранда в мыслях восхищенно вздохнула: какой прекрасный самец. — Ничего такого, сир Джон, — прошептала она, делая шаг к нему и поводя плечами. Роскошный серебристый мех стек вниз, демонстрируя тонкую полупрозрачную сорочку, которая совсем не мешала разглядеть женскую фигуру. — Просто я одинокая женщина, а вы утром уже уедете, — она подняла руку и коснулась тонких лямок сорочки, приспуская их и позволяя последнему предмету одежды упасть на пол. Охотник выдохнул, откладывая оружие в сторону. Чего-то такого он ожидал, потому и не был особо удивлен. Поэтому он подвинулся на кровати и приглашающе похлопал по покрывалу возле себя. Миранда задула свечу, направляясь к нему. В тусклых отблесках тлеющего камина было сложно что-то разглядеть, но ей это и не требовалось. — Обещаю, сир Джон, вам понравится, — прошелестел ее голос, а затем она, нависая над лежащим мужчиной, приникла к его губам, впиваясь в них страстным поцелуем. Тонкие руки с недюжинной силой сжали, точно тисками, запястья Шепарда, прижимая их к спинке кровати. Больше не нужно было притворяться, и Миранда сменила обличье, принимая настоящее. Тяжелые кольца змеиного хвоста придавили дергающегося охотника, пытающегося вырваться, но с каждой секундой сопротивление слабело. Пятью минутами позже ламия сыто отвалилась от того, что совсем недавно было здоровым, полным сил мужчиной, и облизнула окровавленные губы раздвоенным языком. — Вкус-сный охотник, — мечтательно прошипела она, ласково поглаживая обтянутый кожей скелет, наклонилась и оставила поцелуй на пергаментно-желтоватой коже, — ты прис-соединишьс-ся к ос-стальным. У вас-с будет хорошая компания. Шипяще рассмеявшись, Миранда потянулась. Пожалуй, ее решение забраться в эту глушь было самым мудрым за всю ее двухсотлетнюю жизнь. А лет через сорок она «умрет», и в замок приедет «новая» хозяйка. А охотники… Что ж, жизнь у них непростая, кто знает, где нашли они свою погибель?