Perfect creation

«Думаю, вам это может быть интересно. Они нашли тело капитана». Миранда сделала судорожный вдох и обняла саму себя, точно озябнув. Ей не верилось в то, что это все же случилось: шансы были исчезающе невелики, но Шепард даже после смерти – чертовски удачливый сукин сын. – Обещай мне, – широкие ладони ласково скользят по ее предплечьям вверх, но Лоусон не спешит обманываться мимолетной лаской: в любой момент эти руки могут схватить, сжать до пятен синяков на светлой коже, – обещай мне, Мири, что если я сдохну, ты не будешь возвращать меня к этой гребаной жизни. Миранда смотрит в глаза Джона в отражении – здесь, на Омеге, все гостиничные номера похожи на комнаты в борделе с непременным зеркалом напротив кровати – и медленно кивает, не отводя взгляда, надеясь на то, что он не заметит ее по-ребячески скрещенных пальцев. – Хорошо. Я не буду этого делать. Несколько дней спустя все новостные ресурсы пестрели заголовками о том, что коммандер Шепард, герой войны, жив, хоть и находится в критическом состоянии. Миранде было смешно: Альянс получил немало данных из захваченных лабораторий Цербера. Неудивительно, что в числе прочего были и материалы по проекту Лазарь. И, видимо, ученые Альянса решили попробовать сыграть в богов. Она закрыла глаза, решая для себя непростую задачу. Помочь им или нет? Материалов для успеха мало, ее опыт пригодится гораздо больше. Шепард достоин того, чтобы, получив новую жизнь, прожить ее мирно, без постоянной войны. «Обещай мне» – всплыл в памяти голос Джона, и Лоусон резко выдохнула. Она должна это сделать. Представители Альянса не скрывали удивления, когда Миранда сама вышла на связь с ними и предложила свои услуги. Спустя несколько недель постоянных проверок и перекрестных допросов на тему того, зачем ей это, они убедились в том, что Лоусон хочет дать Шепарду еще один шанс. Это и было ей нужно. Довольно быстро все привыкли к тому, что она появляется в тайной лаборатории раньше остальных, а уходит последней. Она умела находить подход к людям – и коллеги были очарованы ею, а за глаза даже жалели о том, что «такая милая девушка работала несколько лет назад на террористов». Получить доступ к камерам оказалось гораздо проще, чем Миранда думала: никто не подумал, что взлом может происходить изнутри, а не извне. Записать на камеру пустые коридоры и смонтировать нужные ролики заняло еще около недели. А потом наступила ночь, которую Лоусон давно ждала. Подменив видеоряд на камерах по пути в блок А, в котором в стерильном боксе располагалось тело Джона, женщина пробралась туда и, аккуратно выведя из строя датчик дыма, щедро облила все помещение горючим, найденным тут же, в лаборатории. К счастью, в медицине всегда хватало легковоспламеняющихся жидкостей. Искра из сломанного биотикой светильника помогла огню появиться. Когда Миранда закрыла за собой дверь в лабораторию, пламя уже жадно лизало тонкие стенки бокса. Учитывая наличие там же баллонов с кислородом, можно было не сомневаться: взрыв будет громким. Это произошло, когда женщина отъехала на несколько километров. Остановив машину, Лоусон вышла наружу и, глядя на пылающее в отдалении здание, тихо произнесла: – Я выполнила свое обещание. Надеюсь, ты доволен, Джон. Она не жалела о сделанном. Вечный покой – это именно то, чего по-настоящему заслужил Шепард.