Вы можете задавать мне вопросы, на которые я предпочту не отвечать
Недели после домашней вечеринки проходили для Гермионы совершенно обычно. Она была счастлива покинуть изысканную атмосферу поместья Ноттов и окунуться в привычное: дом — работа — ужин с Гарри и Джинни — пробежка в парке — воскресный обед в Норе, и на повтор. Все вернулось на круги своя, кроме одной тревожной детали — она начала постоянно натыкаться на Драко Малфоя. Совершенно случайно — на другой стороне Косого переулка или в кафе, где они оба обедали в разных компаниях. Гермиона была уверена, что видела его светлые волосы и среди стеллажей в центральной библиотеке, хотя когда попыталась украдкой проверить, то не нашла его. После их последней встречи в доме Нотта у нее не было желания приближаться к нему, и он удостаивал ее лишь мимолетным кивком, но Грейнджер не покидало ощущение, что все это странно. Раньше она вообще никогда его не видела — впервые за много лет они очутились в маломальской близости, когда встретились на том приеме. Неужели они и до этого часто оказывались рядом, а она просто не замечала? Была ли у нее теперь какая-то восприимчивость к его присутствию? Гермиона отбросила эту мысль как дурацкую и сказала себе, что волшебный Лондон — довольно маленький. Ведь после тех выходных она встречала Дафну на рынке и несколько раз избежала Пэнси в пабе — так что, возможно, это было просто совпадением. А однажды она буквально столкнулась с Малфоем в вестибюле Министерства. Гермиона опустила голову, изучая папку в руках, когда выходила из лифта, а он смотрел через плечо, когда входил в него. Она чуть не упала, и Драко поддержал ее, схватив за предплечья, и оттащил от закрывающейся двери лифта. Они встретились глазами, и взаимное удивление было настолько велико, что какое-то время они просто стояли рядом, глядя друг на друга с расстояния в несколько дюймов. Она могла поклясться, что его глаза метнулись к ее рту, и знала, что по ее шее поднимался румянец. Затем оба пришли в себя и попытались одновременно натянуто извиниться. Гермиона неловко улыбнулась, а Малфой замолчал, продолжая смотреть на нее с напряжением, и она не могла сказать, было ли оно вызвано неприязнью или… она отбросила эту мысль — наверняка не что иное, как неприязнь, учитывая их последнее общение. Они поболтали около тридцати секунд — достаточно, чтобы установить, что оба в добром здравии и что он был в Министерстве для консультации комитета, — а затем разошлись. Но Гермиона не могла перестать думать об этой встрече и о своей реакции на него, что было, мягко говоря, огорчительно. Ей не нравился Малфой — никогда не нравился, — и он определенно не сильно изменился за эти годы, судя по последним событиям. Так почему ее сердцебиение участилось, а температура повысилась только от того, что он посмотрел на нее и прикоснулся к ней на целых три секунды? Это бесило. Хуже было только открыть «Ежедневный Пророк» на следующий день и увидеть в разделе сплетен колдографии их столкновения. — Да вашу ж!.. — закричала она. Эта пародия на журналистку, Рита Скитер, должно быть, снова бродила по холлу со своим фотографом. Она часто так делала, если с новостями было не густо, надеясь поймать необычную парочку, о которой могла бы посудачить, или кого-то возвращающегося слегка навеселе с обеда, кому можно было бы перемыть косточки. Малфой был ее любимой темой, и Скитер часто публиковала его снимки, называя «исправившимся плохишом волшебного мира». На самом деле, Гермиона и Джинни любили похихикать над этими статьями. А теперь в колонке Пророк-Инсайдер появилось две колдографии Гермионы с Малфоем под заголовком: «Противоположности притягиваются! Гриффиндорская Золотая девочка поймала (или ПОЦЕЛОВАЛА!) Слизеринского Принца?» Гермиона обхватила голову руками, заставляя себя посмотреть. Первый снимок, вероятно, был сделан в тот момент, когда Малфой вытащил ее из дверей лифта. Но все выглядело так, словно он не хватал ее за руки, а скорее поглаживал. Затем она шагнула ему навстречу и, казалось, застенчиво опустила глаза (на свою папку — но, конечно, она была вырезана), когда Драко притянул ее к себе, склонив голову в жесте, который казался защитным и очень интимным. Скитер, должно быть, использовала заклинание, чтобы снизить скорость картинки, потому что их действия выглядели медленными и непринужденными, хотя Гермиона знала, что все произошло довольно резко. Следующий кадр был снят через полсекунды, когда они посмотрели друг на друга — Гермиона подняла голову, а Малфой склонился к ней. На этом колдо не было почти никакого движения, они словно размеренно приближались друг к другу. Достаточно сказать, что напряженность, которую она ощутила в тот момент, четко и ясно отражалась на пленке. И для всего мира это выглядело так, будто он собирался ее поцеловать. — Чтоб тебя, блядская сука! Я ее убью! — Гермиона на эмоциях ударила по столу. Джинни услышала шум и вышла из ванной. — Какого черта? — спросила она, держа в руке кисточку для туши. Гермиона сунула ей газету. Подруга пробежалась по статье и тихо присвистнула. Затем посмотрела на Гермиону, приподняв брови. — Да иди ты… Он врезался в меня, и я споткнулась! Он просто помог мне устоять на ногах! — Ага, а вы потом смотрели друг на друга несколько минут, как будто он хотел прижать тебя к двери лифта, и ты бы ему позволила! — Это все ракурс камеры! И монтаж! — Не-а...Такую химию нельзя подделать. Я бы поставила двадцать галлеонов на то, что он так сильно хочет тебя трахнуть, что у него прям зубы сводит, — приподнятые брови и самодовольное выражение лица Джинни ясно свидетельствовали о том, что, по ее мнению, Гермиона тоже была бы совсем не против, хотя Уизли хватило мудрости не озвучивать свои подозрения. — Джинни! — Гермиона почувствовала, как ее лицо запылало огнем. — Я же рассказывала тебе, как мы «поладили» на домашней вечеринке. Он заявил, что я утомительна — или, по крайней мере, мой выбор одежды утомителен. Потом мы здорово поругались в библиотеке! Я уверена, что он все еще считает меня невоспитанной, непривлекательной маггловской простолюдинкой. Ну, а я считаю его наглой аристократической задницей. — Неважно, — Джинни самодовольно ухмыльнулась. — На самом деле, словесная перепалка и внешнее проявление неприязни — классические предшественники жаркого секса. И я очень сомневаюсь, что он считает тебя непривлекательной. Я также не слышала, чтобы ты говорила, что находишь его непривлекательным. И ты покраснела, когда я упомянула о том, что он хочет тебя трахнуть. — Хватит нести чушь! Не хочет он! И он не привлекательный! Он противный!.. Его происхождение и некоторые его мнения отвратительны… — сказала Гермиона тише. — Даже если он умен, и у него интересные хобби, — пробормотала она почти неслышно. — А его физическая привлекательность? Гермиона застонала. — Почему я вообще разговариваю с тобой? — спросила она, бросая газету в камин и выбегая из кухни. Смех Джинни догнал ее в коридоре. — Знаешь, ты уже ответила! И ты говоришь со мной, потому что любишь меня!.. И потому что я говорю тебе правду! Гермиона захлопнула дверь спальни и со вздохом прислонилась к ней.~oOo~
Позже, когда Гермиона сидела в своем офисе, предположительно работая, но на самом деле размышляя над колдографиями, в ее окно внезапно постучался совершенно великолепный филин. Она открыла окошко для сов и взяла небольшой свернутый пергамент из элегантно выставленной лапки, дав рыжеватой птице угощение из миски на столе. Довольно ухнув, филин улетел. Она развернула бумагу, сразу заметив, что та очень хорошего качества. В центре страницы было небольшое сообщение, написанное красивым, четким и незнакомым почерком: Дорогая Гермиона, Прими мои извинения за вводящие в заблуждение колдо в сегодняшнем «Ежедневном Пророке». Мне следовало быть более осторожным. Впрочем, я проинструктировал Скитер опубликовать опровержение, и оно появится в завтрашней колонке. Еще раз приношу извинения за доставленные неудобства. С наилучшими пожеланиями, Д.М. Гермиона села с открытым ртом, затем перечитала письмо несколько раз. Ее захлестнули различные эмоции, в том числе полное удивление, благодарность, облегчение и своего рода подавленность, над которой она не особо хотела задумываться. Что он имел в виду под «ему следовало быть более осторожным»? Знал ли он, что Скитер следит за ним? Или он говорил непосредственно об их столкновении? Или он имел в виду осторожность в отношении того, что именно засняла камера? И как он смог «проинструктировать» Скитер?! У него что, есть контрольный пакет акций «Ежедневного Пророка»? Гермиона была сбита с толку по многим причинам, но на первом месте был один вопрос: почему? Почему он это сделал? Было ли это ради ее блага и спокойствия? Или он стыдился быть замеченным с ней в такой интимной позе и стремился сохранить свою репутацию? Поразмыслив некоторое время, она пришла к выводу, что на самом деле никогда не узнает ответов — если только не спросит самого Малфоя, чего никогда не произойдет. Единственное, что оставалось сделать, — выбросить весь инцидент из головы. Она непринужденно поблагодарит его в следующий раз, когда увидит, а со всеми остальными будет расценивать эту историю как глупую шутку. Конечно, ей придется иметь дело с Джинни, но той, по крайней мере, можно доверять. Гермиона провела пальцами по красивой бумаге. Она не могла отрицать: ей было приятно, что он написал ей и даже извинился, хотя в этом не было его вины. Она ненадолго задумалась о том, чтобы отправить ему записку с благодарностью, но решила, что это слишком. Лучше всего придерживаться изначального плана — вести себя непринужденно. Она поблагодарит его при их следующей встрече, скорее всего, через несколько недель на вечеринке Тео. Они с Джинни и Гарри, наконец, приняли приглашения, и Гермиона с удивлением осознала, что начала с нетерпением ждать этого события.