Что бы он ни сказал, было сказано хорошо, что бы ни сделал, было сделано с изяществом. Элизабет уехала домой, думая только о нем.
Гермиона быстро шагала по булыжнику Косого переулка, высматривая название ресторана, которое Гарри дал ей сегодня утром. Она направлялась на очередное мероприятие для инвесторов. На этот раз — ужин с группой, которую нашли Фред и Джордж. Гарри попросил ее присоединиться, потому что хоть он и был оптимистичен в отношении крупных инвестиций Тео, но ему все же нужно было найти еще как минимум трех или четырех крупных партнеров. Конечно, она согласилась, но без особого энтузиазма. Помимо того, что ей просто не нравились подобные деловые встречи, Гермиона внимательнее изучила цифры Гарри и поняла, что им нужна доработка. Она выразила свои опасения ему и Джинни, и те признали проблему, но, похоже, думали, что любые вопросы или недостатки будут решены за счет комбинации пиара и хороших связей. Гермиона считала, что они чересчур оптимистичны, но больше ей нечего было сказать. Поэтому она не чувствовала большого восторга, прибыв, наконец, в ресторан с опозданием примерно на пятнадцать минут. Все уже сидели за длинным столом, и ей досталось место в углу рядом с мужчиной, который выглядел немного моложе остальных членов группы. Она села рядом с ним, и тот улыбнулся, вставая для приветствия. Гермиона проморгалась, увидев, что он ослепительно красив: высокий, с кудрявыми темными волосами и ярким голубым взглядом. Его улыбка была лукавой и дружелюбной одновременно. — Джек Уикхэм, — представился он, протягивая руку. Гермиона поздоровалась, запинаясь и хлопая ресницами. «Может быть, этот ужин все-таки будет не так уж плох», — подумала она, заметив широкие плечи и полные губы Уикхэма, а также живой ум в его глазах. И оказалась права. Джек Уикхэм был не только красавчиком, но и очаровательным собеседником. Они мгновенно настроились на одну игривую волну, и Гермиона хохотала большую часть вечера. Ужин пролетел незаметно за его рассказами о жизни в Америке, где он жил еще до войны, он также поделился с ней своими впечатлениями от возвращения в Англию после стольких лет. Грейнджер была очарована смесью американского акцента и английского протяжного тона и поддразнивала его по этому поводу до конца ужина. Уикхэм также оказался внимательным слушателем, задавая вопросы о ее работе и интересах и уделяя пристальное внимание ее ответам. Гермиона купалась во внимании весь вечер — и конечно, тот факт, что оно исходило от такого великолепного мужчины, совсем не повредил. Хотя она не могла не заметить, что Уикхэм был любителем пофлиртовать, чем и привлекал к себе женщин. Официантка и даже Джинни не избежали его чар — за столом постоянно слышалось женское хихиканье. Младшая Уизли с тонким намеком шевелила бровями в сторону Гермионы, когда никто не смотрел. Рон, похоже, тоже был покорен Уикхэмом и подошел после десерта, чтобы поговорить с ним о деловом предприятии, которое Джек организовал в Америке. Гермиона уступила ему свое место и пересела на время к Джинни. Подруги тут же начали тихо восторженно пищать. — Господиблядьонтакгоряч! — шепотом прокричала Джинни, как только Гермиона села. — Успокойся! — Гермиона засмеялась. — Гарри сидит прямо там. — Ой, ну ты понимаешь, о чем я! — Джинни хлопнула ее по руке. — Так ты заберешь его домой сегодня? Пожалуйста, скажи, что да. Пожалуйста, скажи, что хотя бы попытаешься. Гермиона снова рассмеялась и заявила подруге, что та сошла с ума. — Ты не сказала «нет»! Это не было «нет»! — закричала Джинни, взмахнув руками. — Тсс, чокнутая. Угомонись ты, — прошипела Гермиона уголком рта, бросая на Джинни убийственный взгляд. — Все, с тебя хватит уже вина. Ты больше не пьешь. Джинни высунула язык и специально снова наполнила свой бокал. — Кстати, настройся на продолжение банкета после этого ужина. Рон знает одно местечко поблизости. Я хочу предоставить тебе любую возможность напиться и совершить красивую ошибку с этим прекрасным мужчиной. — Почему ошибку? — Гермиона прищурилась. — Нууу, ребята сказали Гарри, что Уикхэм гуляка. Женщины постоянно вьются вокруг него. И он ищет «богатенькую мамочку», как назвал это Фред. Но это не значит, что ты не можешь использовать его и злоупотребить им. Просто не теряй голову и не привязывайся. — Хммм, — Гермиона скривилась. — Звучит не очень заманчиво. Джинни застонала и уронила голову на стол. Гермиона подняла подругу. — Слушай, ты знаешь, я не против немного повеселиться, но мне не особенно нравится идея быть всего лишь галочкой в чьей-то коллекции женщин, — по какой-то раздражающей причине в этот момент ей в голову пришел Драко Малфой. Затем она подняла глаза и увидела, что Уикхэм и официантка наладили… контакт. Рон куда-то сбежал, а Уикхэм стоял очень близко к молодой ведьме и что-то тихо говорил ей на ухо. Гермиона отвела взгляд, но краем глаза наблюдала за ними. Когда Джек отстранился, официантка что-то вложила ему в руку, и он усмехнулся, прежде чем положить записку в карман. — Эх, — подумала Гермиона, официально переводя Уикхэма из категории «возможно» в категорию «можно флиртовать, спать нельзя». Джинни тоже все увидела и вздохнула. — И этот туда же, мать его! — Не волнуйся, милая, мы все равно продолжим веселиться. И я все равно буду с ним флиртовать, если это тебя осчастливит. Как насчет бутылочки шампанского? — щебетала Гермиона, пока они собирались. Как ни странно, она совсем не расстроилась, что с Уикхэмом ничего не получится. Ее настроение было приподнятым, когда их компания вышла из ресторана на улицу. Она шла в ногу с Джеком, следуя за Роном из ресторана в знакомый ему паб. Они немного поболтали, ее выводы никак не повлияли на их взаимопонимание. На самом деле, было забавно наблюдать, как он пытается зацепить ее теперь, когда Грейнджер решила, что между ними определенно ничего не произойдет. Она подыгрывала ему, уверенная, что мужчина с его возможностями не сильно обидится, когда в конце она скажет «нет, спасибо». Ребята не прошли и двух кварталов, когда Гермиона услышала возглас Гарри: — Тео! Тео Нотт! Как дела?! Как ты, нафиг, поживаешь? — Гарри немножко переборщил с вином за ужином. Она вытянула шею и увидела Тео, который по-мужски обнимал Гарри и похлопывал его по спине. — Ах, Нотт, — сказал Уикхэм, ухмыляясь этой парочке. Гарри теперь уговаривал Тео пойти с ними в паб. — О, так ты знаком с Тео? — Да, да, мы старые приятели. Я знаю его со школы. — Но ты ведь не учился в Хогвартсе? В противном случае я уверена, что знала бы тебя или о тебе, — она бы точно его не пропустила. — Ну, со школьных лет, а не с самой шко… — Уикхэм резко остановился и уставился на что-то совершенно неподвижным лицом. В испуге Гермиона дотронулась до его руки и спросила, в порядке ли он. Уикхэм не ответил, и она повернулась в ту сторону, куда он смотрел. Серебристо-серые глаза сверлили ее взглядом, а затем снова обратились к Уикхэму. Она удивленно вздохнула. Что здесь делал Малфой, и почему он так враждебно смотрел на Джека? Взгляд Малфоя снова вернулся к ней, и Гермиона внезапно осознала, как близко стояла к Джеку. Малфой поджал губы, и на его красивом лице пробежала судорога, близкая к отвращению. Гермиона инстинктивно отошла от Джека и сразу же задалась вопросом, почему она так поступила. Малфой отвернулся от них и наклонился к Тео, чьи глаза метнулись к Уикхэму и потемнели. Затем Нотт быстро, но сердечно попрощался с Гарри и помахал Гермионе, и они с Малфоем развернулись, чтобы уйти. Ноги и язык Гермионы пришли в движение, не давая мозгу осознать, что происходит. — Малфой! — мягко позвала она. — Драко! Она шагнула вперед, и Уикхэм растворился в темноте, казалось, желая отдалиться. Малфой остановился, не оборачиваясь. Гермиона была удивлена, что он услышал ее сквозь шум буйной группы — она наполовину надеялась, что этого все же не случится. Она подошла и остановилась позади него. Драко не двигался, лишь повернул к ней лицо. — Зовешь меня по имени, Грейнджер? — спросил он, не глядя на нее — он казался рассерженным. — Думаю, все бывает впервые. Гермиона смутилась, что случалось с ней нечасто. Зачем она позвала его? На подсознательном уровне она не хотела, чтобы он ушел, думая, что она вместе с Уикхэмом, особенно когда между этими двумя, похоже, было что-то враждебное. Мысль промелькнула у нее в голове в одно мгновение, но в итоге она выпалила: — Я просто хотела тебя поблагодарить. За «Пророк». И за письмо. Твой филин прекрасен. И твой почерк. О, боже, она несла всякую чушь. Блядь. Как ни странно, его гневная поза, казалось, расслабилась. Малфой полностью повернулся и посмотрел на нее, делая шаг ближе. В мгновение ока его глаза потеплели, и Гермиона почувствовала, как ее внутренности странно перевернулись. — Мой почерк, Грейнджер? — пробормотал он, приподняв уголки рта. — Э-э-э, да. Очень аккуратный. И четкий. Твоя бумага тоже хорошего качества, — его ухмылка превратилась в улыбку, и теперь она определенно почувствовала, как ускорился ее пульс. Видела ли она когда-нибудь, чтобы он по-настоящему улыбался? Гермиона потеряла всякую связь с окружающими в ее маленьком пузыре с Драко (снова «Драко»?). — Совсем не обязательно меня благодарить, — тихо сказал он, его улыбка исчезла, и глаза блуждали по ее лицу. — Это была моя вина, и я был обязан все исправить. Гермиона нахмурилась и нежно коснулась его предплечья. Малфой посмотрел на ее руку. Между ними затрещало электричество. — Это не твоя… — внезапно послышался громкий фальшивый кашель. Резко повернув голову, она увидела рядом Джинни и Тео, которые смотрели на них — остальные продолжили свой путь по улице. Джек Уикхэм шел впереди с Роном, но в этот момент повернулся, жестом подзывая Гермиону присоединиться. Она пришла в себя и отдернула руку от Малфоя, практически отскочила от него и поспешила к Джинни. Драко снова напрягся, легкое тепло в его глазах сменилось холодным презрением. Гермиона не осмелилась взглянуть на Джинни, но почувствовала исходящие от нее вопросы. Малфой моргнул и шагнул к Тео, его безразличное выражение лица вернулось на место. Они с Тео коротко попрощались и повернулись, уходя в одном направлении, Гермиона схватила Джинни и двинулась в другом. Подруга бросила на нее многозначительный взгляд, который ясно говорил: «ты мне все рассказываешь, как только мы останемся наедине». Гермиона почувствовала, что краснеет. Часть ее хотела повернуться, а другая — аппарировать прямо домой и спрятаться в постели. — Гермиона! — изысканный баритон Малфоя эхом разнесся по переулку. Она резко обернулась, когда он использовал ее имя. — Будь осторожна со своим «другом». — Она выглядела озадаченной. — Уикхэмом, — почти выплюнул он. — Поверь мне, с ним не следует связываться. Грейнджер открыла и закрыла рот. Ей хотелось крикнуть, что она никак не связана с Джеком Уикхэмом, но Малфой уже отвернулся и продолжил свой путь по переулку. Она разозлилась — кто он, черт возьми, такой, чтобы указывать ей, с кем общаться? К тому же она уже поняла, что Уикхэм не стоит ее времени. Ей совсем не нужны были советы от этого мерзавца! Гермиона тоже развернулась, схватила Джинни за руку и повела ее к пабу. Как Малфою удавалось в одну минуту сводить с ума, а в следующую выбесить? — Мудак, — пробормотала она себе под нос. Джинни засмеялась и сочувствующе похлопала подругу по руке.~oOo~
У Драко участилось дыхание, пока они с Тео шли по переулку. Он не был уверен, виной тому стала встреча с Уикхэмом или с Грейнджер. Уикхэм. Снова в Лондоне. Какая наглость со стороны гаденыша показаться здесь. Ему повезло, что он не сидит в Азкабане в ожидании суда. Только необходимость защитить ни в чем не повинную душу спасла его никчемную шкуру от тюрьмы. И видеть, как он крутится возле Грейнджер… и как она прикасается к нему и смотрит на него своими огромными глазами. Уикхэму повезло, что ему не надрали задницу прямо в том переулке. Она ведь не настолько глупа, чтобы связаться с этим отбросом? Но почему тогда стояла так близко к нему? И почему его это вообще волновало? Почему ее нелепый комментарий о его почерке разлился теплом в груди? Малфой стоял и улыбался ей, как идиот, когда Тео прокашлялся. А потом этот засранец так собственнически ей помахал. Блядь, Драко чувствовал себя глупо. А он ненавидел чувствовать себя глупо. Он понял, что скрипит зубами и практически бежит по улице. Тео шел за ним и молчал, очевидно понимая, что его друг завелся не на шутку. Малфой же в тот момент решил сделать две вещи. Первая — сосредоточиться на том, чтобы показать Уикхэму, каким негостеприимным местом для него может быть Лондон. Вторая — удвоить свои усилия по изгнанию Гермионы Грейнджер из своего поля зрения и головы. Из этой маленькой озабоченности ею не могло выйти ничего хорошего. Она ему совсем не подходила, особенно если уделяла время Уикхэму, что показывало наличие у нее ужасного суждения и плохого вкуса. Больше никаких оправданий, чтобы оказаться рядом с ее работой, и в Министерство он будет ходить только тогда, когда ее там не будет — например, по выходным. Может, стоит уехать из города. Ему нужно было поехать в Америку, чтобы достать побольше информации для нового лечебного центра в Мэдоуз. Он может отправиться завтра и остаться там на несколько недель до вечеринки Тео. В Нью-Йорке легко отвлечься, и он мог также расследовать, чем Уикхэм занимался в Штатах. Может быть, эта информация пригодится, чтобы навсегда выгнать гребаного преступника из Британии.~oOo~
Позже в пабе Гермиона общалась со всеми подряд, болтая и смеясь энергичней, чем обычно. Они с Джинни выпили на двоих почти бутылку шампанского, и Грейнджер чувствовала себя навеселе и в некотором смысле безрассудной. Она продолжала флиртовать с Уикхэмом издалека, хотя они не разговаривали с тех пор, как покинули ресторан. «Вероятно, часть его стратегии», — подумала она с усмешкой, наблюдая, как он многозначительно наклоняется над стойкой и разговаривает с официанткой, когда думает, что никто не смотрит. В конце концов он подошел к Гермионе и сел рядом. — Хорошо проводишь вечер? — улыбнулся он, задушевно глядя ей в глаза. — Да, замечательно, — она ответила на его пристальный взгляд легкой улыбкой. — А ты? — Конечно! Разве может быть иначе? Гермиона подавила желание фыркнуть. Уикхэм наклонил голову, а затем посмотрел на нее — явно отработанная тактика. Его лицо из соблазнительного превратилось в серьезное. — Я заметил, ты знакома с Драко Малфоем. Вы друзья? Тут уж Гермиона фыркнула. — Друзья? Едва ли! Большую часть нашего детства он издевался надо мной за то, что я магглорожденная, да и сейчас наши отношения не сильно улучшились. Я бы уж точно не назвала его другом, — она вскинула голову, хмыкнув. — Рад это слышать, — сказал Джек, снова глядя вниз и выводя пальцем круги на столе. Гермиона нахмурилась. — Почему? — ее любопытство взяло верх. — Я уверен, что ты заметила нашу взаимную реакцию при встрече? — Да, невозможно было не увидеть напряженность между вами, — она решила держать при себе комментарии Малфоя о Джеке, пока не узнает больше. — Вы знакомы друг с другом? — Знакомы? Да я с ним вырос, — Уикхэм одарил ее мрачной улыбкой. Она удивленно склонила голову, ожидая продолжения. — Я рос в поместье Малфоев до одиннадцати лет. Мой отец был управляющим Люциуса. Он чистокровный, хотя Уикхэмы и близко не стоят к тем же социальным слоям, что Блэки или Малфои. Моя мать была американкой и магглой. Бросила свою семью, когда вышла замуж за моего отца. Она умерла, когда я родился, поэтому отец вырастил меня в одиночку. Гермиона едва сдержала свое удивление от этой новости, но он поерзал на своем стуле и отрешенно продолжил: — У нас с Драко разница в возрасте всего несколько месяцев, так что вполне естественно, что мы стали друзьями. Хотя мне никогда не давали забывать, что я ниже, чем «маленький лорд», — Уикхэм скривился. — Я был полукровкой с ничтожным именем, у нас было мало денег, и я был сыном прислуги. Тем не менее мы поладили и были друзьями много лет. Гермиона что-то ободряюще пробормотала, понимая, что ей очень хотелось услышать эту историю. — Воспитание было изолированное для нас обоих. Кроме меня, Драко разрешалось общаться с определенными детьми только в контролируемых обстоятельствах. У него были наставники дома, а меня отправили в деревенскую школу, но мне было трудно играть с местными детьми, потому что я должен был скрывать свою магию, — он сделал паузу, чтобы сделать заказ у официантки, которая улыбнулась ему, несмотря на присутствие Гермионы. — Мы были довольно близки, пока не пришло время ехать в Хогвартс. Люциус Малфой недвусмысленно сказал моему отцу, что я не буду ходить в «школу Драко». Он терпел наше общение дома, но не хотел, чтобы Драко запятнал себя на публике. Он даже закрепил свой указ обещанием золота, если мой отец будет сотрудничать — приличная сумма должна была быть выплачена мне по окончании любой другой школы. Гермиона резко вдохнула, потрясенная тем, что слышала. Уикхэм заметил это, слегка улыбнулся и пожал плечами. — Так что хоть я и получил письмо из Хогвартса, мой отец отклонил приглашение, и, поскольку я был наполовину американцем, он смог вместо этого отправить меня в Ильверморни. И это было замечательно, у меня только хорошие воспоминания о школе, я и не знал, чего был лишен, но это в очередной раз показывает, какой контроль Малфои имели над моей жизнью. Брови Гермионы сдвинулись к переносице, когда он закончил. Она злилась. Так типично, так по-малфоевски, подонок Люциус. Разбрасывал свое золото, чтобы управлять жизнями людей. Она покачала головой и положила ладонь на руку Уикхэма на столе. — Ужасно, — сказала она. — Мне очень жаль. Это было совсем несправедливо по отношению к тебе. Он ответил на прикосновение, взяв ее за руку, и задумчиво продолжил: — После того, как мы с Драко разошлись по разным школам, наши личные отношения тоже стали далекими. Мы виделись иногда, если возвращались на каникулы в одно и то же время, но я старался как можно чаще оставаться с друзьями в Америке, а Малфои часто бывали во Франции или на одной из своих вилл. — Гермиона закатила глаза. — Когда мы все-таки встречались, было неловко, и наша дружба как бы угасла. Но когда началась война, я был рад расстоянию. Я не возвращался в Англию все время, пока Волдеморт набирал силу. Мне жаль, если это кажется трусливым, но я не считал, что это моя борьба. И я определенно не хотел, чтобы меня заставляли связываться с Пожирателями смерти. — Думаю, ты поступил правильно, — кивнула Гермиона. — Одно дело сбежать в Америку во время войны, но ты уже был там, и даже не по собственному выбору. К тому же, если бы ты вернулся домой, тебе бы угрожала опасность от нечисти, живущей в особняке Малфоев. — Вот именно, — согласился он. — Ведь и мой отец едва выжил. Ему это удалось только потому, что он старался не высовываться, но столько раз висел на волоске. Будучи полукровкой, я определенно стал бы целью, — он вздохнул. — А затем, после того как Волдеморт был убит, — его взгляд на мгновение метнулся к Гарри, — пришло время забрать сумму, которую Люциус обещал моему отцу. Но, конечно, к тому времени Люциус умер, и мне пришлось попросить об этом Драко. Это был, мягко говоря, неудобный разговор. Гермиона покачала головой, и Джек снова вздохнул. — Люциус хотел, чтобы я изучал финансы и управление имуществом — чтобы я мог занять место отца, понимаешь? Он отложил сумму на оплату обучения и стажировки в Гринготтсе, но меня это не интересовало. Я не хотел быть еще одним слугой богатой семьи, особенно Малфоев. Гермиона энергично кивнула, и он грустно улыбнулся. — Я хотел поступить в маггловскую медицинскую школу и стать врачом. Делать что-нибудь, чтобы помогать людям. Поэтому я попросил единовременную выплату, которой мог бы распоряжаться по своему желанию. Драко согласился, но потом оказалось, что сумма была намного меньше, чем мне обещали. Это положило конец моим надеждам на медицинский факультет. И все же это было лучше, чем ничего. Я поехал в Америку и сделал что мог с инвестициями в недвижимость. Вот как я оказался связан с этой группой. Но я все еще чувствую боль потери, что не последовал своему истинному призванию. — Но почему он так поступил? Почему он не дал тебе то, что обещал, или хотя бы достаточно, чтобы поступить в медицинский? Как будто он не мог себе этого с легкостью позволить! — Гермиона почувствовала неоправданно большую вспышку гнева. Уикхэм покачал головой и пожал плечами. — Не могу знать наверняка. Он не делился со мной своими рассуждениями или решениями, но я всегда чувствовал, что это как-то связано с тем, что я выбрал маггловскую карьеру. Что он почему-то не одобрил. Или, может быть, он был зол, что я отказывался от работы с его семьей. — Ну, это полное дерьмо. Он не имел права решать за тебя. Мы не в средневековье живем, и ты не его крепостной. Но это так на него похоже. Родился привилегированным, всю жизнь ему говорили, что он лучше всех. Конечно, он хочет всем и всеми управлять, гад такой. И к тому же высокомерный, — Гермиона почувствовала, как вспыхивает ее гнев, и позволила себе повысить голос. Что за скотина! Она не могла поверить, что на секунду думала о нем иначе.~oOo~
Джинни услышала Гермиону на другом конце паба, коснулась руки Гарри и пошла в направлении подруги, размышляя, не пора ли спасать ее от Уикхэма. Грейнджер в целом могла справиться сама, но сегодня она выпила немного больше обычного, а он показал себя сладкоречивой сволочью. — Ну, как тут у вас дела? — спросила она, приподняв брови при виде того, как непринужденно Уикхэм держал за руку Гермиону. — Да просто обсуждаем, какой Малфой мудак, — выкрикнула Гермиона, и Уикхэм усмехнулся. — Я думаю, что Гермиона чувствует себя моей защитницей, узнав всю историю моего общения с Драко Малфоем, — сказал Джек, потянувшись, чтобы заправить локон ей за ухо. Джинни посмотрела на него, и его легкая улыбка дрогнула. — Забавно, потому что я думала, что Малфой нам начинает нравиться, — ее взгляд переместился на Гермиону, которая покачала головой и убрала руку от Уикхэма, а затем спросила, не возражает ли он, чтобы все рассказать Джинни. Он согласился, и Гермиона представила двухминутную версию его истории. Джинни, будучи более трезвой, чем ее подруга, и в гораздо меньшей степени обеспокоенной своими чувствами к определенному человеку, увидела несколько нестыковок в повествовании, которые заслуживали дальнейшего изучения. Но она решила держать язык за зубами, пока Гермиона не будет лучше настроена, чтобы их услышать. — Он думает, что он такой классный, с его ухмылкой и способностью приподнять одну бровь, — бормотала Гермиона. Она была пьянее, чем Джинни думала. Стало ясно, что пора домой. — Его машины, его лицо, одежда и его мнение меня бесят. Я скажу ему кое-что, Джек. Я спрошу, почему он так с тобой поступил. Почему ты считаешь, что вправе решать, что полностью функционирующий автономный человек может делать со своей жизнью, а, Малфой?! Я спрошу его на вечеринке Тео, и добьюсь ответа. Джинни смотрела со смесью недоумения и веселья. Ее подруга, казалось, была очень воодушевлена идеей очной ставки. — О, нетнетнетнет, Гермиона, прошу, не надо, — Уикхэм придвинулся ближе и обнял ее за плечи. — Мне очень нравится, что ты так злишься за меня, но это дела давно минувших дней. Я в порядке. Если ты поднимешь эту тему, это только заставит всех нас чувствовать себя неловко. Гермиона выглядела угрюмой, но согласилась. Джинни присела рядом и еще раз взглянула на Уикхэма. Ее беспокоило его панибратство, особенно когда Гермиона была так очевидно на взводе. Он быстро перешел от потенциального секс-партнера к «слишком быстро, слишком близко и почти на грани жуткости». Она огляделась в поисках Гарри, поймала его взгляд и коснулась своих часов. — Эй! — Гермиона внезапно просияла. — Джек, ты знаешь Тео, и он намного лучше Малфоя. Ты приглашен на его большую вечеринку через выходные? Мы с Джинни и Гарри идем! Уикхэм опустил глаза. — Я сильно сомневаюсь, что мне будут рады, если Драко будет там. Ему совсем не по душе даже разговаривать со мной, как ты видела сегодня вечером. — Гермиона выглядела готовой к новой напыщенной речи после этого заявления, поэтому Джинни похлопала ее по руке и что-то успокаивающе пробормотала, а Уикхэм продолжил: — Но я все еще дружу с Блейзом Забини. Мы с ним познакомились несколько лет назад в поместье и неплохо поладили. Я попрошу его замолвить обо мне словечко Нотту. Может быть, вечеринка будет достаточно большая, тогда никто не будет возражать, — казалось, это успокоило Гермиону. В разговоре наступило короткое затишье, и Джинни воспользовалась этим, чтобы забрать подругу домой, выводя ее из паба к точке аппарации. Она хотела узнать побольше обо всем, что произошло этой ночью, но, очевидно, придется подождать, пока Гермиона хорошенько не проспится.