Универсальные истины

Рассерженные люди не всегда бывают мудрыми.

Гермиона около часа слонялась по своему коттеджу после ухода Драко. Но потом решила, что абсолютно точно не будет хандрить и терзать себя размышлениями, когда у нее осталось так мало времени во Франции. Вместо этого она прогулялась к месту для купания и провела там остаток утра. Затем побаловала себя обедом и шопингом в Эксе и, наконец, напросилась на ужин с Пен, Перси и детьми. Прекрасно проведенное с ними время напомнило ей о тех днях, когда она только приехала, хотя теперь вечера стали определенно холоднее и темнее. В субботу она пришла на ферму пораньше и предложила присмотреть за Арти и близнецами, чтобы Пен и Перси могли побыть вдвоем и сходить на свидание. Сначала пара протестовала, но Гермиона практически вытолкнула их за дверь. Посиделки с тремя маленькими детьми оказались прекрасным противоядием от того, чтобы заморачиваться по поводу Драко на балу, на который он отказался ее вести. Ей больше по душе были бесконечные раунды Взрывающихся карт или Плюй-камней, чем рассуждения на тему: станет ли этот отказ первым шагом вниз по длинной скользкой дорожке, которая приведет к ее рыданиям на диване и чрезмерному потреблению мороженого. Дети захотели остаться на ночь в ее коттедже, считая его своего рода экзотическим местом отдыха, так что вместе они здорово повеселились, разбив лагерь в ее гостиной, и улеглись спать слишком поздно. Когда наступило утро, Гермиона проснулась отдохнувшей и в гораздо лучшем настроении, верх снова взяли ее естественный оптимизм и практичный взгляд на вещи. Она говорила самой себе, что, даже если это что-бы-то-ни-было у них с Драко не выгорит, у нее все еще есть работа, друзья и жизнь в Лондоне. С ней все будет в порядке. Такие настроения требовали игнорирования настойчивого внутреннего голоса, который шептал, что с ней все точно не будет в порядке, и в течение нескольких часов ей это удавалось. Поздним утром она доставила мелких Уизли на ферму, где Пен поведала ей, что они всем семейством уезжают на ярмарку по приглашению друзей из соседней деревни и останутся там на ночь. Гермиона крутилась рядом, помогая им собраться, а через несколько часов попрощалась, когда они ушли через камин. Она запирала за собой фермерский дом, когда мимо пролетела большая сова с ежедневной доставкой газет. Гермиона рассеянно взяла свернутый «Пророк» и пошла по тропинке к коттеджу, размышляя о презентации, которую собиралась подготовить своему отделу на следующей неделе. Лучше структурировать его в хронологическом порядке или по перечисленным индивидуальным правам?.. Она открыла дверь коттеджа и бросила газету на кухонную стойку, затем поспешила к своему рабочему месту, чтобы начать записывать идеи. Гермиона работала почти час, когда ее испугал внезапно оживший камин. Она была еще больше потрясена, когда увидела в пламени рыдающую Джинни. — Боже мой, что случилось?! — воскликнула Гермиона, бросившись к очагу. Она заметила, как Джинни смахнула слезы, и поняла, что та злится, а не напугана или опечалена. — Твой долбаный хорек-любовник, — выплюнула Джинни. — Что?! — Он убедил Тео вывести все свои инвестиции из квиддичной схемы, — Джинни побелела от ярости, а ее глаза метали молнии, которые Гермиона могла видеть даже сквозь зеленое пламя. — Что? Поверить не могу! Он ничего не говорил. Когда? Как? — Вчера. Тео пришел и сказал Гарри, что он подробно ознакомился с планом и «просто не может его поддержать», — голос Джинни сочился ядом. — Боже мой, бедный Гарри, — Гермиона подняла руку ко рту. — Но откуда ты знаешь, что Драко в этом замешан? Тео что-то сказал? — Ему и не нужно было. Джордж присутствовал на этом дурацком сборище чистокровных придурков — в качестве гостя, конечно — и видел, как эти двое склонились над проспектами. Джордж сказал, что говорил в основном Малфой. И сразу после этого Тео пришел к нам домой. Гермиона почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица. Как Драко мог так поступить? Даже не сказав ей об этом? И ведь он говорил, что собирался встретиться с Тео… — Как Гарри? — неуверенно спросила она. — Ох, старался держаться перед Ноттом, — с горечью сказала Джинни. — Но он полностью опустошен. Это фактически конец его планам. Как только станет известно, что Нотт вышел из проекта, никто больше не захочет вмешиваться, — гнев Джинни сходил на нет. — Он так подавлен, Гермиона, — всхлипнула она. — Я не видела его таким со смерти Сириуса. Гермиона разозлилась. Какого хера? Она не могла поверить, что Драко ничего ей не сказал, даже не предупредил. А Тео? Казалось, они стали близкими друзьями… И хоть она в какой-то степени понимала, что Гарри слишком легкомысленно отнесся к финансовой части плана, она полагала, что Тео — и соответственно, Драко — уже знали об этом и все учли. Джинни была права, выход Тео уничтожит весь проект. Грейнджер сжала кулаки и прерывисто выдохнула. — Я хочу, чтобы ты знала: я ни о чем не имела понятия, — сказала она, пристально глядя на Джинни. — Совершенно. Я бы тебе сказала. — Конечно, я это знаю, — лицо Джинни было грустным. — И я хочу, чтобы ты знала, что часть меня сожалеет о том, что все это значит для тебя. Гермиона покачала головой. — Я еще не знаю, что это значит. Но узнаю. И может быть, смогу это исправить. На лице Джинни промелькнуло сомнение, и она оглянулась через плечо. — Я должна идти. Гарри проснулся. Он совсем не спал прошлой ночью, и ему удалось подремать последние несколько часов. Попробую уговорить его что-нибудь съесть. Он ничего не ел со вчерашнего дня, — она повернулась к Гермионе. — Увидимся во вторник или среду, да? — Да, скорее всего, во вторник вечером. Джинни кивнула, и пламя погасло. Гермиона сидела напротив пустой каминной решетки, обняв колени, и долго смотрела перед собой невидящим взглядом. В конце концов она поднялась и протопала на кухню. Ей определенно нужно было выпить. Взяла стакан, налила здоровую порцию коньяка и, прислонившись к стойке, медленно отпила. Да, она была сердита и задета отсутствием доверия. Секретность и закулисные сделки — все это так… по-слизерински. Но ее аналитическая сторона также знала, что в схеме Гарри всегда были недостатки. Недостатки, на которые Гермиона указывала им с Джинни, но которые ее друзья, очевидно, проигнорировали. Она знала, что совмещение ее жизни в Лондоне и их отношений с Драко будет трудным и неловким, но происходящее сейчас было настоящим испытанием огнем. И это еще до Молли Уизли не дошли слухи… Гермиона глубоко вздохнула. А стоило ли оно того? Сразу после этой мысли она вспомнила, как Драко смотрел на нее прошлым утром в предрассветном сумраке своими глубокими и бездонными глазами. Когда она почти сказала то, что было у нее на сердце. Но ведь все стоящее требует усилий? Она вздохнула и опустила глаза. Это займет много усилий. Гермиона снова уставилась в никуда, но тут ее взгляд привлекло движущееся изображение на первой странице свернутого «Ежедневного пророка». Что-то показалось знакомым… Она взяла газету и развернула на первой странице. То, что она увидела, выбило из нее дух, стакан с коньяком выскользнул из пальцев и разбился о твердый каменный пол. «Священная прогулка прямиком к алтарю?!» — кричал заголовок. А под ним две фотографии — Драко… и той темноволосой девушки с вечеринки Тео. Мозг Гермионы, казалось, на мгновение отключился, пока она смотрела на них. Конечно, первое, что она заметила, — это то, что он выглядел великолепно, его темная парадная мантия резко контрастировала с платиновыми волосами. Потом она отметила, что и от девушки — ах, ее зовут Жонкиль, как мило — просто захватывает дух: идеальная куколка с фарфоровой кожей и шелковистыми смоляными локонами. А потом Гермиона уловила их жесты и поведение. На первом снимке они танцевали, в статье говорилось, что они открывали бал. Девушка, Жонкиль, улыбалась Драко, пока они кружились в танце. Поначалу его было видно со спины, но вскоре картинка показала крупным планом его лицо, от которого исходила нежность, когда он смотрел на свою партнершу. Блейз Забини довольно скалился на заднем плане, а вишенкой на торте была Нарцисса Малфой, которая с сияющей улыбкой не сводила глаз с сына. Второе колдо? О, второе колдо было даже лучше! Намного меньше и явно снято издалека: Драко и Жонкиль в темном углу, очевидно, за очень личным разговором. Она кладет руку ему на грудь (Гермиона болезненно вздохнула), а он нежно прижимает ее к себе, обхватив рукой за шею. Гермионе казалось, что ее сейчас стошнит. И это было до того, как она заметила зловещий жирный шрифт внизу страницы: «Свежая сенсация от Риты Скитер на шестой странице: посмотрите, как голубки провели оставшуюся ночь (и утро после)!» Словно по собственной воле дрожащие пальцы Гермионы нашли шестую страницу, но не раньше, чем она заметила хлесткую цитату Нарциссы о надеждах на «радостное объявление» в ближайшем будущем. Шестая страница оказалась почти вся занята фотографиями. В отличие от высококачественных изображений на обложке, эти были зернистыми и несфокусированными. Но они по-прежнему рисовали ясную картину: Драко ведет темноволосую девушку в свою квартиру в ночь бала, а уходит она на следующее утро. То самое утро, когда Гермиона помогала детям сортировать по вкусам драже «Берти Боттс». И на Жонкиль была одна из его рубашек. Гермиона опустилась на пол, едва пробежавшись глазами по статье: что-то про давние слухи о помолвке и про два крупных состояния, которые объединились для финансирования крупных проектов в «Мэдоуз»… Она попыталась сосредоточиться, ужас сковывал ее по мере прочтения: «Значит ли это, что золотые деньки Драко во Франции подошли к концу? Ходят слухи, что он тесно общается с одной небезызвестной золотой девочкой, находящейся там в командировке. Но похоже, что платиноволосый принц наигрался и решил, что пришла пора остепениться». А потом Гермиона увидела имя Джека Уикхэма в самом низу колонки. Она ошеломленно пробежалась по заметке, в жилах закипала кровь. Речь шла о разрыве помолвки Уикхэма, и Скитер намекала на человека из его прошлого, который отвадил Гладиолу Синклер (у них там у всех, что ли, дебильные цветочные имена?*), лукаво отмечая, что Драко был замечен на интимном обеде с вышеупомянутой наследницей всего за неделю до печальных событий. А он определенно времени зря не терял. В статье продолжались намеки на плохие отношения между Драко и Джеком, и заканчивалось все в типичной скитеровской манере: «Разве справедливо, что, обретая собственное счастье, Драко мешает старому «другу» сделать то же самое? Но опять же, Драко Малфой никогда не играл по правилам…» Гермиона ударила кулаком по полу. Все подозрения о том, что ее скрывали, о том, что она недостаточно хороша, всплыли на поверхность. Она была в ярости. О, конечно, Грейнджер злилась на него, этого двуличного ублюдка. Но еще больше злилась на себя. Как она могла скатиться до такого? Вечно доступная любовница, спрятанная во французской сельской местности… о которой известно лишь нескольким надежным друзьям и еще меньшему количеству членов семьи. Она позволила страсти помешать ее суждениям. Пошла против всех инстинктов, а ведь столько было тревожных сигналов и знаков. Просто проигнорировала их и вот что получила в итоге. Ее пальцы сжались в кулак. Теперь стало так очевидно, что он просто держал ее именно там, где хотел. И да, они не давали друг другу никаких обещаний или обязательств, но она, блин, предполагала. Гермиона вскочила. Спотыкаясь, вернулась к камину и бросила порох, пробормотав: «моя квартира». Джинни уже сидела у решетки. — Я все гадала, видела ли ты, — сказала она монотонно, когда увидела лицо Гермионы. — Только что. Я чувствую себя такой дурой. Я должна была прислушаться к себе. — Мне очень жаль, — Джинни протянула руку сквозь пламя. — Я злюсь на него из-за Гарри, но я в ярости из-за тебя. Гермиона почувствовала, как по щеке скатилась слеза. — Блядь! — сорвалась Джинни. — Это все их аристократическая шайка, Гермиона. Нам не следовало им доверять. Хоть раз Скитер попала в точку. Они не играют по тем же правилам, что и мы. Порядочность? Честность? Да кого это волнует! Гермиона кивнула, однако ее все еще терзали мысли об Астории и заботе, которую Драко проявлял к ней, что, судя по всему, оказалось исключением. Хотя, конечно же, Астория была одной из них. — Мы пытались дать им шанс, — продолжила Джинни. — Мне так жаль, дорогая. Жаль, что меня нет рядом. — Мне тоже, — Гермиона задыхалась. — Но я скоро уеду отсюда, Джин. Как только Пен и Перси вернутся завтра вечером. Попрощаюсь завтра днем с табуном и пошлю сову Лукреции. У меня больше нет причин здесь оставаться. — Ты увидишься с ним перед отъездом? — Да, он должен прийти сегодня вечером. И поскольку я не трусиха, я скажу ему лично, что думаю. — Хорошо, звони мне в любое время ночи, если нужно, — Джинни послала ей грустный воздушный поцелуй. — Спасибо, милая. Увидимся очень скоро. Пламя снова погасло, Гермиона взяла себя в руки и вернулась на кухню, где убрала осколки разбитого стекла. Налив еще порцию, она схватила газету, перетащила стул в сад за коттеджем и села наблюдать за закатом и ждать. ─────────── * имя Жонкиль происходит от названия цветка — нарци́сс жонкилля, или жонки́ль. имя Гладиола также происходит от названия цветка — гладиолуса.