Таким образом, она была вынуждена отодвинуть начало своего счастья еще на какой-то срок и направить пока свои желания и надежды на что-нибудь другое, после чего могла бы вновь наслаждаться сладким чувством ожидания, предвкушать новые радости.
Гермиона вяло ковырялась в своей тарелке, пока не поймала строгий взгляд Молли Уизли. Покраснела и откусила большой кусок мяса, надеясь успокоить хозяйку, но без особых надежд, что ей понравится — в последнее время еда для нее не имела никакого вкуса. Однако не следовало недооценивать кулинарное мастерство Молли. Жаркое оказалось фантастическим, и Гермиона с аппетитом доела всю свою порцию. — Рада снова видеть тебя у нас, дорогая, — неожиданно тепло сказала Молли, накладывая еще больше нежного мяса на тарелку Гермионы. Два последних воскресных обеда прошли без Грейнджер ввиду ее «занятости на работе», хотя на самом деле у нее просто отсутствовало всякое желание общаться. Но сегодня был особый случай. — Ни за что бы не пропустила, — она улыбнулась Молли и оглядела стол. — Не так часто удается увидеть двух моих самых любимых людей. Ее улыбка стала шире, когда ее глаза задержались на Чарли Уизли и его женихе Хэмише Гардинере, которые приехали в отпуск из Румынии. Чарли приподнял подбородок и улыбнулся ей в ответ, а Хэмиш послал воздушный поцелуй: — Я тоже так рад, дорогая. Мы слишком давно не виделись. Гермиона же чувствовала себя лучше, чем за последние несколько недель. Несмотря на то, что они живут так далеко друг от друга и встречаются не очень регулярно, она по-прежнему считала Чарли и Хэмиша двумя своими ближайшими друзьями. Начало их дружбе положила рабочая поездка в Румынию два года назад для изучения драконов Чарли. Они с Чарли быстро сблизились — смесь игривости Джинни и мягкости Артура в нем почти сразу привлекла ее. И Грейнджер была рядом в тот день, когда он встретил Хэмиша, потом стала свидетелем и восторженным сторонником их сказочного романа, который прошлым летом привел к обоюдному предложению руки и сердца. Двое мужчин были очень разными, но она любила их обоих. Когда на прошлой неделе Гермиона узнала, что они приедут, у нее наконец-то появилось что-то, чего она ждала с нетерпением. Небольшое пятнышко света пробивалось сквозь поглотившую ее тьму. И вот они здесь. Она поймала на себе взгляд Чарли и снова улыбнулась. Его глаза потеплели, но она заметила беспокойство на его лице. Неужели все настолько очевидно? — Рон, расскажи Чарли и Хэмишу о проекте, который вы с Джеком Уикхэмом разрабатываете, — голос Молли прорвался сквозь гул разговоров за столом. — Это так здорово! — она улыбнулась Рону, затем взглянула на пару. — Джек — крупный инвестор и пригласил Рона стать партнером в чрезвычайно прибыльном проекте. Гарри и Джинни бросили на Гермиону настороженные взгляды. Они все еще не придумали, как отвадить Рона от Уикхэма. А когда Рон начал гордо представлять расплывчатые очертания плана, стало ясно, что это будет непростая задача. — Что ж, я счастлива, что по крайней мере у тебя дела идут хорошо, Рональд, — миссис Уизли перевела взгляд со своего младшего сына на Гарри, и ее голос вдруг стал ядовитым: — Особенно после того, как Теодор Нотт и этот Драко Малфой уничтожили проект Гарри. Гарри густо покраснел, Джинни воскликнула: «Мам!», Чарли спросил было, что случилось, но Артур шикнул на него. — Ну а что? Я не права? Я даже не виню Нотта. Уверена, что все это время это был Малфой. Он ненавидит нашу семью и людей, с которыми мы общаемся, — миссис Уизли кивнула в сторону Гермионы, поджав губы. Гермиона посмотрела на свою тарелку, чувствуя головокружение. Сглотнула. Джинни принялась рассказывать Чарли и Хэмишу краткую предысторию, но все звуки доносились до Гермионы словно издалека. Когда Джинни начала объяснять роль Тео в «уничтожении проекта», Гарри перебил ее. — Вообще-то, — тихо сказал он, и Гермиона поняла, что он смотрит на нее, хотя все еще не поднимала глаз, — по большей части я беру ответственность на себя за то, что произошло. Взгляд Гермионы метнулся к Гарри, когда за столом разразились всеобщие протесты. Тот жестом попросил всех замолчать и продолжил: — Да-да, во многом это моя вина. После того, как первоначальный шок прошел и я смог спокойно обдумать ситуацию, я просмотрел все то, на что мне указал Нотт. И он был прав. Все, что он сказал, было правильным. Конечно, мне жаль, что он покинул проект. Я бы хотел, чтобы мы вместе со всем разобрались. Но теперь я лучше понимаю его сомнения. И я собираюсь еще раз проработать план — попытаться сгладить некоторые шероховатости. Я был бы признателен за твою помощь, Билл. Билл Уизли кивнул и пробормотал свое согласие, когда Гермиона поймала взгляд Джинни. Та тоже легонько кивнула ей. — Ладно, — фыркнула Молли. — Но мне все равно не нравится этот Малфой. И не говорите мне, что он никак не повлиял на Тео. — Он всего лишь сделал то, что сделал бы любой друг, — гневный тон Гермионы шокировал всех присутствующих и больше всего — ее саму. Разговоры за столом затихли, и она почувствовала на себе одиннадцать пар удивленных глаз. Несколько секунд в комнате стояла полная тишина. Джинни кашлянула. — Верно, — она оглядела свою семью. — Каждый из нас посоветовал бы другу быть осторожным, если бы увидел повод для беспокойства. Гарри согласился, и в конце концов все дружно закивали. Гермиона с тихим свистом выдохнула и, подняв голову, снова увидела на себе взгляд Чарли. Тот едва прервал зрительный контакт, обращаясь ко всем за столом: — Итак, Джин. Расскажи-ка о шансах «Гарпий» в следующее воскресенье. Я слышал, что ловец «Пушек» в этом сезоне просто ужасен. Смена темы сработала, и вскоре за столом разгорелись громкие дебаты о предстоящем матче. Гермиона снова замолчала, но не упустила, как Хэмиш и Чарли обменялись многозначительными взглядами.~oOo~
Грейнджер смотрела в окно на многочисленных Уизли, которые носились на метлах по саду Норы и близлежащему лугу. Обсуждение игры на следующей неделе, как это часто бывает, превратилось в призыв к импровизированному матчу. Все одновременно покинули стол и бросились на улицу, чтобы участвовать или наблюдать, но она осталась в доме, воспользовавшись возможностью несколько минут побыть в одиночестве и выпить кофе. Она услышала шум позади себя и, обернувшись, увидела, что Рон спешит к задней двери, пытаясь натянуть свитер через голову, держа в руках метлу. У него не получилось ни то, ни другое, и метла с грохотом упала на пол. — Давай помогу! — Гермиона вскочила и подняла метлу, пока он разбирался с одеждой. — Спасибо, Гермиона, — сказал Рон, когда она протянула ему метлу. Иногда ее все еще шокировало, какой он высокий. Может быть, дело в том, что они дружат с самого детства. Когда-то они даже были одного роста. Рон смотрел на нее какое-то время и, казалось, собирался что-то сказать, но потом просто слегка улыбнулся и направился к выходу. — Рон, подожди! Мерлин, да что такое сегодня с ее голосом, произносящим то, что мозг не санкционировал? Но Рон уже повернулся и вопросительно смотрел на нее. Гермиона глубоко вздохнула. Она знала, что ей нужно это сделать. Раз уж она смогла защищать Драко перед всей семьей Уизли во время воскресного обеда, то ей должно хватить смелости, чтобы поговорить с Роном о Уикхэме. — Я хотела поговорить с тобой. — Хорошо, но мне надо на поле, пока они не начали… — он выглянул в окно и нахмурился. — Я хотела поговорить с тобой о Джеке Уикхэме, — продолжила Гермиона. Все, назад дороги нет. Рон перевел взгляд на нее, и складка на лбу стала глубже. — Что такое? Отлично, он уже занял оборонительную позицию. — Я… получила кое-какую информацию о нем. Достоверную информацию. Боюсь, он не очень хороший человек, Рон. И он проворачивал сомнительные финансовые сделки в прошлом. Я думаю, тебе нужно отказаться от сотрудничества с ним. Его черты ожесточились. — Откуда ты взяла эту информацию? Какие подробности? Кто источник? Гермиона покраснела. Она знала, что эта часть будет сложной. — Я не могу поделиться этим, но прошу тебя довериться… Рон перебил ее: — Потому что, если источник — твой конченый бойфренд-бывший Пожиратель смерти, мне это неинтересно. Джек рассказывал о своих проблемах с ним. Я даже не удивился. Все полностью соответствует тому, что я о нем знаю. Я бы сказал, что единственная неожиданность — это наш разговор прямо сейчас. — Рон, ты меня знаешь. Знаешь мои суждения. Я бы не сказала тебе этого, если бы все было необоснованно. — Вообще-то, Гермиона, я уже не уверен, что знаю тебя, — Рон покачал головой. — И после того, что я слышал о твоем «суждении» в последние несколько месяцев, думаю, что и не доверяю тебе больше, — он повернулся, чтобы уйти. — И я буду тебе признателен, если ты не станешь вмешиваться в мои дела в будущем, — бросил он через плечо, выходя из комнаты. Гермиона плюхнулась на диван. Н-да, вот и поговорили. Дерьмо. И теперь ей придется сказать Гарри и Джинни, что она пошла против их плана «подождать и посмотреть» и это вышло боком — как они и подозревали. Отлично, Грейнджер. Но она почувствовала некоторое облегчение оттого, что завязала этот разговор. По крайней мере, возможно, Рон теперь будет настороже. Она закрыла глаза и тяжело вздохнула. — Ух ты, это был самый настоящий «как я задолбалась» вздох. Озорной голос заставил Гермиону снова распахнуть глаза. — Хэмиш! Коренастый златовласый волшебник стоял в дверях, как всегда безупречный в своей твидовой кепке и красивом клетчатом шарфе нежно-лиловых и серых тонов. — Привет, дорогая, я пришел присоединиться к Лиге безразличия к квиддичу. Я правда не могу больше с этими их мотаниями по полю. Невозможно сказать, кто на чьей стороне и что происходит, а потом все они летают высоко над лугом, и в течение десяти минут вообще ничего не видно, — он слегка вздрогнул. Гермиона улыбалась под конец его тирады. — Полностью согласна. И хорошо, что ты присоединился ко мне, потому что я только что поговорила с Роном и начала погружаться в депрессию. — Да? О чем говорили? — О том плане, про который он рассказывал за обедом. Я думаю, что все это не внушает доверия. Но он не хочет слушать. — Честно говоря, оно и звучало немного сомнительно. Ты хороший друг, раз попыталась его предупредить. Но он взрослый человек. И если не хочет прислушаться к твоему совету, ты мало что сможешь сделать. Его слова, казалось, сняли груз с плеч Гермионы. Она ведь не несла больше ответственности за Рона, верно? — Ты прав. Я не знаю, почему иногда это так сложно забыть или почему я все еще чувствую себя в какой-то степени ответственной. Наверное, потому что мы были так близки когда-то… — Хэмиш покачал головой и пожал плечами, а она глубоко вздохнула. — Но хватит о грустном! Я хочу послушать, как у тебя дела. Вы уже выбрали дату свадьбы? — Неееет, и ты узнаешь первой, если что. Но мы очень разленились. В принципе, мне всегда нравилась идея долгой помолвки. Есть что-то такое романтичное в том, чтобы быть женихом, — сказал он, подмигивая. — И все дела в порядке. Драконы в порядке. В Румынии становится охренительно холодно. Я совсем не предвкушаю очередную зиму, но смирюсь с дубаком ради любимого. — Да, та зима, которую мы провели вместе, была почти арктической, — ностальгически улыбнулась Гермиона. — Спасибо Мерлин за румынскую водку. Хэмиш рассмеялся. — О Боже. Я почти не притрагиваюсь к этой гадости. Похмелье слишком жестокое. Хотя Чарли все еще изъявляет желание начать производить свою собственную. — О нет! Просто убедись, что он знает, что делает. Можно же ослепнуть, если не приготовить как следует! — Не переживай, ты же знаешь Чака. Он изучит все вдоль и поперек перед тем, как что-нибудь предпринять. Гермиона со смехом кивнула. Это правда. Чарли невероятно осторожен и ловок. Если бы она кому и доверила незаконную операцию по дистилляции, так это ему. Хэмиш пристально смотрел на нее, а потом склонил голову. — Но хватит обо мне, дорогая. Как твои дела? — его обычно подвижное лицо стало очень серьезным. Гермиона отвернулась. — Мои дела? Э-э-э… — к ее досаде, глаза наполнились слезами. Она попыталась подавить их и покачала головой. Но ведь это же Хэмиш. Грейнджер перестала бороться, и по ее щекам потекла влага. — Плохо, — она горько усмехнулась и всхлипнула. Хэмиш быстро подошел к ней, сел рядом на диван и обнял ее за плечи. Перед лицом возник белоснежный платок, и Гермиона ухватилась за него, как за спасательный круг. — Ох, бедняжечка моя. — Спасибо. — Расскажи мне, — попросил Хэмиш. — Что случилось между тобой и Драко Малфоем? — Что? Откуда ты знаешь? — Ну, служба вещания Уизли работает в полную силу, так что мы получили кое-какое представление — от Пен или Джинни — не помню от кого. Но даже предыстория мне бы не понадобилась. Твое лицо и голос сегодня, когда ты защищала его… Что случилось? Ты в него влюблена? Второй вопрос был задан так мягко, что Гермиона не могла проигнорировать. — Да, — снова всхлипнула она. — Но я все испоганила. И теперь я так несчастна, Хэмиш. Я никак не могу прийти в себя. Он утешал ее, говоря успокаивающим тоном, пока ее слезы не утихли. — Хочешь рассказать мне? — Может быть? Наверное. Да. И это помогло. Наконец поговорить с кем-то, у кого не было личного интереса в случившемся или затаившейся обиды. После Хэмиш несколько мгновений сидел молча. — Что скажешь? — спросила Гермиона, немного опасаясь его ответа. — Я считаю, вы оба поступили как идиоты, — это было сказано с такой любовью, что Гермиона улыбнулась в платок. Он продолжил: — Думаю, что он влюблен в тебя. Но ему нужно принять это и понять, что это значит для его жизни. А тебе нужно научиться доверять ему и признать, что над отношениями необходимо работать. И над доверием к нему в первую очередь. — Думаешь, он тоже в меня влюблен? — она была ошеломлена этой идеей, которая тут же заняла все ее мысли и начала вертеться в голове, окрашивая воспоминания. За этим последовало чувство вины. Если он любил ее, а она сказала все это… Гермиона посмотрела на Хэмиша. — Я так ужасно себя чувствую за то, в чем его обвинила. Особенно после встречи с Жонни. Не знаю, как он сможет меня простить. — Ну, он написал тебе письмо, чтобы все объяснить. Это хороший знак. — Но письмо было таким безнадежным в отношении нас и будущего. — Гермиона, это случилось на следующий день после того, как ты довольно эффектно рассталась с ним. Оно и понятно, что он чувствовал себя подавленным. Ты с тех пор пыталась с ним как-то связаться? — Я много раз думала об этом. Но его не было в стране несколько недель, и я не знала, где он. И я понятия не имею, что сказать. Что сделать. Что, если он будет холодным и снисходительным? Или просто не ответит? — Хм-м… — Хэмиш задумался, но тут в дом вошел Чарли. — Вот вы где! Я все гадал, куда делась моя команда поддержки, — он упал в кресло напротив них с улыбкой, которая погасла, когда он увидел их позу и красные глаза Гермионы. — Все в порядке? — тихо спросил он. Хэмиш сжал плечи Гермионы. — Думаю, да. Она посмотрела на него и кивнула. — Ты сказал ей? — спросил Чарли Хэмиша. — Нет, случая не представилось. — Сказал мне что? — Гермиона перевела взгляд от одного мужчины к другому. — Мы берем тебя с собой в нашу поездку, — заявил Хэмиш. — Да, — добавил Чарли. — Мы отправляемся в четверг на автомобильную экскурсию по юго-западу и хотим, чтобы ты поехала с нами. — Ты выглядишь уставшей, слишком худой и так, словно тебе нужен отпуск. К тому же нам хочется побыть с тобой наедине несколько дней, — улыбнулся Хэмиш. Мысли Гермионы метались. Существовал миллион причин, по которым ей не следовало ехать. На работе завал, и она не планировала уезжать. Да и страшновато было вырваться из устоявшейся рутины последних недель. — Я вижу, как шестеренки крутятся, но ты не можешь отказаться, — произнес Хэмиш. — Тебе это нужно, и мы заслуживаем немного твоего времени. Гермиона подняла брови. — Знаешь, ты и Джинни — единственные люди в мире, которым я позволяю запугивать меня. — Значит, да? — Ладно-ладно, — наконец рассмеялась она. — С удовольствием. Чарли подбодрил ее, а Хэмиш ухмыльнулся. — Итак, какой нас ждет маршрут?~oOo~
Драко поставил чемодан и вошел в квартиру, на ходу стягивая мантию. Боги, он уже целую вечность не был в Лондоне. Дома было тихо, как будто все впало в спячку в его отсутствие. Он подошел к тележке с алкоголем и налил себе выпить, затем опустился на глубокий кожаный диван и посмотрел в окно на огни города. Раньше Драко наслаждался такими вечерами — одиночеством в тишине и покое. Откинув голову на подушки, он ослабил узел и стянул галстук, расстегнул воротник рубашки, положил ноги на стол перед собой и вздохнул. Следующие несколько дней будут суматошными. Хорошо. Оставаться наедине со своими мыслями больше не казалось приятным времяпрепровождением. Он в который раз пробежался по своим планам. Был понедельник, и Драко собирался объявить о программе интеграции через неделю. Он работал все выходные, чтобы убедиться, что все готово. Потому что знал: как только об этом станет известно, определенные фракции будут искать любой способ остановить или заморозить проект — и Малфой этого не допустит. Астор приедет завтра вечером, что тоже отвлечет внимание. Они проведут пару дней в городе, а потом поедут в Уилтшир. Все собирались прийти на объявление — как он полагал, чтобы выразить ему поддержку. Даже Тео, увидев дату в газете, поспешил прислать сову, сообщая, что вернется на родину. Драко выпрямился. Черт, наверное, в квартире и поесть нечего, а он вдруг жутко проголодался. Придется выйти и купить что-нибудь. В голове промелькнуло непрошеное воспоминание о том, как он пришел в коттедж Гермионы голодным и уставшим, а она его кормила. Их последняя ночь вместе. Он подавил волну меланхолии и встал с дивана, качая головой. И когда уже натянул мантию и вышел в прихожую, то услышал, как в замке входной двери повернулся ключ. Дверь распахнулась, и в квартиру зашла Дафна. — Даф! — Драко! Я не думала, что здесь кто-нибудь будет. — А я думал, ты приедешь сразу в Уилтшир, иначе бы предупредил, — Малфой пожал плечами. — Я собиралась, но планы поменялись, — она подошла и поцеловала его в щеку. До Драко донесся аппетитный аромат, исходящий из пакета в ее руках. — Я как раз собирался пойти за едой. На кухне шаром покати. — О, не надо, поешь со мной. Это карри. Я никак не могла выбрать, поэтому заказала слишком много. Пакет и правда выглядел довольно тяжелым, поэтому он забрал его и отнес на кухню. Естественно, у Дафны была с собой еще и сумка с парой бутылок холодного белого вина. Драко накрыл на стол, пока она отнесла свои вещи в комнату. Когда Дафна вернулась, он налил им по бокалу рислинга. — Ты спасительница, — произнес Малфой, когда она устроилась напротив него за столом. — Я умираю от голода. — Отличная забегаловка, кстати. Очень близко к точке аппарации, — она с удовольствием принялась за еду и прихлебнула вино. Какое-то время они ели и пили в тишине. Когда Драко немного утолил свой голод, он сглотнул и спросил: — Как поживает Реми? — Ммм, — Дафна закончила жевать. — Нормально. Я оставила его в Париже, но он приедет на следующей неделе. — И как у вас двоих дела? — Все хорошо, — она посмотрела в свою тарелку и улыбнулась. А когда подняла голову, Драко все еще смотрел на нее, выжидательно подняв брови. — Ладно, — рассмеялась Дафна. — Что ты хочешь знать? — Просто как дела. Ты настроена серьезно? Ты счастлива? Он станет частью нашей жизни? Дафна подняла свой бокал к свету, внимательно изучая напиток. — Что ты делаешь? — Просто смотрю, что такое в этом вине, раз Драко Малфой начал задавать мне подобные вопросы. — Да ладно, я не так уж плох. — Она выразительно посмотрела на него. — Хорошо, но ты такая же. Пример: ты до сих пор мне не ответила. Она выдохнула. — Да, я счастлива. Все определенно идет к тому, чтобы стать серьезным, а значит, есть большая вероятность, что он будет появляться в нашей жизни более регулярно. Я рассказала о нем Астории. Они встретились этим летом, и он ей очень понравился, так что она одобряет. — Можно было не сомневаться. Насколько я понимаю, они очень близки по духу. Оба немного, хм-м… энергичны. — С чего ты это взял? Я не знала, что ты с ним знаком. С лица Драко исчезла ухмылка. — Гермиона, — пробормотал он, опустив голову. — Она с ним знакома. Дафна молчала и пристально смотрела на него. — И я понимаю, что лучше и не спрашивать, как у тебя дела, — сказала она тихонько. — Спроси. Мне бы хотелось поговорить об этом. Он видел, как на ее лице промелькнуло недоверие, но она все же задала вопрос: — Как ты? — Не очень, — Малфой позволил тишине растянуться, пока не услышал легкое фырканье. Он приподнял бровь. — Я просто пытаюсь решить, что сказать. — Почему бы тебе не рассказать, что случилось? Все, что я знаю: мы говорили об этом прямо перед тем, как отвезти Астор в школу, и ты был довольно непреклонен в том, чтобы продолжать… а через неделю вы расстались. — Драко вздрогнул от ее резких слов, и она протянула ему руку. Мягко коснулась пальцем его сжатого кулака. — Прости. — Нет, все в порядке. Ты права. Просто мне удалось все испортить за ту короткую неделю. А может, и до этого. Я не знаю. — Я предположила, что это ты что-то сделал. Потому что, как правило, это ты. И потому, что, когда я видела ее на прошлой неделе, она выглядела несчастной. — Ты видела ее? Где? — Мы с Жонни встретили ее в книжном на одной презентации. Драко побледнел. — Жонни? Она встретила Жонни? — Да, что тут такого? Кажется, они неплохо поладили. Я видела, как они вместе курили в перерыве. Он закрыл лицо руками и покачал головой. — Какого хрена, Драко? Так что он рассказал ей о бале и о подозрениях Гермионы по поводу их подруги. — Твою ж мать! А Жонкиль знает об этом? Драко покачал головой. — Нет-нет. И не нужно ее нагружать. У нее своих проблем хватает. Дафна смотрела на него с таким раздражением, что он вскинул руки. — Что? Я знаю, что облажался! Гермиона мне очень ясно объяснила, и я размышляю над этим почти постоянно в течение последнего месяца. — Но понимаешь ли ты на самом деле, что она, должно быть, чувствовала? Просто представь: ты говоришь ей, что она не может пойти с тобой, хотя сама предложила — прекрасно зная о последствиях, — и уходишь в припадке гнева как самый настоящий авторитарный засранец. И после этого открываешь бал с Жонни? Зная, что это окажется на первой странице. А потом вальсируешь обратно, ожидая, что Гермиона примет тебя с распростертыми объятиями… Драко косо посмотрел на нее и схватил бутылку вина, с которой у Дафны возникли проблемы. — Давай я. Ты уже расковыряла пробку, — он плавно откупорил бутылку и наполнил бокал. — Знаешь, Астория отнеслась с гораздо большим сочувствием. — Да, потому что Астор тебя боготворит. И ей только шестнадцать, она недостаточно осведомлена о том, как устроен мир. Я же могу поставить себя на место Гермионы. — Я написал ей письмо, чтобы объяснить, что случилось, и отдал ей на следующий день. — Один вопрос, — Дафна прищурилась. — Да? — Ты извинился в этом письме? Драко моргнул. — Нет. Не совсем. Она сердито выдохнула. — Я не думал, что мне есть за что извиняться! Все это было просто недоразумением, и я объяснил. Я написал, что она может обратиться к тебе и Тео, если не верит насчет Жонни. — Но неужели ты не видишь? Даже если она знает, что ваши отношения с Жонни чисто платонические… И я думаю, после того как они встретились в книжном магазине, она, вероятно, знает. Жонни переживала не самый лучший вечер, вспомнив Алистера, и похоже, рассказала об этом Гермионе. Так вот, даже если этот вопрос решился, все еще осталось много обид, Драко. — Я знаю! Последние четыре недели я не размышлял о своем предполагаемом романе с Жонни, я думал о том, каким был мудаком. — Хорошо, — Дафна одарила его очень суровым взглядом. Но потом ее лицо смягчилось. — Ты и правда несчастен. — Да, я, блядь, и правда несчастен. К своему сильному раздражению, он ощутил покалывание в уголках глаз. Дафна склонила голову и уставилась на него. — Ты влюблен в нее. Драко посмотрел вниз и кивнул. Дафна накрыла его руку своей ладонью. — Что бы ты сказал ей, если бы мог поговорить с ней прямо сейчас? — Я не знаю... Прости? Я скучаю по тебе? Я хочу измениться?.. — он тяжело выдохнул. — Но я понятия не имею, что она думает обо всем этом. Может, она решила двигаться дальше. Или, может быть, ей тоже грустно, но она держится подальше, потому что думает, что я ей не подхожу или что мы не подходим друг другу. Все, что я знаю, — я написал ей и не получил ответа. — Нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что она может чувствовать себя совершенно подавленной и не знает, что ответить. — Астор сказала нечто подобное. — Каким бы идиотом ты ни был, она могла бы тебе больше доверять. Теперь, когда некоторые из ее предположений были опровергнуты, она наверняка чувствует себя ужасно. Она действительно выглядела разбитой в тот вечер после разговора с Жонни. Мысли лихорадочно проносились в голове Драко. Осознание того, что Гермиона страдает, причинило ему физическую боль. Он хотел убить человека, который обидел ее, но потом вспомнил, что сам был этим человеком. Драко поднялся и начал мыть посуду. Она обошла стол и остановила его. Он озадаченно посмотрел на нее, и Даф протянула руки и крепко обняла его. — Несмотря ни на что, Драко, ты хороший человек и заслуживаешь счастья, — уверенно сказала она. — Спасибо, Даф. Ты тоже.