Приказ 66-С (Order 66-S)

Адмирал Юларен твердым шагом направился в медотсек крейсера, оставляя мостик позади. Капитан и его первый помощник сопровождали адмирала до места назначения молчаливыми тенями по обе стороны от него. — Сэр, — хором сказали солдаты, едва он вошел внутрь, и лязгнув сапогами, вытянулись по стойке смирно. Он кивнул и направился прямо к единственному человеку здесь, не принадлежащему ни к его команде, ни к чьей-либо еще. Сенатор Амидала была теперь в белом медицинском халате без рукавов, не скрывающем рану на ее руке, на которую меддроид аккуратно накладывал последний бакта-пластырь. — Сенатор Амидала, рад снова вас видеть, — поприветствовал он, невольно переводя взгляд на ее отчетливо видимый живот даже под безразмерным больничным балахоном. — С нашей последней встречи явно прошло много времени. Затем он взглянул на лейтенанта-медика, сидящего рядом с ней. Этот уровень внимания к гражданскому был явно чрезмерен, особенно учитывая, что у сенатора была всего лишь несмертельная рана на руке. Адмирал вопросительно приподнял бровь, и пристально смотря сенатору в глаза, произнес: — Все в порядке? Или это не единственная ваша рана?.. Она покачала головой. — Нет, все в порядке. Ваших людей можно поздравить с удачно выполненной миссией, — дипломатично ответила женщина, игнорируя то, как он то и дело смотрел на ее живот. Адмирал поколебался, а затем уточняющие сказал: — В этой конкретной миссии, боюсь я принимал минимальное участие. Этот акт храбрости принадлежит исключительно им самим. Лицо Падме помрачнело, и она решительно спросила: — Адмирал. Что происходит? Это правда, что джедаи… — на миг она замолчала, не сумев себя заставить произнести «уничтожены», как сказал ей Рекс, поэтому решила перефразировать, и закончила: -…подверглись нападению? — Да, миледи, — с военной деловитостью подтвердил Юларен. — Новости уже распространились повсюду, и Республика даже объявила награду за каждую их голову, — он покачал головой, с отвращением говоря о правительстве, которому они служили все это время, и добавил: — Этот приказ, как я с ужасом узнал, был запрограммирован в чипах, которые были заложены в головы клонов еще на самом начальном этапе их жизни, — тут мужчина посмотрел себе через левое плечо, на капитан-клона, чья голова тут же склонилась в кивке, подтверждая тем самым его слова. — И все же мы здесь, — выразительно сказала сенатор, чей обращенный к капитану взгляд требовал объяснений. — Клоны могут мыслить творчески, миледи, — несколько ехидно сказал капитан, насмехаясь над часто произносимыми словами, которыми уже не раз превозносили их армию над армией дроидов. — Я три года служил под началом генерала Скайуокера. Он всегда думал в первую очередь о жизни солдат, и я сейчас жив только благодаря ему. Как и мои братья. А предательством за верность платить — это низко, — последние слова он выдавил словно сквозь боль. Юларен посмотрел на своего капитана с нескрываемым восхищением, хотя и не подал виду. Когда он впервые услышал о приказе 66 более трех месяцев назад, он был ошеломлен тем, что такая отвратительная вещь вообще существует, и твердо решил не допустить его исполнения. К счастью для адмирала, его капитаны уже знали о нем и участвовали в другом плане, таинственном приказе 66-С, чтобы это предотвратить, по крайней мере частично, и он стал их сообщником. И все ради того, чтобы спасти одного джедая, когда уничтожат их всех. Один хитрый, храбрый, диковинный джедай, который, возможно, в свою очередь спасет их всех. Но все же это не объясняло того, что происходит здесь, в этом мед-отсеке, где была сенатор Амидала, лидер оппозиции, о чьем спасение он хоть и не сожалел, но все же не понимал: почему клоны спасли именно ее. — Мы сейчас хотим преступить к обсуждению следующего этапа плана, и если хотите, вы можете присоединиться к нам, — предложил он. — Непременно, — лаконично сказала Падме и взглянула на лейтенанта-медика, который одобрительно кивнул и спрыгнул с кровати. На мгновение ее рука потянулась к животу, словно она хотела убедится, что он еще на месте, но тут же отдернула руку. Она все еще была в своем больничном халате, но ей дали более тяжелый и широкий плащ, чтобы женщина не замерзла. Затем он, сенатор, его капитан и первый помощник молча прошли в комнату для совещаний. Капитан Рекс присоединился к ним вскоре после этого, его доспехи все еще были в копоти от огня в ангаре, но лицо было чисто. — Сэр, — приветствовал он Юларена, уважительно кивнув. — Капитан Рекс, — сказал адмирал, и его глаза загорелись. — Я понятия не имел, что вы замешаны в этом деле, хотя и не удивлен. Смею предположить, что это ваших рук дело? Это ведь вы все начали? Он не уточнил, в чем конкретно, и Рекс вопросительно посмотрел на него, неуверенно сказав: — Сэр? — Приказ 66-С. Это вы придумали? — выразительно добавил Юларен, уже и так догадываясь об ответе. Тем временем капитан Рекс оглядел комнату, решая, стоит ли говорить правду. Он уже совершил предательство, это было совершенно ясно. Он сбежал с Корусанта, и захватил с собой сенатора Амидалу, да еще и признался, что знает о приказе. Если Юларен действительно лишь прикидывался их сообщником, чтобы захватить его для того, чтобы сдать Республике, то в данный момент это не имело значения. В любом случае его казнят. — Да, сэр, — признался он. — Как это случилось? Почему вы это все начали? — нетерпеливо спросил адмирал. Он не понимал, что звучит подозрительно для ушей капитана Рекса, но ему так не терпелось наконец узнать подробности о той заварухе, в которую он столь опрометчиво окунулся с головой. Ему было важно знать, что заставило этих людей отказаться от программы, заложенной в них с момента создания, и что заставило их думать самостоятельно и быть верными до конца. — Умбара, сэр, — наконец сказал капитан Рекс, и Юларен с понимающим видом занял место за столом для брифингов. — А-а, — протянул адмирал и сочувственно покачал головой. Капитан Рекс повернулся к сенатору Амидале, которая вопросительно подняла бровь, и пояснил: — Генерал Скайуокер планировал вторжение на эту планету вместе с генералом Кеноби и планировал лично возглавить наш батальон. Но его отозвали на Корусант, как только мы приземлились. И мастер Крелл, — тут он выплюнул это имя, словно это было что-то отвратительное, — заменил его. Тут Падме поморщилась. Она узнала это имя. Имя джедая-предателя, перебежчика и ситха, убитого своим же батальоном солдат-клонов. — Крелл превратил нас в просто безмозглых роботов, — безжалостно сказал Рекс. — Он убил тысячи людей ради собственного удовольствия. Приказал нам идти маршем смерти. Угрожал Республике. Этот последний пункт был одним из самых важных. — Вот тогда-то мы и начали думать самостоятельно. Не только, как хорошие солдаты, — многозначительно подчеркнул он. — Мы стали ставить под сомнения приказы данные нам. Думать об их значении, — тут его взгляд метнулся к иллюминатору, и он мрачно продолжил: — Совсем недавно хороший человек под моим командованием, Пятерня, погиб, пытаясь рассказать мне и генералу Скайуокеру о таинственном заговоре, который он раскрыл, источник которого оказался у самых верхов власти, — когда он снова повернулся к сенатору, его глаза были прищурены и полны гнева, — На следующий день нам всем внезапно пришлось сделать прививку от какого-то таинственного паразита, от которого у них случайно оказалась вакцина. И я… не прививался, — признался он. — И мои люди тоже. Мы исследовали ту информацию, которую Пятерня пытался нам передать. Информацию о том, что внутри нас что-то есть. Он оказался прав. Мы нашли органический чип в нашем мозгу, помещенный туда, когда мы были эмбрионами. Сначала я удалил свой, и, о, Сила, это было ужасно, и вскоре я… вспомнил. Вспомнил все непреложные приказы, которые были запрограммированы в чипе, и которые мы были должны выполнять неукоснительно, если он будет дан. Особенно один. Приказ 66 — это приказ, который гласил, что мы должны прежде всего исполнять их, быть верными нашей программе, а не к прислушиваться к нашему опыту и привязанностям. Приказ, который требовал, чтобы мы убили джедаев, с которыми мы столько времени воевали бок о бок. После этого все мои люди тоже избавились от своих чипов. Он посмотрел на всех своих братьев-клонов, собравшихся в комнате, на мужчин, которые решительно кивнули в знак солидарности, едва он бросил на них взгляд. — Все, кто был на борту этого судна, предпочли удалить чип. Приняли сознательное решение отречься от своих каминоанских создателей и пройти секретную медицинскую процедуру по удалению этой мерзости, чтобы они могли выполнить эту миссию, — сказал Рекс, а затем он торжествующе ухмыльнулся Падме. — А потом вы придумали приказ 66-С… — задумчиво сказал Юларен. — Да. Хотя, адмирал… — сказал капитан, а потом он отвернулся от Падме и посмотрел на стол. — …сейчас вы фактически выполняете приказ 66-С2. — С2? — растерянно переспросил адмирал. — С1 находится на борту «Неповиновения» по пути к месту встречи, — уточняюще сказал Рекс. — А С2, — и посмотрев на Падме, с ноткой веселья добавил: — Находится здесь. Юларен, его капитан, первый офицер и остальные сотрудники службы безопасности тоже повернулись к ней. — Приказ 66 гласит, что все прошлые, настоящие и будущие джедаи должны быть убиты, — повторил Рекс слова, которые были встроены в его мозг с момента его создание в пробирках каминоанцев, и которые стали его преследовать в кошмарных снах, после того, как он извлек чип. — Сенатор Амидала не джедай, — смущенно вставил первый офицер, обращаясь к более осведомленному капитану Рексу. — Нет, но у меня есть будущий, — мягко сказала она на миг опустив глаза. Глаза всех мужчин в комнате тут же проследили за ее взглядом, и взглянули на округлый живот женщины, едва заметный над столешницей. — И вот так появился приказ 66-С2, — сказал Рекс. — Когда моя команда узнала, что сенатор Амидала ждет ребенка от генерала Скайуокера, мы разделили наши цели. 66-С1 и 66-С2. Это было несколько недель назад, но все же в приказ 66-С мы не успели достаточно быстро подкорректировать и сообщить всем нашим сообщникам о новом дополнение. Поэтому новость и не успела дойти до вашего командования. — Я очень рад, что у вас столь хорошая команда разведки, — сказал адмирал, а его глаза вновь переместились на лицо Падме, а затем в окно. — Если бы мы не знали об этом… Мы и так уже опасаемся реакции Скайуокера, когда он проснется, а если бы мы оставили сенатора позади, я не сомневаюсь, что он притащил бы нас всех обратно, чтобы спасти ее… — Совершенно верно, сэр. Это была бы катастрофа, — подтвердил опасения адмирала Рекс. — Генерал Скайуокер не стал бы подвергать опасности два крейсера, и тысячи жизней… — возмущенно начала Падме и замолчала, не в силах даже убедить себя в том, что говорит. Ведь Энакин вполне мог поставить под угрозу не только корабли, но и всю галактику, если бы это означало, что он может спасти ее и только ее. Это то, что делало его особенным. И опасным. — Да, — подтвердил ее мысли капитан Рекс. — Вот почему нам нужно было, чтобы вы пришли, сенатор.

Не только ребенок, а вы.

Адмирал Юларен изучал сенатора с жадным любопытством. Скайуокер был еще большей загадкой, чем он думал. Ха, а он-то считал, что его трудно удивить. — Если вы не возражаете, я хочу узнать, как вы, сэр, узнали об этом приказе? — смело спросил капитан Рекс и настороженно посмотрел в его сторону. — Не на Умбаре, я не участвовал в наземных сражениях, — спокойно ответил Юларен. — И я ничего не знал о чипах. Лишь около трех месяцев назад я узнал об этом, когда подслушал разговор своих солдат по защищенной частоте комлинка. И я решил проверить список изначальных протоколов, которые были составлены каминоанцами, где и нашел ссылку на приказ 66. Затем я загнал своих солдат в угол и потребовал, чтобы меня проинструктировали о том, что они задумали. После долгих дебатов мы решили, что не сможем остановить его, нас просто объявят предателями, и приказ все равно будут осуществлен. Хотя мы не были уверены, что окажемся рядом с кем-то из джедаев, когда придет время, но мы все же решили оказать им любую поддержку, какую только сможем, если это все же произойдет. Он повернулся к сенатору Амидале и кратко добавил: — К счастью, мы оказались неподалеку, да и генералу Скайуокеру часто нужна огневая мощь за спиной, и сейчас, я уверен, пригодится. Это заявление было прискорбно занижено. Она впервые улыбнулась, при упоминание о ее дерзком муже и его склонности находить неприятности. — Да, тут, я думаю, вы правы. Иногда ему требуется помощь, — с еле заметной дразнящей ноткой в голосе сказала Падме. — У меня есть два надежных капитана, — сменил тему адмирал, и он махнул рукой в сторону сидящих рядом с ним клонов, — но я не могу быть уверен в преданности остальных. Боюсь, у меня нет всего флота, но я смог сбежать с «Неповиновением» и «Спасителем», включая их полный экипаж. Он многозначительно посмотрел на Рекса, и произнес: — Те крейсеры, на которых чаще всего размещался 501-й. — Войска Энакина, — с удивлением произнесла Падме. — Да, — подтвердил Юларен. Никто из них этого не сказал, но все подумали об одном: Энакин Скайуокер был центром всего этого. Фигура, которая внушала преданность тысячам офицеров, солдат и коммандос, служивших вместе с ним, и если бы не он, никого из них бы здесь не было. — Куда мы теперь направляемся? — деловито сказала Падме, вернувшись к более практичным вопросам. — Координаты места встречи… — прочистил горло адмирал Юларен. — Несколько отдалены. За пределами территории, контролируемой Республикой. Он встретился взглядом с Рексом. Это был момент истины. Если он участвует в этом плане, если ему доверяют его капитаны и команда, то он должен знать координаты места встречи наизусть. Как и все они. Нигде не написано, просто заучено наизусть. — Мы отправляемся в пространство сепаратистов? — хмуро спросила Падме. — Нет, — сказал адмирал. Взгляд Юларена стал жестким, и он прохладно добавил: — В хаттское. Мы едем на Татуин. В комнате воцарилась тишина. Падме посмотрела на Рекса и вдруг улыбнулась. — Да, теперь я понимаю, зачем я вам понадобилась. Когда вы доставите Энакина на Татуин, вам повезет, если он не пристрелит вас всех на месте, — весело сказала Падме, прекрасно зная, как ее супруг ненавидит свою родную планету.

***

— Энакин, — позвал его мягкий голос Падме. Она была непривычно растрепанной и совсем не в том виде, как он привык. Ее кожа было покрыта потом и покраснела, волосы прилипли к влажной коже щек и плеч. Она сидела на кровати, одетая в медицинский халат. И все же она улыбалась самой сияющей улыбкой, которую он когда-либо видел на ее лице, а ее широко распахнутые глаза с изумлении смотрели на прижатого к ее груди крошечного ребенка. Падме подняла глаза, когда он вошел в комнату, и просияла еще больше, радостно сказав: — Энакин! — ее голос был тих, и полон усталости, а по ее румяным щекам текли слезы, но то были слезы счастья… Блондин застонал, перекатился на бок, а затем с трудом сел. Сон. Это был лишь сон — и к тому же вызванный Силой. Он потер лицо, в нелепой надежде стереть остатки сна, уже по привычке чувствуя ужас, но тут до него дошел смысл сна и понимание, что тот изменился. И с его плеч мгновенно свалился груз напряжения, которое его не отпускало с самого первого кошмара, ведь… …сон изменился! Он сделал паузу и сделал глубокий вдох, который наполнил его легкие кислородом, который казалось был ему недоступен с момента, как он впервые предвидел смерть жены. Но сейчас… Сейчас он предвидел, что Падме будет жить. Его лицо просветлело, когда он понял, что видение показало ему жену уже после рождения ребенка. Она держала его на руках, счастливая, и взывающая к нему, но ее голос не был полон агонии, а счастья. Энакин убрал руку от лица, и искренняя улыбка искривила его губы. Чувство радости не покидало его, а в голове вновь возник образ крошечного ребенка, которого она держала на руках, и который был завернут в мягкое белое одеяло. Эмоции легкой эйфории и облегчения все еще витали в его сознании, и он упивался ими. Осознание, что сон изменился, и что больше бояться ему нечего, было столь всепоглощающим, что он не сразу понял, где он находится. Но когда этот момент настал, он напрягся и огляделся, оценивая обстановку, которая совершенно сбила его с толку. Ведь это был не его дом, не великолепный многоуровневый пентхаус, где он жил с Падме в редкие минуты покоя. Более того, он явно был в офицерской каюте. Он сразу узнал ее, так как достаточно часто спал в подобных во время транспортировки между фронтами сражений. Отчетливый гул гипердвигателей вибрировал под полом, и рыцарь понял, что находится на корабле. Корвет или крейсер, но точно определить было сложно. Нахмурившись, Энакин поднялся на ноги, пытаясь сообразить, что заставило его заснуть полностью одетым, даже не сняв пояса. Ведь последнее что он помнил… Он схватился за стену, чтобы не упасть, когда его вдруг настигло головокружение, а пол закачался под ногами. Ох, вот тут Энакин и все вспомнил. Он выбежал из зала Совета, чтобы отправиться в Сенат, чтобы перехватить мастера Винду, который ушел вместе с теми членами совета, которые были в тот момент на Корусанте, чтобы захватить повелителя ситхов. Того единственного, кто мог помочь ему спасти Падме. Но когда двери зала Совета распахнулись по его команде, Энакин даже шага сделать не успел, как из ниоткуда появилась половина взвода клонов-солдат… После этого он уже ничего не помнил. «Они вырубили меня!» — с отвращением вспомнил он, пытаясь стряхнуть эту странную сонливость, которая, как рыцарь теперь понял, была вызвана наркотиками. Его пальцы тут же рефлекторно потянулись к шее, и хотя он ничего не почувствовал, но знал, что это было там. Крошечный прокол. Пошатываясь, Энакин отпустил стену и сделал глубокий вдох, чтобы обрести равновесие. Как только он почувствовал, что может сделать шаг, и при этом не упасть, он целенаправленно отправился на мостик, пыша возмущением и злобой. Он не знал, на каком корабле находится, но направление ему было и не нужно. Энакин провел половину последних трех лет на таких кораблях и мог даже с закрытыми глазами ориентироваться на военных кораблях любой модели. Энакин даже не заметил, что ему не встретился ни один солдат в коридорах, ибо был сосредоточен лишь на своей цели. В любое другое время, он прислушался к Силе, но он был глух к ее шепоту, прибывая в состояние абсолютной ярости. — Капитан!.. — проревел рыцарь, едва оказался на мостике, и все взгляды тут же обратились к бредящему безумному джедаю. Вышеупомянутый, как самый высокопоставленный офицер на этом корабле, осторожно сделал шаг навстречу своей судьбе. Очевидно, он был готов умереть за преступление, в котором участвовал вместе со всей своей командой. — Что происходит? — рыкнул Энакин, у которого чесались руки, от желания выхватить свой световой меч. — Генерал, — как можно спокойнее сказал капитан, и быстро поднял руки, отчаянно пытаясь успокоить свою добычу, ставшую заложником. Он сглотнул и четко оттарабанил: — Был отдан приказ 66, который гласит, что все джедаи подлежат казни за предательство Республики и ее народа. — Что?! — воскликнул Энакин, его глаза загорелись огнем безумия, и он снова двинулся вперед. Капитан споткнулся, делая поспешный шаг назад и сделал глубокий вдох, желая ощутить, как кислород наполняет его легкие, ведь с большой долей вероятности, это будет последний раз, когда он сможет это сделать. На мостике воцарилась тишина. — Ваш батальон не подчинился этому приказу, — продолжил капитан, поняв, что еще немного поживет, и был поражен тем, как спокойно звучал его голос. Ситх побери! После всех этих планов, всех этих месяцев… Он был горд, что он участвовал в чем-то столь грандиозном, но как-то не думал, что именно ему выпадет «честь» раскрыть генералу Скайуокеру план, который они разработали, чтобы вытащить его, и только его, из этой резни! Но тем не менее он был здесь, и должен как можно скорее рассказать все генералу, пока его не пронзило лезвие светового меча. Поэтому он еще раз глубоко вздохнул, и продолжил: — Солдаты 501-го тайно вывезли вас из храма, как только приказ был отдан. Мы немедленно покинули Корусант и теперь движемся со всей доступной нам скоростью прочь от планеты, чтобы увеличить расстояние между этим кораблем и остальной армией. Угрожающее наступление Энакина остановилось, настолько он был поражен этим открытием. Он посмотрел на капитана, затем повернул голову и начал недоверчиво изучать каждого из членов экипажа. — Мы на борту «Неповиновения», сэр, — закончил капитан свой рапорт и стал ждать. То ли смерти, то ли… еще чего. Генерал ведь у них непредсказуемый человек, и всякое мог вытворить. — Вы ослушались приказа, чтобы спасти меня? — нерешительно повторил он. Это был не самый важный момент во всей этой истории, но для человека, который провел так много времени среди солдат, это было самое важное. — Да, сэр, — подтвердил капитан. Последовала долгая пауза. — Кто отдал приказ? — наконец хрипло сказал Энакин. — Канцлер Палпатин. Глава армии, — четко сказал капитан, слегка расслабившись. — Повелитель Ситхов, — пробормотал Энакин, поправив капитана. Затем он закрыл глаза, когда чудовищность того, что ему только что сказали, легла на его плечи неподъемным грузом, а потом тихо добавил: — Этот приказ 66. Насколько широко он распространяется? — Каждый клон повернется против своего лидера-джедая, — спокойно признал капитан. — Этот приказ внедрен в наш мозг с помощь чипа, и мы не можем ему противится. Используй все необходимые средства, чтобы уничтожить их, — процитировал он и многозначительно оглядев тех верных людей, которые обслуживали его мостик, добавил: — Только у небольшого числа из нас были причины усомниться в том, после того как мы поработали с вами, генерал, и мы удалили чипы, не желая следовать этому чудовищному приказу. Энакин не совсем еще был способен ясно переварить то, что говорил ему капитан, но он прекрасно четко понимал, что этот корабль и его команда спасли его. Больше никого. — А другие джедаи? — все же тихо спросил он. На огромном мосту воцарилась тишина, потому что никто не осмелился заговорить. — Сообщения с Корусанта не внушают надежды, сэр, — в конце концов сказал офицер связи. — Джедаи, разбросанные по всей галактике, в большинством своем пали, застигнуты врасплох и задавленные числом. Храм джедаев был почти сожжен дотла, и изображения показывают сотни мертвых, как посвященных рыцарей и мастеров, так и будущих… — Будущих? — непонимающе спросил рыцарь. Замешательство Энакина по поводу этого термина не осталось незамеченным, и офицер, который сообщил неприятные новости, немного заикаясь ответил: — Д-Да, сэр. И юнлинги тоже есть среди погибших. Юнлинги… Тут ему в голову пришла мысль куда более страшная, чем гибель рыцарей и магистров от рук собственных солдат. Мысль, от которой у него перехватило дыхание, а напряжение, которое, казалось, ослабло после того, как он предвидел, что Падме выжила, вновь придавило его к земле, почти заставляя его упасть на колени. Юнлинг. Его собственный детеныш. И Падме. В последний раз он видел ее сегодня утром. А теперь она была одна и без защиты на пылающем Корусанте, в то время как вся Великая Армия Республики охотилась за джедаями. Лорд Ситхов, вероятно, догадался, что они женаты. И если Палпатин знал о ребенке которого они ждали… — Выйти из гиперпространства. Разверните корабль. Мы должны вернуться, — немедленно потребовал он. — Но, сэр!.. — начал протестовать капитан, не понимая почему генерал додумался отдать столь абсурдный приказ. — Они убьют вас! — Не важно! — рявкнул джедай, и схватив рукоять своего меча, активировал его, после чего застыл в угрожающей позе. — Сэр, — вдруг подал голос еще один клон, который только что появился на мостике, и Энакин тут же обратил свои разъяренные глаза к солдату, узнав того, кто участвовал в его «похищение». — Бойл, — прошипел он. Вышеупомянутый тут же приступил к делу, зная, что успокоить джедая - это самая насущная проблема для всех них. Как у теневых преследователей, которым было дано всего пару месяцев, чтобы придумать как «выкрасть» генерала. — Приказ 66-С2 находится на борту «Спасителя», с которым мы встретимся через два дня в точке рандеву, — коротко сказал он. — Объясните наконец все кратко и понятно! — резко сказал Энакин, который был слишком сбит с толку словами солдата, которые не имели абсолютно никакого смысла и не отвечали на его вопросы: что все это значит? И как так вышло? — Приказ 66 был нашей первоначальной программой, гласящей, что мы должны уничтожить всех джедаев, — медленно произнес Бойл. — Некоторые из нас, — тут он обвел многозначительным взглядом переполненный людьми мостик, и продолжил: — решили, что мы не желаем подчинятся этому ужасному приказу. Поэтому мы придумали свой собственный вариант, более безрассудный, но лучший по нашему мнению. Мы назвали это приказом 66-С1: спасти генерала Скайуокера, — тут Бойл скрестил руки на груди и встретившись с горящим взглядом Энакина, смело добавил: — А приказ 66-С2: спасти сенатора Амидалу. Световой меч, который все еще был зажжен в руках джедая, замер, и лишь его тихое жужжание наполнило комнату, в то время как сам Энакин стоял неподвижно, но тяжело дыша. — Конечно, этот план нам пришлось разработать лишь несколько недель назад. Вы были очень.... скрытны. Не знал, что вам такое свойственно, генерал, — не удержался и ляпнул Бойл. В комнате воцарилась тишина. — Значит, Падме… — тихо сказал Энакин, и дал возможность Бойлу закончить фразу, понимая, к чему клонит солдат, но желая, чтобы это подтвердилось. Отчаянно желая, что робкая надежда в его сердце не была блажью его воспаленного сознания. — Находится на борту «Спасителя» вместе с адмиралом Юлареном, — самодовольно сообщил Бойл, гордый тем, что спас не только генерала, но и лидера Сенатской оппозиции. — Капитан Рекс подтвердил, что она у него. Они бежали с Корусанта, когда мы с вами ушли в гиперпространство. Клинок Энакина тут же погас. Его голова упала на грудь, а глаза на мгновение закрылись с явным облегчением. Команда мостика тоже испустила коллективный вздох облегчения. Поскольку он слушал Бойла так, как не слушал капитана, Бойл сосредоточил внимание Энакина на одном надежном источнике. Ну то есть на себе.  — Вы пробыли без сознания тридцать часов, — деловито сообщил он. — Мы не устанавливали никаких внешних контактов с тех пор, как покинули столицу, на случай, если наши коммуникации прослушиваются. Энакин понимающе кивнул. — Мудрая предосторожность, — уважительно сказал он. Они и сами не раз перехватывали сообщения между вражескими кораблями. Это было не так уж трудно. Поняв, что генерала удалось успокоить и перевести в себя. Бойл обратился к капитану за информацией о текущем состоянии корабля. — Мы сделали несколько прыжков, чтобы скрыть наш конечный пункт назначения, — быстро ответил капитан. — По расписанию мы должны быть в точке встречи через два дня. «Спаситель» идет своим собственным маршрутом, чтобы не вызывать подозрение. — Похоже, у вас все под контролем, — гордо сказал Энакин и посмотрел в окно на размытые линии скорости света. Спазм в груди ослаб, и радость от его недавнего сна вновь наполнила его душу, добравшись до самых кончиков пальцев. Падме будет в порядке, как и ребенок. Когда эта тяжесть спала с его плеч, он медленно начал осознавать другие цели этой последней битвы. Он не потеряет Падме, но он потерял все остальное. Он был последним из джедаев. И он бежал от всего, что поклялся защищать. Капитан обменялся встревоженным взглядом со своим первым помощником, затем взглянул на Бойла. Они выглядели нервными, пока общались взглядами. Кто-то должен был заговорить об этом, но никто не осмеливался сказать ни слова. — В чем дело? — спросил Энакин, даже не глядя ни на одного из них. Их беспокойство было достаточно ощутимо через Силу, что было необычно для людей, которые с рождения готовились к тому, что в любой момент могут умереть. — Мы не были столь хорошо готовы к этому, генерал, — медленно проговорил капитан, тщательно подбирая слова. Энакин обернулся и бросил на него смущенный взгляд через плечо. — Вы же только что сказали, что организовали этот заговор, чтобы спасти меня, — непонимающе спросил он. — Мы планировали не дать вам погибнуть, когда будет отдан приказ, — пояснил капитан. — Мы не знали, что это будет сегодня. «Неповиновение» участвовал в битве за Корусант, поэтому мы были на верфях, чтобы произвести ремонт повреждений, полученных в бою. Он был на верфях всего несколько недель назад, и видел, что там было все переполнено кораблями, настолько поврежденными, что они даже не могли безопасно поддерживать экипаж в космосе, не то что участвовать в боях — Вы закончили ремонт? — настороженно спросил Энакин, которому не нравилось, к чему все это клонится. — В основном, — уклончиво ответил капитан, стараясь звучать, как можно уверенней. — Но мы были только на стадии пробных полетов, и… — Насколько все плохо? — прямо спросил Энакин и встревоженно посмотрел на команду мостика. — Ну? — Мы быстро ушли. Поэтому нам нужно пополнить запасы, заправиться. Этот корабль не может идти вечно, у нас припасов хватит на две недели, но не больше. У вас больше верных людей, чем кто-либо знал, но корабль работает на пределе возможностей. В общем, как вы понимаете, больше звездных истребителей и бомбардировщиков — требуют больше топлива, а толпа людей — больше еды. — Ну, это определенно проблема, — протянул Энакин и еще раз оглядел мостик, на котором определенно находилось гораздо больше людей, чем предписывал регламент и вмещаемость подобных крейсеров. Тут вмешался первый офицер, и хмуро сказал: — Мы не можем вернуться на базу для пополнения запасов. Вас убьют на месте. Поэтому придется искать другие способы пополнения провизии. Как ни странно, но только сейчас Энакин окончательно понял, что именно произошло. Понял, что тысячи солдат решили пожертвовать собой, рискнуть собственной жизнью ради единственной цели – его спасения. Только его. — Вы и впрямь проникли в храм джедаев, чтобы спасти меня, — недоверчиво прошептал он и повернулся к Бойлу. Тот кивнул и твердо сказал: — Нам пришлось рискнуть, и чтобы обогнать другие взводы мы воспользовались вентиляционными и подъездными шахтами, чтобы подняться на этот шпиль. Выбили окна и на транспортнике эвакуировали вас и бежали сами. Глаза Энакина расширились. — Очень смело, — одобрительно сказал он, удивленный творческим подходом клонов и их планом. Вполне в его стиле план, кстати. Он внимательнее посмотрел в темные глаза Бойла, прекрасно зная, что такого рода изобретательности на Камино не учат. Такой вид творческого мышления клонами явно был освоен на поле боя. Под его командованием. Его улыбка снова дрогнула, и он укоряюще сказал: — Могли бы просто сказать мне. Я бы согласился сотрудничать. Глаза Бойла расширились, он недоверчиво кашлянул и отвернулся, чтобы скрыть смех. Остальные последовали его примеру, ведь все из них знали: генерал и сотрудничество не были двумя словами, которые можно было связать вместе. Энакин и сам не смог сдержать усмешки, ясно осознавая, как глупо эти слова звучат, особенно из его собственных уст. — Ладно, может, и нет, — весело согласился он, а потом понизил голос и с глубокой признательностью добавил: — И за С2… Спасибо. За то, что подумали об этом, и за то, что привели ее тоже. Без нее все бы пропало. Последняя фраза была произнесена очень тихо, больше для себя, чем для солдат. Бойл кивнул. — Это дело рук капитана Рекса. Это все дело рук капитана Рекса, — выразительно сказал он. — Почему я не удивлен? — с усмешкой сказал Энакин, думая о своем старом друге, но быстро посерьезнел, ведь как бы ему не терпелось взглянуть на свою жену и убедиться лично, что с ней все в порядке, сейчас он должен был решить, что делать дальше. — Как только мы доберемся до места встречи, какие у нас будут варианты? — деловито спросил Энакин почти мгновенно скользнув в привычную роль генерала. На этот раз капитан снова принял удар на себя, и выступив вперед, четко отрапортовал: — У нас нет всеобъемлющего плана, сэр. И… мы следили за коммуникационными частотами и сетями, и, ну, — тут он махнул Энакину на один из экранов. — Смотрите сами, короче. Энакин подошел к экрану, и почувствовал смущение, когда увидел, что на голоэкране была трансляция новостей из… Сената. Он в ужасе смотрел, как канцлер объявляет себя императором, главой новой Галактической Империи, в очередной раз поражаясь, как он раньше не разглядел в этом человеке чудовище. — Разве недостаточно быть просто повелителем ситхов? — мрачно пробормотал рыцарь, чувствуя себя странно грязным из-за того, что столько лет доверял этому человеку, а он… Энакин тряхнул головой, и самоуничтожительно добавил: — Итак, так как мы — последний бастион Республики, которую мы все поклялись защищать, мы теперь считаемся предателями Империи, — он оглядел экипаж, который выжидательно смотрел на него, и, закатив глаза, иронично закончил: — Просто замечательно.