«Когда ты рядом, я не жалею ни о чем и одновременно с этим хочу сбежать, как можно дальше.
Ты путаешь мысли.
Рядом с тобой, я могу предать самого себя.»
Чонгук слишком резко тормозит на парковке возле своего дома. Смотрит в зеркало заднего вида, встречаясь с чужим взглядом и чувствует, что нужно хоть как-то оборвать эту тишину между ними. Вот только Мин говорит первым: - Отвези меня домой. – Юнги даже в состоянии говорить спокойно. Он чувствует, как смазка пачкает бедра, как тянет внизу живота и дикое желание наброситься на вкусно пахнущего альфу. Он сглатывает вязкий ком подступивший к горлу и продолжает таранить взглядом младшего. Юнги должен быть дома и позвонить Хосоку. Будет лучше провести течку с ним. - Нет, Юнги, тебе будет легче, если ты останешься у меня. – Гук серьезен, а Юнги плевать, он только поворачивается на сидении, чтобы забрать с полки свой плащ. ЧонЧонгук не железный. Он контролирует себя, держится, но сейчас, когда омега так наклоняется и показываются его сладкие бедра, перепачканные смазкой, альфа сдается. Гук лишь двумя пальцами проводит по аппетитным формам. Слышится шумный выдох. Мин хочет поддаться искушению, но еще слишком ярко представляет последствия. Омега хватает плащ, телефон и пулей вылетает из автомобиля. -Черт. – Гук рыча срывается следом и буквально пригвождает парня к черной поверхности. – Юнги, перестань. – альфа заставляет посмотреть на себя, придерживая голову старшего за подбородок. – Перестань сбегать от меня. Ты сказал кое-что в том месте. Я хочу знать, это правда? Повтори еще раз. Прошу тебя. – Чон нуждается в подтверждении слов старшего сейчас. Если бы он услышал это раньше. Если бы лет пять назад сказал Юнги все, что чувствует. Сейчас было бы проще? Вряд ли. Вечно холодный и строгий хен, казалось бы, никогда не принял бы чувства шумного донсена. Казалось тогда, а теперь оказывается, что Гук снова ошибся. - Чонгук, ты можешь отпустить? Мне нужно домой. Что скажут о тебе люди. У тебя неве… - Мина затыкают резким и довольно болезненным поцелуем. - Еще одна попытка. Юнги, скажи мне. Я хочу знать, что ты чувствуешь. – снова этот умоляющий взгляд и тяжелое дыхание, что опаляет омежьи губы. - Если увидят. У тебя есть не… - и поцелуй повторяется. Мин вскрикивает, когда Чон больно прикусывает его нижнюю губу. - Мне плевать, что скажут обо мне, я трахну тебя прямо на капоте, если захочешь. Плевать на все семейство Чха и договоренности моего отца, его здесь нет. – альфа рычит, а у Юнги ноги подкашиваются просто от того, как аромат кофе пьянит и снимает боль. – Хочешь, я весь этот чертов мир к твоим ногам брошу. Я найду способы, я умоляю тебя, просто скажи, что ты чувствуешь. Повтори, то что ты сказал там, если это правда. – Гук ослабляет хватку. Теперь он лишь слегка придерживает омегу за талию. - Я люблю тебя. – произнесено на одном дыхании. Зачем? Потому что это правда? Потому что Чонгук обещал бросить весь мир к ногам Юна? Да этот мир ему и не нужен. Омеге нужен Чонгук и прямо сейчас, ради этого альфы, который наверняка его бросит уже завтра, он забудет обо всем снова. Ложь. Юнги делает это не ради Гука, он еще пытается спастись сам, хотя и продолжает отчаянно тонуть. Мина подхватывают на руки и ставят на ноги, только в лифте, прижимая омегу к зеркальной стене. В этот раз поцелуй выходит длительным и мучительным, зато, Юнги успевает испортить чужую прическу. Ему теперь точно нет дела до того, заметят ли их. Карточка от квартиры, чуть из рук не падает, да и Чон не с первой попытки открывает дверь. Приходится постараться. Приходится в слепую идти к кровати, по пути оставляя пиджак, обувь. Где-то Юнги оставляет плед и плащ, телефон жужжит и Мин даже, кажется, сбрасывает вызов, отбрасывая сам телефон на край кровати, если не на пол. - Гукки-я~ – Мин протяжно стонет, когда его подхватывают на руки вновь, когда целуют припухшие губы, оглаживают перепачканные бедра, цепляются за тонкое кружево чулок. - Ты безумно красивый, Юнги. – утробно рычит альфа. Он опускается на кровать, осторожно укладывая на свежие простыни свою драгоценность. Мин стонет и прогибается навстречу. Ему нужен ЧонЧонгук прямо здесь и сейчас. Конечно, удивительно, что альфа еще держится, а не остервенело трахает податливое тело. Вот только для Гука это будто первый раз. Он рассматривает Юнги, как от реагирует на прикосновения, как приоткрывает губки в новом стоне. Чонгук упивается этим видом. - Юни, давая снимем только твое платье. – и этому альфе невозможно отказать. Передник летит в сторону, Мин сам дергает гульфик молнии вниз, но тот сопротивляется. Вот только Чон и сам не против расстегнуть молнию на замысловатом костюмчике. По мере того, как обнажается светлая кожа, альфа аккуратно покрывает спину омеги нежными поцелуям, буквально заставляя называть себя по имени. Мину сложно удержаться от этого, ведь Гук больше не требует называть себя исключительно господином или папочкой. Сейчас все больше похоже, что самого Мина будут учить не трахаться, а заниматься любовью красиво и со вкусом. - Красивые трусики. – шепчет Гук на ушко Мину и наконец-то стягивает с омеги злосчастное платьице, оставляя лишь черный стринги, чулки и пояс на котором они держатся. – Покажи мне себя. – и Юнги знает, что хочет от него Чон. Гуку не нравится еще одна деталь, не нравится парик. он легко сдергивает его, оставляя беспорядок на голове старшего. Юнги не девушка. Юнги намного лучше. Мин становится на колени и наклоняется, принимая упор на локти. Попку поднимает повыше, а один альфа снова завис. Стринги красиво обрамляют округлые ягодицы омеги, а стрепы черными полосами впиваются в них. На подтянутых ногах слишком идеально сидят и сами чулки. Гук сглатывает обдумывая, насколько стыдным и неприемлемым будет кончить, просто наслаждаясь одним прекрасным видом Мина. - Чонгук. – зовет Мин, виляя своей течной задницей перед альфой, который уже стянул с себя рубашку и подползает ближе к своему омеге. Язык только касается влажной кожи омеги на бедре, а кажется, что тело пронзили тысячи разрядов электрического тока. Кажется, что Мин не выживет этой ночью. Хотя, может быть, он просто сорвет голос. Пф, не такая уж и большая потеря, может быть станет меньше возмущаться. Альфа слизывает вязкую консистенцию с ягодиц Мина. Он упивается ароматом и вкусом омеги не торопясь. Кажется, что ночь впереди длинная, а если все сложится удачно, то в будущем их ждет целая жизнь. - Мой омега такой вкусный. – в альфе просыпается хищник, когда он язычком касается сжимающегося колечка мышц. Мин такой беззащитный сейчас, он полностью открыт перед Гуком. Полностью доверяет себя. Чон старается избавиться от собственных брюк и даже рвет их случайно, только вздыхает, сейчас мат неуместен. Сейчас альфа просит просто сделать этого омегу своим. Он скулит скребется где-то внутри и просто вопит: «Мое». Справедливо ли это? Чонгуку плевать на чертову справедливость, если та вообще существует, ведь сейчас он слушает стоны Юнги. Слышит и как тот просит: - Гук, пожалуйста, я дольше не могу, внутри все горит, я хочу тебя. Хочу без растяжки. Гукк-и, я люблю тебя. – и вот только за последнюю фразу Чон готов порвать кого угодно. Его омега требует сейчас внимания, а значит, Чонгук не вправе отказать ему. Альфа освобождает старшего, от тесного пояса, стягивает чулки и оцарапывает округлые бедра. Стягивает стринги и шлепает ладонью по упругой ягодице. Юнги красивый, красивый, когда стонет, еще красивее, когда признается в любви без лжи и стеснения. Гук же стягивает боксеры, чуть ли не путается в них, но снимает, торопится. Юнги никуда не бежит, идиот. Чонгук мажет головкой члена меж ягодиц и получает тихое шипение, мол давай уже. Он и толкается сразу. Мин стонет протяжно. Ему безумно хорошо сейчас. Чувство наполненности слишком правильное. Кажется, что все же чувства сильнее истинности. Истинность ведь ощущается точно так же. Все эти мурашки по коже. Теплые поцелуи меж лопаток. Чонгук стонет слишком красиво, а Юнги начинает входить во вкус и уже сам толкается навстречу любимому альфе. - Сильнее. – просит так жалобно. Юнги так никогда не просил, Гуку приходится подчиниться и трахать так, чтобы у старшего звездочки перед глазами засияли. Они оба чувствуют приближение разрядки, оба на пределе, обоим слишком хорошо сейчас. Мин стонет мелодично, протяжно, Гук хочет кончить и повязать своего омегу. Нет-нет-нет, стоп. Мин кончает на простыни, пачкая свой живот, а альфа рычит на самого себя и кончает лишь на бедра омеги. Что это вообще было? Какого хрена, Гук начал бредить и чуть не натворил дел. - Юнги, я люблю… - и тихо смеется, ведь Мин вымотался и уже прикрыв глазки сопит прямо так, без подушки на грязных простынях. У Гука еще будет время подумать о том, что за помутнение рассудка произошло всего несколькими минутами ранее. Главное сейчас вытереть Мина и поменять белье, ну и самому обмыться. Бред какой-то. А еще Мин так и не услышал признания. Вот только…***
- Малыш, ты звонил? – вот только в ответ слышатся стоны одного слишком любимого омеги и голос брата, который зовет Юнги своим. Хо прикрывает глаза и откидывается на спинку своего кресла. Он слушает. Внутри закипает злость. Его истинного никто не смеет присвоить. ЧонЧонгук тем более. Не его собственный братец, которому все всегда давалось легче, которого все любили и отдавали все самое лучшее. За что? За красивые глазки или за то, что родился позже? Хосок не понимает. - Гукк-и, я люблю тебя… - и Хосок швыряет телефон в стену. Ничего, он еще другой сможет купить, а пока дело за малым. - Зайдите в мой кабинет, я сегодня приходил с флешкой и просил ее уничтожить, верните мне ее, и я хочу записаться к брату на прием. Завтра. – альфа, заберет Мина. Отвоюет и не самыми честными способами, если потребуется.«Прости малыш, но ты сам все испортил своей любовью.
Я покажу тебе его гнев во всей красе.
Прости детка, но так будет лучше для тебя.»
- Закажите два билета до Лос-Анжелеса. Все реквизиты на моем столе. – в глазах горят яркие огоньки. Его братец доигрался, пора платить по счетам и делить наследство.***
«И если бы кто-то слышал, как я счастлив прямо сейчас…»
***
" Чон, Чонгук, чем ты лучше меня?"