The Golden Night

Джисону было не по себе из-за того, что он оставил Сынмина одного. Но в то же время, хоть он и не был оборотнем, у него был инстинкт лучшего друга, который говорил ему, что сейчас Сынмину нужно немного личного пространства, так что его решение, возможно, было правильным. Пожелав спокойной ночи Чанбину и Феликсу, Джисон видит, как парочка исчезает в комнате слева. Самого же Хана Минхо затягивает в следующую комнату, после чего зажигает масляную лампу и опускает ее на пол рядом с кроватью. Комната старшего больше его собственной и обставлена незатейливой мебелью. Без сомнений это была мебель Чана — Джисон всегда узнает его стиль. Здесь находятся шкаф, стол, ковер и большая кровать. Ничего лишнего. Но больше всего привлекает внимание не мебель, а огромное окно, открывающее вид на ночной лес. — Я лягу на полу, — говорит Минхо, переводя взгляд на ковер. Джисон хмурит брови. Ковер выглядит уютным, но уж точно не предназначен для сна. — Тебе будет неудобно спать в одной постели со мной? — спрашивает Джисон. Если Минхо не хочет, он примет это. Он полностью поймет его. После всего того, что он сделал, старший возможно не хочет делить с ним кровать. На самом деле Джисон до сих пор не может до конца осознать, что Минхо вот так вот просто принял его извинения, несмотря на ту боль, что причинил ему младший. — Вовсе нет, — немного помедлив, отвечает Минхо. — Ты уверен? Минхо кивает и проскальзывает под одеяло, придерживая его приподнятым, как бы приглашая этим жестом Джисона присоединиться к нему. Что он, собственно и делает, после чего гасит лампу рядом с ним. — Мне нравится, когда ты рядом. Я чувствую себя в безопасности, — шепчет Минхо в темноту. Минхо, вероятно, все еще может видеть в темноте, но Джисону довольно-таки затруднительно разглядеть черты лица старшего, его глаза еще не привыкли к темноте. — Почему? Джисон может почувствовать замешательство оборотня, даже не видя его. — Что значит «почему»? — Я разбил тебе сердце. Фраза повисает в воздухе, на какое-то время делая его тяжелым. — Я никогда этого не говорил, — бормочет Минхо. — Тебе и не нужно этого говорить, я сам вижу это. Я никогда раньше не видел тебя таким, Минхо, и это разбивает сердце мне тоже. И мысль о том, что я — причина этого… Я… Мне так жаль, я не знаю почему ты простил меня. — Потому что ты принял меня, — отвечает Минхо без малейшего промедления. — Но слишком поздно. — Никогда не поздно, — возражает Минхо, звуча даже немного рассерженно. — В том, что ты вырос, думая, что все сверхъестественные ужасны, нет твоей вины. Нет твоей вины и в том, что ты был шокирован, когда столкнулся с этим. Я действительно понимаю это. И если бы я был на твоем месте… не думаю, что я бы отреагировал как-то иначе. Хоть и медленно, но глаза Джисона начинают привыкать к темноте. Сейчас он может видеть, где находятся глаза Минхо, тем более когда золотой отблеск помогает ему в этом. Он позволяет своему взгляду блуждать по прямому носу Минхо, родинке на нем, его щекам, которые, должно быть, все еще со следами слез, но этого он не видит. После чего он позволяет своей руке пройти тот же путь, призрачными движениями касаясь кожи старшего. По телу Минхо проходит дрожь. — Чем я тебя заслуживаю? — выдыхает Джисон. Минхо пристально смотрит на него, или, по крайней мере, Джисону так кажется. Затем старший притягивает его ближе, перебрасывает руку через его талию и утыкается подбородком в копну волос. — Я серьезно, хен. Я совершенно тебя не заслуживаю. Должно быть, ты думаешь, что я все это время играюсь с твоими чувствами, должно быть, ты думаешь- — И почему я должен так думать? — прерывает его Минхо. — Потому что я всегда знал, что женюсь, и все равно не смог держаться от тебя подальше. Ты мог подумать, что я просто заманиваю тебя и- — Шшш, я вовсе так не думаю. Ну, точнее, в каком-то смысле я думал об этом. Я задавался вопросом, почему ты так близко, почему почти целуешь меня, если не хочешь быть со мной. Чан сказал мне, что ты не хотел быть больше, чем просто друзья. Джисон несколько раз моргает. — Я никогда не говорил этого. Я имел в виду, что мы не можем быть больше, чем просто друзья, а не потому, что я этого не хочу. Минхо хихикает на это. — В таком случае, это было недопонимание, или просто-напросто Чан услышал то, что захотел услышать. Но сейчас я знаю, что твои чувства искренни. Я могу чувствовать это. — Ты можешь? — изумляется Джисон. Это странно и даже в какой-то степени жутко осознавать, что кто-то способен ощущать то, что он чувствует, или ощущать запах его чувств. Но если это Минхо, Джисону нет повода беспокоиться. В конце концов, он ему доверяет. Минхо кивает и оставляет поцелуй на макушке младшего. — Да, могу. И я чувствую то же самое. Что-то теплое разливается по его телу и золото в глазах Минхо становится ярче. — Тебе не нужно больше это скрывать. — Что? — слегка опешив, спрашивает старший. — Твои глаза. И все остальное тоже. Теперь я знаю, так что больше нет необходимости скрывать это. — Ты прав. Но трудно избавиться от старых привычек. Минхо закрывает свои глаза и делает глубокий вдох. Когда он снова открывает свои глаза, золотое свечение в них становится еще ярче. Не так ярко, как в ту ночь, когда они впервые поцеловались, но Джисону кажется, что этот свет буквально ощущается легким покалыванием на его коже. Джисон немного двигается в попытке найти удобную позу и удовлетворенно мурлычет, когда ему это все-таки удается. Так они и засыпают. В объятьях, деля тепло друг друга, несмотря на то, что летней температуры и без того достаточно, чтобы они не замерзли, а глаза Минхо все еще мягко светятся под его опущенными веками.

﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏⋆☽❍☾⋆﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏

Джисон в панике просыпается, дыша тяжело, громко и нерегулярно. Он чувствует, как вот-вот задохнется от ощущения пустоты. Вернее, от чувства ужаса в его животе. Что-то рядом с ним двигается, и он чувствует тепло на своем плече. Но он не способен сосредоточиться на нем, слишком занятый попытками вспомнить, как правильно дышать. Отдаленные расплывчатые картинки его сна заполняют его сознание. Аён, его родители, его брат. А за ними весь город, все люди пришли, просто чтобы посмотреть на него. Джисон хватает ртом воздух, но его легкие не открываются, не пропускают так отчаянно необходимый кислород. Его мама плачет. Его отец смотрит на него с горящим гневом в глазах. Затем его взгляд опускается вниз. Взгляд Джисона следует за ним. Джисон пытается открыть глаза, но не получается. Он хочет, чтобы ненавистные картинки исчезли, но они по-прежнему стоят перед его взором. Рядом с ним стоит Минхо. Он держит его за руку. Стая стоит за ними. Сынмин и Хенджин тоже. Джисон пытается отвлечься на то, что трясет его. Затем он видит виселицу и чувствует пустоту в своей руке. Когда он понимает, что происходит, он бежит прямиком к своим друзьям, что стоят на помосте. Но он никак не может добраться до них. Джисон пытается отвлечься на голос, что звучит в его голове, но они ничего не понимает. Громкий удар. А затем тишина. Когда он вновь открывает свои глаза, он снова держит руку. На сей раз это Аён. Его родители гордо улыбаются. Джисон резко вскакивает и выбегает из комнаты. Он не понимает, что делает, не понимает, куда направляется. Он не может дышать. Он ничего не видит. Он ничего не слышит. Он не может вздохнуть. Он- Он натыкается на что-то твердое, издав удивленный вскрик. После чего его охватывает тепло. Постепенно Джисон приходит в чувства, концентрируясь на круговых движениях на его спине. Дышать по-прежнему больно, но все же вдохи и выдохи становятся равномернее. Он открывает глаза, но сталкивается с темнотой. Последним к нему возвращается слух. — Все хорошо. Все будет хорошо. Он не может заставить себя поверить в эти слова, но глубокий голос все равно успокаивает. Когда Джисон чувствует себя достаточно спокойным, он отступает от человека. Теперь он понимает, что это Феликс. — Что случилось, Сони? Только Сынмин использует это прозвище, но Джисону все равно. Это кажется правильным. Феликс кажется его другом. — Я не знаю, смогу ли сделать это, — признается он, тяжело выдыхая. Феликс морщится, явно чувствуя симпатию к Джисону. — Минхо, ты не мог бы оставить нас ненадолго? — спрашивает Феликс, смотря блондину за спину. Когда Джисон поворачивает голову, он видит старшего, стоящего в длинном коридоре. На его лице написана вся боль, которую, по всей видимости, причинили ему слова Хана. Младший хочет подойти к нему, утешить и извиниться. Снова. Снова он не способен сделать хоть что-нибудь правильно. Он почти делает шаг в сторону Минхо, но рука Феликса его останавливает. — Давай немного прогуляемся, Джисон, — шепчет Феликс и нежно отталкивает парня от Минхо. Лесной воздух прохладный даже несмотря на лето, и Джисон глубоко вздыхает. Должно быть сейчас раннее утро, солнце только-только начинает подниматься. Трудно сказать, так как горизонт закрывают кроны деревьев. Они останавливаются возле небольшого пруда. Тот самый пруд, у которого он разговаривал с Хенджином всего несколько… неужели это действительно было всего два дня назад? Такое чувство, что прошло намного больше времени. Здесь свет ярче, Джисон наконец-то может все ясно видеть. Он отпускает руку омеги и опускается на поваленное дерево. Феликс тоже садится. — Ты не знаешь, сможешь ли сделать это? — повторяет он то, что сказал Джисон минутой ранее. Парень кивает. — Я был абсолютно уверен по поводу этого вчера, потому что Минхо — все, что имело значение. Но когда я проснулся, все это свалилось на меня. В смысле, реальность. Это не будет легко. — Конечно, это не будет легко, — говорит Феликс. — Было бы до ужаса наивно так думать. Но легкий путь — не всегда лучший путь. Феликс бормочет последнюю часть, и Джисону кажется, словно он говорит о нем и Чанбине. Он медленно кладет голову на плечо омеги, чтобы его утешить, а, может, и себя заодно. — Я не родился оборотнем. — Что? — Джисон в удивлении вскидывает голову. — Оборотни рождаются с определенной аурой и волчьими инстинктами, даже если и не могут пока обращаться. Но когда я был ребенком, у меня не было ничего из этого. Я был как обычный… человек. Джисон возвращает свою голову обратно на плечо Феликса и приближается ближе, обнимая чужую талию. Видимо, это тяжелая тема для парня, и Хан не знает, достаточно ли они близки, чтобы говорить о таком. Но он ценит, что Феликс доверяет ему и открывается. — Мы до конца не уверены, почему так произошло. Может быть, генетический дефект. Может быть, моя мать изменила с человеком, хотя я не знаю, возможно ли это вообще, и она всегда отрицала это. Феликс глубоко вздыхает. — Я знаю, что это вовсе не похоже на твою ситуацию, так как я все равно рос в семье оборотней. Но у меня была возможность пожить как человек. И я мог бы жениться на девушке, прямо как ты. Однако, я влюбился в Чанбина, и каждый близкий мне человек был оборотнем. Быть человеком не ощущалось правильным, это ощущалось как ошибка. Поэтому я попросил его обратить меня и мы поженились*. — Не пойми меня не правильно, — продолжает он спустя мгновение. — Я никогда не сожалел об этом. Я люблю Чанбина всем своим сердцем, и я не хочу быть кем-то кроме оборотня. Но это определенно не было легко. Вот почему я сказал, что легкий путь — не всегда лучший путь. Несколько мгновений уходит на то, чтобы Джисон осознал всю информацию. Феликс прав, его ситуация отличается. Все же Феликс рос как оборотень, даже несмотря на свою человеческую сущность. Феликс рос в большом городе, где однополые пары не были чем-то особым. Но все-таки, у них есть схожие черты. Они оба так молоды, влюблены в мужчин-альф, что являются мишенью для обычного общества. — Спасибо, что рассказал, Ликс. — Не беспокойся, Сони. Это не секрет, это часть меня. Моей истории. И если это хоть как-то поможет тебе, то я рад поделиться своим опытом. Я не буду говорить тебе, что делать — ты должен решить это самостоятельно. Но если ты выберешь его, и только его, тогда я буду здесь, чтобы защитить и поддержать тебя. Глаза Джисона блестят, но он не позволяет себе заплакать. — Спасибо тебе, — шепчет он. Какое-то время они просто сидят в объятьях друг друга, наслаждаясь близостью. Позже Феликс поднимается, и они возвращаются обратно домой. Как только Феликс открывает дверь, их встречает рассерженный голос. — Где ты был? С ним? Ты пахнешь им. Джисон вздрагивает. Глаза Чанбина ярко блестят, а ладони сжаты в кулаки. Он делает шаг по направлению к Джисону, но прежде чем хоть что-то успевает произойти, младшего отталкивают, пряча за сильной спиной. Минхо. Альфы смотрят друг на друга, тихо рыча. Должно быть, они мысленно разговаривают. Спустя несколько мгновений, Чанбин моргает и подрывается с места, поднимаясь на второй этаж. Феликс вздыхает и уходит за ним. — Феликс! — окликает его Джисон, прежде чем парень успевает скрыться из виду. — Прости, я вовсе не хотел- — Все в порядке, Джисон, — прерывает его светловолосый небрежным движением руки. — Это не твоя вина. Обычно он не такой собственник, но близится гон. Он всегда на него так влияет. Не нагружай свою очаровательную маленькую головушку этим. Он дарит ему последнюю улыбку и исчезает в коридоре. Джисон нерешительно поворачивается лицом к Минхо. Он вздрагивает, когда по-прежнему видит на лице старшего это болезненное выражение. Почему даже несколько часов не может пройти без того, чтобы он не сделал ему больно. — Прости мен- — Хватит. Джисон смотрит в глаза Минхо. — Тебе не за что извиняться. — Но я- — Ты проснулся от панической атаки! Я ужасно волновался, но это не твоя вина. Я абсолютно полностью понимаю тебя. И если ты хочешь отступить — хорошо. Но сделай это сейчас, пока- Пока я не привязался к тебе еще больше? Пока ты не разбил мое сердце снова? Джисон никогда не узнает, что же хотел сказать Минхо. Джисон качает головой. — Я не хочу жить без тебя. Он видит как до этого напряженное тело старшего расслабляется, его плечи опускаются и хмурое выражение лица исчезает. — Ты не должен решать это прямо сейчас. Нам следует вернуться ко сну. — Я уже решил. Я не шутил, когда говорил, что хочу провести эту жизнь с тобой. И я готов столкнуться с последствиями, если ты и ребята на моей стороне. — Я серьезно, Джисон. Может быть, сегодня все произошло слишком быстро. Это важное решение и ты должен осознавать, на что идешь. — Но я осознаю, — перебивает младший. — Теперь я знаю намного больше об оборотнях, и меня все устраивает. — Это не единственное, что должно тебя беспокоить. Ты подумал об остальных деталях? Если мы сделаем это, ты и я, как… пара… Тебе придется сказать родителям, что ты не женишься на той девушке. Они будут разочарованы, возможно, даже отрекутся от тебя, возможно, они начнут принуждать тебя к женитьбе, возможно, нам придется бежать… Ты думал обо всем этом? Джисон сглатывает. Это все ужасно сильно напоминает его кошмар. Конечно, подобные мысли приходили к нему в голову и до этого, но честно говоря, он всегда отталкивал их как можно дальше, на потом. Но когда наступит это «потом»? Когда будет слишком поздно и его родители официально объявят о помолвке? Нет, этого нельзя допустить. — Если ты… — Минхо прерывается в попытке подобрать правильные слова. — Я не думаю, что твои родители просто примут наши отношения. Так что, если бы тебе пришлось выбирать между твоей семьей и мной… Я не могу поверить, что говорю это… Я действительно не хочу, чтобы ты делал подобный выбор- — Нет, хен. Ты прав. Если я не скажу им, ничего не изменится, и мы не сможем быть вместе. Если я расскажу им, они, вероятно, возненавидят меня, даже если я не скажу всю правду. Джисон делает глубокий вдох. — Почему это так тяжело, хен? — едва шепчет он. И в ответ получает теплые объятья. — Я не знаю. Хотел бы я, чтобы все не было так сложно. — Я не знаю, что делать. — признается Джисон. — Но я знаю, что не хочу жить без тебя. Минхо обнимает парня еще крепче и отпускает его лишь тогда, когда они решают вернуться обратно в постель.