The Golden Night

На следующий день Джисон просыпается достаточно рано для того, чтобы пробраться через еще темный лес и позавтракать вместе с остальными. Теперь он больше не боится темноты, потому что знает, что сверхъестественные не опаснее обычных людей. Разве что он по-прежнему продолжает носить кинжал на своей талии — просто чтобы не нарушать правила. Когда он оказывается у дома оборотней, Минхо уже ждет его, стоя напротив дверного проема. — Утра, солнце, — подмигивает он, и Джисон чувствует, как вспыхивает его лицо от нового прозвища. — Доброе утро, — отвечает он и чмокает губы старшего. Затем он проходит через открытую дверь, оставляя посмеющегося Минхо позади. Во время еды Чан взволнованно рассказывает о новых ручках, которые он купил для шкафов, и, пока Джисон заинтересованно его слушает, Минхо и Чонин обмениваются взглядами и закатывают глаза. Братья явно устали слушать, как их альфа постоянно говорит о мебели. — Разве у нас нет правила никаких разговоров о работе за обеденным столом? — спрашивает Чонин, пока Чан продолжает говорить о том, как искусно выгравирован узор на ручках. Прежде чем хоть кто-то успевает ответить, их прерывает звук шагов, доносящихся с лестницы. Джисон рад снова видеть Феликса и Чанбина, поскольку они уже давно не появлялись. Но стоит ему осмотреть их, его рот открывается в удивлении. Они оба выглядят, словно жертва торнадо. Волосы в полнейшем беспорядке, больше похожи на птичье гнездо, чем на что-либо еще. А кожа Феликса, прикрытая лишь свободной футболкой и короткими шортами, покрыта синяками и… укусами? Он смотрит на волков, сидящих за столом: лицо Чонина выражает отвращение, в то время как Минхо и Чан лишь ухмыляются, точно так же, как и на днях. Словно они знают что-то, чего не знает Джисон. Что, скорее всего, так и есть. Но Джисон откровенно не понимает, почему все так спокойны. Разве безопасность стаи на первом месте не является самым главным правилом? Он резко поднимается и подходит к собирающемуся сесть за стол Феликсу. — Ликс, ты в порядке? — спрашивает Джисон с беспокойством в голосе. Он берет руку Фелкиса и начинает разглядывать темные пятна. На секунду Феликс выглядит удивленным, а затем выражение его лица смягчается. — Ох, Сони, все в порядке! Они исчезнут даже меньше, чем через час, поверь. Верно, нечеловечески быстрое исцеление. Но это все еще выглядит паршиво. — Откуда они у тебя? Волки за его спиной начинают хихикать и Джисон кидает на них презрительный взгляд. Хихиканье быстро стихает. — Солнце, — начинает Минхо. — Иди сюда и позволь им позавтракать. Ребята, вероятно, очень голодные и очень уставшие. Джисон все еще взволнован и смущен, но отступает и садиться обратно рядом с Минхо. В конце концов, он прав. Чанбин выглядит почти мертвым. — Помнишь, я упоминал, что у Чанбина близится гон? — говорит Феликс между укусами. Он действительно чертовски голоден. Джисон кивает. — Минхо тебе уже объяснял, что это такое? Джисон бросает взгляд на Минхо, после чего отрицательно качает головой. Атмосфера за столом становится настолько неловкой, что даже Джисон без сверхъестественных способностей способен почувствовать это. — Что ж, как объяснить это кому-то, вроде тебя? — бормочет Феликс сам себе, однако Джисон все равно слышит. — Кому-то вроде меня? — спрашивает он обижено. — Ты имеешь в виду, человек? Феликс решительно качает головой. — Нет. Я имею в виду, как мне объяснить это такому… невинному сельскому парню. Да, назовем тебя так. Невинный сельский парень? Джисон в смущении пыхчит. — Так, ты же знаешь, что люди занимаются любовью, верно? И каждые несколько месяцев оборотни ощущают дикую потребность… заняться любовью со своим партнером. Или, если его нет, то с собой. — …с собой? — пищит Джисон, пока его лицо горит, словно солнце. — Эм, да? — отвечает Феликс слегка пристыжено. — В любом случае, это то, что мы называем гоном. У омег — это течка. Вот так вот! — Феликс хлопает в ладоши и ярко улыбается, очевидно пытаясь закончить этот разговор. Однако Джисон этого не понимает. — И это работает? В смысле, когда два парня…? — спрашивает Джисон очень тихо и оглядывает сидящих за столом. Он чувствует себя ребенком среди них. — Ага, мужчины-омеги могут даже забеременеть. Но я уверен, Минхо-хен все тебе расскажет об этом, — говорит Феликс и подмигивает. Джисон чуть ли не падает со стула от внезапной волны смущения. Как-то он думал о том, каково целоваться с Минхо с языком. Но… это? Джисон даже не может позволить себе думать об этом. — Не могли бы мы сменить тему до того, как меня стошнит в мою миску с хлопьями? Спасибо, — говорит Чонин, и Джисон еще никогда не был так ему благодарен. Чан продолжает говорить о работе вплоть до тех пор, пока они не отправляются в мастерскую вместе с Минхо. Вот так и проводят их дни. Джисон часто спит не дома и говорит родителям, что остается у Сынмина. Они не сомневаются в этом, и парень чувствует, что их отношения постепенно ослабевают. После совместных завтраков Чан, Минхо и он вместе идут в столярную мастерскую, а позже Ли уходит, чтобы открыть таверну. Джисон часто провожает его, потому что у него такой крутой начальник (читайте: Чан считает, что они смотрятся мило вместе, поэтому он позволяет этому происходить). В свободные дни Хан проводит время либо с Минхо, либо с Сынмином, иногда и вместе с обоими, и Джисон невероятно рад, что они ладят. Теперь он видит Минхо в облике волка намного чаще, а также и других членов стаи. Иногда они вместе выходят в лес, чтобы просто побегать и поиграть, поскольку это, казалось, удовлетворяло их внутренних волков. Однажды Джисон присоединятся к ним в полнолуние и замечает, что ребята чувствуют себя в волчьем обличье еще комфортнее, чем обычно. Джисон также уговаривает Сынмина присоединиться к ним, и хотя младший поначалу не выражал особого желания, похоже, ему это невероятно понравилось. По началу, Джисон немного стеснялся видеть всех своих друзей в их истинной форме, но он быстро привык к этому и закрывал глаза каждый раз, когда они двигались перед ним. Шерсть Сынмина полностью коричневая, и Джисон считает, что ему это очень идет. Также по размеру он немного меньше альф. Чанбин очень похож на Минхо – его мех полностью черный, но, в отличие от старшего, у него нет светлых пятен. Феликс лишь дотягивается до талии Джисона, и парень находит это невероятно милым. Он часто показывает это, взъерошивая бело-коричневую пятнистую шерсть волка, на что тот мурлычет, как кошка. Иронично. И наконец, Чан, что немного выше других альф, с головы до пят чисто белый. В первый раз, когда они обратились, зрелище было настолько захватывающим, что Джисон и моргнуть не мог. Судя по всему, этих нескольких секунд шока и восхищения было уже слишком много, потому что черный волк толкнул его руку, скуля и требуя погладить его по голове. Джисон усмехнулся и до конца дня восхищался только Минхо. Джисон должен признать, что он отчасти благодарен за то, что рядом с ним находится Чонин в своей человеческой форме. Младший еще не может обращаться. Это заставляет Хана меньше чувствовать себя лишним. Через некоторое время Сынмин приводит Хенджина, и колдун составляет компанию Джисону и Чонину во время их прогулок по лесу. И вот так колдун становится постоянной частью их жизни, особенно жизни Сынмина. Хенджин настолько серьезен в отношении их встреч раз в неделю, что через несколько дней его визиты становятся привычным делом. Иногда он даже засыпает у Сынмина, и хотя Джисон жалуется, что не может спать у Кима в это время из-за нехватки места, он благодарен Хенджину. Его лучший друг выглядит более спокойным и счастливым из-за того, что старший так часто бывает рядом с ним. Сынмин по-прежнему продолжает всем напоминать, что это всего лишь биология, и что он убил бы Хенджина, если бы он не был зависим от его присутствия. Но Джисон знает, что это все лишь пустые угрозы, и он уверен, что родители Сынмина тоже это знают. Для близких ему людей ясно как день, что Киму так или иначе нравится Хенджин, даже если он постоянно на него жалуется. Джисон полагает, что его друг просто отыгрывается на старшем за его поведение раньше. Но теперь Хенджин открылся ему и в течение нескольких недель вел себя дружелюбно и мило, и, если честно, Джисон считает, что поведение Сынмина немного несправедливо. Но он пока ничего не говорит. Если они довольны своими странными отношениями, он не станет им мешать.

﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏⋆☽❍☾⋆﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏

Прошло почти два месяца с тех пор как Джисон и Минхо начали их пробные отношения. Погода постепенно становится холоднее, пока листья начинают менять цвет. Лето подходит к концу, позволяя осени прийти на замену. Джисон считает, что это идеальное время для того, чтобы изменить и свою жизнь тоже. В ночь перед Днем Свободы, лежа с Минхо в кровати, он легонько толкает руку старшего, надеясь, что тот еще не уснул. — Что такое, солнце? — интересуется Минхо сонным голосом и поворачивается лицом к Джисону. — Завтра День Свободы. — И? Хочешь провести день со Сынмини? Джисон качает головой. — Я хочу познакомить тебя с родителями. Минхо резко поднимается, садится прямо и смотрит на младшего без тени сна в глазах. — Завтра? Ты уверен? Если тебе нужно больше времени подумать- — Хен, — прерывает его Джисон. — Прошло два месяца. Мы проводим друг с другом почти каждый день, и я абсолютно не устал от тебя. Наоборот, я люблю тебя еще сильнее, чем раньше. И этого времени было достаточно, чтобы морально подготовить себя к возможным последствиям. Сейчас я готов как никогда. Минхо вздыхает. — Мне кажется, что это именно ты не готов, хен, — бормочет Джисон. — Я готов к нашим отношениям, но я не уверен, что готов к тому, как твои родители разобьют тебе сердце. Я не хочу, чтобы ты потерял их из-за меня, — объясняет Минхо и Джисон понимает. Родители — больная тема для старшего, он не хочет, чтобы у Джисона был подобный опыт. — Нет, — говорит блондин и нежно поглаживает лицо Минхо. — Если я потеряю их, это будет их виной или виной общества. Но не твоей, хен. В любом случае, я не думаю, что смогу быть счастлив с Аён. Ты спасаешь меня от скучной, вынужденной жизни, — говорит он, хихикнув и пытаясь поднять настроение. Это помогает лишь немного, поэтому он оставляет поцелуй на надутых губах Минхо. — Ты пойдешь со мной завтра? — спрашивает Джисон. — Если ты не захочешь, я пойму. Все в порядке. Но я в любом случае им расскажу. Минхо снова вздыхает, а затем кивает. — Я подумаю. Джисону этого более чем достаточно, так что он улыбается и снова чмокает Минхо. Однако на этот раз старший тянет его на себя, из-за чего Джисон взвизгивает. Когда он снова обретает равновесие, заметив, что его колени находятся по бокам от бедер Минхо, тот опускает его лицо вниз и целует. — Могу ли я теперь называть тебя своим парнем? — шепчет Минхо меж поцелуев. — Или нам нужно дождаться одобрения твоих родителей? Джисон уверенно качает головой. — Мне не нужно их одобрение. Я буду с тобой несмотря ни на что. Он снова прижимается ближе, продолжая то, на чем они прервались. — Я люблю тебя. — И я люблю тебя, солнце. После нескольких минут беспрерывных поцелуев, Джисон чувствует руку под своей рубашкой. Он задыхается от ощущения теплых рук Минхо на своей талии. — Это слишком? — осторожно спрашивает старший.  Джисон трясет головой, а затем оставляет маленький поцелуй на чужой шее.  Пальцы на коже Джисона осторожно исследуют его тело, паря над талией, лаская его бока и живот. Каждое прикосновение подобно обжигающему огню, но пламя вовсе не причиняет ему боли, оно разжигает чувства внутри него еще сильнее. — Ты можешь снять ее, — говорит Джисон, еле дыша.  Минхо прерывает свои действия. — Что?.. Ты уверен? Джисон краснеет, но кивает. Минхо никогда не видел его таким. Джисон никогда не любил открытую одежду, считая ее неуместной, и Минхо всегда отворачивался, когда тот переодевался. — Я уверен, действуй, — говорит Джисон нетерпеливо, так как Минхо по-прежнему не осмеливается двигаться. Старший хватается за край ткани и медленно ее поднимает. Джисон поднимает руки и, сняв рубашку, сбрасывает ее на пол. Минхо смотрит на него снизу вверх, восхищаясь сначала его лицом, затем телом. Джисон чувствует, как лунный свет падает на его голую кожу, и представляет, каким он выглядит в глазах Минхо. Как оборотень, он испытывает особую любовь к луне и особую любовь к Джисону, не так ли? — Я никогда не видел хоть что-нибудь прекраснее тебя, Джисон, — выдыхает Минхо.  Он протягивает руки и следует по изгибам мышц парня, слабо виднеющихся под его кожей. Джисон снова вздрагивает и почти издает звук, подтверждающий его удовольствие от близости с Минхо. Однако он вовремя себя сдерживает, не желая, чтобы другие оборотни услышали их своим сверхъестественным слухом. — Могу я? — вместо этого спрашивает Джисон, указывая на рубашку Минхо.   Когда Минхо кивает, он стягивает ткань и опускает голову на голый живот старшего. Он действительно не знает, что делает и делает ли что-то не так, когда начинает целовать и облизывать чужую кожу. Он слышит вздохи и что-то подозрительно звучащее так, словно Минхо стонет его имя. Звук приглушен, но Джисон, тем не менее, доволен, потому что это, вероятно, означает, что он делает все верно. Он снова возвращается к шее Минхо, проходится по ней губами и поднимается до подбородка, где оставляет еще один поцелуй. А затем на щеках, на лбу, на носу. Он заканчивает глубоким поцелуем в губы, после чего ложится на чужую грудь. — Мне кажется, этого достаточно, — неуверенно бормочет он. Должно быть, его лицо украшает наиглупейшая улыбка.  — А то я вообще не смогу смотреть в глаза родителям, — добавляет он и смеется, хоть это и правда. — Все в порядке, малыш, — отвечает Минхо и оставляет поцелуй на затылке парня, прежде чем они оба засыпают вот так — в руках друг друга.