Записки на салфетках

- Мистер Риццоли, пожалуйста, вспомните, что вы принимали перед тем, как попасть сюда? Он снова молчал. Ни слова, ни взгляда, ни жеста. Ни-че-го. С тем же успехом можно было разговаривать с комнатным растением - и это пугало. Прошла неделя, как он очнулся, и неделя - как он сказал последние слова. И парень боялся, что... Нет, об этом он будет думать только после того, как перепробует все. Он сел на стул рядом с кроватью и тяжело вздохнул. Он не был уверен, что ему делать. Как практикант второго курса он вообще не имел права так взаимодействовать с пациентами, тем более - здесь. Он сложил руки в замок, опершись на колени локтями, и пристально посмотрел на лежавшего в кровати. Затем тяжело вздохнул. - Адам, ты же понимаешь, что меня тут вообще не должно быть? - Парень понизил голос, чтобы его не слышали из коридора. К черту все, но его могли выгнать и запретить посещать пациента за отступление от схемы общения. - Услышь меня, пожалуйста. Плевать на то, что я спрашивал. Просто поговори со мной... Снова молчание вместо ответа. Парень опять вздохнул и устало потер ладонями лицо. Неделя, прошла долбанная неделя, а ничего не менялось. Он ненавидел себя за то, что ни одна его попытка растормошить пациента не срабатывала. Какой же из него получится психолог, если он даже разговорить человека не сможет? Правильно. Херовый. - Ладно, молчи. Идём, я помогу тебе принять душ. Он осторожно помог встать лежавшему. Ощущения, что тот не понимал происходящего, не было. И это было странно. Они неспешно дошли до ближайшей душевой, где никого не оказалось. Томас глубоко вздохнул, усаживая пациента на невысокий стульчик. Затем промедлил и достал из кармана бутылек, цвет которого резко контрастировал с окружающей действительностью. Зелёный. Привратник наклонился к уху сидевшего. - Прости, Клевер, но иначе нельзя. - Он говорил очень тихо, но знал, что его слышат. - Я настолько сильно не хочу тебя отпускать. Он осторожно снял со стены лейку душа, включил теплую воду и, глядя куда льет, намочил голову парню, все ещё сидевшему неподвижно. Затем достал из второго кармана заготовленные заранее перчатки, надел их и, открыв бутылочку, выдавил себе на ладонь почти черно цвета бальзам. Все это он проделал автоматически, глядя в глаза зеркального портрета. И когда он зачерпнул второй рукой краску, он что-то увидел в отражённом взгляде. Привратник улыбнулся - одновременно грустно, победоносно и растерянно - и одним быстрым движением мазнул по волосам сидевшего, оставляя след из краски на пепельных прядях. Когда Клевер дернулся, парень в ответ только крепко сжал его коленями в районе талии, как бы говоря: "Ну не-е-ет, не в этот раз" - и продолжил наносить бальзам. - Что ты... - Молчи. Просто молчи. Он вымазал всю краску, постаравшись максимально ровно распределить ее по волосам, а потом просто полчаса стоял над Клевером в тишине, все так же глядя в глаза отражению. Потом его отругают за поступок и чуть не выгонят с практики. Потом он решит перевестись на смежную специальность - психиатрия. Потом он будет стоять возле дверей палаты и слушать, слушать далёкий родной голос. Но это все будет потом. А тогда было только отражение и зелёный цвет. И очень возмущенный взгляд в ответ. - Я вернул тебе удачу.