even after I die, I won't leave you alone.

— Неудачник, — воскликнула ты, заливаясь смехом, когда твой старший брат вновь получил оценку «неудовлетворительно», — надо же было вырасти таким глупым! Не могу поверить! Твой громкий смех раздавался по всему особняку, переполняя его стены громким хохотом. И вскоре в гостиной собралось всё семейство, и каждый член семьи знал о скудных способностях первенца Корделии. — Одри, прекращай, — обратился к тебе Рейджи, — Аято, зайди ко мне, я помогу тебе исправить оценки. Ты, вытирая выступившие на глаза от смеха слёзы, подошла к Аято, положив ладонь ему на плечо, и похлопав его. — Тебе уже ничего не поможет, посмешище. — прошептала ты, усмехаясь. Юноша, в ответ на это, грубо стряхнул с себя твою руку, смотря на тебя взглядом, преисполненным ненавистью и злостью. В его малахитово-лаймовых радужках разгоралось пламя. Между вами назревала война. *** Вернувшись в свою комнату с самодовольным лицом, ты подошла к зеркалу, чтобы полюбоваться собой и примерить несколько новых нарядов. Но стоило тебе снять с себя все вещи, кроме нижнего белья, и начать надевать новые, как в твоей комнате внезапно оказался Аято. Он стоял позади тебя, ухмыляясь. Его ладони нежно коснулись твоих плеч, а затем он резко повалил тебя на постель, пристегнув твои запястья наручниками. — Ублюдок, что ты делаешь? Отпусти меня сейчас же! — кричала ты, усиленно вырываясь и сопротивляясь, когда руки брата стали развязно блуждать по твоему телу. — Сейчас ты получишь по заслугам, Одри, — прошептал вампир, обдав твоё ухо и шею пламенным дыханием. Одна секунда, и ты была полностью обнажена, под похотливым взглядом зверя, желающего отомстить тебе. Твои глаза округлились, а щёки покраснели от злости и смущения, волной накрывших тебя. Ты начала лупить парня ногами, ну, точнее, пытаться. Но ни один удар не задел его, так как тот успел перехватить твои конечности и раздвинуть их настолько сильно, чтобы ему была прекрасно видна твоя промежность. Он ухмыляется. Его холодные ладони притрагиваются к голой коже, медленно скользя по половым губам то вверх, то вниз, лаская и дразня клитор. Он мягок, нежен, и решителен. В самом начале. Слыша твои блаженные непроизвольные стоны, он становится настойчивее и грубее. Худощавые, костлявые пальцы свободной ладони тянутся к твоей второй эрогенной зоне — соскам, играя с ними. Ты прогнулась в спине, громко простонав от боли и удовольствия, смешавшихся между собой. На глаза выступили слёзы. По всему телу словно прошёл разряд тока. Кровь начала приливать к твоей киске, а клитор набух, как и грудь. Бессилие и желание овладели тобой. Ты перестала сопротивляться, отдавшись удовольствию. Ты слышишь звук расстёгнутой ширинки. Чувствуешь, как вставший половой орган начинает тереться о проход во влагалище, распаляя тебя. Прикусывая губу в нетерпении, ты сжимаешь белоснежную простынь в кулаке, ожидая. Неожиданным сильным рывком орган парня входит на всю длину, прорывая девственную плеву, а Аято, видя твои страдания от своих действий, ухмыляется и набирает бешенный темп. — Ах... Аято,... пожалуйста, прекра... Ах!.. ти... — простонала ты, ёрзая от подступившей боли. Внизу твоего живота невыносимо ноет, а сама ты плачешь, ухватившись за третьего сына семьи Сакамаки, вцепившись в его спину ногтями. Со временем, боль немного отступает и ты чувствуешь её не так остро. Неприятные ощущения заглушает чувство наслаждения, от которого ты начинаешь жалобно стонать. Дыхание становится рваным, сердце стучит неспокойно. Так, что ты можешь слышать его удары в собственных ушах. Аято также практически стонет. Его орган становится больше и упирается в стенки и шейку матки, в буквальном смысле вдалбиваясь внутрь. Он едва дышит, проталкиваясь в твою промежность с ужасной скоростью. Так продолжается около двух-трёх минут, после чего он изливается семенем, гордо подняв голову. — С этого момента, сестричка, нас с тобой ожидает весёлая жизнь.