5 мая 2018. Кони-Айленд, Нью-Йорк.
Неужели я сжал кулак вокруг чего-то хрупкого? Неужели я разбил тебя?
Обычно говорят, что любовь длится три года. Этому веры нет. Еще говорят, что она длится семь лет, ведь именно столько времени требуется клеткам организма, чтобы полностью поменяться. А кому-то мало и столетия, чтобы переродиться. Зачастую кажется, что разбитое сердце, твое, или то, что ты разбил – это всего лишь часть жизненного пути, которую стоит прожить ради опыта, и ради возможности найти себя и подходящего партнера. Генри слышал об этом от многих – друзей, коллег, даже родителей, но никто из них не говорил о боли, которая сопутствует этому процессу. Он знал наверняка, что небо никогда не игнорирует крики о помощи людей с разбитым сердцем. Джейн всегда говорила, что, если посмотреть на закатное солнце, и попросить у него облегчения, оно послушает. И уже который год Генри каждый вечер смотрит на закат и просит, просит, просит хоть какого-нибудь знака, облегчения, сострадания, но ничего не приходит. Вечерний Кони-Айленд уже провожал туристов и любителей хорошо провести время, когда Генри пришел к знакомой лавочке на брусчатой земле, смотрящий в аккурат на океан. С заходящим солнцем появилось огненное полотно, сверкая оранжевым, оставшимся после зимнего ненастья. Это был боевой клич собирающейся ночи, которая хотела доказать, что единственное достижение тьмы - это показать отблески звездного неба еще отчетливее. Легкий бриз окутывал причал, и музыка позади него ничуть не сбавляла обороты. Веселье проносится где-то рядом, но никогда не задевает Кавилла, оно обходит его стороной, как чумного. Он смотрел на людей, проходящих мимо – и среди сотен лиц он видел ее. Казалось бы, время все время идет вперед, столько шагов вперед было сделано – и все равно при каждом новом шаге вперед он делает шаг назад, потому что там, позади, ее лицо еще виднеется повсюду, и ветер гоняет по причалу запах ее духов. Порой, руки сами тянутся к телефону, набирают выученный наизусть номер и останавливаются – зная, что все возможности давно упущены. И сидя на проклятой скамейке на Кони-Айленде, миллионы вопросов крутятся в его голове – где она? Как она? Почему нечто, что должно было быть с ним всю жизнь, так быстро его покинуло? К чему жизнь, полная достижений, если он не может разделить их с ней? Скучает ли она по человеку, что подтолкнул ее к краю? Простит ли она его душу, когда станет слишком мудрой, чтобы верить ему, и слишком старой, чтобы думать об это? Может быть, сегодня, в его день рождения, она ждала его в холле его дома с праздничным тортом, или напевала тихую песню о нем у себя дома. Генри взглянул на океан, погружаясь в ритмичное постукивание волн о песок. Его глаза устремлены к горизонту, и лицо озарено последними огненными лучами перед тем, как сумерки приманят к себе звезды. На краю горизонта, где заканчиваются облака, появилось блестящее белое пятно, похожее на свежую страницу, освещенную солнцем. Генри тяжело вздохнул, и, покрутив телефон в руках несколько раз, вновь разблокировал его, открыв страницу с номером Джейн. Он всмотрелся в фотографию, установленную как опознаватель абонента – отсканированный кусок древней совместной фотографии, снятой на полароид, когда они были подростками. Тысячи воспоминаний промелькнули в один миг, словно вся их жизнь уместилась бы на одной пустой странице. Сердце боролось с разумом, и разум боролся с сердцем, и когда белое пятно на горизонте окончательно затянулось тучами, а музыка в парке стихла, решение было принято. - Прости, что так и не сделал тебя частью семейной фотографии, - прошептал он в пустоту, и ветер поднял его слова, унося их за океан, - Прости, что больше мы не имеем никакого отношения друг к другу. И одним щелчком пальцев, Генри стер драгоценный номер из его телефона, попутно пытаясь стереть из памяти столько чудесных мгновений. Он на минуту прикрыл глаза, толи от усталости, толи от тревоги, и ветер начал завывать ее имя. В голове включалась старая пленка, уже выцветшая и покрытая пятнами: девочка в синем комбинезоне, доставшемся от кузена, ее темные веснушки и туго завязанные косички; синее выпускное платье, порванное во время побега от охранников на футбольном поле; гибкие пальцы, перебирающие струны гитары, что аккомпанировала языкам пламени костра; ярко-синие глаза, смотрящие в его собственные, и ромашка, вкрапленная в волосы. Все это должно было быть стерто, чтобы дать шанс чему-то новому в его душе и сердце зацвести. И когда солнце окончательно ушло на покой, ее лицо в последний раз показалось перед ним. Внезапное бренчание надоедливого девайса выдернуло Генри из транса. Посмотрев на панель сообщений, он увидел одно от брата, Чарли, с прикрепленной ссылкой. Он хотел было выключить телефон и убрать его в карман, подумав, что тот снова прислал ему дурацкое видео из Интернета, но следующее сообщение с пометкой «срочно» заставило его передумать. Сведя брови вместе, Генри открыл ссылку, и дрожащими пальцами стал проводить по экрану вниз. «Ужасающая авария на мосту Ватерлоо: автомобили такси и Audi A3 столкнулись сегодня в 23:54 в следствии пренебрежения водителем общественного транспорта правил дорожного движения. По словам очевидцев, водитель такси выехал на полосу встречного движения, в результате чего водитель автомобиля Audi, в попытке избежать столкновения, не справился с управлением. На данный момент сотрудники службы спасения пытаются опознать личности пострадавших. Известно, что маршрутным транспортным средством управлял 37-летний Джон Маршалл. Исходя из данных проведенной экспертизы, он находился в состоянии сильного алкогольного опьянения. Он выехал на скорости 131 км/ч на полосу встречного движения. Джон погиб до прибытия спасателей в связи с крушением автомобиля о чугунный столб моста. Сообщается, что водителем автомобиля Audi была Джейн Делла Кларенс, ведущий экономист компании «Quilter plc». На данный момент, медики оценивают состояние ее здоровья как крайне тяжелое. Тело двадцати девяти летней женщины было изъято из погруженного в воду автомобиля спустя 18 минут после аварии. Останки автомобиля Audi были частично изъяты из Темзы».