Прошу, дай мне забыть эту боль...

Сердце ломилось в груди от боли и недоумения. Что он сделал не так? Что же он сказал такого, что заставило её бежать и скрываться, словно от кровожадного чудовища? Или причина в простом дружеском объятии? Но что могло быть не так? Неужели, это потому, что он нарушил её запрет? Причина оказалась в его братьях, которые не давали девушке прохода? Сплендор ничего не понимал. Голова гудела. Словно он разгадывал сложную головоломку, крутя и вертя её в руках. А головоломка всё не поддавалась решению. Пять минут назад она улыбалась играя на гитаре, источая такой слабый, но греющий душу свет, как через мгновение закричала в ужасе подобно призраку Банши. Опять слёзы. Как часто она плакала? Монстр не мог пересчитать. Но он впервые за всё время увидел её улыбку. Которая притягивала к себе и наполняла душу чем-то теплым и светлым. Черные глаза Сплендора смотрели на отдаляющуюся и скрывающуюся в летнем домике фигуру Эбигейл. Нет, он не в силах оставить всё как есть. В сердце горело желание догнать, успокоить, понять в чем всё же дело. Сплендор сорвался с места, но тут же с грохотом упал на землю. Ногу безликого сковал черный вектор, до боли сжимая лодыжку. Если бы ещё немного дожать, то послышался бы хруст костей. Он оглянулся через плечо, ясно видя, как рядом со Слендером появилась ещё пара векторов. «Да что он творит?!» — подумал Сплендор. Глаза безликого загорелись красным огнём, а бледная кожа вокруг глаз и на губах потемнела. Сплендор был зол, Даже можно сказать, что его обуздала ярость. Ему казалось, что если он упустит этот момент, то не сможет сблизиться со своим питомцем по-настоящему. Всё может оборваться. Но больше он недоумевал, почему его брат так себя ведёт и мешает ему. — Отпусти! — прорычал Сплендор, злобно скаля острые зубы. — Вы довели её, придурки! — Улыбнись папочке… — задумчиво изрёк Слендер сложив длинные и тонкие пальцы в замок. — Улыбнись папочке… — Да что ты несёшь?! — зашипел Сплендор, пытаясь сорвать с ноги крепко обвивающийся вектор, который словно цепь сковала безликого. С каждой попытки содрать черное щупальце, безликий чувствовал, как оно сжимается ещё сильнее. Это было в стиле его брата. Подобно удаву, Хранитель врат принимался душить свою жертву, с каждой секундой добавляя силы, пока не захрустят кости и не стихнет последний крик. — Это не я. — Слендер поднялся с песка, отряхивая от мелкой крошки черные брюки и педантично оглядывая одежду. — А её мысли. Вернее чей-то голос в её голове. — Что?! — удивление усмиряло пыл Сплендора, заставив того прекратить вырываться из стальной хватки вектора. — Что ты имеешь в виду? — Твоя просьба оказалась триггером одной из её душевных травм. Я впервые услышал эту фразу из её головы в первый же день, когда вытащил кусок стекла из ноги. Ты что-нибудь знаешь об этом? — Я… — Сплендор облизнул пересохшие губы. От былой ярости не осталось ни следа, а горевшее алое пламя в чёрных глазах потухло. Головоломка постепенно начала решаться. Монстр почувствовал, как черный вектор ослабил хватку, а после вернулся к своему хозяину. — Я догадываюсь в чем дело… — И в чем? — с неподдельным удивлением спросили одновременно Оффендер и Трендер и уставились на Сплендора. — Она мало что рассказывала о своем прошлом. Да и, когда ты вытащил осколок, я разглядел очень маленький кусочек из её воспоминаний. Но я разузнал, что её отец… Как бы вам сказать… — Сплендор пытался подобрать слова, наблюдая за тем, как Трендер чуть ли не подползает к нему с горящим интересом, нервно поправляя съехавшие очки. Сплендор понимал, что может спокойно сказать всё как есть Оффу или Слендеру, но не младшенькому. — Насиловал её? — сухо предположил Оффендер, заставив всех присутствующих скривиться от его догадки и обернуться на него. — Да что я такого сказал? Про инцест не слышали? — Нет! — раздраженно рявкнул Сплендор. Похоже этот долгий день вымотал не только Эбигейл. Голова гудела от усталости, алкоголя и этой ситуации. — Он убийца. На глазах у Эбигейл он убил её брата и её мать. А после пытался и её прикончить. Поэтому она сбежала. Это всё, что я знаю. — Собственную жену и сына? — в шоке оторопел Трендер. — Люди настоящие монстры. Да даже наш отец до такого не опустился бы. — Здесь ты не прав, мелкий. — отрезал Слендер, подходя к Сплендору и протягивая тому руку, помогая подняться. Слендер омрачено посмотрел на Трендера через плечо. — Ты тогда был совсем маленьким и мало что помнишь. Немного позже, я тебе многое расскажу. — Слендер устало вздохнул потирая белые виски. А в его разуме эхом отражались громкие мысли девушки, что повторялись по кругу, как музыка на заевшей пластинке. — Нам стоит быть с ней помягче. Иди и успокой Эбигейл, Сплендор. Голос из её головы уже сводит меня с ума.

***

В маленькую спальню через крохотное окно прорывался лунный свет, пробиваясь сквозь полупрозрачные занавески на протертый паркет. На двуспальной кровати из темного дерева с резным изголовьем лежал брошенный рюкзак с вещами, из которой вываливалась пара скомканных серых футболок. В углах комнаты немного отклеились выцветшие обои украшенные узором из мелких цветов. Большой платяной шкаф из того же дерева, что и кровать, занимал немалое пространство комнаты, от чего она визуально становилась ещё меньше. Забившись в дальний угол от двери и прижав к груди колени, Эбигейл зажимала руками уши, будто надеясь заглушить этот проклятый голос. Но он не становится тише. Только срывался на яростный крик, от которого было невозможно убежать или спрятаться. Девушка уткнулась лицом в колени, моля Бога, чтобы этот кошмар закончился и голос стих. Страх и безысходность окутывали девушку, словно огромный паук с длинными лапами окутывал пойманную в его паутину добычу. Тяжелая дверь заскрипела, но осталась неуслышанной. В глаза сразу бросился маленький дрожащий комочек, который в безумии бормотал молитвы. Он подошел медленно, боясь снова спугнуть. Словно Сплендор гонялся за испуганным котёнком. Согнувшись в три погибели, Сплендор сел перед девушкой, всё же стараясь сохранить расстояние. — Эбигейл? — с тревогой и нежность Сплендор окликнул темноволосую и та резко подняла на него безумный взгляд. Узкие зрачки подрагивали с каждым ударом сердца. Пытаясь сфокусировать зрение на безликом, Эбигейл часто и сильно моргала, что со стороны можно было принять за нервный тик. Стараясь из оставшихся сил перевести сбитое и рваное дыхание, она часто облизывала искусанные губы. — Не подходите… — шепчет одними губами, вжимаясь всей силой в стену. — Не подхожу. — смотря прямо в глаза, с серьёзным видом сказал Сплендор. Для убедительности, что от него не стоит ждать угрозы, он встал с пола и сел на кровать, значительно увеличивая столь маленькое расстояние между ними. — Что происходит, Эбигейл? — Он не стихает… Он хочет, что бы я опять ему улыбнулась, как хорошая девочка. Я не хочу. Я не хочу… — хнычет девушка, ещё крепче хватаясь за голову, которая начала болеть, будто её сдавило металлическим обручем. — Кто? — Отец… — девушка отчаянно замотала головой, будто надеялась, что сможет вытряхнуть страшный проклятый образ из своей головы. Безумие проглатывало девушку с головой, отказываясь отпускать из своих острых воняющих гнилью зубов. — Я больше не могу! Моя голова… Она раскалывается! Убей меня! — Эбигейл, я могу тебе помочь… — К-как?! — узкие зрачки бегали по серьёзному лицу Сплендора, который невозмутимо наблюдал за ней. Почему-то девушка видела в нем проблеск надежды. Такой слабый, словно огонёк свечи на ветру, но всё же источающий свет. В голове закрутились грешные мысли о смерти, которая сейчас утратила весь свой ужас в её глазах. Смерть сейчас больше была похожа на спасение, как когда-то в прошлом. Когда девушка задумывалась о том, чтобы всё закончить. Смерть манила в свои холодные чарующие объятия, заставляя причинять Эбигейл боль самой себе. Губы задрожали. — Ты наконец убьёшь меня?.. — Нет, Эбигейл. — голос звучал холодно. Не разрывая зрительного контакта, Сплендор медленно покачал головой. На мгновение девушке показалось, что перед ней вместо улыбающегося и озорного Сплендора сидел его мрачный и пугающий своим могильным холодом брат. — Пожалуйста, подойти ко мне. Опираясь о стену и держась на затёкших ногах, которые так и норовили согнуться и снова опустить Эбигейл обратно на пол, девушка послушно подошла к монстру и встала перед ним. Рукой она держалась за висок, с силой сжимая и чуть ли не царапая бледную кожу ногтями. Головная боль всё не унималась. — Ближе… — приказ звучал уверенно, но в тоже время мягко. Эбигейл беспрекословно повиновалась. Она приблизилась еще на пол шага, пока не упёрлась бедром в острые колени. — Позволишь? Сплендор протянул девушке руку, на что та немного помедлила, но всё же вложила в неё свою. Одним резким движением монстр усадил девушку к себе на колени. От неожиданности даже несмолкаемый голос в её голове затих. Одной рукой Сплендор крепко держал девушку за талию, а второй, выпутавшись из её рук, потянулся к голове Эбигейл. Он мягко прикоснулся к затылку, нежно поглаживая по волосам, что-то неслышно шепча одними губами. С каждой секундой тело девушки одолевала слабость. Яростное требование проклятого голоса постепенно становилось всё тише и тише, а сжимающий голову обруч растворялся, забирая с собой ноющую боль. — Может закружиться голова. — констатировал Сплендор, продолжая странный ритуал. Его прикосновения были мягкими и тёплыми, от чего хотелось забыться и растаять в них. Веки девушки стали тяжелеть, от чего она смотрела на безликого из-под опущенных ресниц. На смену страху и всепоглощающему ужасу начало приходить умиротворение и дремота. Измотанная долгим днём Эбигейл, погружалась в сон, словно под наркозом. Проиграв собственной усталости, девушка обронила свою голову на худое плечо безликого. — Вот и славно. — улыбнулся Сплендор проведя пару раз по темным волосам на последок. Держа Эбигейл на руках, безликий поднялся с кровати укладывая на неё уже мирно сопевшую девушку. Монстр украдкой убрал волосы с её лица, и только собрался уйти, как она схватила того за руку. Тонкие женские пальчики крепко держали его за указательный палец, не собираясь отпускать. — Останься со мной… — сквозь сон пробормотала Эбигейл. Сплендор снисходительно улыбнулся, продумывая в голове, что же он на утро скажет братьям.