Кровь и благодать

Джек с любопытством огляделся по сторонам и улыбнулся, ощущая свою безграничную силу. Собственно, сторонами это можно было назвать разве что условно, ведь ни сторон, ни верха, ни низа здесь не существовало. Бескрайнее ничто простиралось, куда ни посмотри, и Джек уже начал сомневаться, правильно ли он выбрал точку, чтобы материализовать свою телесную оболочку посреди этого всепоглощающего небытия. Но через мгновение его сомнения рассеял странный звук за его спиной, похожий то ли на тихий вздох, то ли на всхлип. Он обернулся и осторожно подошел к лежащей лицом вниз маленькой блондинке, которая, казалось, тихо плакала, уткнувшись лицом в сложенные друг на друга предплечья. Он уже занес руку, чтобы коснуться ее плеча, когда она почувствовала его присутствие. Взрогнув, она вскинула голову и отпрянула, и Джек увидел, что ее правый висок и волосы с этой стороны залиты лоснящейся черной жижей.  — Господи, это опять ты! — испуганно вскрикнула она и попыталась как можно быстрее неловко отползти назад, не сводя с Джека обезумевшего взгляда.  — Технически в прошлый раз, будучи здесь, я не был Богом, если ты об этом, — сообщил Джек, приблизившись на шаг с дружелюбной улыбкой. Он совсем не хотел испугать владычицу небытия, ведь он пришел по делу. И успех этого дела во многом зависел от того, в нужное ли русло пойдет их разговор. — Не думал, что это так заметно.  — Ты о чем вообще? — Пустота предостерегающе вытянула вперед руку, и Джек решил не подходить ближе. В конце концов, переговоры можно вести и на расстоянии пары шагов, тем более здесь эти шаги — не более чем условность. — Я не понимаю… Но ты… Ты какой-то другой. Ты… как себя чувствуешь?  — Спасибо, я чувствую себя отлично! — ответил Джек и улыбнулся еще шире.  — Проклятье, да не за что, дурачок! Я только хотела узнать, не взорвешься ли ты опять у меня под носом, вот что! — сорвалась на крик Пустота и закашлялась. Она зажала рот ладонью, и между ее пальцами просочилось немного черной блестящей слизи, которую она с досадой стряхнула и вытерла пальцы об одежду. — А ты не хочешь поинтересоваться, как я себя чувствую? — зло спросила она, отдышавшись.  — Да, конечно, — кивнул Джек и сел напротив девушки по-турецки. Может, они быстрее найдут общий язык, если он не будет смотреть на нее сверху вниз, хоть его нынешнее положение это и позволяло. — Как ты себя чувствуешь?  — А разве сам не видишь?! — прозвучал ответ с нотками истерики. — После того, как ты тогда взорвался… — она всхлипнула и утерла пальцами черную слезу, бегущую по округлой щечке, — я смогла собрать себя буквально по кусочкам… Как раз чтобы задать тебе хорошую трепку, если бы ты внезапно не исчез! Повезло тебе… И после взрыва, глянь-ка, выглядишь как новенький! Еще и… — она наморщила нос и передразнила его противным голосом, — «отлично себя чувствуешь»! А я… я… Ее правый глаз вдруг начал набухать и через секунду черной струйкой вытек, сбегая вниз по лицу. Пустота охнула и быстро подхватила его где-то в районе подбородка. Запрокинув голову, она водрузила глаз на место. Приоткрыв рот, несколько раз моргнула, и чудом не потерянный глаз снова стал из сплошного черного карим и человеческим, с радужкой и зрачком.  — Видишь, что ты наделал? — Пустота обиженно взглянула на Джека, тут же стервозно изогнув бровь, и отвернулась, делая вид, что поправляет слипшиеся волосы. — Я нестабильна! Взгляни на меня! Я даже не могу надрать тебе задницу из-за того, что буквально… распадаюсь! Какой уж тут сон, когда приходится склеивать саму себя, как разбитый стакан!  — Мне жаль… — начал было Джек.  — Да неужели?! — отчаянно завопила Пустота. — Ха! Ему жаль! Разве это не было вашим с Билли планом? Уничтожить меня для страховки, чтобы я не мешала ей захватить власть над вселенной?  — Вообще-то нет! — удивился Джек. — Она не думала, что это тебя уничтожит. Просто все пошло не так, как было в нашем… плане. Впрочем, это уже не важно! Мы победили, теперь я — Бог, и вселенной нечего опасаться! А ты жива и, вроде бы, держишься… Может, тебе скоро станет лучше?  — Какое там… — пожаловалась Пустота. Взгляд ее карих глаз опустился на пальцы левой руки. Она поднесла их к глазам, кончики пальцев слегка завибрировали и стали один за одним превращаться в черные ручейки и стекать по обезображенной кисти. — Да что же это такое! — второй рукой она попыталась собрать оплавленную конечность, но это получалось с большим трудом. — Я разрушаюсь все быстрее, а на восстановление с каждым разом уходит все больше сил… Не знаю сколько еще я смогу продержаться. Думаю, я умираю…  — Не знал, что ты можешь умереть, — в голосе Джека чувствовалось искреннее сочувствие. — Мне действительно очень жаль… Постой, но если ты умрешь, что станет со всеми душами, которые спят внутри тебя?  — Откуда мне знать?! — снова разозлилась Пустота. — Я, знаешь ли, никогда раньше не умирала! Может, они взорвутся, когда некому будет сдерживать их энергию — я ведь не просто так существую! И вашей любимой вселенной, думаю, крепко не поздоровится, хотя мне будет абсолютно все равно! Она снова зашлась кашлем от крика. Скользкая чернота опять выплеснулась из ее горла и плюхнулась вниз, разбегаясь блестящей ртутью.  — Погоди-ка, — прохрипела она, поднимая глаза на Джека. — Что ты там говорил про вашу победу? Вы что — убили Чака?..  — Ммм… нет. Просто я забрал его силу. Он жив, только теперь он человек, — непринужденно объяснил Джек, не вдаваясь в подробности. — Он многое разрушил в своем божественном гневе, но мне удалось практически все восстановить, — продолжал он свой рассказ, и его слушательница ошарашенно приоткрыла рот и вытаращила глаза, забыв, что они могут и выпрыгнуть от напряжения.  — Так, а ну-ка замолчи! — замотала головой она и, спохватившись, осторожно добавила: — Пожалуйста. Дай подумать минуту… Так ты… не шутил, когда пришел сюда? Ты действительно… Бог?!  — Совершенно верно, — кивнул Джек. — Я Бог!  — И ты, ну… всемогущ? Джек как будто прислушался к чему-то, что мог слышать только он, и уверенно ответил:  — Абсолютно!  — О, хвала тебе, Господи! — радостно воскликнула Пустота и безумно улыбнулась перед тем, как подозрительная гримаса вернулась на ее лицо, покрытое черными разводами. — Падать ниц не буду, я и так уже практически валяюсь у твоих ног. Да и я ведь тоже не последнее существо в мироздании. Но как ты думаешь, Боже… Может, раз ты всемогущ, ты мог бы… помочь мне? Ты же не хочешь, чтобы твои труды по восстановлению вселенной пошли насмраку, правда? А если я разрушусь окончательно… — И она опять заплакала, уже не в силах сдерживаться. — Я не хочу умирать! Прошу тебя… Она хотела на четвереньках подползти к Джеку, но рука подломилась и до локтя рассыпалась черными брызгами. Джек успел подхватить Пустоту, и она упала в его объятия, неловко уткнувшись лицом в его белоснежную куртку и пачкая ее слезами.  — Тише, успокойся, — Джек с улыбкой погладил ее по волосам, несмотря на то, что его ладонь тут же покрылась скользким налетом. — Посмотри на меня. Она стыдливо подняла глаза и встретилась с его лучистым взглядом. Джек аккуратно приложил ладонь к ее лбу, как будто проверял температуру у больного ребенка, и на мгновение прикрыл глаза.  — Да, я смогу помочь тебе, — добродушно сказал он.  — И ты ничего не попросишь взамен? — удивилась Пустота. — Ты же не лечить меня пришел? Тебе что-то от меня нужно?  — Мне нужно кое-что, — согласился Джек. — Но я бы и сам смог взять это. Хотя, признаю, без твоего согласия это бы заняло больше времени. Кстати, о времени. Давай лучше сначала я исцелю тебя. Мне нелегко будет забрать Кастиэля, если ты и правда совсем развалишься.  — Всемогущий, добрый и мудрый Бог, — усмехнулась она. — Так и знала, что ты пришел за ним. Что ж, я вся твоя. В смысле, лечи меня. Пустота закрыла глаза и задержала дыхание, или сделала вид, ведь дышать ей было необязательно. Джек осторожно, но твердо взял ее за плечи, его глаза засияли чистым белым светом. Этот свет становился все более ярким, пока ослепительная вспышка не заполнила все пространство вокруг. …Она опасливо покачала головой из стороны в сторону, подняла руки перед собой, пошевелила пальцами. Ничего не отвалилось и не растеклось. Она подняла на Джека восхищенный взгляд, и в улыбке, которой она одарила новоявленного Бога, не было ничего, кроме искренней благодарности. Впрочем, это длилось недолго, и улыбка быстро стала почти такой же привычно надменной. Хитрые огоньки заплясали в красивых карих глазах.  — Ух ты, — промурлыкала она, — как же замечательно! Встав на ноги, они повернулась вокруг своей оси, запустила руки в свои светлые волосы, которые были уже сухими и чистыми, и они закрутились причудливыми локонами.  — Благодарю тебя, о Господи! — пафосно воскликнула она и присела в глубоком реверансе.  — Не стоит благодарности, — тоже поднимаясь, тихо смеясь, ответил Джек. Ему нравилось помогать, это делало его счастливым. Но он не забыл о том, что привело его во владения космической сущности.  — Таки уже не стоит, — язвительно поддразнила Пустота. — Я умею быть благодарной! Она вытянула руку в сторону, ехидно глядя Джеку в глаза, и кивком пригласила его посмотреть на свою работу. Джек последовал взглядом в указанном направлении, где невдалеке пространство зарябило переливающимся маревом и исторгло из себя лежащую человеческую фигуру в коричневом плаще.  — Ну вот, — самодовольно проговорила Пустота, переводя взгляд на спящего Кастиэля, — можешь забирать… Так, постой-ка. Ее тон стал озадаченным, а брови нахмурились. Она опустила руку и подошла к лежащему ангелу. Джек последовал за ней.  — Это не совсем то, что я планировала. Он не должен спать. Боже, я… я собиралась его разбудить, клянусь! Пустота села на колени рядом с ангелом. Тот лежал на спине, одна рука покоилась на его груди, вторая была вытянута вдоль тела. Лицо Каса было безмятежно спокойным, легкая улыбка играла на его сухих губах.  — Кларенс, — позвала Пустота, склонившись к его уху. — Просыпайся, Кларенс. Эй, соня, ну просыпайся же! Ее черты поплыли, дрожа и плавясь, и вот уже вместо блондинки Джек увидел перед собой свою мать. Конечно же, он знал, кто перед ним в обличье Келли. Этот образ одновременно заставил его содрогнуться оттого, что он — просто подделка, и почувствовать мимолетную радость оттого, насколько точно удалось Пустоте передать сходство с оригиналом.  — Думаешь, это хорошая идея? — спросил Джек, стараясь скрыть волнение. Хоть он и был Богом, человеческие чувства были все еще ему доступны. — По-моему, образ доброй подруги будет ему более приятен, чем тот, в котором я его не так давно пытала. Да и к тебе подольститься не помешает. Ты же не возражаешь, Господи?  — Ладно, будь по-твоему, — согласился Джек.  — Кастиэль… — снова мягким голосом позвала она. — Кас! Проснись! За тобой пришел сам Бог! На долю секунды веки спящего ангела дрогнули, едва заметная морщинка появилась между бровей и тут же разгладилась. Блаженная улыбка тронула его губы, и лицо снова стало умиротворенным.  — У меня не получается! Не могу его разбудить! — Пустота взбешенно вскрикнула. — Извини, Джек. То есть, Боже. Кастиэль попал сюда счастливым, как мы с ним и договорились. Похоже, он видит слишком счастливые сны и не хочет из них возвращаться… Ты уверен, что это не жестоко — лишить его этих снов? Джек на долю секунды засомневался. Действительно, так ли необходимо? Сможет ли он сам, без помощи Каса, справиться с тем, что он задумал? Возможно, ведь он всемогущ. Может быть, придется переделывать, исправлять, но в конце концов он справится. Но Кастиэль знает этот мир, знает Небеса, и наверняка он даст много полезных советов, поддержит нового Бога в его благих начинаниях и подскажет, если что-то может пойти не так. И все же… Было еще нечто, ради чего стоило выдернуть Каса из его благостных сновидений. Ведь это он научил Джека, что семья, люди, которых любишь, — это то, ради чего стоит жить даже тогда, когда больше нет ни одного якоря, который мог бы задержать тебя в жизни, отнюдь не всегда похожей на прекрасный сон. Джек был уверен, что если бы сейчас у Кастиэля была возможность выбирать, он бы выбрал жизнь. Поэтому нужно дать ему этот выбор… — Кас… — позвал Джек. Он положил ладонь на лоб ангела и сосредоточился. Глаза снова засияли божественным светом. — Кастиэль! — теперь громче зазвучал его голос, и могущество звенело в каждом его звуке. — Проснись! …Звездное небо вдали от больших городов было особенно прекрасно. Неприметная грунтовая дорога, что проходила прямо посреди кукурузного поля, небрежной серой лентой уходила вперед и терялась в высоких зарослях. Опираясь на капот, Дин стоял, спрятав руки в карманы куртки и беззаботно задрав голову. Мягкий голубоватый свет далеких звезд, подчеркивая на его тонкий профиль и усталую улыбку, делал охотника просто невероятно красивым. Хотя разве можно быть красивее, чем он есть, что бы он ни делал и где бы ни был?.. Кастиэль расположился у другого края бампера и просто молча любовался этим исключительным человеком, который олицетворял для ангела все самое прекрасное и достойное восхищения, что есть у человечества. Дин перевел насмешливый взгляд на ангела.  — Кас, вроде бы мы хотели расслабиться и поглазеть на звезды, а? — весело сказал он.  — Конечно, Дин, я немного… отвлекся, — сконфуженно ответил Кастиэль. — Звезды действительно великолепны. Он еще не совсем привык к тому, что теперь они вместе. Не так, как раньше, когда они вместе охотились, спасали мир и друг друга, не отдавая себе отчет в тех чувствах, что давно испытывали, не осознавая их или не решаясь признать их существование. Ангел нисколько не жалел, что сам сделал первый шаг, несмотря на страх быть отвергнутым и в один момент потерять те теплые дружеские отношения, которые сложились у них с Дином за все эти годы. Только иногда, когда на их долю выпадали моменты покоя и безмятежности, подобные этому, у Каса появлялось смутное неуловимое ощущение нереальности происходящего. Как будто радость, испытываемая им, эфемерна и иллюзорна, и стоит сделать лишь один неверный шаг, чтобы это феерическое счастье, которое он чувствует рядом с Дином, рассеялось и кануло в небытие. Слишком хорошо, чтобы быть правдой…  — Тогда подойди ближе, — просиял Дин лучезарной улыбкой, и ангелу ничего не оставалось, как приблизиться и прижаться к крепкому плечу Винчестера. — Я не для того позвал тебя на свидание, чтобы мы топтались в миле друг от друга. При упоминании о свидании лицо Каса стало горячим, и он был уверен, что будь сейчас день, Дин бы непременно отметил, что обожает его румянец. Ходить на свидания было непривычно и волнующе, как, возможно, ни для кого из людей. Мысленно ангел поблагодарил прохладный вечерний воздух, приятно холодивший разгоряченные щеки. Ему так хотелось обвить руками мускулистые, чуть ссутулившиеся плечи Дина и прильнуть губами к его совершенным губам, красиво изогнутым в форме греческого лука, но Дин опередил его, почувствовав намерение Каса, а может, его невольное, почти незаметное движение. Повернувшись лицом к Кастиэлю, Дин обхватил его за талию и с силой привлек к себе, заставив ангела тихо вздохнуть — очень вовремя, потому что тот тут же ощутил мягкие горячие губы Винчестера на своих губах. Кас не собирался оставаться в долгу и ответил на поцелуй с еще большим жаром, пока пальцы второй руки Дина зарывались в его густые волосы, лаская их и слегка потягивая, как нравилось его любимому. Их объятия становились все теснее, а поцелуй глубже, пока Дин не отстранился с неохотой, чтобы перевести дух.  — Черт, Кас… — полушепотом проговорил он так близко, горячим дыханием не давая остыть припухшим губам ангела. — Скажи мне, как… как мы столько времени обходились без этого? И почему?..  — Я был бы готов ждать еще целую вечность, если бы знал, что ты в конце концов будешь со мной, — тихо ответил Кас. Он нежно поглаживал стриженный затылок охотника, наслаждаясь тем, как мягко пружинили короткие волоски и при этом приятно щекотали подушечки пальцев.  — Эй, вот еще — я на такое не подписывался! — шутливо возмутился Дин. — Какую там вечность — я бы в лучшем случае выдержал неделю. Ну, ладно, может, две недели, но ни днем больше! Теперь уже Кас перехватил инициативу, опрокинув Дина на капот Импалы, и неистово впился поцелуем в его приоткрытые губы. Охотник едва успевал отвечать на страстные движения языка, так жадно ласкавшего его рот, как будто Кас хотел разом компенсировать все то время, когда мечтал о близости, не решаясь открыться.  — Кас, подожди немного, — пробормотал он, слегка оттолкнул ангела ладонью в грудь. — Ух ты ж, у меня от тебя просто голова кругом…  — Тебе нехорошо? — забеспокоился Кастиэль. — Что-то не так?  — Нет, что ты — это самое приятное головокружение, которое я испытывал, — уверил его Дин. — Правда, я тут подумал… Может, нам переместиться на заднее сиденье Детки? Там еще и теплее, а здесь… как-то прохладно, тебе не кажется?  — Мне совсем не холодно, Дин. Но если там ты почувствуешь себя лучше… Кас помог охотнику подняться с капота и тут же получил еще один многообещающий поцелуй.  — Нам обоим будет там лучше, я тебе точно говорю. А звезды там, можно сказать, видны ничуть не хуже, чем здесь, — пообещал Дин. Его улыбка при этом была такой лукавой, что у Каса абсолютно не оставалось места для сомнений в его намерениях.  — Покажешь мне эти звезды? — Кастиэль уже вполне научился не только понимать метафоры Дина, но и увлеченно подыгрывать. — Я хочу рассмотреть их все до единой. Дин прикусил нижнюю губу и прищурился в предвкушении самой приятной части их свидания. Они оба знали, что станет его итогом, как и знали то, что небольшое ожидание только усилит удовольствие. Он уверенно взял ангела за руку и подвел к задней дверце Импалы.  — Тогда добро пожаловать в обсерваторию! — объявил он и гостеприимно распахнул дверцу. Улыбаясь дурашливости Дина, Кас в который раз удивился, как с ним легко в отношениях, которые раньше казались какой-то непостижимой наукой. Он уже собирался принять такое радушное приглашение, как вдруг лицо Дина посерьезнело, и он ровным и каким-то неземным голосом произнес:  — Кастиэль! Проснись! В немом изумлении Кас протянул руку, чтобы схватить Дина за рукав куртки. Но его образ почему-то начал мерцать, знакомые очертания любимого лица зарябили, как и ночной пейзаж вокруг — Импала, дорога, высокие кукурузные стебли, звездное небо. В следующий момент и все это исчезло, и Кастиэль очнулся… Если бы не улыбающееся лицо Джека, которое было первым, что он увидел после пробуждения, он бы не задумываясь проклял эту секунду возвращения из того, что он считал реальностью. Рядом с названным сыном Кас разглядел приветливое лицо Келли. К ангелу быстро возвращалась память о том, где он находится и как сюда попал.  — Я знаю, кто ты, — сразу заявил он Пустоте, и та разочарованно скривила рот. — Джек! Это действительно ты? Ты жив? Почему ты… здесь?