Imma Be Under The Mistletoe

      — Красный цвет — рождественская классика, Гарольд! Почему мы не можем взять красный набор?       Итак, они спорят из-за игрушек. Дома в Донкастере их ёлка всегда была с красными и золотыми шарами, которые они разбавляли детскими поделками и подаренными елочными игрушками. Красный — буквально символ Рождества, но до Стайлса это не доходит.       — Это год Быка, Луи, — отвечает Гарри, словно это очевидное объяснение. — В год Быка нельзя использовать красный цвет, все это знают.       — Ты серьёзно? Это твой аргумент? — Томлинсон уже дышит немного тяжело, потому что с километровыми шагами парня сложно одновременно идти за ним и разговаривать.       — Смотри, эти под металл очень симпатичные, — пытается переубедить его альфа, указывая на серебристый набор шариков в другой палатке.       — Выглядит как фольга, — отвечает тот, сразу же уходя к следующему прилавку. — Вот эти тоже похожи на металлические.       — А ещё они красные, — скептически отвечает Стайлс. Таким образом они проходят всю ярмарку, отвергая предложения друг друга. Луи не собирается уступать из принципа, думая, что украшать ёлку согласно суевериям звучит очень глупо, а Гарри говорит, что красный это банально и есть на каждой ёлке в городе.       В конце концов они сходятся на прозрачных шарах, внутри которых мерцают блёстки, а Луи купит красную мишуру и звезду для верхушки. Выглядит так, будто они два родителя, пытающиеся поделить своего ребёнка, но это какой-никакой компромисс.       Вместе с мишурой Гарри говорит, что им нужна гирлянда, хотя бы здесь они оба согласны на разноцветные мелкие лампочки. При виде длинных сплетенных проводов со светящимися огоньками Луи осеняет ещё одной идеей для блога, чертовски горячей идеей. Он понятия не имеет, как осуществить её с Гарри в одной квартире, но одна мысль вызывает скручивающее чувство в животе от предвкушения.       Гарри закидывает в корзину пару веточек омелы и какие-то свечи в виде имбирного пряника, а Луи замечает маленькие бантики с красно-зеленым рисунком, покупая их с расчётом использовать для фотографий.       К концу их шопинга небо окончательно затянуто облаками, в свете фонарей и гирлянд видно снежинки, кружащиеся в воздухе. Луи чувствует себя волшебно — запах Гарри ещё не выветрился, а от палаток с едой тянет запахом выпечки и кофе, из динамиков рядом с одной из палаток играет «Last Christmas» и он видит, как Стайлс бесшумно подпевает словам песни.       — Скажи, детка, Ты узнаёшь меня? — Луи тыкает Гарри под рёбра, вслух пропевая строчки с широкой улыбкой обращаясь к Стайлсу.       — Да, прошёл год. Это неудивительно, — на автомате отвечает альфа, драматично прикладывая руку к сердцу, пока вторая занята покупками.       — Счастливого Рождества, — шепчет Луи в воображаемый микрофон, подражая Джорджу Майклу. Гарри сквозь смех допевает с ним строчки о подарке и поцелуе, пока Луи ведёт их к палатке с горячими напитками, чувствуя, как снежинки тают на коже и волосах. За кофе уже образовалась небольшая очередь, некоторые ожидающие рядом улыбаются, когда они по очереди подпевают, подталкивая друг друга бёдрами и прыгая на месте, чтобы согреться.       Уже в машине Луи быстро выпутывается из промокшей куртки и держится за горячий стакан, чтобы согреться. Волосы Гарри потемнели и немного распрямились, капельки воды покрывают пушащиеся волоски сверху словно роса, прежде чем тот встряхивает волосами, как собака после дождя.       Луи подаёт ему стакан кофе на светофорах, пока Гарри ведёт машину домой, говоря о том, что хочет забрать свои растения на этой неделе. Луи подозревает, что тот не хочет случайно встретиться с бывшей девушкой, поэтому специально использует свой обеденный перерыв. Он тактично отказывается от помощи, говоря, что это не займёт много времени, и Томлинсон не настаивает, переводя тему на сегодняшний ужин.       После целого дня на ногах они оба ужасно голодны, от того, чтобы наброситься на гору продуктов Луи удерживает лишь обещание Гарри приготовить фахитос за двадцать минут. Во время ожидания он раскладывает продукты в холодильнике и по шкафам, вспоминая кое о чём.       — Эй, я ведь так и не отдал тебе деньги за покупки сегодня, — говорит Луи, пытаясь затолкнуть все овощи в нижний отдел холодильника. В супермаркете он даже не думал о покупках, а на ярмарке Гарри протягивал продавцам деньги ещё до того, как они называли сумму. — Сколько с меня?       — О, нет, даже не думай об этом, — отвечает парень, уже заканчивая с готовкой. — Я и так живу у тебя бесплатно, дай мне потешить свою гордость и позаботиться хотя бы о продуктах.       — Альфы и их хрупкая мужественность, — дразнится Луи. — Хорошо, но тогда дай мне заплатить за игрушки, потому что ты купил ёлку.       — Мы сейчас серьёзно торгуемся насчёт того, чтобы поделить счёт?       — Я всегда делю его пополам на первом свидании, чтобы ты знал.       — Я запомню, — Луи кажется, что он подмигивает, но не может сказать наверняка, отвлекаясь на фахитос, которые Гарри ставит на стол.       Только к моменту, когда они решают начать украшать ёлку, до Луи доходит, как умно Гарри сменил тему денег, но решает не начинать спор ещё раз. Он всегда может просто вложить эти деньги в подарок Стайлсу на Рождество. Что-нибудь огромное и бесполезно-красивое, что Гарри поставит в новой квартире. Или нечто милое и достаточно дорогое, чтобы он мог использовать это долгое время. Вариантов много, а до Рождества всего десять дней, так что Луи делает мысленную пометку покопаться в онлайн магазинах в свободное время. Пойти за подарком в магазин за несколько дней до Рождества будет самоубийством.       Он бездумно листает список сериалов на телевизоре, в какой-то момент ловя себя на мысли, не слишком ли он серьёзно относится к подарку для Гарри, который, скорее всего, даже не думает об этом. Это просто… Луи нравится заставлять Гарри улыбаться, вот в чём дело. И если ему придётся приложить кучу усилий для этого, что ж, он сделает это.       Гарри заносит ёлку в гостиную, ставя горшок на ковёр перед телевизором. На них обоих дурацкие свитера, на черном свитере альфы нарисован Дарт Вейдер в красной шапке с подписью «ЭТО МОЁ ВЕСЁЛОЕ ЛИЦО», Луи уверен, что это подарок Зейна, тот использует любую возможность проявить свою любовь к «Звёздным войнам».       Томлинсон немного жалеет, что настоял на идеях со свитерами, потому что все кроме одного из них остались в Донкастере, и выглядит он как костюм эльфа. Справедливости ради, это очень мягкий свитер, поэтому он иногда надевает его дома, и сейчас он у себя дома, так что он будет носить его с гордо поднятой головой. Даже если кончики его ушей краснеют, когда Гарри разглядывает его с головы до ног, со знающей улыбкой на лице.       Как и обещал Томлинсон, на фоне стоит эпизод сериала «Как я встретил вашу маму», пока они завешивают небольшую ёлку шарами и мишурой. Возможно, украшения действительно не совсем сочетаются по цветам, но всё равно выглядит празднично, особенно со всеми этими блёстками от шаров, осыпавшимися на ковёр. Они даже могут не убираться, говоря, что так и задумано.       Когда ёлка готова и отставлена на безопасное расстояние, они устраиваются прямо на ковре, откинув головы на диван и досматривая серию в тишине. Для атмосферы Луи специально ищет рождественский эпизод, выбирая из нескольких наугад, и сначала всё идёт неплохо, пока до него не доходит, что серия о расставании Маршалла и Лили, и даже шутка о том, что Тед называл Лили Гринчем вместо другого грубого слова напоминает об их утреннем разговоре.       Даже если Гарри становится некомфортно, он ничем это не показывает, спокойно смотря сериал дальше, хотя пальцы Луи уже тянутся к пульту.       — Не знаю насчёт Теда, но я бы хотел приехать домой на Рождество, хотя мои родители тоже в разводе, — задумчиво говорит Гарри ближе к концу серии.       — Почему не поедешь? — Луи перекатывает голову по дивану, сосредотачивая внимание на парне. Он старается не давить, давая Гарри шанс отступить, если тот не захочет рассказывать, но раз он сам поднял эту тему, Луи просто постарается быть участливым.       Стайлс отвечает не сразу, глазами всё ещё глядя на экран, но не смотря сериал. В конце концов он тоже поворачивает голову к Луи, подкладывая ладонь между щекой и диваном, и внезапно это все выглядит как ночёвка, когда в темноте раскрывают свои самые большие секреты, потому что так легче.       — Я просто, — он прикрывает глаза, прежде чем продолжить, — наговорил им много лишнего, когда мы с Ханной были дома на Рождество в прошлом году. С тех пор я практически не разговаривал с мамой, и только один раз писал сестре. Не думаю, что они хотели бы видеть меня.       — Конечно, хотели бы, — без сомнений отвечает Луи. Сложно представить, что такого мог сказать Гарри, чтобы отвернуть свою семью от себя. — На то они и семья, одна ссора не может этого изменить.       — Нет, это не было обычной ссорой. Эм, на самом деле, это было из-за Ханны, — серия заканчивается, оставляя их в тишине, экран подсвеивает лицо Гарри в темноте, а его голос звучит тише, чем до этого.       — Ладно, ты хочешь услышать полную историю? — Луи кивает, показывая ему продолжать. — В общем, моя мама была недовольна Ханной с момента, как впервые с ней познакомилась. Она старалась не показывать этого, но когда мы решили съехаться, их отношения совсем испортились. Мама считала, что Ханна манипулирует мной — она не говорила этого прямо, но я понимал суть — и что полгода слишком мало, чтобы начать жить вместе. С другой стороны Ханна говорила, что маме не нравится это только потому, что она всё ещё считает меня ребёнком. Ну, как оказалось, мама всё же была права, — Гарри иронично хмыкает.       — И на самом деле, моя мама иногда действительно опекала меня слишком сильно, но я думаю, многие младшие дети сталкиваются с этим. И я даже не был против, до тех пор, пока Ханна не внушила мне, что я должен быть против. Ей не нравилось, что я так много общаюсь с ними, потому что я мог бы уделять это время ей, и в тот момент это казалось мне логичным, потому что она была моей парой, конечно, я должен был давать ей все, что ей требуется. Так что когда мы поехали домой на Рождество, она потребовала, чтобы я выбирал между ней и семьёй, и всё это навалилось, как снежный ком. Я до сих пор поверить не могу, что просто высказал все её недовольства маме и сестре в лицо, хотя даже не считал это правдой.       К концу рассказа Гарри окончательно закрывает глаза, изливая душу в полумрак гостиной дрожащим голосом. Луи абсолютно точно уверен, что ненавидит эту девушку, которая год назад смеялась с ним за одним столом. Часть его понимает, что он слышит всего лишь небольшой отрывок истории, которая делает Гарри таким грустным, что он может понять это даже по запаху, но черт возьми, сейчас эта Ханна звучит для него как настоящая сука, никаких поблажек.       — Итак, вот я здесь, — с горькой усмешкой разводит Стайлс руками. — Без семьи. Без друзей, потому что за год я перестал общаться со всеми, кроме её друзей. Даже с Зейном я потерял бы связь, если бы не работа. Без квартиры, потому что в пятницу я пришёл домой и понял, что больше так не могу. Я почти уверен, что она встречалась с кем-то ещё, поэтому даже отпустила меня без истерики. Благо Лиам без вопросов пустил меня к ним той ночью.       Он, наконец, поднимает блестящие глаза на Луи, пытаясь криво улыбнуться, что делает только хуже, заставляя сердце дрогнуть от боли за него. Он колеблется лишь секунду, и вспоминая, что они уже были в похожей ситуации сегодня утром, в приглашении разводит руки. Парень переводит взгляд с его лица на раскрытые объятия, осторожно поднимаясь с дивана и подвигаясь поближе. Как будто пугливое животное, проверяющее приманку.       Требуется время, что Гарри расслабился в его руках так же, как сам Луи до этого, но в конце концов тот позволяет себе прижаться ближе, не оставляя места, обхватить его спину руками крепче и уткнуться в шею. Томлинсон терпеливо ждёт, шепча о том, что всё будет хорошо, просто потому что Гарри нужно это услышать. Он часто и неровно дышит в его плечо, Луи чувствует прикосновение влажных ресниц к коже. Пальцы гладят мягкие волосы — такой привычный жест, когда он успокаивает своих сестёр, и Луи старается не дышать слишком глубоко, чтобы не потеряться в запахе.       — Я скучаю, — бормочет Гарри, не будь здесь так тихо, слов было бы не разобрать. — Я так сильно скучаю по ним.       — Я знаю, — успокаивающе шепчет ему Луи. Этой ночью он точно не сможет его отпустить. — Я знаю.