Imma Be Under The Mistletoe

      Утром воскресенья Луи впервые приходится будить Гарри, а не наоборот. Он стучит в его дверь несколько раз, пока не слышит полузаспанный стон по ту сторону, что значит, что Стайлс хотя бы его услышал.       До Рождества всего пять дней, о чём кричит всё вокруг них, от эфира по утреннему радио до украшений на улицах за окном, и это одновременно делает Луи счастливым и нервным, потому что ему столько нужно успеть. А конец Рождества означает, что Гарри будет искать квартиру и в конце концов съедет от него, а это совершенно не то, о чём он хочет думать сейчас.       — Проснись и пой, — пропевает Луи, слыша шаги за спиной. — Я был неправ, когда посчитал, что ты ранняя пташка? — он разливает молоко в свою чашку чая и в кружку кофе для Гарри, прежде чем повернуться к нему, вопросительно приподнимая бровь. В будние дни Стайлс уже скачет на кухне по утрам, вставая на полчаса раньше, чем Луи, и никогда не жалуется на то, что вся их система подстроена под жаворонков, так что им пора свергнуть правительство, чтобы справедливость, наконец, восторжествовала. Обычно этим занимается Луи.       — Плохо спалось, — хриплым голосом отвечает альфа, сонно растирая лицо правой рукой. Бинт на левой руке сидит все также ровно, отек почти спал, хотя синяки теперь приобрели фиолетовый оттенок. — Спасибо, — добавляет он, принимая кружку и сразу же делая глоток.       — Из-за руки?       — Ага, — Гарри кивает поверх кружки. — Я привык спать на животе, а с этой штукой, — он приподнимает левое запястье, — это невозможно.       Луи сочувственно вздыхает, на секунду умиляясь от представления Гарри, распластанного на животе по кровати, с лицом, вмятым в подушку. Большинство альф предпочитают спать в такой позе, позволяющей закрывать свою пару телом сверху, и Гарри это идёт, с его обострённым чувством заботы об окружающих.       — Потерпи ещё пару дней, — мягко говорит он, доставая хлеб из тостера — его привычный завтрак до того, как он начал жить с Гарри. — Я могу отвозить тебя на работу, пока запястье не восстановится.       — Тебе же совсем в другую сторону, — хмурится Гарри. — Я могу взять такси.       — В час-пик ты быстрее дойдёшь пешком, чем дождёшься такси, — фыркает Луи, доставая сыр для своего тоста и авокадо для Гарри. Кто вообще ест тосты с авокадо? — И мне не сложно проехать на несколько улиц дальше, серьёзно.       — Я… не знаю, — альфа отводит взгляд, словно ему некомфортно. — Я просто не люблю быть в тягость кому-то, и вся эта ситуация заставляет меня думать, что я бесполезен, а ты и так уже много-       — Много для тебя делаю, ага, — вздыхает Луи. — Но ты совсем не видишь другую сторону, — он поворачивается к нему, взмахивая ножом для масла, — потому что ты делаешь для меня не меньше. Например, ты готовишь каждый вечер, хотя тоже устаёшь на работе, и в квартире теперь не такой бардак благодаря тебе. А самое главное — ты скрашиваешь моё одиночество. Я не наслаждался домашними вечерами с тех пор, как Зейн съехался с Лиамом, но теперь мне даже не нужно искать себе компанию на Рождество. Всё благодаря тебе, Стайлс, — говорит он с улыбкой, тыкая Гарри в щёку, где через секунду появляется ямочка. Тот смотрит на него с широко раскрытыми глазами, забыв про чашку кофе на полпути к губам.       — Ты умеешь быть убедительным, когда этого хочешь, — хмыкает Гарри, хотя ямочки выдают его с головой.       «Я хочу тебя» — проносится в голове у Луи.       — У меня много скрытых талантов, — пожимает он плечами, снова заглядывая в холодильник, чтобы просто не ляпнуть ничего лишнего. Он уже почти привык к тому, что у Гарри каким-то образом получается заставить его сердце биться чаще одной своей улыбкой, и Луи всё ещё способен выбирать слова, которые говорит ему, но надолго ли?       — А теперь доедай свой завтрак, я помню, ты хотел успеть купить подарки?       Когда он поворачивается, Гарри послушно запихивает тост в рот, залпом запивая его кофе, прежде чем Луи успевает притронуться к собственному завтраку, и победно ему улыбается. Это так глупо, что его сердце сбивается с ритма, отдаваясь стуком где-то низко в груди, и он понятия не имеет, что будет делать, когда Гарри съедет от него.       Они довольно быстро вливаются в свою рутину, по очереди занимая ванную, чтобы собраться за покупками. Луи приходится надеть свой самый свободный свитер, чтобы не задевать тканью чувствительные соски, и на выходе он, не дожидаясь просьбы Гарри, застегивает пуговицы его пальто. Альфа благодарно улыбается ему сверху вниз, потому что Томлинсон подходит ближе, чем нужно, методично продевая пуговицы в петли и стараясь не вдыхать запах Гарри слишком громко.       Они выбирают самый большой торговый центр, чтобы иметь больше вариантов, и это того стоит, даже если Луи приходится двадцать минут искать место для парковки. Глаза Гарри горят при виде украшений и гирлянд, которыми обвешан каждый бутик, а из динамиков играют рождественские хиты, которым они оба бесшумно подпевают, переходя из магазина в магазин. На самом деле, они оба больше дурачатся, указывая на самые нелепые наряды, примеряя множество разных очков и шарфов. Один из них Гарри пытается игриво стянуть с Луи, случайно задевая соски сквозь ткань, что заставляет его сдавленно зашипеть от внезапного жжения. Луи притворяется, что это было от неожиданности, но от него всё же не ускользают брови Гарри, сведенные вместе в озадаченности.       В конце концов альфа останавливается на переносной зарядке для телефона для Лиама и решает вернуться на верхний этаж за той игрой для приставки, о которой болтает Зейн последние несколько недель, и за которой стоит приличная очередь в магазин. Луи решает побродить по бутикам на нижних этажах в надежде присмотреть что-нибудь для Гарри. Технически, у него уже есть идея подарка, но если с ней возникнут проблемы, ему нужен запасной вариант.       Полчаса бесцельного обхода магазинов приводят его к бутику нижнего белья, красивые витрины которого издалека цепляют взгляд. Внутри довольно много народу, и сейчас Гарри нет рядом, так что Луи думает, почему нет, заходя через главный вход, обвешанный еловыми ветвями и омелами. Глаза разбегаются от количества стоек с комплектами, от самых закрытых ночных сорочек до практически прозрачных бра и чулков. Большинство своих комплектов он заказывал с онлайн-магазинов, поэтому возможность посмотреть и потрогать всё в живую выглядит очень заманчиво.       Луи как раз раздумывает над практически прозрачным комплектом, усыпанным мелкими блестками, когда Гарри звонит ему на телефон.       — Тот магазин просто ад на Земле, я только что спустился на первый этаж, — запыхавшись, говорит Стайлс в трубку. — Ты где-то здесь?       — Эм, — Луи окидывает взглядом торговый зал с горами нижнего белья, — да. Я в одном магазине сейчас, встреть меня возле фонтанов.       Гарри согласно мычит, прежде чем Томлинсон успевает отключиться и направиться к выходу, оставляя тот набор на другой раз. Удача, очевидно, не на его стороне, потому что едва ступив за двери бутика, он замечает Стайлса, уже стоящего рядом с небольшим фонтаном прямо напротив магазина. Взгляд Гарри блуждает по лицам людей вокруг, прежде чем он поднимает голову, словно почувствовав взгляд Луи.       Ладно, это не должно быть так неловко. Луи делает глубокий вдох и расправляет плечи, невозмутимо направляясь в сторону Гарри, будто заметил его секунду назад.       — Достал ту игру? — интересуется он, видя ещё один пакет в руках парня.       — О да, в процессе, правда, мне чуть не вывихнули второе запястье, — несмотря на шутливый тон, Луи быстро проверяет его левую руку, убеждаясь, что с ней всё в порядке. — Но да, они даже положили какой-то постер в подарок.       — Теперь Зейн будет любить тебя больше, чем меня — жалуется Луи, рассматривая коробку с игрой и свернутый в рулон постер, завязанный красной лентой.       — Его любви хватит на нас обоих, я уверен, — утешительно хлопает его Гарри по плечу. — Ну, после Лиама, разумеется.       — О нет, я был здесь задолго до вас с Лиамом, так что не надейтесь, — ухмыляется Томлинсон. — Братаны важнее шлюх и всё такое.       — Ты только что назвал Лиама шлюхой?       — Ну, я должен признать, что Лиам был бы довольно успешным мальчиком по вызову. Знаешь, все эти мускулы-       — О Боже, не надо, — перебивает его Гарри, закрывая уши руками. — Вы с Зейном просто ужасны. Бедный Лиам, — он морщит нос, пытаясь не хихикать. — В любом случае, ты купил что-нибудь?       Альфа вопросительно приподнимает брови, и что-то в его взгляде говорит о намёке на магазин, на выходе из которого он застал Луи. Гарри умеет подкалывать его так же хорошо, когда хочет этого, разве что он не так прямолинеен, как Томлинсон.       — Не-а, — Луи пожимает плечами, делая вид, будто они говорят о погоде, — последняя коллекция выглядит неплохо. Хотя вся эта цветочная тема скорее про тебя, хм? — говорит он дразнящим голосом, кивая на витрины, когда они проходят мимо. Гарри хлопает глазами, переводя взгляд с манекенов в белье, похожем на то, которое Луи видел ранее, смотря на него с нечитаемым выражением лица, хотя он может поклясться, что видел, как движется его горло, когда альфа шумно сглатывает.       Они почти доходят до парковки, когда Стайлс вспоминает про то, что собирался купить шампунь. Когда Луи замечает, что они могут найти его в любом магазине по дороге домой, Гарри говорит, что ему нужен особый шампунь, оставляя ему свои покупки с обещанием вернуться через десять минут. Спустя двадцать минут Луи, наконец, заводит машину, пока Гарри указывает ему дорогу в то кафе внутри оранжереи.       — Я был здесь прошлым летом на помолвке друзей, но сейчас, — восхищенно говорит Гарри, когда они заходят на застекленную веранду в Dalloway Terrace*, — сейчас всё выглядит по-другому.       Он аккуратно проводит пальцами по белоснежно-белым цветам растений, полностью покрывающих стену, возле которой стоит их столик. Место действительно похоже на сказочный лес, Луи может понять, в какой восторг оно приводит Гарри. Над потолком висят еловые ветки с шишками, окрашенными в белый и золотой; повсюду папоротники, словно покрытые инеем, и омела, конечно же, над каждым столиком. Интересно, заметил ли Стайлс, сколько раз за сегодня они прошли под ней, потому что Луи уже сбился со счёта.       Гарри счастливо болтает про цветы всё время, пока им несут их заказы, и Луи лишь с улыбкой слушает, подперев подбородок ладонью. Он в первый раз видит кого-то, настолько влюбленного в растения, и это может показаться скучным, но Гарри очарователен.       Он вертится на месте, пытаясь разглядеть весь обеденный зал, и Луи может почувствовать несколько заинтересованных взглядов с соседний столиков, которые заставляют его хотеть сесть альфе на колени, чтобы они не думали, что у них есть шанс. Вся эта обстановка начинает напоминать ему типичные сцены свиданий из слащавых романтических фильмов, не удивительно, что он чувствует себя по-собственнически. Не то чтобы у него было на это право.       На середине ланча Гарри проверяет сообщение, пришедшее на телефон, которое стирает солнечное выражение с его лица, пока он быстро печатает ответ, хмуря брови. Луи даёт ему пространство, не задавая вопросов, и тот убирает телефон в сторону, продолжая беседу, хотя теперь его взгляд словно направлен не на Луи, а на пространство за его спиной.       Ситуация повторяется ещё несколько раз, несмотря на усилия, которые прикладывает Гарри, чтобы сделать вид, что его это не беспокоит, это не так. Томлинсон всё же думает мягко спросить, в чем дело, когда парень извиняется, отходя в уборную. Телефон и бумажник остаются на столе и, черт, это не такое трудное решение, как можно представить. Луи тянется через стол, чтобы развернуть экран телефона к себе. Он ужасный человек, но он беспокоится о Гарри, и он даже не будет это упоминать, ему просто нужно знать.       «Джейн говорит, что видела тебя в ресторане с каким-то парнем»       В подтверждение даже прикреплена размытая фотография, сделанная откуда-то из-за спины Томлинсона.       «Серьёзно, Гарри?»       «Это слишком низко, даже для тебя»       Луи чувствует, как за секунду вскипает его кровь, когда он видит, от кого пришли сообщения. Гарри отвечает Ханне:       «Зачем ты пишешь мне?»       «Я думала мы согласились, что оба были неправы, Гарри»       «Нам обоим просто нужно было остыть»       «А вместо этого ты уже обхаживаешь какого-то малолетку»       «Мы ни на чём не соглашались, ты просто придумала очередное оправдание»       «Если ты не перестанешь писать, мне придётся заблокировать твой номер»       Луи замечает три точки после последнего сообщения Гарри и быстро блокирует телефон, чтобы не прочитать то, что собирается написать это жалкое подобие пары Гарри, теперь уже бывшей. И «малолетку», правда? Может быть, на фоне Стайлса он и выглядит меньше, но это, блять, за гранью любых оскорблений, которые он мог бы простить.       Он кладёт телефон на место как раз вовремя, когда Гарри возвращается обратно к столу. Луи пытается держать язык за зубами, как ни в чем не бывало возвращаясь к еде, разве что его вилка скрипит по тарелке против его воли. Он всё же заставляет себя расслабиться, думая о том, что Стайлс сейчас здесь с ним, на платоническом свидании в спокойствии и безопасности, и кто знает, когда ещё у него будет такая возможность. Его глаз слегка дёргается, когда Гарри снова смотрит на телефон, прежде чем повернуть его экраном вниз до конца ланча.       Он снова умудряется заплатить за Луи, говоря, что тот купил им кофе на катке. Вряд ли их счёт вышел по цене двух латте из палатки с кофе, но он позволяет этому сойти ему с рук. Есть что-то в том, как обворожительно улыбается ему Гарри, протягивая официанту карточку, после чего подаёт Луи куртку, и держится рядом по дороге к машине. Если достаточно хорошо притвориться, можно представить это свиданием, о чём Луи не может перестать думать всю дорогу домой.       Эта дурацкая переписка всё ещё не выходит у него из головы. Он думал, что Гарри не общался этой Ханной с тех пор, как пришёл в дом к Луи, но судя по всему, это не так. И он поверить не может, как мерзко она относится к Гарри, потому что даже из этих нескольких сообщений Луи может видеть, что она снова давит на вину. Грязный приём, особенно в отношении такого человека, как Гарри.       Альфа рядом с ним выглядит спокойно, хотя будь Луи на его месте, он бы уже был на пути к дому этой девчонки, чтобы высказать ей всё, что о ней думает. Гарри показывает это только тем, что беспокойно трясёт ногой всю дорогу, уходя в мысли, когда они не разговаривают несколько минут. Луи хочет встряхнуть его, сказать, чтобы он даже не думал о том, что любое из этих сообщений имеет значение, что он намного лучше неё. Что вокруг так много людей, которые будут обожать его, а кое-кто уже это делает.       Очевидно, сейчас это вряд ли поможет, потому что каждая речь в голове Луи скатывается практически в признание в любви человеку, которого он знает чуть больше недели, пусть и довольно близкой недели. Рациональная часть его мозга говорит, что он не может быть влюблен, не так быстро. Но есть и другая, шепчущая о всех тех небольших вещах, которые делает Гарри, о внимании, которое уделяет ему альфа, и что ему нужно подставить ему своё горло для метки прямо сейчас, потому что Гарри — самая правильная вещь, которая с ним случалась. Иногда он жалеет, что они вышли из того периода, когда для того, чтобы показать ухаживания за парой, нужно было принести ей добычу с охоты. Старые добрые времена.       К моменту, когда они, наконец, дома, Томлинсон чувствует себя на взводе от всех вещей, которые ему хочется сказать вслух. Гарри заходит за ним следом, жалуясь на небольшую боль в запястье после того, как он ударился рукой о стол в кафе, так что Луи приносит ему пакет льда, устраиваясь рядом с Гарри в гостиной.       — Принести тебе те таблетки? — спрашивает он, усаживаясь на полу перед диваном, потому что так удобнее откидывать голову назад, чтобы смотреть на экран телевизора.       — Нет, я думаю, это не настолько больно, — мотает головой Стайлс, придерживая лёд на запястье. — Похоже, док наврал про альфа-исцеление, — шутливо добавляет он, Луи невольно расплывается в улыбке от того, что напряжение после тех сообщений, кажется, начинает спадать.       — Какая жалость, — закатывает он глаза. — Я уже надеялся, что ты окажешься британской версией Питера Паркера.       — Делает ли это тебя Мэри Джейн?       — О нет, из нас двоих Мэри Джейн точно будешь ты, — Луи задумчиво стучит пальцем по губам. — Похоже, мне просто придётся забрать у тебя твои суперспособности, потому что, очевидно, я подхожу на роль Человека-паука намного больше.       — И как же ты их заберёшь?       — Не знаю, может быть, мне придётся укусить тебя, — ухмыляется Луи, чувствуя, как затекает шея от постоянно направленного вверх взгляда, но наблюдать расслабленную улыбку на лице Гарри того стоит.       — Скорее это я должен тебя укусить, — смеётся он, Луи автоматически улыбается в ответ, пока до него не доходит смысл сказанного и, Боже, только ему кажется это двусмысленным? Гарри, кажется, тоже понимает, от широкой улыбки остаются только приподнятые уголки губ. — Я имею ввиду, это логично, так? Меня кусает паук, так что я должен укусить тебя, чтобы передать тебе силы?       — О да, я уверен, что это работает именно так, — фыркает Луи, отворачиваясь, потому что нежности в его тоне достаточно, чтобы уже выдать его с головой. Ни к чему ещё и смотреть на Гарри глазами-сердечками.       — Я бы всё равно укусил тебя, — тихо добавляет Стайлс за его спиной. Хорошо, что с такого ракурса ему не видно, как кровь Луи приливает к лицу. — Вдруг тебе передастся хотя бы моя любовь к здоровой еде или, не знаю, хорошей музыке.       — Извращённо. То есть я бы стал таким же хипстером после укуса?       — Эй, — Гарри пытается звучать недовольно, подталкивая его носком в бок, но смех сводит старания на нет. — Ты не можешь называть меня хипстером только за хороший вкус.       — Странный не всегда значит хороший, — дразнит его Луи. — Не волнуйся, детка, мне это нравится, — он успокаивающе хлопает его по колену, сгибая руку под неудобным углом. Он действительно имеет ввиду, какими бы абсурдными иногда ни были названия групп, которые слушает Гарри. — Особенно мне понравились, эм, «Поймай Бобра»? Отличные песни.       — Слона, Луи, «Поймай Слона» (Cage The Elephant — американская инди-рок группа), — вздыхает Гарри, словно Луи — безнадёжный случай.       — Видишь? Нормальный человек даже не понял бы разницы, — широко улыбается альфе Томлинсон. А теперь, Паучок, мы подождём, пока твоё запястье перестанет болеть, а потом будем заворачивать подарки.       Гарри довольно съезжает вниз по дивану, только левая рука со льдом лежит на подлокотнике, позволяя Луи выбрать сериал сегодня. Ноги альфы подпирают его сбоку, позволяя расслабиться, уперевшись щекой Гарри в бедро. Даже такие мелочи, как эта, заставляют его растаять внутри, как будто тот подсознательно ищет контакта с Луи, даже когда они буквально в одной комнате.       В конце первой серии «Googlebox» лёд в мешке растаял, и Стайлс говорит, что уже почти не чувствует боли, так что Луи приносит остатки упаковочной бумаги и скотч, чтобы упаковать оставшиеся подарки. От Гарри с его нерабочей рукой мало толку, но он делает себя полезным, развлекая Томлинсона, пока тот заворачивает вещи в конверты из бумаги с ёлками и оленями.       — М-м-м, на втором курсе, — задумчиво говорит альфа, лежа на диване, пока Луи на полу разбирается с рулоном бумаги.       — Да ну, — удивлённо смотрит на него Томлинсон, зажав кусочек скотча в зубах. — Берёг себя до свадьбы?       — Э-эй, — смеётся Гарри, шутливо хлопая его по плечу. — Это было бы мило, но нет. Я думаю, просто искал правильного человека. До сих пор ищу, на самом деле, — мягким голосом добавляет он, взглядом упираясь куда-то в отрезки упаковочной бумаги на ковре. — А ты?       — На выпускном. Мне было семнадцать, — Луи недовольно морщит нос, произнося это вслух. Опыт есть опыт, но если бы он мог исправить что-нибудь в своей молодости, то это был бы именно тот момент. — Это была скорее просто галочка в списке того, что нужно сделать до колледжа. Ну и скажем так, тот парень не оправдал ожиданий.       — Вы не встречались?       — Боже, нет, ни за что, — фыркает Томлинсон. — Я даже лицо его помню довольно смутно. Но я чувствовал себя таким крутым на этих студенческих вечеринках, где все играют в эти дурацкие игры, которые так или иначе сводятся к сексу, так что это было не так плохо.       — Я думаю, это просто часть тебя, — отвечает Гарри, устремив взгляд в потолок. — Ты всегда выглядишь уверенно, это привлекает людей.       — И это ты мне говоришь о привлекательности? — Луи бросает на Стайлса заинтересованный взгляд, заставляя того повернуться на бок. — Ты вообще видел, как смотрели на тебя люди сегодня? Тебе стоит лишь показать свою ямочку, и они уже у твоих ног.       — Ты преувеличиваешь, — надувает губы Гарри. — Хотя мои пикап-фразы довольно хороши.       — Удиви меня, — бормочет Луи, пытаясь собрать кусочки лент в один моток на полу.       — Хм, хорошо, — Гарри раздумывает пару секунд, прежде чем повернуться к нему с самодовольным выражением лица. — Тебя случайно зовут не Эрл Грей? Потому что ты такой горячий.       Луи прыскает от смеха, смотря на то, как Гарри в довершение пытается играть бровями, что больше похоже на судороги лицевых мышц.       — Что? — недоуменно спрашивает Стайлс.       — Никто так больше не говорит, Эйч, — снисходительно отвечает Луи, — ну разве что очень странные парни на Фейсбуке.       — Я думаю, это довольно мило, — он недовольно морщит нос, упираясь локтём в диван и поддерживая рукой голову, чтобы лучше смотреть на Луи. — Если бы я был осьминогом, все три моих сердца бились бы ради тебя, — пробует Гарри снова с дурацкой ухмылкой на лице, заставляя Луи сквозь смех застонать в ладони, закрывающие лицо, потому что только Стайлс мог сказать такие нелепые вещи и всё ещё звучать чертовски привлекательно.       — Боже, — Томлинсон смахивает слезы с уголков глаз, чувствуя, как сводит щеки от улыбки, — где ты вообще это взял?       — Не знаю, может быть, я провожу слишком много времени на Тамблере, — пожимает плечами Стайлс, привлекая его внимание. — Раз уж ты так хорошо разбираешься во флирте, покажи мастер-класс, — он с вызовом бросает взгляд на Луи, будто ожидая, что тот пойдёт на попятную. Хорошо, что он любит вызовы, особенно если они касаются его умений флиртовать. Гарри, может быть, и не нужно стараться, чтобы быть очаровательным, но если Луи захочет приложить усилия, он не оставит равнодушным ни-ко-го.       Он откладывает подарки и бумагу в сторону, на коленях подползая ближе к дивану, чтобы оказаться перед Гарри, прежде чем медленно провести взглядом по его лицу, от впадины между ключиц до зрачков, в которых можно разглядеть мерцающие огни гирлянды.       — Я когда-нибудь говорил, — медленно говорит Луи, слегка наклоняя голову вниз, — что у тебя красивые глаза?       Любое веселье сходит с лица Гарри, когда он неотрывно смотрит в глаза Луи, неосознанно размыкая губы, между которых Томлинсон может видеть зажатый между зубами кончик языка.       — Что? — запоздало переспрашивает Гарри, глазами бегая по его лицу, словно пытаясь выбрать точку, чтобы сосредоточиться.       — Твои глаза, — сладко тянет Луи, смотря на него из-под ресниц, будто видит впервые. — Они сияют как звёзды прямо сейчас. Забавно, правда? Я как будто на самом деле теряюсь в твоих глазах, — наблюдает он, неосознанно наклоняясь чуть ближе, подтверждая собственные слова. — Достаточно убедительно?       Гарри коротко выдыхает через рот, когда Луи бормочет последние слова, не отодвигаясь ни на сантиметр, потому что боже, он не может думать о том, что ему нужно отстраниться. Он так прекрасно пахнет, Луи ничего не может поделать с жаром, волнами расходящимся по телу.       — Ага, — едва заметно кивает Стайлс, соглашаясь практически бессознательно, ноздри слегка раздуваются на вдохах, будто он тоже не может сопротивляться запаху между ними. Звуки вокруг раздаются словно сквозь толщу воды из-за стука крови в ушах, Луи приходится закусить губу, чтобы хоть немного придти в чувство, и взгляд Гарри точно прослеживает его движение, спускаясь вниз. Ничего сейчас уже не похоже на безобидную шутку, с которой всё началось, но Томлинсон не может решить, хорошо это или плохо, когда всё его естество кричит о том, чтобы он подался вперёд, ближе к источнику восхитительного запаха.       Стайлс выглядит не лучше, взгляд прикован к его губам, он не издаёт ни звука, слегка наклоняясь вперёд, и Луи краем сознания понимает, что почти синхронно движется вперёд, с каждым сантиметром видя детали лица альфы всё чётче. Громкое дыхание Гарри отдаётся в ушах, и он практически чувствует, как сейчас развалится на части, если наклонится ещё немного ближе, от запаха хвои уже начинает расплываться перед глазами, будто от недостатка кислорода. Губы Гарри он видит абсолютно чётко, чувствуя себя насекомым, притягиваемым к цветку венериной мухоловки.       С губ против воли срывается тихий всхлип, почти неслышный, не будь они так близко, но его оказывается достаточно, чтобы Гарри приподнял голову, подаваясь вперёд и сокращая оставшееся расстояние. Луи чувствует, что может буквально взорваться сейчас, словно натянутая струна, чувствуя дыхание альфы на своём лице и тепло, когда он инстинктивно поднимает руку, чтобы коснуться его, уже готовый сделать следующий ша-       Он буквально примораживается к месту, прерванный резким звуком дверного звонка. Гарри буквально дышит ему в губы, его ресницы дрожат, когда он приоткрывает глаза, и Луи даже не заметил, когда успел их закрыть, и кто-то настойчиво звонит в дверь ещё раз. Блять.       Томлинсон медленно, чертовски медленно выпрямляет спину, отклоняясь от Гарри, который до сих пор тяжело дышит, грудь заметно вздымается с каждым вдохом, пока он неотрывно следит за Луи.       — Я открою, — хрипло выдавливает он, чувствуя, как покалывает ноги, затекшие от долгого сидения в одной позе. Стайлс ничего не отвечает, позволяя ему быстро сбежать ко входной двери, хотя все, чего Луи хочется — сломать этот дверной звонок, чтобы они не оказались сейчас в такой ситуации. Господи, как он вообще должен нормально существовать после такого? Повернув замок, Томлинсон раздражённо толкает дверь, уже приготовленным холодным взглядом осматривая человека на пороге.       — Привет, — здоровается с ним девушка в бежевом пальто, светлые волосы разбросаны по плечам, а на лице сдержанная улыбка. — Я ищу Гарри, — она бросает на него оценивающий взгляд, прежде чем посмотреть за спину Луи. — О, ты всё-таки здесь, — бросает она уже намного радостным голосом. Луи бы назвал его тошнотворно-сладким. — Мы можем поговорить?       — Ханна, — слышит Томлинсон из-за спины. Даже если Гарри удивлён, он совершенно это не показывает. — Зачем ты здесь? — он бесстрастно смотрит сквозь Луи, подходя ближе, задевая его тело тыльной стороной ладони.       — Ты не отвечал на сообщения, — она говорит всё так же сладко, лишь с намёком на недовольство в голосе. — И мне нужно сказать тебе кое-что, если ты не против, — Ханна, должно быть, намекает ему выйти за дверь, Луи не может сказать наверняка.       Он смотрит вверх на Гарри, наблюдая, как эмоции сменяют друг друга в его глазах прежде, чем он успевает их разгадать. В конце концов Стайлс тяжело вздыхает, Луи видит, как напрягается его челюсть и движется кадык. Он следует за девушкой за дверь в одних носках, аккуратно прикрывая за собой дверь, пока Луи остаётся на месте с этим противным комком в горле, который внезапно заменяет бабочек в животе, и ему остаётся лишь пялиться на дверной глазок перед собой, думая, какого чёрта только что случилось. *Dalloway Terrace - реально существующее кафе в Лондоне, которое находится внутри оранжереи.